Это случилось на переломе эпох. Тогда у нас было больше свободы. Мне говорят, что все изменилось на Улланоре, и ко времени вызова в систему Чондакс, были предприняты попытки укротить нас. Но в тот момент нам так не казалось.

– Вулкан жив.
Два слова. Два скрежещущих слова. Они сомкнулись вокруг меня, как тиски ржавого капкана, вгрызлись, как клыки свирепого зверя. Так много мертвых... Нет, убитых. И все же...
Вулкан.
Жив.

Путевидцы затянули свои песни – песни, что вспоминали дни славы и дни красоты. Скорбные песни, которые не должны были стать такими, веселые песни, которые стали печальными от того, что их пели в эти страшные времена. И все же Паутина ответила на эти славные оды, хотя певцы и были из умалившегося народа. Мембрана реальности раскололась. Золото Паутины сменилось чернью космоса. Иянденцев встретили холодные объятья Великого Колеса.

Наш космический челнок приближался к светящемуся изумрудному шарику, известному как мир Диадема Секстус, и я поймал себя на мысли, что невольно залюбовался безмятежным спокойствием открывшейся картины, хотя прекрасно осознавал, насколько обманчиво это впечатление.

Пистолет, сжатый в грубой, покрытой шрамами ладони, был куда тяжелее, чем помнилось ему. Странное дело, если подумать. Он прекрасно, до мельчайших деталей, знал это угловатое, ничем не украшенное оружие. Мог с точностью определить, сколько зарядов в пистолете, просто взвесив его в руке. Их было шесть – пять в магазине, один в патроннике – а должно быть только пять, как учили инструкторы, заставляя вызубрить правило наизусть. Лишний заряд нарушает баланс оружия, приводит к ненужному износу механизма. Они сказали бы, что нет смысла стрелять больше пяти раз. Кому не хватит одной пули?

Время ничего не значит. Я не знаю, сколько прошло лет. Я ничего не знаю, пока сплю. Нет никаких снов, никаких ощущений. Холод и боль – вот первые признаки, что сон закончился. Слава Императору – холод и боль говорят мне, что я жив и скоро снова буду служить Ему. Из-за дверей смерти слава… “Инвиктус Потенс” активен. Моя славная гробница просыпается. Холод мимолётен. Боль всегда со мной.

Больше? Вы хотите знать больше, лорд Анракир?
Мы поведаем вам обо всём. Быть может, так вы поймёте. Ведь, в конце концов, вам понадобятся союзники.
О Пожирателе мы знаем давно. Пока большая часть расы некронов долгие эры проводила во сне, Его Величество Сарех, Безмолвный Царь, скитался за пределами Галактики. Столь неописуемые вещи он видел, что ни на одном языке, включая наш, нельзя ясно изложить их словами.
Среди всех внегалактических врагов самыми ужасными оказались тираниды.

Гендор Скраивок, Лживый Граф, Мастер Когтя сорок пятой роты, неподвижно стоял посреди командной палубы «Темного Принца». Игнорируя суетящихся членов экипажа мостика, он неотрывно смотрел вдаль сквозь единственный уцелевший иллюминатор из бронированного стекла. Вытянувшись в струнку, как на параде, он стоял и смотрел на флот Легиона, точнее, на то, что от него осталось. То было кладбище разбитых кораблей, бесцельно дрейфовавших в разноцветной ярости накрывшего Ультрамар эфирного шторма; обломки их суперструктур на фоне бури были подобны ледяным узорам на стекле.

«Несущие смерть», сборник, наполненный остросюжетными, полными кровопролития и отваги историями таких несравненных авторов, как К.С. Гото (новеллизация Warhammer 40,000: Dawn of War) и Сэнди Митчелл («За Императора!», «Ледяные пещеры») бросает вас в самое сердце отчаянных сражений на полях бесконечной войны 41-го тысячелетия. «Несущие смерть» — идеальная отправная точка для всех читателей, жаждущих насладиться захватывающими событиями готического мира далекого будущего Warhammer 40,000.

Black Library Weekender Anthology — это двухтомный сборник рассказов, выпущенный исключительно к одноименному мероприятию, проводившемуся 3-го и 4-го ноября 2012 года. Представляем первый том, посвященный далекому мрачному будущему вселенной Warhammer 40000. В сборник вошли рассказы Джеймса Сваллоу, Джона Френча, Гэва Торпа, Сэнди Митчелла и других.

