   | |
| Модератор форума: Shepard, Пферцегентакль, Грузовик, Носок |
| Форум » RPG » Таверна » Приключения героев Трактира №30 (Тьма над Раной...) |
| Приключения героев Трактира №30 |
21.10.2016 в 11:30, №166
- Вселенная таит множество ужасов, господин, таких что сама мысль о них навсегда меняет человека, развращая его и толкая по пути служения Губительным Силам. Есть великое множество вещей о которых вы не знаете, так как же как не знаю и я. Лишь Инквизитор Медин имеет представление о части из них и это как раз потому что он имеет своё столь высокое положение, равно как и доверие Трона - именно по этому мы сейчас и должны держаться его. Вот о чём в первую очередь говорит мой опыт, господин. - Соломон окинул бойцов СПО взглядом, в равной степени сочувственным сколь и требовательным. - Вы... Мы все защитники этого священного мира, храма нашему Богу-Императору взирающему на нас в этот самый момент! Рука Его провиденья вела нас с самого рождения для того что бы каждый из нас в этот час оказался здесь, для того что бы мы сразились с Его врагами в этом священном месте! Никто из нас не оказался здесь случайно! И все мы, в этот самый момент, ощутили прикосновение Императора, потому что Он призвал нас к оружию. Вы - стража этого мира. Вы - защитники Человечества. Вы - воины Императора. И настало время вести себя соответствующе! - Крестоносец промолчал, а после вновь обратился к Нераку. - Господин, вы лучше меня знаете что бывает за неподчинение приказам, но всё же вы оказались достаточно мудры для того что бы не совершить ничего не поправимого. Вы собрались здесь что бы защищать Рану, так защитите её. Ведите своих людей и помните что рука Императора направляет всех нас.
Подпись пользователя:
|
21.10.2016 в 15:02, №167
Спустя несколько минут ворота штаба Центрального военного округа отворились и наружу вышли Соломон и Нерак, слегка пошатывающийся и бледный сверх меры. Подойдя к инквизитору, Нерак протянул ему свой табельный пистолет.
— Прошу прощения, за свои былые заблуждения, господин инквизитор, — горько начал он. — Я был уверен, что в свете всех этих последних потрясений за смутой стояли именно вы. Я осознаю свою ошибку и клянусь своей душой - я на Его стороне, на стороне Его Империума и на стороне Его служителей. Брандес замялся. — Нам противостоят Ангелы Смерти, господин инквизитор. Соломон убедил меня, что только вы знаете, как с ними бороться. Мои люди готовы защищать этот мир, но не знают как, я не знаю как. Каков наш враг и почему Ангелы Смерти предали Бога-Императора?
Подпись пользователя:
|
30.10.2016 в 08:35, №168
Появление Нерака и Соломона, можно сказать спасло штаб от полного уничтожения. Потому как Медин уже собирался связаться с артиллеристами и уничтожить рассадник паникёров и предателей, что забыли истинный свет Бога-Императора. Прежде чем эта своеобразная парочка дошла до Артула, тот успел связаться с артиллерийскими подразделениями и отменил свой предыдущий приказ, дав указание готовиться встретить врага.
Ну а выход на связь Ангальта был довольно предсказуем. Вот только его доклад особо не радовал. - Да на кой он мне сдался? - без приукрас ответил Инквизитор, при этом его лицо озарило презрение - лично проведите допрос. Можете не стесняться в достижении своей цели. Нам нужна информация, а вежливость и учтивость оставьте для дам на балу у губернатора. С этими отродьями нужно разговаривать с помощью калёного железа. А пока у меня ещё остались дела с Нераком - закончив на этом сеанс связи, мужчина дождался, когда к нему подошли Соломон и Нерак. Полковник стал нести какую-то околесицу, будто за мгновение изменился. Сейчас он был похож на бесхребетного слизня, а не на воина Его. - Возьмите себя в руки, полковник. Над Раной нависла угроза. И только сообща мы сможем остановить и разгромить врага, каким бы он не был. Укрепитесь верою и готовьте своих подчинённых к бою. Я не позволю, чтобы этот священный мир был осквернён Губительными Силами - он осенил себя аквиллой и развернувшись, направился к химере. Сейчас Инквизитор собирался вернуться в основной штаб, дабы оценить общую обстановку.
Подпись пользователя:
На место павшего встанет десять бойцов
|
02.01.2017 в 23:43, №169, отредактировал Gross_Darkness - Понедельник, 04.02.2019, 09:51
Битва в космическом пространстве вокруг мира-церкви Рана Терциус Борт линкора «Maledictis Furorem». Зал Стратегиума. Венштер мерил мостик шагами, обшитые мехом подошвы сапог тихо шелестели по стальному полу. В сути своей это были единственные звуки, раздававшиеся сейчас в Зале Стратегиума могучего линкора - все, кто мог ещё хоть как-то нарушать тишину были слишком заняты и сосредоточены, чтобы двигаться. Вглядываясь в большой обзорный экран, капитан цур-зее внимательно следил за неторопливым танцем вражеских кораблей, меняющих позицию как перед атакой. По краям экрана бежали цепочки цифр, передававшие обработанные тёмными когитаторами данные. Выстраиваясь в бесконечную колонну, они ни на секунду не прекращали меняться, отображая поступающие на командный пост потоки данных о каждом корабле, нащупанном мощными сканерами «Maledictis Furorem». Лорд Эрих преспокойно сидел на своём троне, прикрыв глаза и казалось задремав. Но это было не так - сейчас он наблюдал. Висел и наблюдал. К вящей досаде лорда Сиралайха на борту звездолёта было не больше трёх-четырёх сотен Одарённых. Проводники невероятной мощи Имматериума, наделённые от рождения даром Видения, могли служить его глазами и ушами, вести его корабль сквозь бури Варпа и подсвечивать цели с кратчайшим путём для чудовищно хищного духа линкора. Эрих, а вернее его психическая проекция, висел над самым носом корабля, всматриваясь вперёд словно вахтенный офицер на древнейшем парусном корабле. Со всех сторон его окружала лишь тишина - космос был безмолвнее могилы. Везде, куда ни глянь были видны мерцающие огни - далёкие звёзды манили неизвестностью и освещали бледным светом борта звездолёта. Он оглянулся, вглядываясь с носовой оконечности вдоль хребтовых укреплений корабля - зрелище уходящих на более чем пятнадцати километров вдаль шпилей и башен зенитных орудий было само по себе завораживающим, а едва различимая вдали пирамидальная надстройка казалась надвигающимся чудовищем. И всё это чёрное великолепие светилось тысячами бледных огоньков - псионическому зрению было всё равно, сколько десятков метров броневой стали защищали обитателей внутри корабля от внешней среды, пристальный взгляд лорда пронзал пространство и металл с равной лёгкостью. Свет душ экипажа, состоящего в почти абсолютном большинстве и сиралайхцев был тусклым и бледным, малозаметным для духовного ока. Зато некоторые огоньки буквально сияли - яркие души рабов, пленных и всех тех, кому не повезло сделать свой первый вздох не на Сиралайхе. В одном из трюмов сияли два особенно ярких огонька, они почти сплавились вместе, источая лучи страсти. Их ужасную жизнь могли скрасить лишь самые примитивные инстинкты. На орудийных палубах тусклые огоньки сиралайхских комендоров пульсировали волнами сдерживаемой злости и жаждой действия - Эрих в красках увидел замерших в готовности артиллеристов и прильнувших к дальномерным прицелам наводчиков. В глубинах корабля мельтешили подрагивающие огни душ бегущих по коридорам солдат Пепельных Призраков, готовящихся занять места в транспортах. И где-то в Залах Легиона, Побед, Арены и Памяти тускло горели едва заметные огни воинов IX-й Когорты Чёрного Легиона... Эрих перенёс взгляд на боевую баржу и его слегка удивило то, что он увидел - духовный взор лорда показал «Sanctum Terra» во всех переливающихся красках, души Несущих Слово горели настолько ярко, что казались фонарями. Один из огней светил особенно сильно - будь псионический взор лорда материальными, то он бы неминуемо ослеп на немалый срок. Эрих мрачно покачал головой - ему было неприятно осознавать конечную судьбу своих дальних кузенов. Сколько раз он видел, как души чемпионов покидали убитые смертные оболочки? Он уже не мог сосчитать, даже когда эти души воспаряли из под его руки - подобные мелочи не заботили лорда Сиралайха. Но его всегда злило то, как сияющие души этих воинов гаснут и растворяются в безбрежном, вечно бушующем багрово-фиолетовом океане. Если и было что-то, что могло действительно ужаснуть повелителя целой Когорты и половины одного из самых больших миров в пространстве Великого Ока - это окончательная гибель. Перспектива вечно быть не более чем бестелесным призраком всегда казалась ему самой привлекательной, какую бы цену не следовало бы за это заплатить... Он отвлёкся от мрачных мыслей и попытался сконцентрироваться на деле. Но это получилось с трудом - внимание лорда привлекло пурпурное сияние. Рейдер «Superbia Cinis» светился так, словно представлял собой второе солнце системы, пылая тысячами ярких огней, источающих настолько пылающие пульсации и лучи сильных эмоций и страстей, что Эрих отвернулся - ему казалось что он даже слышит приторно-сладкий запах, разящий от этого космического дворца. — Эрих... — пропульсировал в его сознании знакомый голос. Лорд обернулся - к нему, ковыляя и опираясь на клинковый посох, шагал Царнах. Было крайне забавно наблюдать, как слегка размывающаяся тёмная проекция колдуна бредёт по воздуху, ступая по незримой дороге. — Так и знал... — кивнул Эрих, поворачиваясь к далёкому орбитальному форту. Тысячи огоньков внутри него источали то страх, то решительность, то надежду. Где-то там вырвавшиеся далеко вперёд духи Агникхардаров прорывались в душу отчаянно сопротивляющегося астропата. — Решил нагнать меня? Зачем ты здесь? — Почему бы и нет? Я слишком хорошо тебя знаю, — дымчатый слепок чернокнижника завис в воздухе. — Ты всегда наблюдаешь за ними - смотришь на души, которые обрекаешь на смерть. Я, конечно, знал что ты любишь театральность, но сегодня ты бьёшь все рекорды. — Этот мир мне нужен, Царнах. Нужен всем нам. — Не понимаю? — Я устал уже от этих видений. Каждый раз, когда я закрываю глаза я вижу одно и то же. И при этом я слабею. Чувствую, как однажды поднимусь из летаркапсулы... таким как сейчас. Бесплотным, бесполезным привидением. — Эрих провёл призрачной рукой по палубе, металл просвечивал сквозь неё как сквозь пар. — Это нужно исправить. Иначе я сдохну и всё пойдёт ко всем чертям. — Терпеть не могу, когда ты впадаешь в это состояние, — в голосе Царнаха послышалась злоба. — Неужели ты решил сдаться? — Никогда, — парировал Эрих. — Но я трезво оцениваю ситуацию. Если я уйду на покой, то вы лишитесь командира, а если вы лишитесь командира, то будущее нашей Когорты будет прескверным. Ты не хуже меня знаешь, что мы все связаны одной цепью. — Да, — мрачно отозвался колдун. — И всё же это не ответ. — Ответа нет и быть не может, — ещё более мрачно заметил Эрих. — К тому же я дал Эзекилю обещание, мне будет очень неудобно его нарушить. Кхм, учти, брат, ты этого не слышал. — Нем, как эта пустота, — дымчатый слепок Царна изобразил что-то, отдалённо похожее на пожимание плечами. — Кроме того... Погоди... нас кто-то зовёт. — Это Венштер, — усмехнулся Эрих, устремляясь обратно в собственное тело. *** Возвращение в физическую оболочку было привычно странным - ничего не чувствовать первые несколько секунд было не самым приятным ощущением. Затем пришли слух, обоняние, осязание... Лорд открыл глаза и с трудом сфокусировался на капитане цур-зее - Венштер был явно чем-то раздосадован: — Прекрасно, хишайсау, вы очнулись. Противник так и не вышел на связь, следовательно нам следует открыть огонь. Даёте ли вы своё разрешение? Эрих промолчал - перед его глазами снова стояло сияющее тысячами огоньков изображение орбитального форта... — И ты меня об этом спрашиваешь? — издевательски усмехнулся лорд Хаоса, — Думаешь, что я вдруг скажу «сворачиваем операцию и уходим»? Разумеется, нет. Сотри с лица галактики эти корыта трупопоклонников. Борт линкора «Maledictis Furorem» Спустя ровно три секунды, с момента как с уст Эриха сорвался этот смертный приговор, линкор вступил в бой. Командиры артиллерийских расчётов проорали приказы и лэнс-излучатели правого борта открыли огонь, перечеркнув космос сияющими лучами. Их целью был монитор «Scutum», которому не повезло оказаться в прицелах дальнобойных энергетических орудий Хаоса... Монитор «Scutum» был древним и крепким кораблём. Обделённый скоростью, он по качеству защиты и мощи вооружения мог сравниться с крейсером. Командовал кораблём капитан Алан Макфлоу, отпрыск древнего рода, ведущего свою родословную от первых поселенцев на мире-церкви. Он верил, что бой будет достаточно славным, чтобы даже в случае гибели его запомнили как героя. Однако всё оказалось совершенно не так, как надеялись и верили все люди экипажа монитора - не было никакого боя, никакого испытания духа и стойкости. Корабль не успел даже выстрелить по противнику или приготовиться к своей гибели - всё было быстро, безжалостно и бесславно. Для сиралайхских комендоров этот корабль двигался медленно и представлял собой первоклассную мишень и на «Scutum» даже не успели завыть предупредительные сирены, как всё было кончено - семь пылающих копий, протянувшихся между двумя звездолётами, без помех сорвали с монитора пустотные щиты и прошили корабль насквозь. Один из лучей прошёл сквозь реакторный отсек, мгновенно испарив сотни служителей и разрубив пополам плазменное ядро. Спустя две секунды после этого, монитор перестал существовать - мощнейший взрыв плазменного реактора полыхнул на половину неба, на секунду зажёгшись ещё одной ярчайшей звездой на ночном небосклоне Раны. Спасённых не было и не могло быть - от момента залпа орудий линкора до гибели трёхкилометрового корабля со всем экипажем прошло не более трёх секунд. Останки монитора разлетелись во все стороны, устремившись частью в сторону атмосферы Раны Терциус, а частью в открытый космос - некоторые обломки влетели в пустотные щиты орбитального форта, осветив их десятками всполохов... В то же самое время как погиб «Scutum» хребтовые лэнс-батареи линкора Хаоса дали полный залп по фрегату класса «Меч» «Initial», шедший на соединение со своим ордером. Относительно небольшое, по меркам боевых кораблей, километровое судёнышко отчаянно шло под форсированными двигателями, надеясь избежать пристального взгляда. Ради скорости фрегат выжал из своих двигателей всю возможную мощность. Но на сканерах «Maledictis Furorem» инверсионная струя фрегата и излучение его реактора сияли как комета. Артиллеристы линкора не удержались... Энергии на крохотный, по меркам боевого флота, эскортник сиралайские комендоры не пожалели. Линкор Хаоса высвободил в него полную мощь хребтовых лэнс-излучателей, разом пальнув лучевыми орудиями из всех шести башен. Фрегат в одну секунду поразили пять, их мощи хватило бы, чтобы сорвать щиты с тяжёлого крейсера, но для маленького звездолёта это была безальтернативная гибель. Спустя мгновение с момента попадания первого луча в район капитанской рубки над Раной полыхнула сияющая вспышка взрыва плазменного реактора - путь совсем недавно спущенного со стапелей Бакки фрегата закончился в первом же бою... Орбитальная станция «Diadema» Капитан Герберт Бриен вцепился в поручни капитанского возвышения и заскрежетал зубами, когда пустотные щиты орбитальной станции осветились вспышками влетевших в них обломков. Эскадра системной обороны Раны в первые же секунды боя потеряла два корабля, при этом оба они даже не успели произвести даже одного единственного выстрела по врагу. Не было никакого боя, никакой отваги перед лицом залпов предателей и нерушимой веры, которыми всегда гордился Имперский Боевой Флот - то, что наблюдал на сканерах и в окулюсе станции капитан Бриен больше напоминало не схватку, но казнь. Как быстрый, точный и абсолютно безжалостный удар мечом палача, в брызгах крови обрывающий чужую жизнь - так и залп линкора Хаоса в слепящих облаках плазменных взрывов реакторов уничтожил два звездолёта и за несколько секунд отправил в небытие почти пятьдесят тысяч верных Богу-Императору душ. У Герберта противно засосало в боку - громадный чёрный меч вражеского корабля, почти незримый на фоне бесконечной пустоты, уверенно надвигался на него, совершенно не сбавив темп... Офицеры мостика бросали встревоженные взгляды на окулюс, который сейчас заполняла длинная и острая носовая оконечность линкора. Нахмурившись, капитан убрал изображение, сфокусировавшись лишь на общей картине вражеской эскадры. Приосанившись, он заговорил - громко и отчётливо: — Геройски павших мы помянем после боя, их долг перед Богом-Императором исполнен! А сейчас за работу, господа - враг силён и коварен, так что битва будет тяжёлой. Но не безнадёжной, оставьте свои недостойные мысли! Что есть наш щит, святой отец?! — воскликнул Герберт, полуобернувшись к корабельному священнику. — Презрение к врагу есть наш щит! — незамедлительно отозвался духовник. — Слышали?! — рявкнул капитан, обращаясь к экипажу мостика. — Следите за этой нечистью и когда она приблизится - всадите в неё всё, что только возможно! Батареи лэнс-излучателей! На вас лежит обязанность сорвать с них пустотные щиты, дабы наши снаряды поразили предателей. Если мы не сможем одержать победу, то мы, по крайней мере, не зря сложим головы и отправим в Варп души стольких выродков, сколько получится. Капитан прошёлся по мостику, бросая взгляды на гололит: — Эскадрон «Верные», переместитесь на левый фланг, я хочу чтобы вы бросились в атаку на корабль противника с носовой арки. Эскадрону «Воздаятели» - ждать и по моей команде поддержать атаку «Верных». Мониторам «Nomus», «Lumen» и «Procella» - выдвинуться на позиции перед станцией. Передайте на «Dienesis Gladium», пусть держатся позади станции и готовят торпеды. Свяжитесь со «Sanctus Ilani», я хочу чтобы они не лезли на рожон - их торпеды тоже нам пригодятся. — Сэр, наши фрегаты попадут под торпедный залп, если зайдут с носа, — обеспокоено заметил Дис. — Носовое вооружение врага уступает в мощи бортовому, лейтенант. А наши фрегаты хотя-бы получат возможность атаковать хребтовые батареи этих ублюдков. К тому же, предатели первым делом попытаются атаковать станцию и тратить заряды лэнс-орудий на фрегаты не станут. А сейчас займитесь делом.
Подпись пользователя:
|
02.01.2017 в 23:44, №170, отредактировал Gross_Darkness - Понедельник, 04.02.2019, 09:52
Борт линкора «Maledictis Furorem» Любое сражение боевых кораблей Империума и Хаоса - это одно из самых страшных и ожесточённых столкновений, какие только можно наблюдать в кошмарные годы Тёмного Тысячелетия. В этих ужасающих по своему накалу яростных схватках нет место пощаде или отступлению - обе стороны питают свой гнев истинной, тщательно взращённой ненавистью друг к другу. Какой торпедист имперского крейсера не заходится ликующим криком, отметив точное попадание «сигары» в корпус предательского корабля, вырывающей оттуда фонтан пламени и обломков, вперемешку с разорванными телами гнусных еретиков? Какой комендор линкора Хаоса не торжествует, прошибая обшивку звездолёта ублюдочных трупопоклонников и отправляя на корм демонам Варпа не одну тысячу людских душ? Обе стороны ненавидят друг-друга до дрожи, до черноты в глазах, до зубовного скрежета. И эта искренняя ненависть - вечна. Пока стоит Империум и Око Ужаса, пока Абаддон Разоритель ведёт свои армии и пока сияет Астрономикон. Даже с учётом того, что военные корабли флота Хаоса были когда-то имперскими и строились по имперским же чертежам - они сильно отличаются от своих нынешних «коллег». Это прежде всего характеризуется отсутствием тяжелого бронирования носовой оконечности, превращаемой имперцами в массивный таран. На почти всех кораблях Хаоса характерно полное отсутствие торпедного вооружения и мощных орудий «Нова», которые не предусмотрены конструкцией корабля, ибо были изобретены гораздо позднее Мятежа Гора. По мнению некоторых имперских командующих, корабли военных флотов Хаоса не заслуживают даже упоминания - в кругах офицеров Боевого Флота о них принято отзываться в уничижительном контексте, подчёркивая их устарелость, «слабость вооружения» и духовное развращение команды. Однако среди имперских флотоводцев есть старые и опытные адмиралы, которые не раз сталкивались в ожесточённых боях с космическими силами Хаоса и они отлично знают, что считать корабли Хаоса «жалкими слабаками» будет либо неопытный капитан, либо фанатик... Шрамы, бионические протезы и угрюмые лица этих офицеров скрывают проклятое знание, отравляющее душу, но учащее слишком многому. Почти все они - выжившие в одних из самых страшных сражениях, видевшие кровь и ужас, слышавшие в вокс-сети крики паники и хриплое шипение вражеских постановщиков помех. Страшной стороной кораблей Хаоса является то, что они заметно превосходят имперские в грубой огневой мощи. Борта и носы кораблей Хаоса ощетинены длинноствольными пушками и батареями лэнс-излучателей словно гигантский злобный дикобраз отравленными иглами. Звездолёты хаоситов или строились на заре основания Империума, когда ещё не были безвозвратно потеряны многие высокие технологии, или были построены в пространстве Великого Ока с применением давно утерянных Империумом чертежей и лекал. Некоторые корабли строятся с использованием артефактов даже ксеносовского происхождения, делая корабли хаоситов по своему уникальными и практически непредсказуемыми для логисов Имперского Боевого Флота. В сочетании с более высокой скоростью, происходящей из особенностей образцов древних технологий двигателей и многочисленных нововведений Тёмных Механикус, это делает эскадры военных кораблей Хаоса грозным и непредсказуемым противником. Имперские адмиралы основным тактическим ходом считают грубый прямолинейный удар в сердце вражеского ордера сначала массированным залпом торпед, а затем сокрушающую таранную атаку с ведением орудийного огня на короткой дистанции. Однако флотоводцы Ока в большинстве своём предпочитают линейный бой кильватерными колоннами, стремясь атаковать имперские корабли опустошительными залпами своих дальнобойных бортовых орудий и смертоносных лэнс-излучателей. Пользуясь своим превосходством в скорости они способны кружить вокруг противника, не подставляясь под ответный огонь с таранными ударами и безжалостно расстреливать вражеских корабли с уязвимых направлений. Имперские адмиралы считают подобную тактику лордов Ока трусостью, однако только самый фанатичный командующий не способен понять, что она в высшей степени эффективна. Многие имперские корабли, попавшие под сфокусированный огонь звездолётов Хаоса, очень быстро превращались в пылающие обломки, не выдерживая смертоносных попаданий сияющих копий лэнс-излучателей и ливня энергетических сгустков орудийных батарей. Однако у некоторых кораблей Хаоса помимо устрашающих энергетических орудий и скорости некоторые палубы были специально переоборудованы под запуск штурмовой авиации. Там, в темноте глубоких ангарных палуб своего часа терпеливо ждали ударные космические самолёты - истребители и бомбардировщики. Это было одно из самых смертоносных орудий во флотах Империума и сил Хаоса - относительно небольшие самолёты вырывались из ангаров подобно исторгнутому из улья рою, жаждущему наброситься на обречённую добычу. Одна эскадрилья бомбардировщиков могла влёгкую уничтожить фрегат, две могли представлять серьёзную угрозу крейсеру, но четыре и более, составляющие ужасающую стаю из сотни машин, заставляли бледнеть даже капитанов на мостиках линкоров. Флотоводцы Хаоса особенно ценили корабли, способные запускать множество таких летательных аппаратов - крейсера класса «Разрушение» и тяжёлые крейсеры класса «Стикс» при условии командования ими опытными командующими быстро становились проклятием для имперских флотоводцев, а кровожадные экипажи самолётов - пилотов. Высочайшую ценность представляли собой грозные линкоры класса «Разоритель» и некоторые гибридные образцы, чьи корпуса бороздили пустоту космоса ещё в те времена, когда Империум Человека был молод и силён. Линкор «Maledictis Furorem» относился именно к таким кораблям и был способен за раз исторгнуть из себя восемь полнокровных атакующих эшелонов. Целых двести ударных самолётов находились в пятиминутной готовности к запуску. На корабле была традиция - занимать места в своих машинах ещё до того, как корабль покинет пределы Имматериума - горький опыт многих командующих, попадавших в ловушку прямо на точке выхода, был учтён лордом Эрихом. Поэтому когда завыли сирены, Вьёнке Штазлунг, командир 3-го ударного эшелона, уже находился в своей стальной птице, проводя вот уже третью с момента выхода из Варпа проверку всех систем. Он расположился в своём обитом синтетической кожей троне и невесело усмехнулся, оглядывая внутреннее пространство кокпита бомбардировщика. Все сиралайхские пилоты, как космических групп, так и эшелонов Пепельных Призраков отличались поистине болезненной худобой и полной неспособностью выжить самостоятельно и без поддержки слуг. Плата за ментальное слияние со своим самолётом, плата за мастерство, плата за вечную жизнь, полную неистовых космических схваток - за всё приходилось платить сначала телом, затем душой. Это было довольно жалкое зрелище, когда Вьёнке, уже облачённый в полётный доспех, неуклюже ковылял по палубе, опираясь на резной костыль. Ангарные слуги помогли ему взойти по трапу бомбардировщика - без их поддержки Вьёнке не одолел бы и первой ступени, а без антигравитационного пояса он уже давно бы сломал себе все кости, ставшие критически хрупкими. Временами, вытягивая правую руку перед собой, он вымученно посмеивался, глядя на свои обтянутые кожей кости и короткие, острые когти. Посеревшая кожа, начисто лишённая волосяного покрова, просвечивающие сквозь кожу чёрные кости и светящиеся синим светом глаза - вот что теперь представлял собой Вьёнке, живой мертвец, восседающий на противоперегрузочном троне бомбардировщика «Повелитель Огня». Проклятие, поражавшее сиралайхцев, поразительно походило на то, какое нёс на себе их повелитель и Вьёнке не раз задумывался о причине подобного состояния... — Всем пилотам - полная боевая готовность! — прошипел изменённый вокс-кастер голосом ангарного коменданта. — Можно подумать, что мы не готовы, — недовольно процедил Вьёнке, укладывая скелетообразные кисти рук на подлокотники трона и откидываясь на спинку. Биомеханические разъёмы на спине пилота соединились с пучками проводов и намертво зафиксировали Вьёнке. Внутри трона заработали адреналиновые регуляторы и стимуляторы кардио-системы, выравнивая дыхание и замедляя сердечный ритм. Волна спокойствия захлестнула обычно раздражительного пилота и тот прикрыл глаза, позволяя встроенным в подголовник мнемопластинам соединить его разум с системами трёхсот тонного бомбардировщика. На задворках сознания пилота послышался тихий, совершенно нечеловеческий голос: — Давно пора. Готовься к бою, пилот - сегодня мы будем жечь небо и души наших врагов. — И я тоже тебя приветствую, Хелаш'Нгахт'Шагар, — устало отозвался Вьёнке, полуоборачиваясь назад. Стены кокпита, усеянные сапфировыми сферами, переливались огненными сполохами, а из высокой, покрытой светящимися рунами колонны позади трона показалось удивительное лицо Ужаса. Пять невозможно пронзительных глаз уставились на Вьёнке, моргнули и лицо снова втянулось в колонну. Пилот мысленно отметил, что в прошлый раз глаз было двенадцать. — Тринадцать, — со смешком отозвался демон. Штазлунг не стал спорить - Ужас имел полное право развлекаться за чужой счёт. Что он и делал, постоянно перемещаясь по бомбардировщику и имея привычку проявляться даже на обзорном экране. Однако было очевидно, что Ужасу пилот нравился - в положительном смысле этого слова. Впрочем, иначе и быть не могло - ритуал связывания пилота и демонического самолёта требовал идеальной ментальной совместимости. Тем более с демоном такого уровня, как Хелаш'Нгахт'Шагар - герольдом самого Бога Перемен. Немало смертных колдунов погибло в поисках формулы и ещё больше при призыве нужных демонов, поэтому вот уже тысячелетие призыв и договора с демонами были прерогативой исключительно Агникхардаров. — Ты ведь знаешь, кто наша цель, — заметил Штазлунг. Это был не вопрос - Ужас в деталях рассказал ему подробности одного из наиболее вероятных течений предстоящего боя ещё до того, как линкор покинул Имматериум. — Ничтожества, прячущие свой скудный разум за стеной из невежества, возносящие молитвы своему умершему божку и верящие в его защиту ждут нас на свою казнь, — заливистый хохот демона мог бы оглушить пилота, если бы не существовал только лишь в его разуме. — Разломай скорлупу этого железного яйца, чтобы сегодня я устроил пир. — Будет сделано, — ухмыльнулся Вьёнке, — Услуга за услугу, верно? — Справедливо, тусклодуший, справедливо. Приготовься - сейчас мы полетим. — Слушаюсь, командир, — кивнул Вьёнке, начиная предстартовую проверку. — Основные системы - функционируют, — безжизненный голос тёмного когитатора прорезал тишину кабины пилота. — Двигатели с первого по шестой - активированы. Бортовое вооружение - распознано. — Запуск катапульт через десять секунд! — возвестил комендант. — Даю обратный отсчёт! Вьёнке покосился на экранную панель, где были высвечены обозначения остальных двадцати четырёх машин ударного эшелона. Чуть ниже горела руна их цели - «Luceant», фрегат класса «Меч». — Двигатели на малую мощность, приготовиться резко форсировать, — приказал Вьёнке, отправляя данные когитатору. Вьёнке ощутил едва заметную вибрацию корпуса «Повелителя Огня» и едва слышимый вой набирающей мощность катапульты. Через пару секунд бомбардировщик уже заметно трясся. На обзорном экране засветилась цифра «5», сменившаяся на «4», но между ними, как показалось Вьёнке, прошла целая вечность. Затем она сменилась на «3», затем на «2», потом на «1» и пилот инстинктивно вцепился в подлокотники трона. Спустя секунду бомбардировщик с дьявольской скоростью швырнуло вперёд и Вьёнке с силой вжало в спинку кресла - если бы не противоперегрузочное поле, окружающее трон, его кости и внутренние органы превратились бы в паштет. Чуть позади, на своих катапультах, стартовали остальные бомбардировщики 3-го ударного эшелона - в общей сети послышались ликующие крики и похожий на клекот хохот. «Повелитель Огня» покинул ангар в вихре синего пламени, оглушительно воя всеми шестью двигателями. Едва самолёт слетел с катапульты и покинул палубу родного гнезда, как чувства пилота захлестнул восторг, а в ушах послышался ликующий визг. Вьёнке не мог быть уверенным, что это не вопил сам бомбардировщик, получивший возможность вновь встать на крыло и заняться любимым делом - убийством. Пилот уже давно знал, что является единственным смертным членом экипажа этого дьявольского самолёта - и только руны ограждения и подавления воли сдерживали неразумных Огнёвиков, составляющих основу экипажа «Повелителя Огня», от попытки полакомиться сначала его телом, а затем и душой, которая, вне всяких сомнений, оказалась бы более чем успешной. И пилот подозревал, что Хелаш'Нгахт'Шагар даже не пошевелится, чтобы защитить своего «напарника» - максимум сам не присоединится к пиршеству... — Дурные мысли, тусклодуший, — прошипел в его сознании голос демона. — Ты для меня неинтересен, глупый мясной мешок. Вьёнке громко и от души выматерился, обильно разбавляя лающую брань на сиралайхском гортанно-шипящим языком демонов и Ужас премерзко расхихикался, обильно поглощая эмоциональный психофон пилота. «Повелитель Огня» с колоссальной скоростью нёсся сквозь пустоту - вычурные крылья, украшенные переливчатым оперением, ярко блестели от отсветов рвущегося из шести двигателей синего пламени. Бросив взгляд на экран кругового обзора, Штазлунг увидел чернеющий корпус линкора, становящийся всё меньше с каждой секундой, пока бомбардировщик нёсся к цели - монструозные башни бортовых лэнс-орудий корабля медленно поворачивались, наводя жерла пятисот метровых пушек на орбитальный форт... Обзор заслонили оставшиеся двадцать четыре бомбардировщика 3-го ударного эшелона. Выстроившись полумесяцем, они начали нагонять самолёт командира. На экране зажглись предупредительные руны - эшелон проверял связь друг с другом и докладывал о полной исправности бортовых систем каждой машины. — Так, господа, внимание! — прошипел Вьёнке, открывая связь с эшелоном. — Нас по возвращении ожидает знатный ужин, так что действуем быстро, пока не остыло. И будьте осторожны - сегодня чтобы никаких потерь, не заставляйте Механомантов злиться. Ясно? С каждого самолёта пришли подтверждения, сбавленные едва сдерживаемыми усмешками. — Дистанция до цели - 90135 километров! — заорал Штазлунг, выжимая из двигателей максимальную тягу. — 3-й ударный эшелон - в атаку! Космическое пространство вокруг мира-церкви Рана Терциус. Эскадрон «Верные». В общей сложности ангары линкора покинули двести бомбардировщиков, разбитые на восемь ударных эшелонов. Рой сначала сбился в плотный ком, а затем рассеялся по разным направлениям и с ошеломляющей скоростью понёсся к имперской эскадре. Атаку на защитный флот системы спланировали заранее, потому каждый командир эшелона и каждый пилот знали свои задачи. В целях нанесения максимального ущерба каждый эшелон должен был атаковать свою цель - корабли эскадрона «Верные». По одному эшелону на каждый фрегат - против натиска двадцати пяти бомбардировщиков у почти любого малого корабля в галактике было очень мало шансов. «Luceat», фрегат класса «Меч», двигался вторым в ордере эскадры «Верные», выжимая полную мощность из своих двигателей. Скорость была главным оружием атакующих фрегатов, а обслуга орудийных расчётов готовилась открыть огонь. Одиночные фрегаты были почти не опасны для вражеских кораблей даже крейсерского класса, а уж линейного и подавно, поэтому их, за исключением случаев охранения капитальных судов, часто соединяли в ударные группы. Юркие, маневренные суда были способны быстро приблизиться к противнику и атаковать его с предельно короткой дистанции, с которой совокупный залп орудий фрегатов мог сорвать щиты и даже нанести серьёзные повреждения. Подобная тактика часто применялась флотами Империума и сил Хаоса. Из-за достаточно высоких потерь таких флотилий назначение на хрупкий эсминец, который вполне мог быть уничтожен всего одним залпом орудий крейсера, многими офицерами Имперского Боевого Флота воспринималось как понижение и в буквальном смысле отправка на тот свет. На такие корабли не набирали обученных матросов - львиную долю экипажей имперских фрегатов всегда составляли осуждённые преступники, набранные с тюремных миров. Многим из них прививался фанатизм и комплекс искупления вины перед Богом-Императором, хотя некоторые, особенно упрямые индивидумы, могли похвастаться ошейником. С, разумеется, закреплённым на нём небольшим подрывным зарядом... Мичман Уно Мадэул стоял на своём боевом посту, обозревая батарейную палубу фрегата. Возле массивных орудий в напряжённом ожидании замерли прильнувшие к дальномерам наводчики и прикованные цепями к орудию заряжающие, готовые кормить пасти громадных орудийных казёнников тяжёлыми снарядами. Мичман знал, что каждый матрос и офицер на борту уже давно находился на своем посту, прекрасно осознавая, что малейшая небрежность в исполнении долга перед Богом-Императором может привести к катастрофе. Однако никто не предполагал, что грядет час решающей схватки. Мадэул услышал, как стоящий на возвышении командир батареи, Джарек Адэо говорил с кем-то с мостика по внутренней связи. Некоторое время он молча слушал ответ, под конец которого он резко помрачнел и, спустившись вниз, бесцеремонно достал палочку лхо и, в нарушение всех возможных норм, закурил. Его бледные пальцы мелко дрожали. — Сэр? — осторожно осведомился Мадэул. — Всё в порядке, мичман, — командир с явно огромным трудом нашёл в себе силы вымученно ухмыльнуться. Это выглядело настолько страшно, что мичман едва не отпрянул. — Всё в порядке... — В системе идёт бой, сэр? — Да. И мы атакуем. Сердце Мадэула забилось быстрее. — Кого? Видно было, что командир не хотел отвечать. Покосившись на мичмана, тот глубоко затянулся. Он жадно скуривал лхо, да так, словно делал это последний раз в жизни. Наконец окурок полетел на палубу, а старый артиллерист повернулся к мичману. — Что ж, будем начистоту - мы атакуем вражеский линейный корабль. Архив не даёт никакой информации и не может идентифицировать корабль. Узнаются некоторые конструктивные особенности класса «Опустошитель», но, по видимому, это или основательнейшая модернизация корабля, или это линкор специальной постройки. Так мне сказали по внутренней связи. Эскадрон зайдёт с носа, наша батарея обстреляет его хребтовую часть. В идеале - мы сорвём с него щиты и хотя-бы нанесём какие-нибудь повреждения корпусу. Но я вижу - это чистое самоубийство. Молись Императору, Уно - на него только и остаётся надеяться... Эскадрон на полной скорости нёсся к своей цели, готовя к бою всё, что только было. Судя по обрывкам разговоров старших офицеров их должны были поддержать фрегаты эскадрона «Воздаятелей», двигавшиеся прямо позади и Мадэул успокоился - огневой мощи пусть даже линкора на все двенадцать фрегатов не хватит, а уж с короткой дистанции пушки обоих эскадронов его просто разорвут. Мичман в красках представлял себе сие действо, когда послышался рёв предупредительной системы корабля: — Тревога! Вражеская авиация! Атакует! — Батарея! — заорал Джарек, выводя показатели сканеров на экран артиллерийского корректировщика. — Заградительный огонь! Уно бросился к обзорному экрану и ошеломлённо замер - к эсминцу на полной скорости неслись яркие кометы, пылающие противоестественно-синим пламенем. Бомбардировщики противника шли в рассеянном строю, постоянно бросаясь из стороны в сторону. Их изображения на экране рябили - было ясно, что противник использовал какие-то постановщики помех, мешающие орудийным системам захватить цель - нечто подобное порой встречалось и на имперском флоте. В сторону атакующих эскадрилий рванулись лучи зенитных лазеров, однако точки не пропали с экранов - напротив, они замигали и разом превратились в несколько - враг явно начал отстрел ложных целей. Мадэул в ужасе задержал дыхание - зенитный огонь не мог их остановить и теперь вражеские пилоты наверняка готовились начать атаку... — Приготовиться к удару! — в общей сети послышался рёв капитана фрегата. — Задраить аварийные переборки, немедленно! Всем постам, приготовиться к удару! Приказ капитана и вой предупредительных сирен, вкупе с резко потухшим светом заставил Уно спешно вцепиться в выдвинувшиеся из палубы толстые скобы. Вражеские самолёты были уже в около десяти километрах и последним, что мичман успел заметить, были отделяющиеся от приближающихся бомбардировщиков пылающие, похожие на плазменные, шары. Они летели небыстро, он успевал их разглядеть, но уклониться от атаки у фрегата возможности не было. Сноп бомб врезался в центральную часть фрегата, пройдясь ураганом по хребтовой надстройке... Мощный удар отшвырнул мичмана в сторону, когда пылающий шар плазмы взорвался у борта - ударная волна смела в сторону орудия с 6-го по 4-е и проломила броневую обшивку. Завыли сирены, предупреждающие о нарушении целостности корпуса, однако атмосферные щиты остались неповреждёнными, в результате декомпрессии не произошло и находившихся в гигантском коридоре батарейной палубе не вытянуло в космос. Все члены экипажа, находившиеся в момент попадания плазменной бомбы на батарейной палубе были выведены из строя. Повсюду валялись неподвижные тела убитых и стонущие, изломанные раненные. Кто-то истошно кричал, напоровшись животом на вывернутые из палубы решётки настила. Джарек лежал на командном возвышении и конвульсивно дёргался - ударная волна вдребезги разнесла резное ограждение и теперь из спины старого офицера торчал обломок навершия леера. Бледные пальцы судорожно цеплялись за поверхность стола, а сквозь стиснутые зубы бежала струйка крови - командир был уже не жилец. До Уно не сразу дошло, что внутренняя сеть, по которой постоянно передавались команды с мостика как-то странно затихла. Кроме криков покалеченных и глухого скрежета переборок, за которыми бушевал пожар, не было слышно решительно ничего. Судя по всему фрегат с первым же ударом лишился командирского мостика, щитов и управления, превратившись в разбитый и дрейфующий корпус. С трудом поднявшись на ноги, Мадэул подошёл к полуразбитому обзорному экрану. Лазерные лучи зенитных орудий фрегатов ордера сплетали в пустоте невероятную паутину, между вспыхивающими нитями носились синие кометы вражеских самолётов. Идущий справа от «Luceant» фрегат, скорее всего «Harpia», взорвался в ослепительной вспышке реактора, когда бомбы пробили корпус и, почти наверняка, поразили машинный зал. Откуда-то сверху медленно дрейфовали обломки третьего фрегата, мичман узнал обломок носовой оконечности - видимо вражеские бомбардировщики вывели из строя уже половину эскадрона... Оставаться на трясущемся и готовом вот вот развалиться или взорваться фрегате было небезопасно. И хотя приказа покинуть корабль так и не прозвучало, Уно понял, что нужно срочно пробираться к спасательным капсулам. Если их ещё не заняли другие офицеры. Не теряя времени, мичман со всей возможной скоростью бросился к выходу с батарейной палубы, направляясь к носовому спасательному блоку. Пробираться через разбитый корабль было нелегко - повсюду царили страшные разрушения. То и дело попадались сорванные переборки, из палубы торчали целые секции кабелей, кое где в воздухе летали гравитационные панели, вырванные из своих креплений под решётчатым настилом. Почти на каждом шагу попадались изломанные тела членов экипажа - большая часть была уже мертва, но многим такое избавление ещё только предстояло. Кто-то молил офицера о Милосердии Императора - лазерный пистолет мичмана обрывал жизни этих несчастных. Спустя десять минут непрерывного бега через разрушающийся корабль, Уно добрался до носовой части. Взойдя на чудом уцелевшую хребтовую наблюдательную площадку, мичман оглядел пространство вокруг фрегата. Это была кошмарная картина - эскадрон «Верные» перестал существовать. Вокруг фрегата вращались оставшиеся эскортники, по большей части превращённые в развалины. Судя по всему «Luceant» был единственным фрегатом, пострадавшим менее всего - от «Magnatus», лидера эскадрона, остался лишь кусок носовой оконечности, а от взорвавшейся «Harpia» не осталось даже обломков. Было страшно взирать на все те опустошения, которые причинили эскадрону волны вражеских бомбардировщиков, всё ещё продолжавшие метаться вокруг дрейфующих обломков. Время от времени там что-то вспыхивало и у мичмана перехватило дыхание - похоже что самолёты Архиврага охотились за спасательными капсулами... Когда корабль начал разваливаться, Мадэул находился в носовой оконечности фрегата - самой крепкой его части. Мичман едва успел добраться до эвакуационного отсека, где ровными рядами из торчали броневые заслонки люков спасательных челноков. Запрыгнуть внутрь и шарахнуть кулаком по руне запуска было делом одной минуты. Капсула с рёвом помчалась в сторону Раны и последним, что увидел Уно, стал рассыпающийся, сотрясаемый множеством внутренних взрывов, «Luceant». Оглядевшись по обзорной панели, Мадэул был ошарашен отсутствием прочих капсул - ему в голову пришла мысль, что все они были перехвачены врагом. Мичман не знал, что не было никаких других стартовавших спасательных капсул. Ни с его корабля, ни с какого либо другого фрегата эскадрона «Верные». Многие офицеры и матросы других фрегатов использовали пустотные скафандры, успев надеть их до боя, но всех их ждала злая судьба - будучи выброшенными в открытый космос они были обречены на долгую и мучительную смерть в отчаянии, без надежды добраться до висящего на орбите Раны орбитального форта. Почти все предпринимали безнадёжные попытки долететь до него, но не добрался ни один... На хвост стремительно несущейся к планете спасательной капсулы сел вражеский самолёт, похожий на некую жуткую птицу, и мичман в ужасе схватил рычаги управления, собираясь начать маневр уклонения - он буквально кожей чувствовал, как пальцы пилота Архиврага легли на спусковые руны, готовые в любое мгновение испепелить спасательную капсулу. Бомбардировщик, участвовавший в уничтожении его фрегата, приблизился на дистанцию буквально сотни метров, при сильном приближении окуляров мичман сумел даже разглядеть лицо пилота.... Вьёнке скорректировал курс бомбардировщика и вывел его на параллельный курсу спасательной капсулы. Мыслеимпульсом подав команду увеличить скорость он без труда нагнал относительно тихоходный челнок. Расстояние до цели сократилось до жалкой сотни метров, залп носовых лазерных пушек мог бы уверенно поразить цель. Целеуказатель уже давно захватил мишень и теперь держал капсулу в перекрестье прицела, а звон предупредительной система непрерывно шипел в разуме пилота всего два роковых слова: Цель захвачена... Цель захвачена... Цель захвачена... Однако Штазлунг медлил. Конечно, он держал руки на сферах управления огнём, но иссохшие пальцы пока не давили податливую металлоплоть. Командир бомбардировщика Хаоса с любопытством взирал на это зрелище - летящая между обломков спасательная капсула, абсолютно беззащитная перед залпом его лучевых пушек, отчаянно пыталась уйти из зоны смерти. В командной башенке, за толстым бронестеклом, судорожно дёргался управлявший капсулой человек. Через окулюс бомбардировщика Вьёнке мог разглядеть даже его лицо, искажённое паникой... Многие пилоты сиралайхских авиагрупп, особенно пилоты истребителей, после уничтожения вражеских кораблей имели традицию охоты за спасательными капсулами и даже за отдельными людьми, выброшенными в космос в пустотных скафандрах. Будучи подверженными различным суевериям, относительно спасшихся с кораблей членов экипажа, они каждый раз стремились уничтожить как можно больше спасающихся людей, безжалостно расстреливая спасательные челноки - обычно истребители прикрытия ударных эшелонов брались за эту грязную работу сразу после удачной атаки бомбардировщиков. Зачистка, впрочем, имела под собой вполне реальные основания - среди сиралайхских пилотов ходила неподтверждённая байка о том, что будущий адмирал Куоррен в своё время избежал смерти лишь благодаря тому, что его спасательный челнок не был своевременно перехвачен. И хотя подтверждений этому не было, пустотные воины Сиралайха с каким-то остервенением охотились за спасающимися с гибнущих кораблей людьми, скармливая их души демонам своих одержимых самолётов. Однако Вьёнке медлил. Зрелище паникующего человечка, лихорадочно меняющего курс челнока, было весьма забавным. Неуклюжая капсула не имела никакой возможности уйти от «Повелителя Огня» и пилот отвлечённо размышлял - стоит ли расстрелять её сейчас, или может ещё немного поиграть в «кошки-мышки»? Он мог себе это позволить - не нуждавшийся в топливе бомбардировщик мог пересечь хоть пол-галактики, но пилот ценил своё время больше жизней пусть даже таких везунчиков. В голову пилота закралась непрошеная мысль - а что если Архитектор Судеб распорядился жизнью этого человека? Возвышенный Ужас как-то странно молчал с того самого момента, как бомбардировщик сел на хвост спасательной капсулы и молчание обычно тараторящего без умолку демона нервировало Вьёнке. — Хелаш'Нгахт'Шагар, — позвал пилот. — Да? — отозвался вынырнувший прямо из приборной панели демон, разевая свою тройную пасть. Вьёнке машинально подсчитал количество глаз. Пятнадцать. — Расстрелять его? — Сам решай, — заговорщицки оскалился Ужас, вновь исчезнув без следа и оставив Штазлунга размышлять. Впрочем, колебался пилот недолго. Бережённых - Ткач бережёт. Насмешливо отсалютовав, Вьёнке развернул бомбардировщик и, задействовав всю мощь его шести эктоплазменных двигателей, стремительно вывел его из погони. Непрерывно ускоряясь, он направил свой «Повелитель Огня» в сторону маячившего на дисплее отображения огромного линкора. Хищная птица возвращалась на свой насест. Времени всё равно было предостаточно - эта новая битва за очередную имперскую планету только начиналась. И 3-му ударному эшелону ещё предстояло участвовать в гораздо более приятных делах - налётах на имперские города, там, на поверхности планеты. Настанет новый тсарх, а с ним под крыльями «Повелителя Огня» вновь вспыхнет пламя... Наблюдая за удаляющимся самолётом Архиврага мичман вознёс благодарственную молитву Богу-Императору, отвратившему от своего слуги преждевременную смерть. Отав команду пилоту-сервитору, он уселся в командирской рубке, с тоской взирая на остатки разгромленного эскадрона и неумолимо приближающийся вражеский линкор, начавший в этот самый момент обстрел орбитального форта. Мичман Уно Мадэул был единственным человеком, выжившем после гибели эскадрона. Оставшиеся шестьдесят тысяч человек, весь экипаж шести фрегатов, сгинули в бесконечной пустоте...
Подпись пользователя:
|
11.01.2017 в 19:48, №171, отредактировал Samolichno - Четверг, 12.01.2017, 18:38
Закрытый отдел Арсенала "Sanctum Terra"
В закрытом отделе главного арсенала «Sanctum Terra», в отличии от большинства корабельных уровней выше рабских палуб, царила практически полная тишина. Единственным шумом был стук пульса плазменных двигателей, дрожь от которых расходилась по плитам пола. В воздухе висело статическое напряжение от работающих пустотных полей, ощутимый привкус озона боролся с привычными запахами оружейного масла и концентрированной смазки. Креос Ад-Зара, Первый Жрец, Владыка Хора и Повелитель Воинства, ступал по залу арсенала. Когда он проходил мимо, смертные слуги-оружейники и специалисты-ремонтники, которые трудились в недрах корабля, кланялись, шептали молитву и бросали благоговейные взгляды. Креос не обращал на них внимания, взгляд его багровых, словно словно само Море Душ, глаз был сосредоточен на тех предметах, которыми занимались истощенные люди. Он оставлял позади ряд за рядом пустых боевых доспехов, стоявших шеренгами вдоль обеих длинных стен арсенала на стальных пьедесталах-упорах. Каждый комплект силовой брони отличался от других, представляя собой смесь разных типов и конструкций. Наиболее часто встречались части Mk III и Mk IV, поверхность которых была исчерчена окультными рунами и символами, а блестящие латунью кругляши штифтов молекулярной сцепки, удерживали вместе изношенные пластины пластали и керамита. У некоторых были, едва вошедшие в обиход на момент Ереси шлемы Mk IV, у других – древние Mk II с кольцевыми керамитовыми полосами, или же шлемы Mk III с вертикальной щелью на лицевом щитке и горизонтальной линзой. Их объединяли лишь две черты. Все они были выкрашены в один и тот же багряный оттенок, и у всех на правом наплечнике присутствовал один и тот же символ: слепой демонический лик из пустых глазниц коего бежали неровные линии крови, зашедшийся в неслышимом крике, на фоне мерцающего пламени нереальности. Несмотря на все старания специалистов-ремонтников, на большинстве доспехов все еще были видны повреждения. Не только испещренные старинные витиеватые руны заклятий, но и следы от ударов, полученных в отчаянных, кровавых, пусть и столь недавних боях. Оружейники, работавшие в носовом и кормовом арсеналах корабля, трудились, изредка прерываясь на отдых, чтобы исправить ущерб, нанесенный Воинству в недавнем пламени междоусобной войны. И все же по пути Креос видел блеск оголенного металла, отмечавшего те места, где броню повредили и ободрали адамантиевые зубы топоров и клинков, или же изъело химическое пламя огнеметов или плазменные заряды. Владыка Хора дошел до конца зала. Перед ним, поверх неприкрытых заклепок и голой стали высокой стены, висели выцветшие остатки воинского знамени Восьмого воинства. Теперь уже его воинства, напомнил себе Креос. Как и на броне воинов, на тяжелой ткани были свежие рубцы. В отличие от доспехов, здесь повреждения не латали, лохмотья служили зловещим напоминанием произошедшему. Напоминанием о том ,что даже самые могучие могут пасть. Знамя не переродится, его выткут заново – как знак не возрождения, но рождения нового, чистого воинства, которое не свернуло с пути, указанного им их примархом. И лишь в душах его воинов будет навеки запечатан позор и горечь их ошибки. Взгляд Креоса остановился на предмете, который и привел его в арсенал. Это был еще один комплект силовой брони неподвижно и безучастно стоящий на своем пьедестале, сокрытый за неподвластным времени стазис-полем. Он был особенным. Большая часть его элементов относилась к Mk IV, окантовка наплечников имела бронзовый цвет, а почетные символы, нанесенные на темно-багровую поверхность, были более сложными – перчатки, наручи и поножи доспеха покрывали искусные перекрывающиеся узоры, повторяющие татуировки на теле самого апостола. Посередине нагрудника покоилась раскрытая книга с пламенем по центру, выполненная из бронзы, эмблема легиона, до принятия Истины. Шлем также был более тонко сработан. Лицевой щиток тяжелого шлема Mk III был расписан в подражание кричащему черепу. Креос почувствовал, как участилось его дыхание. Казалось, что отключенные линзы шлема яростно смотрят на него в тишине сумрачного полумрака арсенала. Перчатки нависшего над ним доспеха покоились на навершии огромного цепного топора, адамантиевая рукоять которого была покрыта поблекшими рунами. C ударной части оружия злобно блестели демонические зубы с адамантиевыми остриями, окаймляющие неприкрытый ротор. Креос протянул руку и коснулся одного из неровных резцов. Он в какой-то мере ожидал, что от столь дерзкого посягательства неподвижная фигура придет в движение и обрушится на него. Оружие, равно как и доспех, считалось табу – носителю более низкого звания строжайше запрещалось трогать их хоть пальцем. Однако Креос более не был ниже по званию. Броня и цепной топор, проклятое оружие, подобранное на одном из миров Ока, принадлежали бывшему повелителю воинства - Апостолу Сар Кайису. Хотя Креос и предполагал, что это оружие попало Кайису вовсе не волею случая. Его "находка" была подстроена Эребом, которого стало беспокоить быстрое возвышение апостола в рядах легиона после Теневого похода на Ультрамар. Он вел Восьмое воинство сквозь горнило воин еще с тех времен, когда Креос был лишь ребенком на Кхуре. На протяжении многих десятилетий доспех принадлежал Кайису. Теперь же он перешел Креосу. Пусть даже на него более не распространялось табу, но мысль надеть броню была кощунственной. Креос отвел руку, подняв взгляд на глазные линзы. Он чувствовал, как в ответ на него взирает дух мертвого повелителя. – Он бы не одобрил. Креос вздрогнул от раздавшегося голоса. Он обернулся и обнаружил, что к нему приближается Кир Софакс. Хотя верховный колдун и был облачен в полный доспех, Креос только теперь услышал глухой стук шагов и тихое жужжание сервоприводов. Будь это кто-то другой, он бы встревожился собственной нехватке бдительности. Однако Кир Софакс уже давно приобрел обыкновение перемещаться незамеченным. – Чего он бы не одобрил, брат? – спросил Креос, когда Кир Софакс остановился перед ним. Колдун не смотрел на него, подняв взгляд на старый доспех бывшего повелителя и брата. Он был принят в легион вместе с Кайисом и вместе они проложили себе путь к вершинам. Креос мог лишь догадываться, почему Кир Софакс принял его сторону в междоусобной войне. Оба космических десантника говорили на колхидском наречии, которое использовалось их легионом с момента пришествия примарха. – Сар Кайис не одобрил бы, что ты стоишь, уставившись на его боевую броню, перед битвой, будто какой-нибудь желторот, еще не обагренный кровью. Если тебе не подходит медитация или тренировки на аренах, нужно заниматься делом. Креос почувствовал укол раздражения, но подавил его. – Я пришел воздать дань уважения. – На это было довольно времени. Как сказал бы Кайис: что было, то прошло. Теперь ты – наш лидер. Ты должен принять на себя все обязанности. Креос посмотрел на Кир Софакса – Незримого Вестника, верховного колдуна воинства. Его силовой доспех впечатлял даже сильнее, чем его собственный. Его основная поверхность сохранила прежнюю серую расцветку, и каждый ее дюйм – от сапог до искусно украшенного колдовского шлема – покрывала плотная вязь вихрящихся магических рун и заклятий. На вороте висел массивный комплект покрытых резьбой молитвенных костей, а поверх наручей болтались и другие амулеты старой веры. Правая рука покоилась на рукояти из резной кости психосилового клинка , навершие которого было выполнено в виде раскрытой демонической пасти, сомкнутой на осколке драгоценного камня цвета запекшейся крови. Камень поблескивал в тусклом освещении. Колдун был мастером телепатии, который в боях без труда читал намерения противников и обращал даже самые яростные атаки против них самих. В воинстве не было никого равному ему в ближнем бою. – Близится война, – продолжил Кир Софакс, поворачиваясь к Креосу. – Уничтожение веры, которую мы когда то насаждали по всей галактике. Ты готов, апостол? – Я готов, – с нажимом ответил Креос, встретившись взглядом с Кир Софаксом. Его глаза выглядели противоестественно и вызывали беспокойство у тех, кто встречал колдуна впервые, своими разными цветами. Большая часть его кожи была смуглой, как и у всех колхидцев, но ее фрагменты вокруг глаз были бледны, словно принадлежали трупу. Последствия долгой связи с Варпом. – Сейчас воинство нуждается в руководстве, – произнес колдун. – В твоем руководстве, брат. Это будет не обычная война. – Я знаю. – Омовение в крови, рожденных из пламени, – продолжал Сир Кофакс. Его сухой шепот эхом разносился по арсеналу. – Нерожденные чуют запах готовящейся резни. Ты же и сам ощущаешь их по ту сторону завесы. Чувствуешь их жажду, их желание принять участие в резне. Мы должны смыть свои прошлые ошибки кровью еретиков. – Так и будет мой друг, – произнес Креос. – Очередной мир перед нами. И ему суждено пасть. – На твоих плечах лежит будущее воинства, – сказал Сир Кофакс с нажимом, снова обращая взгляд на силовой доспех Сар Кайиса. Он протянул к нему руку, но не посмел прикоснуться к его поверхности. – Мы – Несущие Слово, брат. Мы те ,кто из глубин ада несет светоч Истины заблудшим душам. Мы те, кто открывает природу божественности жаждущим познания. И те, кто топит в крови глупцов и еретиков, посмевших отвергнуть величие Темных богов. Мы не имеем права на ошибку. Если тебя гложут сомнения брат, ты знаешь у кого стоит спросить совета.
Подпись пользователя:
Единственное, чего я всегда желал – это истина. Помните эти слова, читая дальнейшее. Я никогда не задавался целью повергнуть царство лжи моего отца из чувства неуместной гордыни. Я не хотел проливать кровь нашего рода, очистив половину галактики от людей во время этого ожесточенного крестового похода. Никогда не стремился ко всему этому, хоть мне и ведомы причины, по которым это необходимо сделать.
Но я всегда желал лишь истины. 
|
25.01.2017 в 01:49, №172, отредактировал Maledor - Среда, 25.01.2017, 01:53
Джеремия вернулся к комиссару, застав его в той же позе, что и оставил. Ангальт сидел, оперевшись спиной на трак танка Леман Русса. Он смотрел в небо.
Небеса озаряли вспышки, перекрывавшие по своей яркости звезды. В космосе шла битва, и судя по вспышкам, наверняка не в пользу сил флота Его Величества. Адъютант подошел к комиссару и передал флягу. Тракс тут же откупорил её и отпил. - Судя по всему, небеса мы потеряем. - выдохнул комиссар. - Мы находимся под щитом города, удары с орбиты нам не угрожают, сэр. - Это так, Майков. Но это и плохо. Мы загнаны за стены и у нас мало места для маневров. Стоит нам вылезти из города, как нас сотрут с лица планеты орбитальным огнем. Танк позади комиссара загудел. Танкисты сворачивались и уезжали на позиции. Ангальт поднялся на ноги и начал ходить взад-вперед. - Я вот о чем подумал. - Тракс посмотрел на Майкова. - Нам известно что осталось еще один шпион, который может нанести удар, когда начнется заварушка. - Но кто он, мы не знаем, сэр. Хотя... Я могу высказаться, сэр? - Да, конечно. Ты мой адъютант, я выслушаю тебя и доверяю как самому себе. - Ну так вот, сэр. - Джеремия приободрился от слов комиссара. - Со слов младшего Гиллоу, нам известно что полковник Фаураль и полковник Гиллоу часто ездили на остров. Чем они там занимались, неизвестно. - Ты подозреваешь Фаураля? - Никак нет, сэр. Я подозреваю полковника, который командует округом, на котором находится морской порт. То есть полковника Иммела. - Серьезное обвинение. - комиссар удивленно приподнял бровь. - С чего ты взял? Лейтенант достал планшет и выделил некоторые моменты. - Полковник Иммел командует этим округом, и он, по крайней мере, знает о кораблях, выходящих и приходящих в порт. Он не мог не заметить то, что Гиллоу и Фаураль так часто убывали на остров. - Он мог спокойно покрывать их путешествия... Более того, они могли подстрекать Фаураля к предательству, ведь он командует южными вратами! По нам бы нанесли удар и с порта и с южных ворот! - цепь заключений в голове комиссара замкнулась. - Вы понимаете что это значит, сэр? - Джеремия нахмурился. - Да. На нужно вывести этих двоих на чистую воду! Мы знаем о путешествиях Фаураля вместе с Гиллоу. Спровоцируем Фаураля, зададим ему вопрос, на который он не сможет не ответить и переведем на Иммеля. Почему он покрывал его, почему не доложил об этом командованию. Быстрее. У нас мало времени. Комиссар побежал к ближайшей химере, где толпились солдаты. - Взвод, вы со мной! Отправляемся сейчас же. - Ангальт приложил палец к вокс-бусине. - Девкис, я снова покидаю тебя. - Что? А что мне делать с этим выродком? - Девкис будто выплюнул эти слова. - В карцер и на хлеб с водой, как я и приказывал. Глаз с него не спускать. - Куда ты отправляешься снова? - Штаб СПО, где было восстание. Там находится последний шпион, который дождется своего наказания. - Храни тебя Император, комиссар. - И ещё, я забираю с собой Имеретию. Она будет нужна мне там чтобы... "Я уже здесь, комиссар Тракс." - голос псайкера раздался в голове Ангальта. Псайкер стояла в нескольких шагах от Ангальта. Она невозмутимо смотрела на комиссара, как родитель пришедший на помощь ребенку. - Во мне есть нужда, Ангальт? - Да. - у комиссара по спине прошли мурашки. - Мне нужны будут Ваши способности, мэм. Вы отправляетесь с нами. Псайкер кивнула Ангальту. Комиссар повернулся к взводу, ожидающего команды. - Бойцы, мы отправляемся в штаб СПО, будьте наготове. Наша задача арестовать последнего предателя. Либо убить его. По машинам! Гвардейцы быстро загружались в "Химеру". Загрузившись, БМП отправилась к штабу СПО. Дорога к штабу СПО, десять минут спустя. В пассажирском отделении "Химеры" царило гробовое молчание, нарушаемое лишь шумом двигателя. Псайкер, сидевшая напротив комиссара вдруг заговорила. - Ангальт. Есть еще кое-что, что я хотела бы уточнить. - Я весь внимание, мэм. - С того момента, как мы прибыли сюда, я слышала голос астропатов. Но сейчас... Я их не слышу. Комиссар удивился. - Но что Вы хотите этим сказать, мэм. - глаза Ангальта вдруг широко раскрылись. - Джеремия, срочно свяжи меня с астропатическим хором Раны. Джеремия начал возиться с вокс-кастером. Он вызывал их на связь около пяти минут, подтверждая опасения комиссара. - Они на связи, сэр. - Говорит комиссар Ангальт Тракс, волей Императора, временно исполняющий обязанности губернатора Раны, с кем я говорю? - С вами говорит наблюдатель Длирс Финкейл, — ответил взволнованный человеческий голос. — Я недавно был прикомандирован к Санктум Телепатика. У нас тут катастрофа, господин комиссар - все астропаты перебиты, в их зале оборону держат Скитарии охраны почтенного архи-магоса Видара Дулайса, но сам служитель Машины куда-то исчез! Господин комиссар, мы пытались связаться с хоть кем-то, но связь не работает, а курьеры так и не вернулись. А что у вас? Я вижу на небе множество вспышек и взрывов, там что - идёт бой?! - Фраг... Успокойтесь, наблюдатель. Да. В космосе сейчас идет бой с флотом вторгшихся сил Хаоса. - О Боже-Император, — охнул голос, — нам конец... Всеблагий Император спаси и сох... - Держите себя в руках. Как много скитарий осталось и все ли астропаты мертвы, Длирс?! - М-м-мертвы все до единого, г-господ-дин к-комисар... С-сигнала о п-помощи н-нам не п-послать! - Проклятье. Наблюдатель, успокойтесь. Вы нужны мне сейчас. - комиссар старался говорить как можно спокойнее и одновременно властно. - Вы наша последняя надежда. Свяжитесь с другими городами. Используйте всех астропатов что есть на планете и постарайтесь послать сигнал о помощи. - Я спокоен как пепел, господин комиссар, — голос Длирса вдруг обрёл твёрдость. — Искренне прошу меня простить, но я вам не помощник. Ангальт нахмурился. Он уже слышал такой голос. Мертвецкое спокойствие. - Я полагаю что вы приложили руку к смерти астропатов. Хорошо. Император вам судья и возмездие настигнет вас. Молитесь тем богам, которым служите чтобы я не добрался до вас раньше. - комиссар отключил вокс. - Госпожа Даулас, могут ли астропаты оставшиеся на планете отправить сообщение о помощи? - Мне очень жаль вас разочаровывать, господин комиссар, но я сомневаюсь в этом, — задумчиво произнесла Имеретия, опёршись на посох. — Астропаты в большом хоре могла передать сигнал о помощи через всю галактику, но если они все мертвы, то боюсь - шансы невелики. Те, кто не несут на себе это проклятие и подумать не могут, каково это. Женщина крепко задумалась. - Впрочем, шанс есть. Небольшой. Нужны любые псайкеры, способные входить в транс. Возможно нам удастся послать слабый сигнал о помощи, однако шанс на то, что на него откликнутся невысок. Будем молиться Богу-Императору, чтобы поблизости был хоть кто-нибудь, способный его услышать. - Джеремия свяжись со всеми городами. Пусть пошлют всех санкционированных псайкеров планеты в город Силькенос и готовят ритуал. - после этих слов Джеремия начал выходить на связь со всеми, с кем возможно. - Я должна пойти с ними. Они могут не знать как провести ритуал. - Нет, мэм. Вы нужны нам здесь. Я думаю они справятся и без вашего руководства. - Вы боитесь за меня, Ангальт? - Я не хочу потерять хорошего бойца. - комиссар вздохнул. - Хорошо, мэм. После того как мы разберемся с предателем в штабе СПО, вы отправитесь туда. Координируйте их. - Да. А теперь, комиссар, объясните мне ваши догадки о предателе. Остаток пути, комиссар объяснял псайкеру свое мнение о шпионе... "Последний рывок перед бойней." Подумал он в про себя.
Подпись пользователя:
|
07.03.2017 в 23:18, №173, отредактировал Gross_Darkness - Суббота, 16.06.2018, 06:56
Битва в космическом пространстве вокруг мира-церкви Рана Терциус Борт линкора «Maledictis Furorem». Зал Стратегиума. Откинувшись на спинку командного трона и скрестив пальцы Эрих бесстрастно наблюдал за результатами атаки ударных авиаэшелонов линкора. Отблески беспорядочной заградительной стрельбы, ярчайшие вспышки взрывов и разваливающиеся на куски корабли - всё проплывало перед его взором, не вызывая в ничего не выражающих глазах даже намёка на какие либо мысли. Лорд Сиралайха терпеливо ждал, пока рой бомбардировщиков не закончит терзать жертву. Когда первые самолёты легли на обратный курс, он, так же не отрываясь от экрана окулюса, тихо прошипел: — Лево руля, тридцать градусов. Овер-комендор. Дерек Изерфален был одним из самых старых офицеров корабля, однако, как и всех сиралайхцев, время не тронуло его - по крайней мере, внешне. На вид овер-комендору было лет сорок или пятьдесят и мало кто поверил бы, что этот человек разменял уже девятнадцатое столетие. Тем не менее поражающее всех сиралайхцев изменение не миновало и его - комендор напоминал человека, много лет назад умершего от голода, но забывшего разложиться. Неестественно тонкие руки, оканчивающиеся паучьими кистями и длинными скрюченными пальцами, смертельная худоба и ввалившиеся синие глаза производили отталкивающее впечатление. Было странно, что этот человек вообще мог передвигаться. Но он не только шагал быстро и уверенно, лишь слега прихрамывая, но и довольно скалился, явно предвкушая нечто интересное. — Здесь, хишайсау. Что требуется? — осведомился он, опираясь на свою резную офицерскую трость. — Вывести форт из строя, — не отрываясь от окулюса бросил Эрих. Старший артиллерист удивлённо вскинул бровь. Подобную формулировку приказа он слышал впервые. — Уничтожить? — Вывести из строя, Дерек. Ты - превосходный артиллерист и я на тебя рассчитываю. Твоя задача - разрушить форт, но не допустить его падения на поверхность планеты. — Понял, хишайсау, — ухмыльнулся Изерфален, поворачиваясь к своим обзорным экранам. Дерек всегда лично корректировал огонь, распределяя цели и указывая слабые места вражеских кораблей. Сочетание обилия дальнобойных лэнсовых орудий и первоклассного управления огнём давало великолепные результаты. Которые теперь должны были испытать на себе те, кто в этот момент находился на орбитальном форте... Орбитальная станция «Diadema» Орбитальные станции не считались в Империуме чем-то уникальным. Большая их часть являлась скорее доками для прибывающих к планете торговых кораблей, коммерческими верфями гильдий, базами Имперского Боевого Флота или исследовательскими сооружениями, зачастую принадлежащие Адептус Механикус. Многие станции не имеют достаточных мощностей для обслуживания большого количества кораблей, ограничиваясь максимум крейсером и эскадроном фрегатов, разрушителей и прочих малых кораблей эскортного класса. Обычно такие объекты управлялись ведомствами Имперского Боевого Флота, однако существовали станции под контролем служителей Адептус Механикус. Более того - довольно редко, но всё же - некоторые станции вообще могли не принадлежать этим двум организациям и находились в личном пользовании Вольными Торговцами или вовсе у независимых гильдийцев и промышленников, сохраняющих верность Империуму Человечества. И в редких случаях, на исключительных правах, эти станции могли находиться под патронажем церкви Бога-Императора - Экклезиархии. Все космические станции прекрасно вооружены. Они способны легко защитить себя от небольших пиратских флотов и прикрыть защищаемую планету. Станции жертвуют возможностью передвижения, однако не уступая в размерах крейсерам они обладают несравненно более мощной энергетической защитой. Многослойные пустотные щиты в больших количествах делают станции мало уязвимыми для артиллерийского обстрела, а первоклассная зенитная защита позволяет их командирам скептически относиться к налётам атакующих самолётов или торпедным атакам. Висящая на орбите Раны станция с гордым названием «Diadema» была мощным фортом. Построенная почти семь тысячелетий назад она зорко следила за небесами мира-церкви, защищая планету от любых возможных вторжений решительно любого врага. Пиратские флотилии, терзавшие сектор ещё столетие назад, никогда не появлялись в системе и уж точно не приближались к форту, справедливо опасаясь его дальнобойных макро-орудий и лэнс-излучателей. Размещённые на станции ремонтные бригады были способны обслуживать до двух крейсеров и людей ещё хватало для исполнения аварийно-ремонтных работ на самой станции. И хотя размерами орбитальный форт «Diadema» не мог потягаться с линкором, его пустотные щиты не уступали последнему в стойкости и почти всеми несущими на нём службу офицерами и матросами считались нерушимыми. Хотя, по большому счёту, никто и не предполагал, что форту придётся с кем-либо биться - все помнили заучиваемую наизусть фразу лорда-адмирала Корнелиуса Равенсбурга: «Лишь глупые корабли будут сражаться с космической станцией». Поэтому экипаж форта по большей части оптимистично встретил новость о появлении вражеского военного корабля. Только офицеры мостика, включая капитана Бланна, приняли эту новость с сомнением и даже тревогой - всё же бой форта с таким огромным и мощным кораблём как «Maledictis Furorem» был, очень мягко говоря, тяжким испытанием. Герберт сомневался, что получится хоть как-то сражаться - судя по выходным данным вражеский линкор вполне мог полностью уничтожить станцию за несколько залпов. И сейчас, хватающийся за резные леера как утопающий за соломинку, капитан Герберт Бланн нервно кусал губы, ожидая того самого смертельного первого залпа. Позади него громко молился корабельный священник, нараспев читающий молитвы о защите и укреплении духа. Однако Герберт не собирался так легко продавать свою жизнь. Нет нет нет, он не собирался давать себя так просто и легко расстреливать. И хотя мечущийся в смятении разум капитана требовал бежать некая необъяснимая сила приковывала его к месту. Когда из ангаров вражеского линкора вылетел настоящий рой из штурмовой авиации и направился к выдвигающемуся для атаки эскадрону «Верные» капитан понял, что у них есть немного времени. Пока враг отвлекал свою авиацию на разгром несчастных фрегатов, Герберт рассчитывал его следующий ход. Противник неминуемо должен был повернуться бортом, дабы обстрелять станцию с предельной дистанции своих мощных батарей лэнсовых орудий. Следовательно, враг окажется в положении, где его следующий ход будет нетрудно предугадать - он будет вынужден двигаться по прямой, чтобы артиллеристы корабля могли с большей точностью поразить станцию, сорвать с неё щиты и пробиться к корпусу. Помимо огневой мощи станции у капитана Бланна оставались расположенные в ангарах бомбардировщики «Звёздный Ястреб» в количестве полутора сотен машин, шесть фрегатов класса «Меч» из эскадрона «Воздаятелей», три монитора орбитальной обороны, лёгкий крейсер класса «Неустрашимый» и ударный крейсер, принадлежащий церкви. Про этот корабль он слышал немало - на нём вместо команды под строгим надзором жрецов Экклезиархии трудились кающиеся грешники. И этот крейсер, носивший гордое название «Sanctus Ilani», был его козырем. Совокупный торпедный залп обоих крейсеров был угрозой даже для такого громадного хищника, как «Maledictis Furorem». Проклятый корабль был быстр, сравниваясь в скорости с имперскими крейсерами, однако, как и все корабли линейного типа - этот корабль был неповоротлив. Чтобы развернуть громадину с массой в почти девяносто тысяч мегатонн требовалась колоссальная мощность маневровых двигателей. Если бы двигатели подобной мощности стояли на имперских линкорах, то они бы маневрировали как утлый лёгкий крейсер, однако габариты этого невероятного корабля сводили на нет его возможный маневровый потенциал. А его сигнатура была бы идеальным подарком для торпедистов Имперского Боевого Флота. Жертва эскадрона «Верные» не должна была быть напрасной. — Сэр, вражеский корабль выйдет на дистанцию атаки через шесть минут, — отрапортовал мичман Дис, нервно кося глаза в сторону обзорного экрана. — Прекрасно, — мрачно отозвался капитан, поймав себя на мысли что это слово совсем не вязалось с надвигающейся бойней. — Передайте на «Sanctus Ilani», пусть сместятся к «Dienesis Gladium» и не промахнутся торпедами. Командир Ремил, расчётное время готовности к запуску? На одном из экранов маячило лицо ведущего командира эскадрильи - Шена Ремила. Лётчик сейчас находился в рубке своего бомбардировщика, готовясь подать команду на запуск штурмовых эскадрилий, а вместе с ним предстартовую проверку заканчивали ещё сто пятьдесят экипажей пустотных истребителей и бомбардировщиков. — Ещё пять минут, сэр, — отрапортовал он. — У нас нет пяти минут, командир Ремил, — отрезал Герберт. — Противник выйдет на рубеж атаки через десять, а в вашем случае уже через восемь. И он обстреляет станцию, вы это понимаете? Вам так хочется лететь сквозь пустотные вспышки поражающих наши щиты лэнсов? — Никак нет, сэр! — Тогда я хочу, чтобы вы начали запуск через минуту, командир Ремил. В комм-связи что-то заскрежетало, после чего сквозь помехи снова послышался твёрдый голос командира эскадрильи: — Выполняю, сэр. — И поскорее. Это было весьма интересное зрелище - из под базилики форта вылетали множественные точки пылающих плазменных двигателей самолётов авиагрупп станции. Прямо по вылету из ангаров они перестраивались в атакующие клинья, направляясь к линкору врага. Капитан, порадовавшись что самолёты покинули ангары до начала обстрела, мысленно пожелал им удачи и обратился к корабельному священнику. — Молитесь, святой отец. Молитесь за наших лётчиков и пусть они достигнут своей цели живыми и невредимыми. Мы все надеемся на их успех. — Сэр, — позвал капитана Дис. Лицо мичмана было мрачным. — Враг достиг рубежа атаки. Он открывает огонь. Борт линкора «Maledictis Furorem» Корабли космических флотов Империума и сил Хаоса несут на себе множество различных типов орудий, но всё обилие вооружений делится всего на две категории - орудия, способные вести прямой артиллерийский огонь, и аппараты, выпускающие торпеды или самолёты, способные летать в космическом пространстве. Корабельные орудия прямого артиллерийского огня не везде одинаковы - это могут быть турболазерные батареи, стоящие на кораблях флотов сил Хаоса, это могут быть фузионные излучатели кораблей ксеносов, это могут быть пусковые установки, стреляющие сгустками капсулированной плазмы, это могут быть массивные лафетные макро-пушки, стреляющие разгоняемыми магнитным полем многотонными снарядами, и многое другое. Их всех роднит только одно - после выстрела эти орудия поражают свою цель почти сразу, то есть их снаряды преодолевают многие десятки тысяч километров за минуту, а порой и менее. Имперский Боевой Флот отдаёт предпочтение именно такому виду оружия - батареи макро-пушек не обладают большой дальностью стрельбы, но зато сполна компенсируют это своей мощностью, обрушивая на противника настоящий шквал огня. Помимо орудийных батарей есть ещё один вид корабельной артиллерии, способный вести прямой обстрел вражеских кораблей - так называемые лэнсовые излучатели. В сравнении с сокрушающим молотом макро-батарей лэнсовые орудия - смертоносные, пылающие мечи. Это энергетические пушки невероятной мощности, способные с лёгкостью пронзить даже толстую броню боевого корабля и нанести ему тяжёлые повреждения или одним попаданием разорвать в клочья незащищенный щитами эскортный корабль. Лэнсовые излучатели как минимум вдвое превосходят батарейные орудия в дальности, заметно мощнее и точнее, но не отличаются скорострельностью и распространённостью, за исключением кораблей так называемого «старого образца», ныне, по большей части, встречающихся во флотилиях сил Хаоса. На кораблях Имперского Боевого Флота лэнсовые излучатели обычно устанавливают в огромных трёхорудийных башенных артустановках, чтобы они вне зависимости от своего размещения могли нацелиться на врага и поразить его концентрированным лучом разрушения. На кораблях флотилий Хаоса действует тот же принцип, но если имперские башни лэнсовых орудий имеют несколько малых стволов, вместе образующих один энергетический поток, то хаоситские могут быть как идентичные имперским, так и нести всего одно, колоссальное лэнсовое орудие, втрое превосходящее по своей мощи обычные, устанавливаемые во многоорудийных башнях. В отличии от макро-пушек, требующих снаряды для ведения стрельбы, лэнсовые излучатели используют принцип батарей турболазерных орудий - подвод силовых линий прямиком к орудиям. Тысячи толстых кабелей подают энергию прямо к основанию башни, питая гигантские конденсаторы и аккумулирующие камеры, занимающие большую часть башенного артиллерийского погреба. Эти кабели исходят напрямую из силового ядра корабля, питаемого в свою очередь от огромных плазменных реакторов. Сами лэнсовые орудия являются чудовищных размеров энергетическими излучателями - ствол каждой лэнсовой пушки может достигать шести сотен метров при калибре по меньшей мере в двадцать, однако на кораблях «старого образца» могут встречаться и более крупнокалиберные артсистемы. Орудие действует по гибридной системе - путём комбинирования фокусированного когерентного излучения, так называемого лазера, и электромагнитных импульсов в качестве проводника высокоактивных заряженных частиц, то есть плазмы. Наиболее близким эквивалентом выстрела лэнсового орудия является маломощная солнечная вспышка, концентрированная в узкий, направленный поток. Прямое попадание этого орудия вызывает воистину разрушительный эффект. Внутренность башни лэнсовых орудий по большей части занимает центральный плазменный конденсатор, окружённый громадными электромагнитными катушками, и кластер стержней лазерных излучателей. Плазменный конденсатор накопления энергии является зарядной камерой орудия, в то время как стержни служат его казённой частью. Оставшееся пространство башни занимают тесные комнаты для членов артиллерийской обслуги, столовая и, в случае имперских кораблей, маленькая часовня, в которой непрерывно несёт службу один из приданных кораблю священников Экклезиархии, в задачи которого входит поддержание духа боевого расчёта. Большая часть экипажа орудийной башни, общее число которых может насчитывать от двухсот до пятисот артиллеристов и офицеров-наводчиков, включая надзирающего за исправной работой механизмов техножреца Механикус, никогда не покинет пределов своего боевого поста и скорее всего умрёт подле своего лэнсового орудия. Именно этими орудиями линкор Хаоса начал обстрел орбитального форта... Когда раздался сигнал боевой тревоги Авель Тидхерн находился уже на своём посту - наводчика лэнсового орудия в башне «Шверт-7/2». Перед полулежащим в кресле артиллеристом холодным, сине-бирюзовым светом отсвечивал гололитический экран, показывая расстояние до цели, угол, скорость и многое другое. По экрану бежали колонки цифр, сообщавших параметры вражеского орбитального форта. Внизу, в почти полусотне метров под его креслом, копошился расчёт лэнсового орудия. В отличии от имперских кораблей, никогда не страдавших нехваткой рабочих рук, на «Maledictis Furorem» любой офицер мог спорить на своё именное оружие, что нет ни одной системы корабля, где не ощущалась бы нехватка личного состава. Очень много работы отводилось или сложной в техническом обслуживании автоматики, коей было до неприличия много, или рабам, влачащим жалкое существование в цепях подле своих постов. Башня крупнокалиберного лэнс-орудия «Шверт-7/2» была домом для двухсот шести человек, из которых только двое были уроженцами Сиралайха. Оставшиеся люди не имели ничего - ни прошлого, ни будущего, ни даже имён, а в глазах почти абсолютного большинства офицеров корабля они не могли считаться за людей. Презрительно-наплевательское отношение сиралайхцев как нельзя лучше передавалось словом «фляйш» - «мясо», носившем на Сиралайхе чрезвычайно негативный оттенок. В обязанности двухсот четырёх рабов входило обслуживание охлаждающих элементов, которые необходимо было сменять после каждого выстрела лэнс-орудия. Как и в Имперском Боевом Флоте, потребляющие невероятное количество энергии лэнсы в обязательном порядке нуждались в охлаждении канала ствола. И если ствол охлаждался за счёт открытого пространства, то казённая часть, располагавшаяся в башне, требовала охлаждения специальными охлаждающими стержнями, загружаемыми в специальные крио-камеры. Подобную работу во флотах Империума и Хаоса выполняли с привлечением большого количества обслуги и рабов. На «Maledictis Furorem» поначалу пытались решить проблему за счёт авто-управляемых кранов, но после нескольких неполадок в их конфигурации решили пойти по привычному пути. По этой причине в башнях лэнсовых орудий всегда было, по меркам экипажа линкора, много обслуги. В целях безопасности командиры орудий были отделены от рабов, находясь под самым потолком внутренности башни. Выполнения приказов добивались за счёт ошейников из металлоплоти, вживленных в кожу невольников, так называемых «стрекал» - любое неповиновение тотчас каралось ментально-электрохимическим ударом, ослабляющим волю и причиняющим невыносимую боль. Тем не менее орудие башни «Шверт-7/2» никогда не знало случаев применения «стрекала». «Не то потому-что «фляйш» слишком боялось, — со злостью думал Авель, — не то потому-что Вельбеху как-то удалось спеться с этими отбросами...» Хаут-комендор Кир Вельбех, командир башни, сейчас стоял у своего командирского возвышения, скрестив руки на груди и мрачно разглядывая орбитальный форт. Авель знал, что когда он в таком состоянии - его лучше не дёргать, посему терпеливо ждал приказа. — Тидхерн, — наконец проворчал Вельбех, — огонь по базилике. Задай параметры цели и передай управление на Зал Стратегиума. — Выполняю, — отозвался наводчик, отправляя файлы на связующий когитатор. — А как же мы? — Дерек не хочет развалить станцию, — буркнул хаут-комендор, — поэтому целиться будет лично. С тебя только вести огонь, понял? — Так точно, сэр, — оскалился Авель, намеренно использовав имперскую формулировку подтверждения приказа. Вельбех проигнорировал его, повернувшись к круглой дыре в командной палубе - внизу, в изолированном помещении, находилась команда рабов. — Готовься к залпу! — крикнул хаут-комендор, предупреждая о выстреле и рабы бегом бросились к звуковым укрытиям - чудовищный вой выстрела лэнсового излучателя, в секунду разряжающего почти шесть с половиной миллиардов мегаджоулей энергии, мог одним лишь акустическим ударом убить всех, находящихся в помещении. Только мощные звукопоглощающие поля могли сдержать его и не превратить внутренность башни в склеп. Убедившись, что орудийная обслуга покинула опасную зону и активировав звукоизолирующее поле, перекрывшее дыру в палубе, Вельбех всё так-же мрачно проворчал: — Следи за указаниями с мостика. — Да, — отозвался Авель, продолжая вглядываться в параметры . Гололитический экран наводки полыхнул предупредительной вспышкой - спустя секунду холодный сине-бирюзовый экран потух и оставил вместо себя лишь черноту, на которой высветились показатели прицела орудия. Авель моментально выставил полученные данные и гигантские механизмы наводки башни пришли в движение, направляя лэнс-орудие в нужную сторону. Наводчик сразу же отправил на мостик всего одно сообщение - руну «Готов» и через десяток секунд экран сверкнул знаком «Товсь». Авель потянулся к висящим на шее наушникам, а рука Вельбеха легла на выдвинувшуюся из центра палубы тонкую колонну, оканчивающуюся маленькой синей руной... А спустя несколько секунд на экране наводчика вспыхнул так хорошо узнаваемый символ «Огонь». Палец хаут-комендора до упора вдавил руну активации... Даже несмотря на звукоизолирующее поле и его мощность - его всё равно оказывалось недостаточно для сдерживания чудовищной акустической волны. Командный пост орудия затопило оглушительным, крушащим барабанные перепонки утробным воем и если бы не наушники, предусмотрительно надетые офицерами башни, то они могли бы и оглохнуть на несколько секунд. Рабы, лишённые подобной защиты, могли лишь отчаянно зажимать уши и разевать рот, уравнивая давление в ушах. Выстрел лэнсового орудия - впечатляющее зрелище. Из жерла монстроуозной пушки врывается ослепительный луч энергии, моментально перечеркивающий пространство космоса от орудия до цели. Если бы когитатор не затемнил обзорный экран за секунду до выстрела, оба стрелка навсегда лишились бы зрения, настолько яркой была вспышка выстрела. Оба офицера башни затаили дыхание, когда справа и слева от их пушки сверкнули точно такие-же лучи, пронзив пустоту и потерявшись вдали, где по расчётам прицельных систем находилась станция. Разница между наблюдением цели в прицеле и на обзорном экране - огромна. В прицельной сетке вражеский корабль или иной объект виден как схематическое изображение или руна, но на обзорном экране заметить находящуюся в полусотне десятков тысяч километров цель просто не представляется возможным. И, разумеется, стрельба из корабельных орудий практически всегда ведётся просто по сигнатуре корабля - командиры могут даже не знать, что их артиллеристы ухитрились поразить цель и лишь резко сменившая курс или замедлившаяся цель может дать знать о том, что она подбита. Такова суть пустотной войны. Однако артиллеристы «Maledictis Furorem» могли гордиться тем, что действительно знали, как протекает бой - насколько точны их выстрелы и какие разрушения они приносят вражескому кораблю. Немногие корабли могли похвастаться подобным - обычно подобные технологии можно было встретить только на боевых баржах Космического Десанта, в том числе и на кораблях Хаоса, да древних реликтах, типа линкоров класса «Император» или «Опустошитель». Оба комендора отчётливо видели всё буйство сияющей энергии, обрушившейся могучим потоком на щиты орбитального форта. Видели, как запылали перегруженные пустотные щиты, как вспышки отражённых попаданий орудий линкора расплываются сверкающими облаками, как пространство вокруг станции пронзается промахнувшимися лучами... Первый же залп «Maledictis Furorem» начисто сорвал энергетическую защиту станции, а из шестнадцати световых потоков саму станцию поразили два. Это была прекрасная точность и колоссальная мощь, ибо станция обладала многослойными пустотными щитами, питаемыми от громадного реактора внутри форта. Помимо щитов защитой станции служили бронеплиты, каждая толщиной в почти двадцать пять метров композитной корабельной брони. Толстый керамитовый внешний слой, способный выдержать даже быстрый спуск через атмосферу и попадания турболазерных орудий, адамантиевые плиты в центре, служащие основной защитой, специализированные полости, в которых гасилась высвобождающаяся энергия и множество интегрированных в броню элементов из укрепляющих сплавов, спаивающих вместе слои броневой защиты. Для того, чтобы проломить эту броню требовались либо очень мощные пушки, либо долгий обстрел и удача, либо запредельное количество энергии. Выстрелы лэнсовых орудий несли в себе более чем достаточно энергетического эквивалента, чтобы пробить эту броню насквозь. Два луча впились в борт станции и моментально на броне форта вспыхнули два маленьких солнца, когда лазерно-плазменные лучи сокрушили броневой слой. Испарившаяся броня вместе с основным потоком вошла во внутренность станции сплошным сгустком расширяющейся плазмы и раскалённых до десятка миллионов градусов газов. Для малых кораблей эскортного класса этот удар был бы смертелен, разломив их пополам, но космические станции были способны выдерживать добрую дюжину подобных попаданий. На корпусе форта теперь зияли две огромные, по три сотни метров диаметром, пробоины. Внутри же, на глубину порядка шести сотен метров, не осталось ничего - поток плазмы испарил всё на своём пути, от замерших в ожидании авральных команд и экипажа станции, которые даже не успели понять что их убило, до переборок и отсеков внутри форта. Разумеется, с такого расстояния было непонятно, кто конкретно добился двух попаданий в форт, но Авель радостно возопил: — Попали! Попали, Кир! — А ты ожидал чего-то другого? — судя по лицу хаут-комендора он полностью разделял радость наводчика, но выражал её гораздо сдержаннее. — Дерек своё дело знает. — А почему лорды-Вестники не хотят брать станцию на абордаж? — наводчик жадно пожирал взглядом орбитальный форт. — Такая прибавка к Чёрному Флоту пропадает... — Потому как жизнь даже одного Высочайшего гораздо дороже, чем вся эта башня, ясно? — ухмыльнулся Вельбех, пройдясь к круглой дыре в командной палубе и отключая звукоизолирующее поле. — Тебе недостаточно твоего взлёта? — Хиш хаут-комендор, я же... — Я не осуждаю, — бросил командир башни, отвернувшись. — Но я отлично знаю твоё происхождение, а также причину твоей жажды убивать своих бывших сограждан. Осторожнее, Авель - у тебя нет врождённой защиты и за один день можно потерять всё. Наводчик побагровел, но промолчал. — Не бесись, это же ничего не значит, — всё так-же продолжал Вельбех. — Просто не думай, что имеешь голос советовать, тем более Высочайшим. Благодаря своим талантам ты - Высокий, так гордись оказанным тебе доверием! Это ведь всяко лучше, чем быть нижайшим отбросом, типа вот этих копошащихся в грязи недочеловеков, верно? — Верно. — Вот и отлично, — кивнул хаут-комендор, повернувшись к дыре: — Заменить крио-элементы! — проорал он, однако в команде, по видимому, смысла не было - полуоглохшие рабы уже вылезали из укрытий, пошатываясь и вытаскивая из креплений в палубе вытянутые стержни крио-генераторов. Каждый стержень был длинной в два метра при толщине не менее тридцати сантиметров - чтобы их тащить требовались как минимум шесть человек. Задача обслуги состояла в том, чтобы «зарядить» их в специально подготовленные пазы в кожухе казённой части орудия. Всего элементов было сто шестьдесят, но несмотря на это подготовленная рабская команда успевала заменить их примерно за пятнадцать или двадцать минут - примерно столько же времени требовалось мощным силовым линиям линкора для полной зарядки плазменного конденсатора. Все те, кто не могли работать быстро и в изнуряющем темпе уже давно были перемещены в «ублиеты бесполезных» и ожидали там своего конца - обычно он выражался в том, что чернокнижники Вестников Смерти набирали там жертвы или же туда отправлялись «подзакусить» демонические машины Когорты. Ходило много кошмарных слухов о том, какой там творился ужас, и в основе своей рабы старались не разозлить сиралайхев - ибо слухи, в основном, были абсолютно правдивы... — Слушай, Авель, — как бы между прочим заметил Вельбех. — Почему имперцы вечно такие упрямые? — В каком смысле? — Лорд Эрих предложил им сдаться. Но они продолжают сопротивляться. Они видят, что мы превосходим их в огневой мощи, но всё равно - я что-то не вижу, чтобы их корабли уходили за планету, а станция убрала щиты. — Министорум, будь он неладен, — скривился Авель. — В бытность мною заряжающим на флоте, мы каждый день работали, как нам говорили, «во имя Империума и Бога-Императора». Серьёзно, все боялись Варпа, нам говорили что «только праведные восстают по правую руку у Золотого Трона», что каждая жертва не напрасна и прочее. Показывали всяких уродов, которых надлежало ненавидеть и всё такое подобное... Где был Император, когда ваши легионеры брали нас на абордаж? Когда десантная капсула шипела, прогрызая нашу броню подле орудия - святоша был одним из немногих, кто не бежал. Держал в руках свою бандурину, подбадривал нескольких прочих неудачников с всяким хламом вместо оружия и громко призывал Бога-Императора направить руку «праведных»... И что ты думаешь, помог ли им этот «Бог-Император»? Как бы не так - их смахнули с дороги одним ударом, Кир! Просто как молнией убили, свист, треск - и верхняя половина святоши приземлилась прямо у постамента, где он обычно благословлял нас на труд, остальных просто разорвали. Затем они разбежались по батарее, рубили и крушили все пульты управления, мельта-зарядами подрывали все возможные механизмы пушек. Я тупо стоял и смотрел, как моё орудие приводят в негодность. Один из воинов прошёл прямо рядом со мной, он мог бы убить меня одним ударом... Он меня отшвырнул как мешок с песком, но ему был нужен не я, не моя душа и он не собирался меня пожрать, как нас учили - он просто разбил когитаторы и перерубил проводку... — Ты не оказал сопротивления из-за его бессмысленности, так? — Не знаю, Кир. Я тупо стоял и смотрел, как моя прежняя привычная жизнь с треском погибает в вихре искр разбиваемых топорами и булавами механизмов. Потом прибежали силовики, они стреляли в чёрно-золотых великанов, но тем на лазерный огонь было просто наплевать, я никогда не видел, чтобы лучи лазерных карабинов оказывались такими бесполезными... С ними покончили за несколько минут, а затем гиганты ушли. И тогда я подумал - где же Бог-Император, когда он так нужен? Пришёл ли он, защитил ли тех, кто умирал с его именем на устах? Все, кто произносили его имя, погибли в считанные минуты, а я промолчал и остался жив. Бог-Император существует, но если он действительно был там, то не стал вмешиваться. И погибло много людей... Возможно ему просто плевать? В таком случае какая разница, каким богам служить? Может истина в том, что им нет дела до чаяний смертных? — У богов своя игра, а все смертные в ней - пешки. — Если так, то какая разница, на какой я стороне? Я задал этот вопрос прямо тогда, когда бредя к спасательным капсулам случайно столкнулся в коридоре с одним из великанов. И знаешь, что он мне ответил? — Ну? — «Сам решай», — мрачно усмехнулся наводчик. — И я решил... Орбитальная станция «Diadema» Когда два луча ударили в борт станции капитан Герберт Бланн стоял подле своего командирского трона, внимательно слушая доклады лётчиков авиагруппы форта и переговоры офицеров в стратегиуме. На долю секунды по глазам ударила резкая вспышка засиявших отражаемой энергией пустотных щитов, а затем палуба едва заметно дрогнула - откуда-то снизу донёсся приглушённый грохот взрыва. Бормочущий свои молитвы священник ни на йоту не сбился с речитатива, но капитан его не слышал - внимание Герберта полностью захватили стекающиеся рапорты. — Доложить о повреждениях, — приказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Анализируем, сэр! — отозвался Дис. — Минуту... Трон! Противник сокрушил наши щиты, а ремонтные команды докладывают о двух попаданиях. — Есть какие-либо серьёзные повреждения? — Никак нет, сэр. Но у нас потери в экипаже, отсеки с 147-го по 182-й полностью уничтожены, оставшиеся герметизируются. — Мощности реактора хватит, чтобы поднять щиты до следующего залпа? — обратился капитан к голопроекции старшего техножреца, находящегося сейчас в реакторном отсеке. — Ответ утвердительный, капитан 1-го ранга Герберт Бланн, — отозвался слегка искажённыйпомехами скрипучий голос. — Форсирую процесс восстановления пустотных щитов. Процесс завершён на 28%... 29%... 30%... — Очень хорошо, — прервал его капитан и отключил связь. Традиции «шестерёнок» всегда всё разжёвывать изрядно раздражали его. — Что с нашими крейсерами? — Выходят на рубеж атаки, сэр. Докладывают о готовности к залпу. — Огонь по готовности, — приказал Герберт. — Торпеды выпущены, сэр! — воскликнул Дис спустя минуту и капитан довольно улыбнулся, глядя как отметки двенадцати торпед несутся прямо в сторону линкора Архиврага. Теперь их жертва будет не напрасной. — А теперь, господа, нам остаётся только молиться...
Подпись пользователя:
|
07.03.2017 в 23:21, №174, отредактировал Gross_Darkness - Понедельник, 04.02.2019, 09:54
Космическое пространство вокруг мира-церкви Рана Терциус Кокпит, расположенный глубоко внутри корпуса торпеды, был тесным и душным. Жёсткое железное кресло управления, минимум приборов и всего лищь один маленький экран, на котором маячило изображение вражеского корабля - вот и всё, что уносил в свой последний полёт Дамиен Олбенс. Он уже не помнил, в чём заключался его старый грех, за который он был брошен на тюремный мир Комация. Зато помнил, как его и несколько сотен таких же как он неудачников отправили на Бакку в качестве сырья для нужд Имперского Боевого Флота. В отличии от своих невезучих коллег Дамиен принял своё наказание как данность и жаждал искупить вину перед Богом-Императором, поэтому когда их готовящуюся к отправке на Флот партию рабов посетил представитель Духовенства, он был первым, кто вызвался добровольцем для «миссии в один конец». Тех, кто решал отдать свою жизнь во имя Бога-Императора, привозили на Бакку - там, на множестве стационарных мастерских, для нужд Флота Темпестус изготавливались торпеды. В том числе и те, которые им предстояло вести к цели. Флот уже давно пользовался подобными торпедами - на некоторые ставились полуавтономные когитаторы, некоторые к цели вели кающиеся грешники, а некоторые и вовсе добровольцы из пенитенциарных колоний - сей поток желающих отдать жизнь за Бога-Императора не ослабевал. Их привозили сюда со всего Сегментума Темпестус и все они проводили время в тренировках управления торпедой и молитвах, готовясь к своему последнему полёту. Почти две недели назад дюжину водителей управляемых торпед, в числе которых был и он сам, прикомандировали к боевому кораблю «Sanctus Ilani», мощному ударному крейсеру, принадлежащему Экклезиархии. Дамиен и раньше видел корабли Имперского Боевого Флота, но увидев крейсер Церкви он потерял дар речи. Огромный, четырёх километровый корабль внушал благоговение одним своим видом - корпус покрывали изображения имперских святых, а из портов бортовых макро-батарей тянулись жерла монструозных тяжёлых пушек. Венчала всё это великолепие величественная, украшенная геральдической лилией базилика, больше напоминающая громадный готический собор. После знаменитого Кровавого Правления Вандира Экклезиархии было воспрещено иметь на боевой службе «мужей оружных», но церковь обошла этот запрет, создав ордена Адепта Сороритас, полностью состоящих из женщин, что Декретом о Покорности прямо не запрещалось. Подобный обход был сделан и для боевых кораблей на службе Министорума. Экклезиархия не имела права владеть кораблями линейного и крейсерского класса, однако про транспортные корабли ничего сказано не было. Эту условность обойти было ещё легче, ибо существовал класс так называемого ударного крейсера, являющегося прекрасно бронированным лёгким авианесущим кораблём. В официальных хартиях и документах они проходили как «транспортные суда», что позволяло Экклезиархии использовать их без всяких ограничений. Подобными кораблями перемещались контингенты боевого сестринства - специальным образом оборудованный ударный крейсер мог нести в себе полновесную Прецепторию Адепта Сороритас и достаточное количество челноков для её высадки, которая пусть и не отличалась скоростью и оперативностью Астартес, но всё же была достаточно быстрой, чтобы удивить неосторожного противника. Корабль Экклезиархии «Sanctus Ilani», названный в честь великомученицы Святой Иланы, последние двадцать стандартных терранских лет висел на орбите Раны в постоянной готовности к приёму на борт войск Министорума для оказания помощи в очередной Войне Веры. Подобные конфликты в Империуме были частым явлением, поэтому требовалось всегда быть наготове. Вторичной задачей крейсера была защита самого мира-церкви от посягательств на него возможных врагов. Экипаж корабля в основном состоял из раскаявшихся грешников, которые своей службой должны были искупить свои грехи перед Богом-Императором. Многие служили здесь до самой смерти, при этом по всем документам они проходили как «кающиеся грешники» и «паломники». Дамиен здесь должен был служить до самого конца, ибо его грех мог быть искуплен только в смерти... Они покинули келью когда настал час сражения. Отец Вилент проводил их до торпедного отсека, где на громадных подъёмниках уже лежали готовые к бою торпеды. После короткого напутствия, им помогли забраться внутрь и закрыли за ними массивные люки. Теперь они могли лишь ждать, когда их переместят в торпедные шахты и выпустят в открытый космос - навстречу искуплению. Навстречу Богу-Императору... Дамиен ощутил, когда торпеда торпеда вырвалась из торпедного аппарата, перед его лицом осветился гололит с пылающей руной вражеского корабля. Не теряя ни мгновения он вцепился в рукоять управления и направил торпеду точно на цель. И теперь его внимание было сосредоточено только на этом. Вытянутый, веретенообразный корпус корабля предателей вызывал лишь гнев и презрение, вызывая нестерпимое желание поразить его. Дамиен чувствовал, что сейчас сам Император направлял его руку и когда пилот выполнит свой долг перед Ним, то встанет по правую руку подле Его Трона. — Святой Император, избави нас от мрака Бездны, наведи орудие мое и да прославится имя Твое... — шептал Дамиен, удерживая перекрестье прицела на силуэте вражеского корабля. — Я - сосуд гнева Твоего... Я - клинок Твой, во тьме пылающий... Я - всего лишь человек, смертный и слабый, но не страшно мне зло, ибо Твоя Божественная Воля укрепляет и направляет мою руку! Корабль предателей быстро приближался, Дамиен понимал, что жить ему оставались лишь считанные минуты. Траектория полёта торпеды точно совпадала с расчётной точкой столкновения. Зафиксировав рукоять управления, он откинулся в кресле и молитвенно сложил руки аквиллой. По экрану побежал обратный отсчёт, показывающий время до столкновения... Борт линкора «Maledictis Furorem». Зал Стратегиума. — Внимание! Противник выпустил пустотные самолёты! Голос внутрикорабельной связи вернул Эриха в настоящее. Слабо усмехнувшись, он осведомился: — Количество и расстояние? — По меньшей мере шесть эшелонов, сир, — отозвался один из офицеров наблюдательного крыла. — Расчётное количество - 150 машин, скорость указывает на истребители и бомбардировщики. Дистанция - 72 тысячи километров, скорость - 13 километров в секунду. Расчётное время подлёта - полтора часа, если ордер не развалится. — Успеем подготовить к вылету истребители-перехватчики, Венштер? — Безусловно, лорд Эрих. — Тогда переоснастить магнитные катапульты истребителями и поставить пилотам боевую задачу - перехватить вражеские самолёты. — Как пожелаете. По Залу Стратегиума снова полетели приглушённые приказы, а Эрих вновь погрузился в полудрёму, как вдруг опять ожила предупредительная система внутрикорабельной связи. — Внимание! Торпедная атака! — Всё веселее и веселее, — покачал головой лорд Сиралайха, неодобрительно покосившись на экран гололита, на котором проступили отметки приближающихся торпед. — Далековато запустили... Венштер, каковы шансы избежать торпедной атаки? — Минутку... Да, вы не ошиблись - они выпустили торпеды слишком далеко и их торпеды не попадут в нас, если мы замедлим ход. — Прекрасная новость. Двигатели на 50% мощности, дифферент на корму 5°. — Прикажете сбить их огнём излучателей? — Зачем нам тратить заряды орудий на торпеды, особенно те, которые пройдут мимо? Просканируйте эти торпеды и определите векторы подлёта, я хочу убедиться, что это не очередной технологический гостинец. — Выполняю... Нет сир, судя по показаниям сканеров они не отклоняются от курса. Это обычные торпеды. — Имперцы не устают удивлять меня своим расточительством в ресурсах и порой даже глупостью, — скривился Эрих. — Сосредоточитесь на вражеской авиации. Сражения в космосе - медлительны. Противники могут часами наблюдать друг-друга на гололитических экранах, прежде чем будет сделан хотя-бы один выстрел, а интервалы между следованиями потоков информации длятся мучительно долгие минуты. Так было и сегодня - прошло не меньше десяти минут, прежде чем со стороны наблюдательного крыла Зала Стратегиума послышался голос дежурного офицера: — Лорд Эрих, торпеды меняют курс! — Неужто они запустили абордажные? — проворчал Венштер. — Какая наивность. Это же чистое самоубийство! — Имперцы могут действовать нестандартно, — заметил Эрих. — Я не удивлюсь, если они погрузили в абордажные торпеды взрывчатку и направили к нам. Но в таком случае урон будет чрезвычайно мал, ибо плазменные боеголовки туда не протащишь. — А термоядерные? — Сильно сомнительно, — покачал головой лорд Сиралайха. — Нет, тут что-то другое. Вполне возможно, что там команда смертников с подрывными зарядами. Впрочем, я думаю нам стоит подбить их раньше, чем они пролезут к нам на борт. Передайте на все зенитные посты - пусть готовятся отражать торпедную атаку. На кораблях Хаоса почти абсолютное большинство зенитных артсистем является скорострельными лазерными пушками, обычно установленных в турелях вдоль хребтовых орудий, на бортовых и килевых выступах. Имперский же флот делает ставку на отличающиеся большим рассеиванием зенитные мега-болтеры «Вулкан», которые несмотря на свою относительную слабость единичного выстрела берут своё за счёт колоссального количества выстрелов, способных достигать трёх сотен в секунду. Однако зенитные батареи лазерных орудий обладают заметной точностью, а при наличии опытных артиллеристов вполне могут соперничать с массированным огнём кинетических пушек. Линкор готовился отражать торпедные атаки. Ожили и пришли в движение куполообразные башни, активировались магнитные катушки и энергетические накопители счетверённых зенитных орудий загудели, набирая энергию. Расчёты производили проверочные выстрелы и готовились отражать торпедную атаку. Вражеская волна истребителей и бомбардировщиков должна была прикрыть их, но перехват вражеских самолётов возлагался на пустотных воинов авиаэшелонов линкора, а не зенитчиков. В Зале Стратегиума и зенитных башнях с напряжением наблюдали за приближающимися отметками торпед и имперских самолётов. Расположенные вдоль борта корабля обзорные панели заменяли экипажу иллюминаторы - здравое решение, отказаться от нарушающих целостность бронированного корпуса вырезов под арочные окна. Экипаж корабля был возбуждён до предела, готовясь к очередному боевому столкновению с торпедами и бомбардировщиками. Зенитным расчётам линкора не впервой было отражать атаки штурмовой авиации - за почти восемь тысячелетий зенитчикам линкора довелось бороться не только с имперскими, но и эльдарскими торпедистами, отражать массированные атаки целых флотилий и даже выстраивать защитную паутину лазерных лучей перед абордажными капсулами из казалось бы «братских» легионов... Как мрачно шутили члены экипажа, «их корабль уничтожил больше врагов скорее в пространстве Великого Ока, нежели в Материуме». Большая часть относительно молодых офицеров зенитных расчётов была спокойна - прорваться сквозь «зонтик» противоавиационной обороны было весьма нелегко, однако старые бойцы мрачно поминали Ткача. Кому как не им было знать, каковы превратности пустотных боёв? Ходили слухи о кораблях, которым везло выживать даже в самом эпицентре яростного сражения - потрёпанные и повреждённые они каким-то невероятным чудом выживали там, где погибали другие. Или о торпедах, которые могли разрушить крейсер одним-единственным удачным попаданием. Об идущих на таран самолётах, своей гибелью наносившими больше повреждений, чем могучий залп батареи лэнсовых орудий. Никто не был застрахован от превратностей судьбы, а юмор её Архитектора был порой откровенно чёрным. Возникало чувство, что некто божественный держал твою жизнь в кулаке и отдавался на волю подбрасываемой монеты, результат которой определял - жить тебе или умереть. Премерзкое ощущение. — Противник приближается, — отрапортовал дежурный офицер Наблюдательного Крыла. — Дистанция - 60 тысяч километров, авиация, идут плотным строем, скорость не меняется. — А торпеды? — поинтересовался Эрих. — Опережают, сир. Дистанция 54 тысячи, скорость неизменна. Вектор движения отклонился на 5° - идут прямо на нас. — Выпустим перехватчики? — осведомился Венштер. — Они не успеют перехватить и торпеды и атакующие эшелоны. Выжидать. — Понял. Эрих поднялся с места и прошёл к светящейся на гололитическом проекторе сфере Раны Терциус и висящей подле неё весьма точным масштабированным изображением космической станции. Плащ лорда Сиралайха мягко шелестел по палубе, вздымая текучий чёрный туман. Несколько секунд Эрих просто рассматривал панораму сражения, анализируя ситуацию. — Артиллерийское Крыло, — наконец-то бросил он и Дерек оглянулся на командира, — Сконцентрировать огонь всех орудий на орбитальном форте. Мне эта затянувшаяся чехарда начинает надоедать. — Выполняю. Удовлетворительно кивнув, лорд Эрих обошёл гололитический стол. Поодаль него из сумрака Зала Стратегиума виднелись тёмные силуэты офицеров Пепельных Призраков. — Мы разнесём орбитальный форт примерно за полтора часа, — подвёл итог владыка Сиралайха. — Будем надеяться, что оставшийся вражеский флот не станет пытаться атаковать нас. Ими мы займёмся напоследок. Система уже наша, но имперцы слишком глупы, чтобы признать это...
Подпись пользователя:
|
07.03.2017 в 23:22, №175, отредактировал Gross_Darkness - Вторник, 07.03.2017, 23:31
Кокпит «Звездного Ястреба» «Орёл-1». Авиагруппа орбитального форта «Diadema» уже минут пятнадцать летела в пустоте, покинув ангары станции и уносясь в открытый космос. Старший лейтенант Шен Ремил, командир авиагруппы, нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла командира и по совместительству пилота и предаваясь отнюдь не весёлым мыслям. — Входящая передача. С «Diadema», сэр, — доложил второй пилот бомбардировщика, Минг Лимах. Шен Ремил активировал коммлинк, открыв канал связи со станцией. Кокпит «Звёздного Ястреба» заполнил глубокий, звучный голос капитана 1-го ранга Герберта Бланна, чьё лицо сейчас проявилось на экране тактического гололита: — Доблестные лётчики Имперского Боевого Флота! С прискорбием сообщаю вам, что пхротивник готовится обстрелять космическую станцию. Анализ огневой мощи вражеского линейного корабля - удручающий. Его орудийные системы вполне способны уничтожить станцию или, в самом лучшем случае, нанести ей критические повреждения… Герберт взял долгую паузу, подбирая слова: — На ваши когитаторы отправлены примерные тактико-технические данные вражеского корабля и вы все знаете, насколько чудовищный враг направляется сейчас к Ране Терциус. И мы - защитники этого мира! Посмотрите на него, возможно в последний раз, ибо я прошу вас о такой-же огромной жертве, как и от всех, кто находится сейчас на орбитальном форте «Diadema». Я прошу вас помнить, что там, за нашими спинами, находятся пять сотен миллионов праведных людей, которые с надеждой взирают сейчас на всех нас! Я прошу вас понять, что мы - это их последняя надежда! Смерть идёт за ними, Архивраг собрался осквернить доминион Бога-Императора - и только мы, служители Имперского Боевого Флота можем остановить этих чудовищ своей сталью и своей кровью. Мы молимся за ваш успех и я верю, что каждый из вас выполнит свой священный долг! Во имя Бога-Императора, во славу Империума и величия Человечества - смерть врагам! Гололитический образ капитана растаял, оставив после себя лишь черноту. Шен бессильно откинулся в кресле пилота, немигающими глазами уставившись в потолок кокпита. Глас Бланна, возбуждённый и уверенный, заставил его сердце забиться быстрее, разжигая в крови боевую ярость. Их капитан был, несомненно, настоящим командиром, прекрасно понимающим, как правильно вдохновлять своих подчиненных. Но сейчас он просто и без обиняков отправлял их на смерть. Ослабевшая рука опустилась на консоль и вызвала схематическое изображение вражеского линкора. Судя по колонкам предполагаемых технических данных дело обстояло совсем плохо - шансы выжить в этой передряге были почти ничтожными. Шен вышел на внутренний канал связи: — Доложить о готовности. Минг, Кито и Беннет отозвались мгновенно, как будто только и ждали этот вопрос: — Второй пилот готов, сэр! — Бомбардир готов, сэр! — Бортстрелок готов, сэр! — Технопровидец, вы с нами? — вопросил Шен молчащего техножреца. «Шестерёнка» отозвался не сразу: — Во имя Омниссии Вуарлан Оуш поддерживает вас, лейтенант Шен Ремил, — скрипуче пробубнил технопровидец. — Тогда вперёд. Ангары космической станции покинули в общей сложности сто пятьдесят самолётов или шесть эскадрилий, из которых по меньшей мере половину составляли истребители прикрытия. Каждый «Звёздный Ястреб» нёс в бомбовом отсеке по две тяжёлой плазменной бомбы, этого по всем расчётам должно было хватить для атаки против военного корабля крейсерского класса и более. Учитывая многочисленность бомбардировщиков, вражескому линкору должно было достаться весьма серьёзно, если только получится прорваться сквозь зенитный огонь, обещавший быть весьма плотным. Шен около минуты минут смотрел в обзорный экран заднего вида, глядя на то, как стремительно уменьшается громадина «Diadema». На её фон, заместо покрытой россыпями звёзд чёрной пустоты, сейчас наползал освещённый край планетарного круга. Освещённая часть мира завораживала - удивительная смесь светло-синих морей, зелёных равнин и отбрасывающих на всё это тень покрова серебристо-белых перистых облаков. Мир-церковь Рана Терциус не зря считался одним из самых прекрасных миров Сектора и старшего лейтенанта охватило чувство ненависти к прилетевшим врагам - ведь они прилетели разрушить этот мир, осквернить его своим зловонным дыханием и прогневать Бога-Императора! Шен мысленно поклялся, что приложит все усилия, чтобы не допустить этого - защитить этот мир требовалось любой, абсолютно любой ценой. Бомбардировщики и истребители, тем временем, формировали ордер. Впереди должен был идти клин истребителей эскадрильи «Вихрь», по флангам шли «Клинки» и «Охотники». В центре формировался рассеянный в три линии строй бомбардировщиков - «Копья», «Орлы» и «Молоты». Шен посочувствовал пилотам «Яростей» эскадрильи «Вихрь» - они должны были первыми принять на себя страшный удар первой волны вражеских перехватчиков. Как командир авиагруппы боевой станции Ремил имел доступ к оперативно-тактической информации о ходе сражения. По ней выходило, что эскадрон фрегатов «Верные» был уничтожен в ходе скоординированной атаки массой атакующих бомбардировщиков. Две сотни в одном рое! То есть в этом проклятом гиганте есть не только дальнобойная артиллерия, но и ангарные палубы, причём явно не только для бомбардировщиков, но и для перехватчиков с абордажными катерами? Новость была прескверной. Да и судя по размерам линкора там точно была очень серьёзная зенитная артиллерия. От мрачных мыслей его отвлёк голос Минга: — Заняли позицию в ордере, сэр! — Хорошо. Авиагруппа находилась в шести тысячах километров от станции - на этом расстоянии громада орбитального форта должна была выглядеть как миниатюрное чёрное пятно на фоне планеты. Но сейчас они находились на тёмной стороне планеты и станция исчезла из всех видимых диапазонов. Пока авиагруппа разгонялась, ложась на курс к линкору, Шен бросил взгляд на обзорные экраны, рассматривая вторгшийся флот Архиврага. Два корабля линейного класса и семь эскортного. Первый, опознанный авгурами дальнего радиуса действия как линкор «Maledictis Furorem», не спеша направлялся вперёд, вне всякого сомнения собираясь обстрелять орбитальный форт. Шесть рейдеров класса «Идолопоклонник», сопровождавшие гигант, сейчас находились далеко позади, вне всякого сомнения уничтожая сейчас минные поля - просто чтобы нанести как можно больше урона обороноспособности системы и не подставиться под возможную атаку авиации. Противник явно не собирался подставлять их под удар. Разумно, с учётом возможностей самообороны у одного только линкора. Дальше, за газо-пылевым поясом, отделявшем систему Раны от глубокого космоса, маячила руна боевой баржи, опознанной как «Sanctum Terra». О ней, как и о первом корабле не было неизвестно почти ничего - в бой она, пока ещё не вступала. Видимо, её командир тоже не планировал подвергать свой корабль риску. «Трусость еретиков», — подумал Шен, — «она общеизвестна. Бесчестные и трусливые предатели…». Руна баржи мигала предупредительным огнём - её орудия были заряжены и, видимо, наведены на другую цель. Так и есть - корабль держал на прицеле своих батарей небольшой, в сравнении с ней, рейдер класса «Отступник» - отличный корабль для пиратских флотилий, обычно выполнявший в них роль флагмана. По расчётам логисов, из всего вражеского флота наиболее опасным противником был «Maledictis Furorem». Оснащённый большим количеством дальнобойных лэнсовых орудий, этот корабль представлял для орбитального форта реальную угрозу. И авиагруппе «Diadema» было приказано атаковать именно его. Шен выругался. Архивраг приближался и очень скоро показатели авгуров дальнего радиуса действия дали знать, что мрачные предсказания Герберта о судьбе орбитальной станции полностью оправдались. Приблизившись к космической станции на семьдесят пять тысяч километров, вражеский корабль изменил курс и повернулся к ней бортовыми орудиями. И его громадные лэнсовые излучатели буквально через пять минут дали первый, сокрушительный залп по орбитальному форту. Линкор противника двигался медленно, снизив скорость практически вдвое - до пятнадцати тысяч километров в час. Шен заскрежетал зубами от ненависти - наглость Архиврага была абсолютной и демонстративной. Авгуры бомбардировщика показали, что вражеские приборы управления огнём захватили цель и теперь линкор безнаказанно, словно на артиллерийских стрельбах флота, расстреливал орбитальный форт. Если Духи Машин приборов слежения не обманывали, то линкор Архиврага мог держаться на этом курсе по меньшей мере два часа. Для корабля, несущего на борту дальнобойную артиллерию подобной мощи, этого времени было более чем достаточно, чтобы превратить космическую станцию в расширяющееся облако газов и раскалённых обломков. Первые же попадания, которые получила «Diadema», наглядно показали, что даже мощь её многослойных пустотных щитов недостаточна для полного поглощения чудовищной силы совокупного залпа восемнадцати тяжёлых противокорабельных лэнсовых орудий. И немудрено, ведь одиночный выстрел лэнса нёс в себе почти полторы сотни тысяч мегатонн фуцелинового эквивалента, а совокупный залп восемнадцати лазерно-плазменных лучей превышал два с половиной миллиона! Против такого энергетического потока щиты были бессильны… Орбитальный форт не мог перемещаться подобно боевым кораблям - только держаться на орбите планеты за счёт своих маневровых двигателей, а потому для артиллеристов врага представлял собой первоклассную мишень. Шен молился, чтобы удача была на их стороне, но Архивраг продемонстрировал дьявольскую меткость - из восемнадцати выстрелов цель поразили четырнадцать. Четырнадцать сияющих энергетических копий практически единым, монолитным залпом, врезались в невидимый пустотный щит, полыхнув на нём подобно солнечным вспышкам. Щит был сорван мгновенно и два последних луча угодили в борт форта, пронзив броню и испарив внутренние отсеки на добрые несколько сотен метров... — Трон! — воскликнул кто-то на общем канале авиагруппы. — Они уже стреляют! Станция поражена! Шен мрачно наблюдал за расплывающимися сферами плазменных взрывов, не в силах вымолвить хоть слово, и лишь молча проклинал судьбу, которая оказалась так немилосердна к ним. Следующий залп линкора Архиврага снова нанесёт станции повреждения. И так до тех пор, пока от неё не останется лишь облако обломков… — Входим в зону идентификации их авгуров! — воскликнул Минг. Шен уже приготовился расслабиться, благо до цели оставалось на три перелёта, а противник ещё никак не отреагировал на их появление. Глупо было надеяться. Минг снова возопил, на этот раз в его голосе сквозила тревога: — Внимание, истребители! Шен выругался - их противник несомненно был весьма умелым. Во всяком случае, отреагировал он с редкостной оперативностью - почти мгновенно. Вражеские ангары исторгли целый рой перхватчиков, которые, увеличивая скорость, понеслись навстречу ста пятидесяти самолётам авиагруппы «Diadema». — Дистанция семнадцать тысяч! — Минг откровенно нервничал. Ещё бы он не нервничал! Сейчас начнётся такая кутерьма... — Контакт через двадцать семь минут! — Сколько их? — До фраганной матери, сэр! Около двух сотен! — Шен был готов поклясться, что второго пилота бросило в холодный пот. — И когитатор не распознаёт их, какие-то неидентифицируемые машины. «Будь же проклят Архивраг!», — подумал Ремил. Силы Хаоса часто преподносили сюрпризы, но сегодняшние были крайне неприятными. Мало того что этот реликт из забытых времён пришёл по их душу, так ещё и принёс с собой кучу непонятной гадости. Рой вражеских перехватчиков быстро приближался. Максимально приблизив изображение, Шен удивлённо присвистнул - таких самолётов он ещё никогда не видел. Больше всего это напоминало некую хищную птицу - можно было явственно разглядеть крылья, похожие на лезвия топора, носовую оконечность, выполненную в форме клюва, и даже слепящий инверсионный выхлоп, тянущийся от трёх мощных двигателей. Когда до вражеского роя оставались считанные минуты полёта, по команде Шена бомбардировщики начали кучковаться в плотный строй - бортстрелки, посредством сервиторов управляющие защитными системами «Звёздных Ястребов», были готовы отражать атаки вражеской авиации. Истребители прикрытия выдвинулись вперёд, готовясь принять на себя первый удар. Однако и здесь противник преподнёс сюрприз. Вместо того, чтобы атаковать авиагруппу в сокрушительной лобовой атаке, рой перехватчиков Архиврага расплескался на две части и начал заход по флангам имперского ордера. «Ярости» сразу-же разбились на две группы, но этим только уменьшили свою концентрацию. Теперь на каждый имперский истребитель приходилось по три вражеских перехватчика. А затем началось то, что в среде лётчиков Имперского Боевого Флота носило название «собачья схватка». Первый залп вражеских перехватчиков был сделан с максимальной дистанции, после чего их самолёты начали смертельный танец с «Яростями» авиагруппы «Diadema». Пустоту перечеркнули кометы ракет, огненные росчерки невиданного оружия противника и разлетающихся обломков уничтоженных самолётов. Счёт потерь истребителей с обоих сторон сходу превысил десяток, затем второй и третий. В коммлинке авиагруппы чей-то голос истошно заорал, что эскадрилья «Вихрь» полностью уничтожена, а с экрана тактического гололита исчезли несколько рун бомбардировщиков из эскадрильи «Молот». Перед носом бомбардировщика сверкнула вспышка, на мгновение засветившая обзорный экран: — По нам попали, командир! — Минг как всегда отреагировал мгновенно. — Лёгкое повреждение носовой части. — Сильно? — Огненный сгусток, сэр. Несильно задело, видимо по касательной. — Повезло... Действительно, повезло. Похоже, что вражеский пилот метил в кого-то другого и выстрел огненной пушки птицеподобного самолёта лишь скользнул по бомбардировщику, уйдя, в основном, куда-то вверх. Если бы выстрел орудия был более прицельным, то его энергии хватило бы, чтобы пробить самолёт от носа до кормы - лейтенант лично видел, как взрываются подбитые этим оружием истребители. Шен возблагодарил Бога-Императора за этот маленький проблеск удачи. Однако слова молитвы застряли у него в голосе, когда он увидел, что так как его бомбардировщику свезло не всем. На гололитическом экране, отмечающем количество боеспособных бомбардировщиков разом исчезли четыре руны, а одна из «Яростей» завертелась вокруг своей оси, уносясь куда-то вверх. Выругавшись, Шен запросил коммлинк, который тут-же взорвался докладами пилотов: — «Орёл-19», системы управления огнём выведены из строя, пробоина в корпусе, теряем рабочее тело… — «Орёл-8», потеряли два двигателя, технопровидец убит, бомбы рискуют детонировать преждевременно… — «Орёл-6», теряем кислород и рабочее тело, навигация затруднена, системы отказывают, повторяю, все системы отказывают… Шен только выругался - как-то помочь погибающим сотоварищам он просто не мог. Утешало только то, что остальные «Звёздные Ястребы» либо отделались незначительными повреждениями, либо вовсе избежали попаданий. Видимо, постановщики помех действительно мешали вражеским истребителям эффективно поражать бомбардировщики, да тут ещё и «Ярости» непрерывно мешают атаковать. Линкор продолжал обстреливать станцию. Лэнсовые орудия теперь били не залпами, а по готовности - посылая в цель один луч за другим. Энергетическое ядро орбитального форта непрерывно восстанавливало пустотные щиты, но всё же «Diadema» получала одно попадание за другим. Каждый взрыв был похож на удар зазубренного гвоздя в податливую плоть - тучи раскалённых обломков и перегретых газов разлетались от мест попаданий подобно каплям крови. Два крейсера, мониторы и остатки дивизиона «Воздаятелей» спешно отходили подальше от разрушающейся станции - существовал риск взрыва плазменных реакторов форта. А тем временем запущенные с крейсеров торпеды наконец-то достигли своей цели… Каждая торпеда представляет собой снаряд, длинной около двух сотен метров, приводимый в движение сверхмощным плазменным двигателем, по совместительству являющимся и боевой частью торпеды. Боеголовки торпед делались специально для пробивания брони боевых кораблей и состояли из бронебойного наконечника, внутри которого находились кумулятивные мельта-заряды, которые моментально прожигали броню, вспомогательного усилителя тяги, разгонявшего торпеду до предела перед самым столкновением, и наконец самого заряда, взрывавшегося внутри корабля. К «Maledictis Furorem» приближались двенадцать таких «подарков». И права проигнорировать такую угрозу у зенитных расчётов корабля не было. Перед волной управляемых торпед засверкала целая стена из перекрещивающихся линий лазерного огня, из ракетных шахт стартовали десятки зенитных ракет. Даже хребтовые лэнс-излучатели дали два выстрела, надеясь поразить мелкие, но смертельно опасные цели. Однако захватившие цель торпеды уже увеличивали скорость, приближаясь к цели… Зенитчики линкора сотворили настоящее чудо, метким огнём уничтожив семь торпед. Ещё четыре получили повреждения и даже врезавшись в борт корабля лишь разбились о его броню. Всего одна торпеда прорвалась через шквальный огонь зенитных батарей «Maledictis Furorem», но её хватило, чтобы чуть ли не радикальным образом изменить ход сражения… Взорвавшаяся внутри корпуса корабля торпеда наносит чудовищные, катастрофические разрушения. Когда взорвалась первая, бронебойная часть торпеды, в пустоту вырвалось облако испарённого металла. За секунду до этого плазменный выхлоп торпеды увеличился многократно, полыхнув многокилометровой свечой, забивая торпеду глубже внутрь линкора. И лишь через ещё одну долю секунды в глубине колоссального корабля раздался мощнейший взрыв. Броня вокруг попадания треснула, вспучилась и взорвалась, вышибленная в пустоту. Обломки, каждый размером в несколько сотен квадратных метров, вырвались из корпуса подобно фонтану лавы из жерла взорвавшегося вулкана. Ближайшая к взрыву башня главного калибра - «Шверт-7/2», скособочилась и с ужасающим скрежетом развернулась - внешняя часть её брони была разбита в осколки потоком громадных обломков. Внутри корпуса, в радиусе не менее четырёхсот метров, всё было превращено в искорёженные и оплавленные развалины - вывернутые переборки, испарённые каюты и залы, а главное мощная ударная волна нанесли линкору Архиврага тяжёлое повреждение. Погибли десятки членов экипажа и сотни рабов, те, кому повезло находиться в эпицентре взрыва испарились прежде, чем успели осознать свою гибель. Те же, кому не повезло умирали в ужасных муках от взрывной декомпрессии и задохнулись в безвоздушном пространстве, когда кислородные линии были уничтожены. Вспыхнуло несколько локальных пожаров. И линкор прекратил огонь… — Получайте, проклятые! — радостно заорал Шен. Чудовище, обстреливающее беспомощный орбитальный форт, наконец-то, нарвалось на расплату… Однако времени радоваться не было, ибо потрёпанные эскадрильи вышли на финишную прямую и увеличили скорость - корабль противника всё ещё находился вне досягаемости бомбовой атаки. Мечущиеся вокруг «Ярости» пытались как могли прикрыть как можно больше бомбардировщиков и уничтожить наседающие истребители Архиврага, но численный перевес противника был очевиден - двести самолётов против семидесяти пяти. Авиагруппе «Diadema» приходилось сражаться скорее не за то, чтобы нанести повреждения вражескому кораблю, а за то чтобы просто выжить. Однако птицеподобные истребители противника действовали осторожно - видимо, они не стремились самостоятельно уничтожить весь ордер имперцев, а лишь ослабить его. Истребители «Ярость» Имперского Боевого Флота обладали прекрасной скоростью и маневренностью, однако неизвестные птицеподобные перехватчики противника превосходили их в этом по всем статьям. Пользуясь преимуществом в скорости и маневренности они легко уходили от атак «Яростей», предпочитая скорее сберечь себя, чем добиться уничтожения бомбардировщика. Шен не раз видел, как заходящий на атаку истребитель Архиврага резко отворачивал, стоило хоть одной «Ярости» броситься к нему на перехват. Однако «Яростей» было вдвое меньше, поэтому истребители противника всё же собирали свою страшную жатву. Ремил заскрежетал зубами - едва «Ярость» отгоняла одного, как другой тут-же атаковал оставленный ею бомбардировщик, или вовсе - набрасывался на саму «Ярость». При таком подходе противник медленно, но верно уничтожал их по одному. — Попадание, — бесстрастным, механическим голосом дал о себе знать технопровидец. — Маршевый двигатель номер 4 вышел из строя. Пробоина в корпусе, двигательный отсек. Шен выругался - при такой плотности обстрела их могли перебить ещё до того, как они доберутся до вражеского корабля, а ведь им ещё предстояло преодолеть огонь зенитных батарей. Хорошо ещё хоть пилоты «Яростей», жертвуя собой отражали наседающие перехватчики. Группа самолётов Архиврага, заходившая прямо на них, была отвлечена истребителями. Шен сразу же по внутренней связи связался с адептом Механикус: — Каков характер повреждений, технопровидец! — Повреждены цистерны с рабочим телом. Рекомендую уменьшить ход. Теперь им придётся снизить скорость. Проклятие! Авиагруппа и так уже имела весьма внушительные потери… Шен бросил взгляд на экран тактического гололита - все три подбитых за последние две минуты бомбардировщика были уже уничтожены, вне всякого сомнения вражеские перехватчики таки дотянулись до них. И это только его эскадрилья, о том, что творилось в соседних он даже думать не хотел… Когда потрёпанная авиагруппа добралась до корабля Архиврага и вышла на атакующую прямую, перехватчики противника бросились врассыпную. Шен чуть ли не своими глазами видел, как молниеносно развернулись зенитные башни, как поднимаются счетверённые стволы лазерных пушек, как пристально вглядывающиеся в обзорные экраны зенитчики ловят свои цели в перекрестье прицела. Через несколько секунд они открыли огонь… Видимо, противник и здесь держал высокую планку - во всяком случае перед авиагруппой расцвела целая сеть из сотен перекрещивающихся друг с другом лучей высокомощного когерентного излучения. И с близкого расстояния они поражали свои цели практически непромахиваясь. Бомбардировщики и истребители просто не успевали сманеврировать, уходя от огня вражеских зенитных орудий, а высокомощный лазерный луч поражал самолёт мгновенно. Натолкнувшись на лазерный выстрел истребитель просто взрывался, а бомбардировщик получал критические повреждения, что в данном случае было верной смертью. Всё это не походило на бой тяжёлых, величавых линейных кораблей - в боях штурмовой авиации счёт времени шёл на секунды, а сейчас всё случалось с невероятным темпом. Руны истребителей и бомбардировщиков из авиагруппы орбитального форта начали исчезать одна за другой, с ужаснувшей командира скоростью - восемь рун погасли практически одновременно. Где-то справа и сверху от бомбардировщика Шена сверкнули яркие вспышки взрывов - два «Звёздных Ястреба» эскадрильи «Копьё» были уничтожены прямыми попаданиями сразу нескольких лучей. На секунду ожил коммлинк, успевший передать лишь смешанный с помехами истошный вопль пилота «Орла-14», а через пару секунд на экране тактического гололита погасли ещё шесть рун бомбардировщиков его эскадрильи. Шен с содроганием осознал, какие-же огромные потери несла сейчас авиагруппа, ведь каждая исчезнувшая руна означала гарантированную гибель пятерых человек - ни у кого не могло было быть и призрачных шансов выжить во взрывающемся самолёте. Стрельба вражеских перехватчиков и близко не могла сравниться со шквальным огнём зенитных батарей линкора - по самолётам его авиагруппы приходились не одиночные попадания лазеров, но десятки, если не сотни, незримых, но более чем смертоносных лучей. — Массовый огонь, командир! — Минг откровенно паниковал. «Ещё бы, Трон Всеблагий, ему не паниковать!», — подумал Шен. В их ситуации каждая секунда могла бы стать последней! — Сэр, эскадрилья «Копьё» полностью уничтожена! Командир с чувством выругался. Огонь противника был по настоящему убийственен. Но авиагруппа пока ещё была жива, пусть и обливалась кровью. Жеелая как-то подбодрить лётчиков, Ремил передал на всех частотах коммлинка: — Всем бомбардировщикам, атаковать батареи лэнсовых орудий! Метьте в башни, только в башни! Чем больше мы их повредим, тем лучше для станции, может мы даже сумеем вернуться назад и сесть если не в её ангарах, то на поверхности! Удачи, ребята, и да хранит нас Бог-Император! Слова прозвучали на редкость пусто. Однако Шен почувствовал, что дело, на самом деле, не настолько прескверно, как он думал - до вражеского корабля оставалось уже совсем немного. Можно было разглядеть покрывающие его хребтовую часть обзорные площадки, зубчатые линии малых надстроек и громадную башню в кормовой части корпуса. Она нависала над корпусом словно громадная вытянутая пирамида, с выступающим вперёд мостиком. Если сердце корабля было где-то под ней, то в самой башне располагался мозг. В идеале именно его нужно было поразить, однако именно там концентрировались наибольшие массивы зенитной артиллерии, к тому же, вражеские перехватчики устремились прямо к ней, стремясь защитить позиции своих командиров. Шен скрежетнул зубами - скорее всего именно там находился нечестивец, осмелившийся ставить ультиматум мире-церкви. Всё нутро командира авиагруппы «Diadema» требовало вогнать плазменные бомбы именно туда, в эту проклятую башню, испарить тех, кто спланировал эту вылазку и преподать урок этим грязным, этим мерзким, этим… От самоубийственного приказа Ремила удержал голос Минга: — Достигнут рубеж атаки, сэр! Командир отреагировал мгновенно: — Всем бомбардировщикам - начать заход на бомбометание! Атака по готовности! Плазменные бомбы, использующиеся в качестве одного из основных видов противокорабельного оружия бомбардировщиков на Имперском Боевом Флоте, имели разный калибр. Некоторые виды бомб отличались сравнительно малыми размерами и служили скорее вспомогательным оружием в дополнении к бронебойным ракетам с плазменными или мельтовыми боеголовками - таких обычно метали в цель целыми снопами и «Звёздный Ястреб» мог нести аж сорок таких бомб. Существовали и более крупнокалиберные плазменные бомбы - каждая такая была в двадцать раз мощнее малой бомбы и предназначалась для более массированных разрушений корпусов вражеских кораблей. Минусом таких крупнокалиберных боеприпасов было то, что метнувший их бомбардировщик оставался полностью безоружным против кораблей и был вынужден немедленно возвращаться. Все семьдесят пять «Звёздных Ястребов» несли в своих бомбовых отсеках по две тяжёлой плазменной бомбы. В отличии от наземных боёв, где бомбу достаточно было просто сбросить на цель, в космосе приходилось использовать импульсный заряд, выбрасывающий бомбу из отсека в направлении вражеского корабля. Площадь поражения такой бомбы достигала полукилометра в диаметре, но поскольку взрыв был поверхностным от бомб обычно страдали лишь малые надстройки, зенитные башни и различные украшения поверх брони. Когда оставшиеся тридцать четыре «Звёздных Ястреба» пошли в атаку их встретил настоящий ливень лазерного огня зенитных батарей громадного корабля, за считанные секунды разорвавший во всполохах пламени одиннадцать бомбардировщиков, однако оставшиеся двадцать три - почти полная эскадрилья - таки сумели дотянуться до борта линкора. Бомб не жалели - почти все пилоты понимали, что все силы нужно вложить в первый же залп, а потому все бомбардировщики исторгли из себя по две бомбы - всё что у них было. К борту корабля Архиврага метнулись сорок шесть сияющих плазменных шаров в магнитных оболочках. Одним из немалых плюсов таких бомб было то, что стрелять по ним было совершенно бесполезно - являясь не более чем энергетическими сгустками бомбы срабатывали лишь при полной деформации защитного кокона. Вражеские комендоры и не пытались поразить сами бомбы - вместо этого они выместили всю ярость своих орудий на вышедших из бомбометания бомбардировщиках. Шен увидел, как гаснут ещё девять рун на тактическом гололите - «Звёздные Ястребы», получавшие в уязвимое брюхо по несколько лазерных лучей, были обречены. Одна из машин потеряла двигатели, начисто срезанные потоком когерентного излучения, и теперь кувыркаясь уносилась в сторону боевой рубки линкора, где её встретила паутина пересекающихся лучей - бомбардировщик даже не успел врезаться в светящийся ненормально бледным бирюзовым светом пояс обзорных экранов, как был разложен на атомы монолитным залпом. А затем линкор получил первые попадания. Четыре бомбы практически одновременно впились в корпус между двумя циклопическими башнями лэнсовых орудий. Нестерпимо яркая вспышка взрыва больно резанула по глазам даже через поляризированное стекло кокпита пилотов, но Шен успел разглядеть, как на барбете ближайшей башни расцветает пылающий плазменный шар пятисотметрового диаметра, а чуть выше, над башней, ещё два. Когда завеса плазменного шара рассеялась, на месте взрыва осталась глубокая круглая рана, светящаяся ярко-голубым и огненно-красным цветом оплавленных краёв пробоины. По корпусу корабля Архиврага прошла волна мощных взрывов - ни одна бомба не пропала даром и все нашли свою цель. Для крейсера это был весьма ощутимый удар, но для линкора это было как залп дробовика в панцирь грокса. Неприятно, даже больно, ни ни разу не смертельно. Шен как завороженный наблюдал, как на поверхности броневых пластин линкора вспухают громадные огненные полусферы, но когда они рассеивались под большей частью оставалось лишь оплавленное пятно. Броня корабля, по большей части, выдерживала удар. Авиагруппа так и не выполнила свою задачу - вражеский корабль не получил серьёзных повреждений… — Командир, мы должны валить отсюда! Крик Минга вернул Шена в действительность, и командир вывел бомбардировщик на обратный курс. Кучковавшиеся возле боевой рубки перехватчики противника бросились было на перехват, но на полпути они вдруг отвернули и направились в сторону своих ангаров. — Будь я проклят, сэр - нас не преследуют, — удивлённо воскликнул Минг. — Хвала Богу-Императору, они отстали! — Может быть… — прошептал Шен. Тут что-то было нечисто - враг мог с лёгкостью нагнать и расстрелять беззащитные бомбардировщики, отмстить за повреждения линкора и даже выловить их трупы в пустоте. Но он этого не сделал. Кого благодарить за это Шен Ремил не знал, но подозревал, что уж точно не провидение Бога-Императора. Командир авиагруппы «Diadema» бросил взгляд на экран тактического гололита и внутри его всё сжалось, а рука рефлекторно ударила по подлокотнику кресла пилота. Бомбардировщик «Звездный Ястреб» с позывным номером «Орёл-1» старшего лейтенанта Шена Ремила был одним из трёх бомбардировщиков и одного истребителя, которые пережили без минуты самоубийственную атаку на превосходящие силы противника. Авиагруппа орбитального форта потеряла сто сорок шесть самолётов меньше чем за двадцать минут яростного боя с перехватчиками и зенитчиками линкора Архиврага, а все оставшиеся самолёты имели повреждения разной степени тяжести… Словно во сне Шен активировал коммлинк, связываясь с орбитальным фортом: — «Орёл-1» вызывает «Diadema», — хрипло произнёс он. На душе был пусто и мерзко. — Докладываю: авиагруппа свою боевую задачу выполнила, но нанести серьёзных повреждений не удалось. Броня противника держит бомбовый удар, а многочисленные зенитные орудия делают атаку затруднительной. Потери авиагруппы составляют сто сорок шесть машин, повторная атака невозможна. Боезапас - полностью израсходован. Прошу разрешение на посадку. Спустя несколько секунд коммлинг отозвался голосом капитана Бланна, в котором сквозили лишь гнев и горечь: — «Орёл-1», говорит «Diadema». Наши ангары разрушены, а на борту множественные пожары. Половина экипажа станции мертва. Сожалею, но вам придётся садиться на поверхности. — А как же вы, капитан? — опешил всё понявший Шен, догадываясь, что будет дальше. — А что я, лейтенант? — невесело отозвался Герберт. — Вы не хуже меня понимаете, что обязаны выжить. — Прошу пояснить, сэр. — Ремил, вы участвовали в бою с вражеским кораблём, разглядели его вблизи, знаете примерную мощь вражеских зенитных орудий и возможности перехватчиков. Вы слишком ценны, чтобы погибать. Ваш последний приказ - сесть на поверхности и выжить любой ценой. Когда сюда придут наши войска, вы должны многое им сообщить. Понимаете, лейтенант? Это многое проясняло и Шен почувствовал бессильную злость. Имперский Боевой Флот лишался ещё одного отличного офицера… — Да, капитан Бланн, — подавленно ответил лейтенант. — Я вас понял. — Тогда удачи, Шен Ремил, — хрипло усмехнувшись сказал Бланн. — Храни вас Бог-Император. Лейтенант молча наблюдал, как погибает орбитальный форт. Ужасающее зрелище было почти восхитительным в своём кошмарном величии. Видимо один из лазерно-плазменных лучей поразил кислородопроводы и теперь станция горела. Конечно, это ни разу не походило на горящее морское судно - от станции не исходили клубы дыма, а по её бортам не плясало пламя. Но внутри могучего орбитального форта сейчас разверзалась настоящая преисподняя. Время от времени из проломов в борту станции вырывались гейзеры раскалённых газов и струи пламени, вытягивающие в пустоту кучи обломков и тела членов экипажа. Маневровые двигатели форта как могли пытались удержать станцию на орбите - под станцией маячили огни Маргеллы, а никакой пустотный щит не мог бы защитить многомиллионный город от падения такого громадного объекта - щиты просто не среагировали бы на слишком медленное для них падение форта. Порой на станции что-то взрывалось, вырываясь изнутри брони. И только базилика оставалась нетронута - математическая точность или слепое везение комендоров Архиврага давали станции шанс выжить. Орудия противника больше не стреляли - сейчас линкор просто приближался к планете. Шен задумался - уж не планировал ли противник просто обезвредить станцию, а не уничтожить полностью, расколотив её о планету и убив большую часть населения гигаполиса. Вместо этого он лишь ответил в коммлинк: — Вас тоже, капитан… Но в ответ не донеслось ничего, кроме шума помех. Откинувшись в кресле, Шен устало приказал второму пилоту: — Минг, уводи нас на Рану. Сядем в космопорте Маргеллы, а там видно будет. — Понял, сэр. То есть наша война закончена? — Сомнительно, Минг. Наша - вряд-ли, ибо вот их, — Шен указал на линкор Архиврага, — точно нет. Но как знать - может на поверхности Бог-Император всё же будет с нами?
Подпись пользователя:
|
07.03.2017 в 23:32, №176, отредактировал Gross_Darkness - Понедельник, 04.12.2017, 19:06
Борт линкора «Maledictis Furorem». Зал Стратегиума. Зал Стратегиума едва заметно покачнулся, но этого хватило, чтобы каждый офицер на мостике понял, что линкор получил повреждение. Немедленно активировались предупредительные сирены - их вой прокатился по всему кораблю. Лица замерших у своих боевых постов офицеров систем корабля потемнели от ненависти, в то время как некоторые запертые в погребах или прикованные цепями к своим постам рабы просияли - «Maledictis Furorem» уже давно не получал повреждений и всех затронул ментальный вскрик боли духа линкора. Корабль, который для одних стал домом, а для других - тюрьмой, был раздосадован и рассержен. Острее всех это ощутил Эрих. Момент взрыва вышвырнул его из транса и лицо лорда скривилось от симпатической боли. Перед его глазами проплыли внутренние повреждения, оставленные торпедой и он глухо зашипел. — Технические данные о повреждениях, — потребовал владыка Сиралайха. — В нас попала торпеда! — процедил Венштер, с абсолютно озверевшим выражением на лице склонившийся над командной консолью. — Эта падаль таки дотянулась до нас. Секунду, милорд… Проклятие… Похоже у нас небольшие проблемы. — Выкладывай, — оскалился Эрих. — Энергетические линии, питающие орудия правого борта, повреждены. Мы не можем продолжать обстрел станции на данном курсе. — Это уже не нужно, — ощерился Изерфален, прихрамывая отходя от Артиллерийского Крыла. — Орбитальный форт выведен из строя, а вражеские самолёты практически полностью уничтожены. Осталось лишь начать десантную операцию и… — Дерек, ангарные системы тоже не работают, — нахмурился Венштер. — Весь правый борт на данный момент вышел из строя, там всё обесточено. Энергии хватит лишь на то, чтобы двери открывались, но не более того. — Абордажная палуба цела? — Цела, лорд Эрих, но мы не сможем выпустить ни одной капсулы, пока энергопроводы не будут отремонтированы. — Высадка планировалась с использованием абордажных капсул, теперь же нам придётся задействовать транспорты? Плохая идея. Лорд крепко задумался и принялся прохаживаться вдоль гололитического стола. Хребтовые батареи лэнсовых орудий тем временем дали залп по одному из мониторов, нанеся ему тяжелейшие повреждения - разламывающийся корабль дрейфовал в сторону Раны, но судя по расчётам должен был обрушиться в океан. Эрих несколько секунд как завороженный взирал на гибель корабля, как огненный росчерк падающего монитора проходит через атмосферу, превращаясь в пылающий факел. — Дайте связь с «Sanctum Terra». В нашем плане изъян.
Подпись пользователя:
|
28.08.2017 в 21:21, №177, отредактировал Samolichno - Понедельник, 07.08.2017, 15:32
Их разговор прервал негромкий звук фанфар. за коим последовало общее объявление по воксу.
- Внимание, воины Семнадцатого, готовьтесь к битве ,ибо она близка, внемлите словам возвышенных братьев, да осветят их мудрые речи ваш путь в предстоящем бою! За этим воззванием последовал уже менее импульсивный, сжатый отсчет, что "союзный" корабль Черного Легиона, обозначенный как "Maledictis Furorem" вступил в бой с планетарной обороной Раны. Звук реактора боевой баржи перешел на низкий, пугающий вой, когда массивный корабль запустил маршевые и основные двигатели, готовый сорваться с места по первому требованию своих господ. Креоса охватило странное чувство непостоянства, предшествующее каждой битве, словно он был не более реален чем призрак, будто на незримых весах лежала лишь сама вероятность его появления на свет. Вновь и вновь. вспылвал старый вопрос - что было бы, если бы его место занял другой? Посмелбы он бросить вызов безумию Сар Кайиса? Одолел бы его? Каким бы путем сейчас следовали его братья, доверившие свои жизни и души ему? Затем это ощущение исчезло. Креос вновь стал самим собой, настоящим и цельным. Верным последователем своего примарха и целеустремленным носителем его Слова. До самой смерти. Шум миллионов тонн пластали вернул его в реальность, корабль, слово пустотный хищник, рвался в бой, который сейчас разворачивался прямо перед ним. Корабль еще раз затрясся и затих. - Возрадуйтесь братья! Мы сегодня станем свидетелями праведного дела! Заблудшие крысы падут от наших праведных клинков и болтеров. И дабы почтить наших союзников, лорд Креос, в своей бесконечной мудрости ,даровал им право первым пустить кровь трупопоклонникам. Аве Арелиан!!! Во славу Слова!!! Во имя Истинных Богов!!! - корабельный вокс не утихал, будоража кровь воинов, готовящихся к близящейся битве. - Ты проследуешь на мостик брат? Мне пройти с тобой? - спросил Кир Софакс. - Да брат - Креос направился к выходу из арсенала - твоя мудрость пригодится на предстоящем собрании. Креос надел шлем и произнес код активации, включив закрытые каналы вокса высшего командования: - Апостол Креос объявляет сбор на мостике. Мастер кузни Трубал Хан, Корифей Сол Заракс и Повелители VI и IX кругов прибыть на мостик. Улыбка Кир Софакса стал шире, превратившись в жуткую ухмылку. - Зачем же тебе понадобился мастер-кузни, брат? Разве он необходим в обращении смертных? Не рановато выводить его питомцев на охоту? Креос ответил улыбкой и довольно хмыкнул: - Я думал ты меня лучше знаешь старый друг. Мне нужны не его машины. Мне нужны его знания. Даже у сверх-корабля Вестников не хватит огневой мощи ,чтобы быстро уничтожить охранный форт Раны. Готов поспорить ,что Эрих его обезвредит, оставив его бесполезную оболочку плавать в плену притяжения планеты и, уничтожив немногочисленные корабли сопротивления устремится вниз, дабы не упустить инициативу. Дабы труды его раскинутых сетей не пошли прахом. Скорость - вот ключевой фактор в его планах. Он не будет медлить и не будет оглядываться назад, на то ,что осталось за его спиной. Я же... более прагматичен. Лорд Трубал Хан лишь проложит нам иной путь действий когда... если планы Черного Легиона пойдут прахом. Как только Креос достиг выхода их арсенала, толпящиеся слуги, склонили головы. Они были облачены в багрово-костяные робы и позолоченный маски. Они расступились пропуская апостола и колдуна. Как только они покинули арсенал, Арий и Гольстек, слуги Креоса, встали со скамей, на коих молились и последовали за ними. На их робы, накинутые поверх панцирной брони, был нанесен символ воинства. Они были закаленными людьми, далеко не слабаками, напротив - закаленными в боях и верными в служении ветеранами ,насколько это слово применимо к смертным ,но все равно рядом с Креосом и Кир Софаксом они казались детьми. По пути процессия не миновала зал памяти, где отдала дань уважения павшим воинам, положившим свои жизни во славу Слова. Они продолжили путь, оставив Зал Памяти, служителям, продолжавшим исполнять молитвы и песни памяти, такие же легкие, как непрестанно снующий пустынный ветер родины их златокожего примарха - Колхиды. Стратегиум "Sanktum Terra" Креос в сопровождении колдуна шагнул на мостик боевой баржи. - Лорд Креос на мостике! Смертные слуги и присутствовашие легионеры встали по стойке смирно. приложив правый кулак к груди, напротив сердца. Многочисленный смертный экипаж благоговейным шепотом твердили молитвы.. Лишь сервиторы, невзирая на ранг вошедших продолжали выполнять свои монотонные обязанности. В сети кибер-систем управления и кабелей жизнеобеспечения виднелись оставшиеся немногочисленные органические части тел. Один из них повернулся к вошедшим, произнеся механическим голосом: - Темный Апостол Креос Ад-Зара. Корабль, обозначенный ,как «Maledictis Furorem» вступил в бой со Звездным охранным фортом. Уничтожены охранные корабли-мониторы. Ведется обстрел крепости. - Следи за ходом боя, сообщай о всех изменениях. Мы должны быть готовы к любым неожиданостям - последнюю фразу Креос произнес полушепотом, адресуя ее больше себе, нежели безмозглому сплаву машины и плоти. Прибывали и другие командующие. Трубал-хан, кузнец варпа, прибыл в числе первых, окруженный неизменной процессией разномастных сервиторов. Также с ним были 2 легионера ,кои вступили на путь аколита-кузнеца. За спиной кузнеца выходили щупальца из варп-металла, кои оканчивались хищными пастьми их темной стали. Они, словно живые рыскали по сторонам ,словно хищники, ищущие подходящую жертву. Корифей Сол Заракс, Ксагер, повелитель разрушителей и Владыка Пепла Амакир стояли плечом к плечу на галерее перед окнами ,набюдая за разворавающимся сражением.. Ксагер, как обычно был оживлен, а Амакир, был погружен в себя. Креос приблизился к ним, глядя в окно ,укрытое внешними и внутренними противовзрывыми щитами. - Для чего ты нас созвал милорд? - нарушил тишину Ксагер - не хочешь же ты сказать, что мы пришли полюбоваться на то ,как Вестники забирают себе нашу славу? Их корабль слишком силен. Это просто одностороннее избиение. - В гибели нет ничего славного брат - ответил Сол Заракс - наш корабль не чета пустотному монстру наших союзников. МЫ бы не выжили в схватке со звездным фортом, подкрепленным охранной флотилией, пусть и столь слабой. Или же получили недопустимые повреждения и вынуждены были бы ретироваться как псы, поджав хвост. Не сомневайся в мудрости Апостола, ибо его устами говорят боги, а их путь неизменно ведет в триумфу. - Наблюдайте братья. Эрих не только нам демонстрирует свою силу, но и слабости. Сол Заркс, ты верно подметил, их корабль неизмеримо превосходит нас по огневой мощи, но всмотрись внимательней. Видишь его слабости? - Креос усмехнулся. - Они словно огромный пустотный хищник, уверенный в своей неуязвимости, они лениво плывут среди звезд, но даже самую крепкую шкуру можно пробить ,если знать как. Их размеры, их неповоротливость - вот их слабость. Креос прикрыл глаза и глубоко вздохнул, словно прислушиваясь к чему то, слышному лишь ему одному: - Поверьте, Имперцам еще есть чем удивить нас. - Темный Апостол Ад-Зара, зарегистрирован торпедный залп с корабля обозначенного как «Sanctus Ilani». Звенья авиации звездной крепости "Diadema" взяли атакующий курс на корабль, обозначенный как «Maledictis Furorem». - механический голос сервитора перекрыл монотонный шум работы Стратегиума. - Я же говорил братья. Вот оно. А сейчас наблюдайте и... ждите. Спустя некоторое время монотонный голос вновь разорвал тишину - Запрос на установку связи с корабля ,обозначенного как «Maledictis Furorem». Креос повернулся к гололитическому экрану: - Как предсказуемо. Не иначе как идеальный план Эриха летит к демонам в варп. Открыть канал связи. Добавлено (28 Авг 2017, 21:21:58)
Подпись пользователя:
Единственное, чего я всегда желал – это истина. Помните эти слова, читая дальнейшее. Я никогда не задавался целью повергнуть царство лжи моего отца из чувства неуместной гордыни. Я не хотел проливать кровь нашего рода, очистив половину галактики от людей во время этого ожесточенного крестового похода. Никогда не стремился ко всему этому, хоть мне и ведомы причины, по которым это необходимо сделать.
Но я всегда желал лишь истины.
|
15.09.2017 в 13:26, №178, отредактировал Maledor - Пятница, 15.09.2017, 13:31
Имперская гвардия Дорога к Центральному штабу СПО Дорога до центрального штабного комплекса Сил Планетарной Обороны Раны заняла около часа - водитель гнал «Химеру» со всей возможной доя неё скоростью. Однако движение несколько раз затормаживалось - на улицах царило смятение и большие толпы народа не раз преграждали путь командирской бронемашине. Приходилось снижать скорость и отгонять мешающих пройти, внушая им страх бульдозерным отвалом. Угроза была вполне реальной и даже самые обезумевшие граждане бросались в сторону, осознав, что неумолимо приближающееся лезвие не остановится, а или отшвырнёт их в сторону, или вовсе отправит под гусеницы «Химеры». Тем не менее перепуганные толпы не помешали комиссару 264-го Кадианского полка добраться до центрального штаба СПО. Охраны возле его ворот здорово прибавилось, на парапетах появились массы солдат в белой униформе, а на стволах их лазганов ярко отсвечивали фонари, усеивающие стены комплекса. Многие из них со страхом поглядывали вверх. И на то была веская причина - небосвод время от времени перечёркивали сверкающие полосы, а едва заметная громада орбитальной станции постоянно вспыхивала как сверхновая. Время от времени в черноте кометой проносилась торпеда, на таком расстоянии выглядящая не более чем огненным росчерком на усеянном звёздами небе. Если кто-то ещё мог сомневаться в серьёзности ситуации, даже не смотря на прозвучавшее по всем каналам связи послание, то теперь всё становилось окончательно понятно. Впервые, за долгие два с половиной столетия, Ране что-то угрожало. Ангальт, разумеется, помнил местоположение стратегиума и едва ли не взлетев по лестничным пролётам и пройдя мимо множества постов решительно подошёл к дверям. Расстегнув кобуру и сняв болт-пистолет с предохранителя, он влетел в помещение. Джеремия незамедлительно последовал за ним, тоже приготовившись к возможному бою. Как и ожидал комиссар, большая часть высокопоставленных офицеров планетарной обороны находилось здесь. В центральный стратегиум стекалась информация отовсюду с поверхности планеты - это было сердце и мозг огромной армии Раны. На гололитических экранах непрерывно обновлялась информация о местоположении войск, уровне их боеготовности и предполагаемые направления главных ударов противника. Смутно слышался гул - окружавшие зал когитаторы и вычислительные сервиторы занимались распределением и выведением на экраны потоков информации, пока тучные полковники выстраивали свои без всякого сомнения «гениальные» тактические ходы. Сейчас из командующих Силами Планетарной Обороны в стратегиуме находились Фаураль, Иммел и Велкер. Все трое что-то горячо обсуждали, то и дело поглядывая на обзорные экраны. Появление комиссара застало их врасплох - Оливий даже поперхнулся от удивления. Тем не менее на смятение он времени не тратил и первым оправился от оцепенения: — Кхем, господин комиссар, мы вашего прибытия не ожидали. Чем обязаны вашим очередным визитом? Сцепив руки за спиной, Ангальт неспешным шагом прошёл в помещение. — Я прибыл для помощи в подавлении восстания полковника Нерака. Господа офицеры, какова тактическая ситуация? Оливий мрачно покачал головой: — Нам сообщили, что полковник Брандес Нерак сложил оружие примерно двадцать минут назад. Его выступление окончилось без кровопролития, возможно, достопочтенный Инквизитор вернул ему разум. Не пойму, что нашло на Брандеса? Он никогда в жизни не осмелился бы поднять мятеж. — Возможно паника, ведь на его глазах произошли такие перемены, — Ангальт нахмурился, осмотрев окружающих. — Странно, что вы остались так хладнокровны, будто ждали этого. — Я бы подозревал не панику, — мрачно отметил Иммел. — Я уже не знаю, чего ожидать. И почему молчит господин инквизитор? Вы близки к нему, комиссар, так может просветите нас, что он намерен предпринять для защиты планеты? — С учётом того, что противник уже заявил о себе, — Велкер ткнул пальцем в один из экранов, на котором отчётливо проступали изображения корабля, отправленные с орбитального форта, и бледное лицо человека, или скорее существа, жёстко поставившего ультиматум всему миру-церкви. — Мне весьма интересен их потенциал. Губительные Силы - это одно, но он заявил о наличии в их рядах Ангелов Смерти. С каких пор защитники Человечества предают Бога-Императора? — Это самый важный момент, — пройдя вокруг стола, Фаураль подошёл к комиссару, внимательно оглядев того с ног до головы. — Генерал Фаенор Талейн строил концепцию обороны планеты с учётом вторжений орков и крупных группировок пиратов. Никто не расчитывал на то, что Силы Планетарной Обороны будут противостоять элите Империума. Я направил депешу генералу, но тот руководит блокадой Центрального военного округа, так что информация до него доходит с задержкой. Фаураль набрал комбинацию на встроенной в стол инфо-панели и поманил Ангальта ближе к столу. — Я прошу вас дать нам связь с вашими полками, господин комиссар. Отчасти потому, что я вижу серьёзный изъян в нашей обороне - со стороны моря. Я направил прошение в монастырь благословенных Сороритас, но мне, разумеется, никто не станет отвечать - они не выходят на контакт с самого момента этого… — Фаураль замялся, подбирая слова, но под конец просто махнул рукой в сторону пикт-изображения «лорда Эриха», — послания. Я надеюсь, что они готовятся к бою. — Тем не менее вы пришли сюда не только для того, чтобы проведать нас, не так ли? — осведомился Велкер. — Здесь целый взвод ваших солдат. Вы кого-то подозреваете, скажите мне прямо? — Минст, я не… — Простите, Сибелий, но я выскажу то, что вы не решались сказать уже давно, — оскалился Велкер, сверля глазами Ангальта. — Каждый раз, когда вы появляетесь где-то - там обязательно льётся кровь. В прошлый раз вы на пару с генералом Талейном пристрелили Деметрия, потом мятеж Бримлокских полков и по слухам там тоже трупы, затем вы являетесь сюда со взводом гвардейцев. Вы говорили, что предатель вполне может быть здесь. Гиллоу был вами же разоблачён и покаран. Кого теперь вы запишете в предатели?! — Соблюдайте субординацию, полковник Велкер! — рявкнул комиссар, включив командный голос и выхватив болт-пистолет. Два десятка вошедших вместе с ним гвардейцев немедленно вскинули лазганы, взяв на прицел всех находившихся в помещении офицеров. Удары прикладов посадили обратно на место тех немногих, кто рванулся вскочить на ноги. — Не забывайте, кто перед вами! Думаете мне приятно от того, что здесь происходит? Я так же как и вы был дезинформирован и обманут. Подпольные игры вашего губернатора привели нас сюда для защиты вашего же мира от орков, но Губительные Силы засели здесь настолько глубоко, что даже задница грокса не настолько обширна! Ангальт в гневе прошёлся вокруг стола, со злостью косясь на притихших офицеров. — Значит, вы хотите знать что произошло у Бримлокцев? Что ж, я расскажу вам… И не только это… Комиссар говорил недолго, вкратце рассказав о том, что произошло в штабе 369-го полка Бримлокских Драгун, про блокаду гвардии, про то, кем на самом деле оказался полковник Тендельш и какие ужасные события произошли в Санктуме Телепатики. Пока он говорил, напряжение явно росло - было видно, как офицеры засомневались в своей уверенности понимания ситуации. Более того, эти новости были для них абсолютно неожиданными - даже без проницательности Имеретии это было ясно. — Я поражен тем, что вы, господа фраганые офицеры, проглядели это вопиющее преступление! — не унимался Ангальт, обходя стол словно запертый в клетке хищник, готовящийся к прыжку. — Именно на вас, тех на ком держится защита этого мира, и направленна моя ярость сейчас. Всё это целиком ваша вина! И теперь я требую объяснений от вас всех! Комиссар дошёл до Фаураля и резко развернувшись вперил дуло болт-пистолета прямо тому в грудь. Смертельно побледневший офицер даже не успел отшатнуться, когда Ангальт взвёл спусковой крючок и со злостью процедил: — Полковник Оливий Фаураль, что вы делали на острове, вместе с предателем Гиллоу, и почему полковник Велкер на доложил об этом генералу Талейну? Одновременно с щелчком комиссарского оружия щёлкнул и предохранитель лазерного пистолета - Джеремия взял на мушку Велкера. — Полковник Минст Велкер, вот вы говорите, что везде, где я появляюсь, проливается кровь? Так вот знайте же, что от моих рук не пролилась ни одна капля имперской крови - только предателей. А теперь, отвечайте на мои вопросы, господа! — закончил тираду комиссар, свирепо глядя прямо в глаза опешившему Фауралю. Воцарилась напряжённая тишина, единственным нарушающим которую звуком был шум когитаторов и тихое бормотание сервиторов-логисов. Офицеры штаба переглядывались, не решаясь между тем нарушить тишину. Велкер свирепо буравил комиссара взглядом, но было ясно, что продолжить нападки на ставленника Официо Префектус значило подписать себе смертный приговор, уоторый тот огласит на месте и исполнит спустя секунду. Получить болт в череп Минст не собирался. Бросив взгляд на хватающего ртом воздух Оливия и презрительно фыркнув, Велкер приосанился и поправил воротник. — Вам нужен ответ на вопрос, почему я не доложил об этом событии, господин комиссар? Извольте. Ответ простой - я про это не знал ничего. Генерал Талейн разделил Маргелу на пять военных округов. Моя вотчина - это прибрежный округ. Задача войск прибрежного округа - быть готовыми к отражению атаки по направлению с моря, прежде всего это касается противовоздушной обороны. Мы имеем явные трудности с этим по причине нехватки орудий, но мои бойцы в случае чего будут готовы отбивать атаку на городских стенах. Меня не касаются проходящие через порт транспортные суда, по той простой причине, что военно-морским флотом мы не обладаем. Большинство кораблей принадлежат торговым гильдиям или рыбацким промысловикам, посему ими не интересуются военные. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос, господин комиссар? — Вполне, полковник, — Ангальт опустил болт пистолет. — Но имейте в виду - с вами я не закончил. Я еще поговорю с вами после защиты планеты от вторжения этой погани, и будте уверены - вы вылетите с этой должности как пробка из бутылки, а теперь, сядьте! — комиссар резко повернулся к Фауралю, стремительно покрывающемуся холодным потом. — Я не стану повторять вопрос два раза, Оливий, — веско бросил Ангальт. — Или вы отвечаете мне прямо здесь и сейчас, или именем Императора я всажу вам в голову болтерный снаряд. Оливий с хрипом рванул на себе ставший невыносимо тесным шейный платок и опёрся на стол, тяжело дыша и хватая ртом воздух: — Я не… Я не знал… не знал что это всё т-так повернётся! Я ч-что, даже не могу попасть в сво-свою заг-городную виллу?! Эт-то пр-реступлен-ние? У м-меня там свой особняк и тер-территории, у м-мен-ня очень хорошие д-договора с тор-рговыми г-гильдиями на побережье! Чт-что в этом т-такого, г-господин комис-сар?! — Мне плевать, какие у вас договора! — рявкнул Ангальт, нависнув над съёжившимся Фауралем. — С вами по этому поводу будут общаться Арбитрес! О чем вы говорили с Гиллоу и чем занимались?! На Оливия было жалко смотреть. Всегда уверенный в себе полковник истекал холодным потом и вытирал со лба испарину, стараясь вдохнуть. Вместо него ответил пришедший в себя Иммел: — Кажется я понял, что имеет в виду Оливий, — криво усмехнулся он. — Перед нами классический пример преступного сговора с целью наживы. Ну конечно, это же было легко, не правда ли? Минст Велкер, — Сибелий сдержанно полу-поклонился коллеге, — не интересуется ничем, кроме боеспособности войск своего округа. Зная это, под его носом можно провернуть любой сговор. Надавить на портовые гильдии, пользуясь своим высокопоставленным положением в Силах Планетарной Обороны и начать стричь этих «овец», тем самым получая немалые барыши от выручки с морского промысла, в том числе и с транспортных перевозок. Превосходная система, однако! Скорее всего, Оливий, вы вместе с Деметрием собирались заключить ещё какой-то подпольный договор с островными гильдиями промысловиков, не так ли? Вместо ответа сокрушённый и окончательно сдавшийся Фаураль лишь коротко кивнул, тщательно стирая со лба капли пота. Сибелий смотрел на него с сожалением. — Да. Это правда. У нас были несколько незаконные связи с прибреженцами и другими торговцами. Но опять же, кому от этого плохо?! Церковь гребёт десятину обоими руками, баснословно богатеет, аристократы купаются в роскоши, а почему нам нельзя? Мы все представители именитых родов, но почему-то нас отказываются мнить равными светским кругам! — Фаураль пришёл в себя и теперь его голос обрёл твёрдость - он не каялся, но гордился своими связями. — Мы - те кто стоит на страже этого мира, так почему нам не должны воздавать почести и как смеет наглая аристократия мнить нас людьми второго сорта? Фаураль повернулся к Ангальту. — Комиссар, разве в моих деяниях есть что-то, приносящее вред обороноспособности Раны Терциус? Разве моя верность под сомнением? Или вы расстреляете меня за то, что я позволил себе немного набить карма…? Громкий треск прервал слова Фаураля - широко размахнувшись Ангальт со всей силы врезал тучному полковнику кулаком в скулу. Оливий с вскриком рухнул на пол. — Как... Как вы смеете после всего этого называть себя офицером и защитником планеты, являющейся святыней Бога-Императора! — охваченный праведной яростью комиссар орал, нависая над упавшим высокопоставленным мошенником. — Вы воровали не у простых людей! Вы воровали у самого Императора! Все, что находится на этой планете - это его собственность! И вы без угрызений совести крали её?! Бойцы! — скомандовал Ангальт гвардейцам и отдавая приказ моментально выкатившемуся из их рядов сержанту. — Уведите этого ублюдка! Увезти его в ближайший Арбитратум и отдать им. Передайте что для них будет весьма интересно услышать о его делишках. Стонущего Фаураля подхватили под руки и выволокли из помещения. Сибелий с едва заметным неодобрением покачал головой, глядя на волокущиеся по полу сапоги правой руки генерала Талейна. Прочие находились в подавленном молчании - на их глазах Силы Планетарной Обороны Раны потеряли ещё одного командира. Отдышавшись, Ангальт повернулся к Иммелу и прищурился: — Вы чем то недовольны, полковник Иммел? Это справедливое правосудие, достойное вора. Но предатель не он... — комиссар пробуравил полковника взглядом. — О, напротив, господин комиссар, я вполне доволен, — Сибелий примирительно выставил вперёд ладони. — Воровство - это хоть и обыденно, но некрасиво. Однако у меня возникает вопрос - кем нам заменить господина Фаураля? Вы ведь видели это? — палец полковника ткнулся вверх, намекая на разворачивающееся в космосе сражение над Раной. — Противник скоро может начать высадку, а мы не имеем сейчас ни связи с генералом Талейном, ни его заместителя. И почему вы говорите мне о предателе? Вы хотите обвинить в этом и меня? Комиссар мотнул головой и мысленно прочёл молитву успокоения. — Я полностью согласен с вами, полковник Иммел. Да, сейчас настал переломный момент для нас всех… И я понимаю ваше недоверие. Но мне нужно чтобы вы уяснили себе, что я не привык гоняться за тенями и вылавливать чертей в омуте. — Ангальт мрачно вздохнул. — Ситуация с Фауралем тяжела, но он должен понести наказание достойное преступления. Что же до вас двоих… — Комиссар повернулся к двум полковникам, стоящим вокруг стола. — У меня к вам еще есть вопросы. Пройдя чуть ближе к Минсту, Ангальт пробуравил его не предвещающим ничего хорошего взглядом. — Полковник Велкер, из информации по обороне, которую я вычитал, военному округу, находящемуся под вашим командованием, принадлежит часть оборонительных стен города Маргеллы. Зачем полковнику прибрежной части города нужен кусок стены? Судя по выражению лица Минста, его немало уязвил подобный вопрос. — Этот «кусок стены» прикрывает наиболее уязвимое место атаки, господин комиссар, — отчеканил Велкер. — Несмотря на то, что атака противника с морского направления не ожидается, западный военный округ - наиболее слабо защищён. Пока вы устанавливали дополнительные линии укреплений в восточном и южном, я осмелился перебросить часть тяжёлого вооружения на позиции западной стены и побережья. - Что ж, можете указать мне это место на карте и более подробно. Так же, укажите куда вы направили отряды усиления и снимали ли вы их с постов? — Ангальт нажал несколько кнопок на глопроэкторе, на котором высветился прибрежный военный округ. — Извольте поясню. — воодушевлённо отозвался Велкер, рыская полковничьим жезлом по карте. — На основании ответов моих аналитиков и расчётов калькулюс доги, я приказал разместить дополнительные контингенты на участке от башни «Запад-Прим» до «Запад-Секстус». Помимо этого в море на реквизированных кораблях выставлены малые дозоры - если противник захочет применить авиацию, то они засекут его и немедленно сообщат направление его движения. Авгуры выведены в полную боевую готовность, созданы «летучие отряды» с тяжёлым вооружением - их задачей будет оказание поддержки там, где она требуется. — И что не так с этими башнями? — прищурился комиссар. — С ними всё в порядке, но лично мне кажется, что дополнительные силы там не помешают. — То есть вы послали дополнительные силы туда, где они не нужны, только потому что вам так кажется? — угрожающе проворчал Ангальт. — Откуда были сняты эти дополнительные силы? — Господин комиссар, я уверен, что наш противник далеко не глуп и от него следует ожидать самых неожиданных ходов. Побережье - наиболее слабозащищённая зона, а если у врага здесь были шпионы, то он об этом уже знает. Вероятность удара с моря я бы ни в коем случае не исключал. А силы были мною реквестированы с арсеналов Маргеллы, в количестве приблизительно 15% от общего числа запасов. — В целом я в этом также уверен, полковник Велкер. Но если бы враг хотел напасть с моря, он бы начал саботажи злесь, в городе. Однако, вам это лишь кажется. Их цель - Локус, их цель - страх. Я больше чем уверен, господа, что Локус будет сожжен и разорен, а его жители - перебиты… Я сталкивался с подобными тактиками. Сейчас они хотят максимально нас запугать. И судя по тому что я видел по пути сюда, у них это вышло. Отчасти. - Ангальт оторвался от карты и полуобернулся к Минсту. - Я почти уверен, что в вашей прибрежной зоне вражеские разведчики всё же успели побывать. Кого бы вы видели на его месте. И проводились ли со стеной какие-либо виды работ? — Разумеется нет, господин комиссар. И в свою свою очередь хочу задать вам встречный вопрос - что вы знаете о нашем противнике кроме того, что они - Адептус Астартес? — Прежде всего это падшие Адептус Астартес, полковник, — отозвался Ангальт, сделав особое ударение на слове «падшие». — У них нет ничего общего с благородными Ангелами Смерти Императора. Но я так же дезинформирован, как и все остальные. — Комиссар следил за Велкером, постоянно прощупывая его. — Я лишь могу предполагать и действовать наверняка. Сейчас это максимум. Разве что есть одна зацепка — Ангальт мрачно ухмыльнулся, готовясь ошарашить Велкера, — мы взяли одного из их шпионов. — Отрадная новость, господин комиссар. — удовлетворённо кивнул Минст. — Вы его допросили? — Разумеется. Но сейчас у меня к вам другой вопрос: почему вы не вышли на связь со мной, когда передислоцировали войска? Почему не согласовали со мной? Велкер с задумчивым лицом поправил воротник мундира. — Виноват, господин комиссар, но я руководствовался теми приказаниями, которые были даны всем командирам военных округов Маргеллы - передать приказы о расконсервировании арсеналов с тяжёлыми видами вооружения и приведение своих войск в полную боевую готовность. После того, как генерал Талейн передал мне эту директиву, я немедленно начал её выполнение. Основные потоки военного снаряжения были направлены в западный военный округ, но оставлять без внимания восточный - как минимум опасно. Можете меня расстрелять за некомпетентность, но я абсолютно уверен, что после высадки основных своих контингентов враги начнут зондирование нашей обороны, в том числе и побережных позиций. — Да, вы правы, я могу вас расстрелять. Мне решать что именно опасно, полковник. Вы считаете что враг будет прощупывать нас? Но он уже это делает - не забывайте о Гиллоу и последнем шпионе, который находится здесь. - Ангальт пронзил Велкера взглядом. — Они всё это уже наверняка знают.… И о новом расположении войск - тоже! Комиссар навис над Велкером как огромный черный утёс. — Господин комиссар, вы намекаете на то, что предатель - я? — осведомился Минст. — Нет, полковник, я не намекаю, а обвиняю вас! — Ангальт взирал на Минста как удав на кролика. — И не нужно речей, с чего я это взял! Вас раскрыл Тендельш! Конечно же Тракс блефовал. С момента захвата Бримлокского полковника-еретика, ему не удалось выкроить время для допроса. Но какую-то часть информации Ангальт всё же получил от ксанского шпиона, которую намеревался использовать в блефе. Время было дорого, а между тем небо кипело от вспышек орудий вражеского линкора, расправляющегося с оборонительной эскадрой. До высадки оставалось совсем немного времени, а что будет дальше… Ангальт не хотел об этом думать. — Кто такой Тендельш? — с любопытством отозвался Велкер. Было видно, что про лже-полковника он слышит впервые. — Холас Тендельш. Тот самый командир бримлокцев, который оказался вторым предателем. — Ангальт оскалился, став похожим на зверя, но продолжил блефовать. — На допросе он выдал мне тех, кто остался из предателей на планете. Мне пришлось применить воздействие и он кричал… Молил меня остановиться, называя безумцем. Но я только начинал. Когда я вонзил иглы ему в нервные окончания он назвал имена. Деметрий Гиллоу и… — Ангальт злорадно улыбался - Минст Велкер… — Тендельш? Так это он был тем самым предателем, который был вами схвачен? — глаза Велкера полезли из орбит, когда тот услышал чрезвычайно интересную новость. Видимо, полковник вообще никак не интересовался ситуацией в западном округе и действиями комиссара, во всяком случае удивление его было по настоящему искренним. — Но почему он сказал обо мне? Разве он не мог указать на кого угодно просто от боли? Велкер крепко задумался, явно размышляя над словами Ангальта. — Тогда давайте начистоту, господин комиссар, — наконец продолжил он. — Если вы считаете меня предателем, то изолируйте и дайте мне шанс доказать, что я не тот, кем вы меня считаете. Я согласен сложить с себя полномочия командующего восточным военным округом, пока идёт расследование, а вернее - подтверждение моей невиновности. Я открыто говорю вам - вы ошиблись, господин комиссар, а сейчас собираетесь уничтожить, возможно, последнего верного офицера на Ране. Что если так и было задумано предателем изначально, что вы перебьёте всех командиров обороны планеты, чтобы облегчить врагам высадку на эту землю?! — внезапно встрепенулся полковник, глядя на болт-пистолет. — Не забывайте, господин полковник, меня пытался пристрелить тот, кого вы считали своим другом. — строго отчеканил Ангальт. — Его поступок побудил меня на поиски. Мне было бы все равно на то, что происходит в штабе СПО, если бы не миссия, возложенная на меня Священной Имперской Инквизицией. Я больше вашего хочу чтобы СПО функционировало и дало отпор врагу! Но изза паутины, сотканной… этим ублюдком я вынужден её распутывать. Хотя рожден и обучен не для этого. Впрочем, почему вы так быстро назвали себя "последним верным" офицером Раны? — Ангальт пробуравил Велкера взглядом. — Потому как уж про себя я точно знаю, что не являюсь предателем, еретиком или мутантом, — отрезал Велкер, поправляя ворот мундира. — А в сложившейся ситуации не уверен в остальных. — Самоуверенность и разбрасывание обвинениями сейчас не к месту. Ваше имя было произнесено и мне этого достаточно для обвинения. — констатировал комиссар и махнул бойцам, — Полковника Велкера доставить в штаб Гвардии. Я допрошу его позже лично. — Что до вас, Сибелий Иммел, то вы назначаетесь на должность командира вместо Велкера. И последнее… — Ангальт приложил руку к вокс-бусине. — Это Тракс, приказываю отпустить Фаураля и вернуть в штаб СПО. Я даю ему шанс искупить свою вину перед Императором. Комиссар был сильно зол. Он ясно чувствовал, что поступает правильно, даже идя на блеф и обман. Велкер слишком агрессивен и пытается выставить его виновным - хорошая тактика, если хочешь скрыть свое предательство. Он казнит его, вместе с предателем Тендельшем. И это лишь вопрос времени.
Подпись пользователя:
|
15.09.2017 в 19:54, №179, отредактировал Медин - Пятница, 15.09.2017, 19:58
Артул полностью потерял интерес к паникёру. После боя, он спросит с полковника и тот ответит за всё, что было сказано и по поводу императора, и по поводу инквизитора в частности. Никто не имел права сомневаться во власти посланника Бога-Императора. и никому такое не прощалось. Никогда. Может Нерак и смоет кровью позор паники и предательства, но не более. Медин не позволит распространяться сомнению и предательству.
- Служите, полковник. В следующий раз такой милости вам не представится. А теперь докажите, что вы верный офицер Империума! - заявил инквизитор отходя обратно к химере. По пути он отдал приказ полковому комиссару следить за Нераком и в случае чего уничтожить на месте. Артул и до этого никому не верил, а теперь и подавно. Хаос давно и основательно пустил корни в рядах высшего командования СПО. Дойдя до химеры, инквизитор запросил у связиста последние новости по Ране. Сведения о бое в космосе, деятельность Ангальта и многое другое. Однако Медин недовольно покачал головой. Комиссар круто взял. Исполняя приказ почти дословно, он с упорством цербера начал выгрызать гниль в рядах защитников Раны. с одной стороны это было правильно, но с тактической точки зрения упрощало задачу штурмовым частям хаоса. Уничтожая предателей в руководстве возникал коллапс в управлении. чего нельзя было допустить. Никак. Поэтому Артул решил поубавить пыл Тракса. Да и стоило оценить, кто мог занять места павших предателей. Поэтому колонна направилась обратно к штабу спо. Не забыли и Соломона, который вёл переговоры и выступил эдаким третейским судьёй. На улицах творился откровенный бардак, что бесило инквизитора. Ещё только паники не хватало. И почему не проводятся необходимые мероприятия для успокоения населения? Какого фрага тут вообще творится. Настроение Медина ухудшалось с той же скоростью, что и боевые возможности станции в космосе. в таком хреновом настроении и ехал Артул к главному штабу СПО. Вскоре водитель доложил о прибытии. Медин вместе с сопровождением проследовал в здание, а там и в стратегиум, где находился Ангальт. Увидев комиссара, Артул приказал. - Я требую отчёта, Тракс. Какого фрага вы арестовываете верхушку СПО без всякой её замены. Я понимаю, что необходимо выполоть всех предателей, но стоит и учитывать то, что мы таким образом уменьшаем боевые возможности частей.
Подпись пользователя:
На место павшего встанет десять бойцов
|
16.12.2017 в 14:46, №180
Хаос Борт линкора «Maledictis Furorem». Зал Стратегиума. Эрих стоял, слегка склонившись над высвеченной гололитическим столом картой, тусклый свет экрана отбрасывал на его бледное лицо бирюзовые отсветы. Лорд размышлял, высчитывая одному ему ведомые варианты. Вокруг суетились офицеры мостика, передавая данные о повреждениях и готовности корабельных систем. Слышались тихая ругань, злобное шипение и озабоченное бормотание, когда наблюдатели корабельных крыльев обменивались мнениями. Стоящий поодаль Сицархус, кажущийся гигантом в своём массивном терминаторском доспехе, недовольно барабанил пальцами по лобовой пластине своего украшенного полуметровыми бивнями шлема, покоящегося на краю стола. Было видно, что его просто распирает от желания высказать какую-либо желчную тираду, но командир «Штальгарнидов» сдерживался, явно не желая следовать примеру Халаса. Нетерпеливый брат пару минут назад огласил воздух жуткими, преисполненными злобы проклятиями в адрес «ублюдочных трупопоклонников» и покинул мостик, направившись к ангарным палубам - не иначе как собираясь лично взглянуть на ход ремонтных работ, призванных вернуть абордажным капсулам возможность стартовать. Судя по поступающим докладам, большая часть воинов подразделения «Дастагарды» сейчас всецело разделяла горечь своего командира - привыкшие всегда быть первыми в атаке с последними в отступлении и этим гордившиеся, воины штурмовых групп уже несколько дней готовились к полёту через атмосферу и предвкушали бой на поверхности. И теперь имперские торпедисты лишили бесшабашных ударников этой чести. Неудивительно, что десантники присоединились к ремонтным бригадам - для них право быть первыми являлось своеобразной «честью мундира». Из всех находившихся на мостике ледяное спокойствие сохраняли только трое - Эрих, Царнах и Венштер. Капитан цур-зее стоял скрестив руки на груди и раздавал приказы, взяв под свой личный контроль руководство ремонтными командами. Царнах восседал в своём кресле и вглядывался в экран окулюса линкора, присматриваясь к дрейфующему орбитальному форту. Очевидно, именно эта его невозмутимость наконец-то вывела Сицархуса из себя: — Царнах, что за дьявольщина? — тихо, но предельно угрожающе произнёс командир терминаторов, вперив в колдуна преисполненный угрозы взор. — О чём ты? — Какого Варпа мы получили «сигару» под рёбра? — оскалился Сицархус. — Твои подчинённые, чем они вообще занимаются? Почему мы не были готовы к торпедной угрозе?! — Сицархус, предсказание не является абсолютной наукой и я не могу отвечать за досадные случайности. — Эрих разработал план. Всё должно было пройти как по маслу. А теперь выясняется, что в нитях судьбы ты и твои ткачи не увидели, что нас угостят таким вот «подарком» и в настолько неподходящий момент? Проклятие, я бы предпочёл словить десяток торпед потом, чем одну сейчас! — При всём уважении, хиш Шенцель, не смейте желать вреда нашему кораблю! — ощерился Венштер, сверкнув глазами. — Не мне напоминать вам о чёрном юморе Архитектора. Рука Сицархуса скогтила шлем, но прежде чем терминатор размахнулся, собираясь прибить им встрявшего капитана цур-зее, в дело вмешался Эрих: — Отставить. Венштер - займись делом, Сицархус - довольно. Что есть с тем и работаем. На гололитическом экране запульсировала ещё одна руна - хребтовые орудия линкора поразили лёгкий крейсер «Dienesis Gladium», словно мстя за нанесённое оскорбление. Лазерно-плазменные орудия ударили в двигательные отсеки имперского корабля и взорвали один из малых реакторов. Корпус крейсера вспучился и лопнул, извергнув наружу облако пламени и обломков, а спустя несколько секунд взрыв разнёс маневровые дюзы. Перегруженный плазменный двигатель сдетонировал, но по счастливой для имперцев случайности он принял форму могучего потока пламени, вырвавшегося из изорванной кормовой части, перечеркнув пространство многокилометровым плазменным хвостом, напоминающем комету. На планете взирающие в пустоту люди видели, как на небосводе на короткое время засияла продолговатая звезда, ярко осветившая улицы погружённых в ночь городских кварталов. Больше не имея двигателей для маневрирования и гашения инерции, неуправляемый и пылающий крейсер падал с высокой орбиты. Судя по агонии гибнущего корабля, лорд Эрих понял, что он уже захвачен гравитационным колодцем и эти опасения превратились в уверенность, когда смертельно раненный корабль начал стремительное пикирование. — Проклятие, только не на Маргеллу… — пробормотал Эрих, заметив рассчитываемый вектор падения корабля. Судя по нему, легкий крейсер должен был упасть на побережные кварталы гигаполиса, поразив порт и монастырь. Входящий в атмосферу крейсер запылал подобно ракете, за огненным хвостом погибающего корабля потянулся шлейф из обломков. На экранах сканеров линкора было видно, что от гибнущего корабля веером разлетаются отстреливаемые спасательные капсулы. Вот тут-то и сказались живучесть и стойкость имперских кораблей - таранный форштевень «Dienesis Gladium» выдержал неимоверные перегрузки и сохранил корпус в относительной целости, позволив уцелевшей части экипажа выпустить спасательные средства. Любой корабль «старого образца» неминуемо бы развалился в массу сгорающих обломков, если бы повторил такой ужасающий спуск, однако корпус построенного на верфях Бакки «Dienesis Gladium» выдержал и это позволило сохранить жизнь по примерным оценкам лорда Сиралайха порядка десяти тысяч человек. Эрих покачал головой - если бы имперцы действовали более агрессивно и уверенно, бросив на борьбу с Черным Флотом все свои флотские резервы и создав пятикратное, а может и более, численное превосходство, то надеяться флотоводцам Магистра Войны было бы не на что и качественное огневое преимущество кораблей Хаоса было бы нивелировано грубым натиском и стойкостью имперского флота. Лорд Эрих мысленно поблагодарил Ткача за такое многообразие угроз галактики и такой ход дел. — Смотрите, он отклоняется от вектора падения! — воскликнул один из офицеров Наблюдательного крыла. Эрих оглянулся на экран, показывающий рассчитанный вектор падения крейсера на поверхность планеты и удивлённо усмехнулся - по каким-то невероятным стечениям обстоятельств, команде «Dienesis Gladium» видимо удалось каким-то чудом вернуть управление и не только выровнять и немного затормозить падение, но и направить пылающий остов крейсера в океан. — Знаете что, — задумчиво отметил Венштер, впечатлённый явленным им невероятным везением, — если это и есть то самое «чудо Императора», о котором так любят бредить трупопоклонники, то я не имею ничего против этого. Мостик почти моментально наполнился удивлёнными возгласами, в некоторых даже сквозило некое подобие уважения. — Всем бы так везло… — Вот же везучие дураки… — Тамошний капитан не иначе как в рубашке родился… — Архитектор как обычно шутит. Слава Меняющему Пути… — Надо бы захватить их живыми. А что, Чёрному Флоту такие пустотоходы пригодятся… Лёгкий крейсер рухнул в океан примерно в полусотне километров от береговой линии Маргеллы, подняв видимый даже с орбиты столб воды. Водный массив несколько смягчил удар, посему крейсер не разбился в обломки как от падения на поверхность, но остался в относительной целостности. Во всяком случае те, кто находился в противоперегрузочных камерах должны были выжить. Внутри корабля большая часть члены команды или тех кто ещё оставался на борту погибли в результате аварийной посадки, однако многие выжили. И теперь на воду из проломов начали выпрыгивать сотни контуженных и оглушённых людей. Несмотря на то, что плавсредств спасения на космических кораблях не могло быть в принципе, тем не менее очень быстро появились такие импровизированные способы как аварийные капсулы, используемые как жалкое подобие «шлюпок». Разглядеть это с орбиты не представлялось возможным, но тем не менее так оно и было. Эрих отвернулся, потеряв интерес к спасающимся - наступало время высадки, Несущие Слово выводили свою боевую баржу на низкую орбиту, а между тем линкор не мог провести запуск первой волны абордажных капсул. Высадка передовых контингентов и штурмовых групп легионеров в обычных десантно-штурмовых катерах была опасным делом - даже «Орлы Бури» были более уязвимы для зенитных орудий, чем десантные капсулы «Коготь Ужаса», а рисковать лорд Эрих не любил. На горизонте виднелась заманчивая перспектива использовать для высадки бойцов союзника - Эрих был осведомлён об отрядах кхорнитов и штурмовых отрядах бесшабашных поджигателей на борту «Sanctum Terra». Однако лорд Чёрного Легиона отметал эту мысль как неадекватную - кредит доверия у Несущих Слово у него был гораздо ниже, чем у бойцов своей когорты, что в целом было нормально. Да и использовать воинов Креоса как «пушечное мясо» было всё же по его мнению некрасиво - Несущие Слово были и оставались «братским легионом», пусть по настоящему «братским» он мог считаться только очень условно. Дилемма была крайне неприятной - либо подставлять под потери своих бойцов, используя десантно-штурмовые катера вместо десантных капсул, либо доверять дело высадки тем, кому лорд не мог доверять и в чьей оперативности был не уверен. Эрих знал о вопиющих случаях безумств примкнувших к Чёрному Легиону группировок, особенно тех, которые происходили из рядов импульсивных Пожирателей Миров. Из последних случаев был проступок некоего Драгала Кроваворукого - его группировке было приказано захватить богатый полезными ископаемыми мир Лимбан Секундус и превратить этот далёкий, захолустный промышленный мирок в тайный оплот Чёрного Легиона, своеобразную дальнюю базу снабжения. Засланные за почти пятьдесят лет до этого шпионы внедрились в Администратум и готовились обеспечить планете молчание в ходе вторжения. Всё было рассчитано и должно было пройти как по маслу. Но кровожадный Драгал не только вместе со своими берсеркерами практически полностью вырезал население Лимбана, но и возглавив опьяненных кровопролитием бойцов атаковал прилетевшие следом подразделения XVI-й Когорты Чёрного Легиона, вынудив отступить своих же новых собратьев… Эрих давно не видел Магистра Войны в такой ярости. Удар карающей длани Разорителя был практически молниеносным - уже через трое стандартных суток на Лимбан обрушились подразделения VIII-й, XIII-й и даже I-й Когорты, подразделения личных воинов Магистра Войны. Уркратос, являющийся покровителем всех кхорнитов Чёрного Легиона был в бешенстве и сгорал от стыда - безумный поступок Драгала был для него чуть ли не личным оскорблением. Среди группировок Чёрного Легиона боестолкновения были не редкостью, но в данном случае речь шла о нападении группировки на одну из шестнадцати когорт, составлявших костяк Легиона. За такое оскорбление неминуемо взималась воистину жуткая кровавая дань. У бойцов Драгала шансов не было изначально. Воины Абаддона перебили всех, а тех, кто по случайности попал в плен, многими месяцами истязали - не для того чтобы получить какую-либо информацию, но просто для причинения страданий. Сам же Драгал был прямо под взором лорда Разорителя заживо освежёван и четвертован Уркратосом, подвергнут вырыванию глаз, языка и ушей, а после проклят чернокнижниками Легиона и брошен на вечное съедение рабам-мутантам с нижних палуб «Planetarus Interfectorem». Среди легионеров, служащих на борту флагмана лорда Разорителя, до сих пор ходила легенда о том, что Драгал вечно регенерирует откушенные куски тела и раз за разом служит кормом опустившемуся отребью… Лорд заставил себя оторваться от воспоминаний и сосредоточился. Был ещё один вариант, хотя прибегал он к нему нечасто… — Эрих… — протянул Сицархус, обнажая клыки в подобии насмешки. — Я тебя правильно понял? — Правильно, — ощутивший веселье брата Эрих довольно ощерился. — Пусть «Штальгарниды» займут места в телепортационных камерах и приготовятся к высадке на поверхность. Ты пойдёшь вместе с ними. — Разумеется. — Когда Креос высадит передовые части, я брошу вас в Локус. Как я понимаю, союзник не окажется столь любезен, что подготовит для вас зону безопасной телепортации, так что высадка будет проведена в центр города - где раньше находился главный генераторум. Проследи, чтобы наши союзники справились со своим делом. И ещё - до подхода подкреплений не атакуй центральный городской комплекс, остальное на твоё усмотрение. — Как скажешь. Примерное время ожидания? — От тридцати до сорока кирай. Основные силы начнут развёртывание спустя хайд после зачистки передового плацдарма. — Рассчитываю на зверей-охотников, Эрих, — заметил Сицархус. — Они будут у тебя сразу же, как только сообщишь о высадке. — Возьму Кьёнаса, Хекса и Даневола. — Идёт. Действуй. Сицархус покинул мостик, оставив Эриха наедине с Царнахом и шепчущим окружением из офицеров линкора. Чернокнижник с задумчивым видом всматривался в пылающий орбитальный форт, в его ярко-синих глазах плясали гибельные огоньки. — Астропат станции не успел выйти на связь, — прошипел Царнах. — Он сдох буквально только что. — Ковен уничтожил его? — Штальгхорн разорвал его душу. Сейчас мои колдуны развлекаются там,сводя немногих оставшихся в живых с ума от вспышек паники. Станция нам более не угроза. — А что на поверхности? — Эрих безжизненным взглядом буравил вырисовывающуюся на гололите схему Локуса. — Подозрительная активность. Противник преподнёс сюрприз. — Продолжай. — Я ощущаю там присутствие псайкеров. Разбросаны по островному городу. Кроме того… да собственно сейчас. К командирскому возвышению лорда быстрым шагом прошёл один из офицеров связного крыла. Бросив на него мимолётный взор, Эрих открыл канал общей связи с остальными командирами. — Лорд Эрих! — скороговоркой заговорил он, отсалютовав. — Мы получили окончательные данные. Противник превысил свою базовую численность, доклады о наличии в Маргелле подразделений Имперской Гвардии оказались подтверждены. Мы располагаем данными о трёх полках, размещённых на территории столицы. Два пехотных и один танковый, судя по символике - полки родом с Кадии. — Кадианцы! — послышался в воксе довольный голос Халаса. — Это хорошо, давненько мои парни не складывали пирамиды из черепов этих выродков! — Интересная новость, Эйриш, — проворчал Сицархус. — Значит врагов будет ещё на тысяч сто больше? — Значит и пирамида будет больше! — Что с бронетехникой? — мрачный голос Тарграха заставил Халаса замолчать. — Насколько мобилен полк, участвовал ли в боях и что со сверхтяжёлой техникой? Это важно. — Пока что данных нет, хотя я вас уже предупреждал о возможных проблемах, — заметил Эрих. — Хорошие новости есть? — Кершер сообщает о полной дезорганизации планетарных оборонительных сил, один из полковых комиссаров гвардии провёл масштабные чистки в рядах оборонительных сил планеты. Анализ и предсказания младших кругов наблюдателей показывает, что масштабные чистки проводились с целью выявить наших агентов. Произошёл инцидент, в ходе которого мы потеряли агентов в стане 369-го Бримлокского полка. Связь с ним отсутствует. — Ожидаемо, — проворчал Царнах. — Тендельшу деваться было некуда, но он купил Кершеру время. К моменту начала нашего наступления имперцам будет уже не до поисков оставшихся агентов. Эрих едва заметно кивнул, продолжая вглядываться в гололит. — Также Кершер докладывает о двух личностях, ответственных за текущее положение дел. Ему удалось выяснить имя прибывшего на Рану инквизитора. Его зовут Медин Артул, судя по показаниям имеющихся у его информаторов принадлежит он к Ордо Ксенос. — Также ожидаемо, — повторил чернокнижник. — Мы уже не первое десятилетие распространяем слухи о вероятности готовящегося вторжения оркоидов. Что-то ещё? — Второе лицо - некий Тракс, Ангальт. Комиссар, невесть откуда получивший невероятные полномочия и за один день развернувший бурную деятельность по поиску наших агентов. Он провёл чистки в высшем командном составе Раны, скорее всего втёрся в доверие инквизитору и теперь считается временно исполняющим обязанности губернатора на время ведения войны. — Серьёзно? — было видно, что Царнах еле сдерживается, чтобы не усмехнуться. — Какой-то комиссар переквалифицировался в губернатора? — Такое возможно только с санкции инквизитора, — заметил Эрих. — Тем не менее это нетипичный случай. Надо приглядывать за ним - неизвестно, что ещё он может сделать. Цар, ты можешь отрядить пару своих ткачей для слежки за ним? — Не проблема, Эйриш. Только какой смысл? — Губернаторами в Империуме становятся не просто так. Хотя принадлежность к высшей аристократии и полезные связи в ведомствах Администратума и главный критерий, но всё же губернатор правит, а не воюет и каким-бы бесполезным ни являлся, а имеет куда больший опыт в деле организации. Откуда у полкового комиссара навыки управления планетой? Полком - возможно, но планетарный масштаб - это совсем другое дело. Следовательно, он попытается перестроить системы планеты под свои суждения, поставив их на службу войне. Неудачная идея, ибо с момента нашей высадки они не успеют перевести бюрократический аппарат на военные рельсы. Он постарается лично всё контролировать, что очень быстро приведёт его к недостатку отдыха, критичному для неулучшенного человека. Потеря эффективности, отсутствие надёжной тыловой базы, неготовность промышленности к перестройке - это конец для Раны. Всё производство у неё на лунах, а потоки производства оттуда мы блокируем. Им придётся использовать уже накопленные ресурсы и вооружение. Сколько миллионов людей они смогут вооружить, а главное чем? Стабберы? Лазганы? Пистолеты? Воевать этим против нас? Забавно. Брать в расчёт можно лишь Гвардию и силы церкви. Эрих поднялся и прошёл к гололитическому столу. Переведя изображение на Маргеллу, он полуобернулся к наблюдательному крылу. — Просканировать Маргеллу. Сравните последние данные с изначальными и сразу доложите мне об изменениях. Ищите всё, что можно, обращайте внимание на любые виды укреплений. Если они не дураки, то подготовят столицу к осаде с любой стороны. — Будет исполнено, лорд Эрих. — Не сомневаюсь. Цар, повторюсь, передай своим, чтобы нашли мне этого комиссара. Связное крыло, — обратился он к офицерам на мостиках слева, — передайте на «Sanctum Terra» информацию о наличии на Ране трёх полков Гвардии. И добавьте от меня, что битва будет немного более достойной, чем планировалась. Эрих несколько раз обошёл гололитический стол, со всех сторон осматривая проекцию Локуса, на которую в этот самый момент наносились метки зон высадки. — Противник будет действовать стандартным образом - удержание ключевых позиций. Локус таковым местом уже не является, обороноспособность города будет нейтрализована орбитальным ударом. Уж с таким простым делом даже Несущие Слово должны справиться, даже с учётом что они не воины, а… — Бесполезное мясо, — закончил за него Царнах, пренебрежительно пожав плечами. — Отчасти, — подтвердил Эрих. — Они священнослужители. Совмещение фанатичной религиозности с военным делом всегда приводит к жертвенности, а жертвенность уничтожает собственную армию не хуже вражеских снарядов, — Лорд выдержал паузу, внимательно наблюдая за маневрами боевой баржи Несущих Слово - огромный корабль сынов Лоргара выходил на позицию для орбитальной бомбардировки. — Неплохо, неплохо… Рулевое крыло, право тридцать градусов. Мы пройдём над «Sanctum Terra» и высадим «Штальгарнидов». Сицархус, как понял. — Отлично тебя понял, Эрих, — из выполненного в форме драконьей головы динамика донёсся сильно приглушённый угрюмый голос Сицархуса. — Мы выдвигаемся. Ожидаю обратного отсчёта. — И ты его получишь. Веди своих воинов в телепортариумы.
Подпись пользователя:
|
| |||