Последний из орков попытался сбежать, но споткнулся о переплетенные корни подстилки джунглей и грузно рухнул на землю. От удара его примитивное копье расщепилось надвое – впрочем, каменный наконечник уже давно затупился о броню врагов.

Слова девиза роты, яркие и уверенные, серебряными буквами выделялись на чёрном как ночь боевом знамени восьмой роты. «Побеждает тот, кто держится».
Часовня на борту крейсера «Серебряная стрела» была такой же, как многие тысячи подобных часовен на кораблях Космодесанта по всему Империуму. Тихое место для размышлений, молитв и приготовлений, куда рано или поздно находили путь перед выброской все боевые братья восьмой роты. Одни приходили, отдавали должное статуе Бога-Императора и уходили.
Другие задерживались подольше.

Кайвон всегда считал, что ему очень повезло с работой в Глотке Вальмара. Он получал хорошие деньги, которые, по договоренности, переводились семье, оставшейся на Герефаломе Терциус, и планировал пробыть на нынешнем месте ещё пару лет или около того. Каждые шесть месяцев глубокопустотный транспортник, помимо прочих грузов, доставлял инфопланшеты с краткими вид-пакетами от двух дочерей и единственного сына Кайвона – пикты детей помогали ему сохранить рассудок.

Предыстория рассказа Джона Френча Ариман: Первый принц
Знайте же, что демон – воплощение лжи.
Демон твердит о своем превосходстве. Заявляет, что все рано или поздно станут его рабами, что реальность погибнет, и он будет владычествовать царством смертных вечно. Он говорит, что такова судьба. Говорит, что в парадоксальном времени варпа это уже случилось. Эти слова, как и вся его природа, пропитаны ложью.

От начала времен люди знали, что рядом с их знакомой, обжитой и познаваемой вселенной скрывается иной мир - враждебный, полный ненависти и яростного гнева на всех живых. Обычно он отделен прочной завесой, не позволяющей порождениям тьмы и ненависти свободно путешествовать. Но преграда прочна не всегда и не для всех. Бывает, она истончается, и в такую пору силы зла приходят в наш мир...

Шторм покрыл облаками всё вокруг улья Винтер, заслоняя свет от Санктуса. Капитана гвардии Хольта трясло от злости к жестокой жаре. Его и так хмурый взгляд стал ещё мрачнее, стоило только первым каплям ядовитого дождя с шипением упасть на его пестро-зеленую панцирную броню.

Генерал Роман Словацки окинул взглядом мрачные лица сопровождающих. Обычная передислокация в командный пункт на передовой превратилась в отчаянное бегство на малой высоте, над верхушками деревьев в дельте реки Балле. «Аквила», в которой сейчас находился генерал, из последних сил пыталась оторваться от звена орочьих истребителей, но Словацки прекрасно понимал, чем завершится погоня.

Нельзя было сказать, что он пробудился – это значило бы, что его прошлое состояние было чем-то таким простым и человеческим как сон, это значило бы, что он открыл глаза. Это не было правдой. Он не спал в смертном смысле этого слова уже целые века, а в коме, вызванной анабиозной мембраной, не было ничего мирного. Это была не восстановительная дрёма. Это был последний бой против смерти.

На такой глубине под землей он мог коснуться молчания, царящего в хранилище. Госта наслаждался подобными моментами, зная, что безмолвие вокруг реально, а не рождено ограниченностью его чувств. Когда тишина внутри головы писца сливалась с молчанием внешнего мира, он начинал слышать.

Свет меркнет. Мои глаза, видевшие так много, силятся разобрать слова, которые я пишу. Скоро наступит момент, когда я умру во второй и в последний раз. Я расплачусь своей душой за обладание запретными знаниями. Я говорю, что это станет моей второй смертью, и в некотором смысле так оно и есть. Ибо на три тысячи восемьдесят первый год своей жизни я умер в первый раз. Но это не стало концом. Ибо вот он я.

С пронзительным стрёкотом враги появились из дымчатого мрака. Рои гормогаунтов мчались к добыче, сверкая когтями в угасающем свете полостных ламп, их гнала вперёд пульсирующая воля чудовищных надзирателей. Сотни гаунтов казались сплошной кипящей волной из дёргающихся конечностей и голодных пастей, готовых поглотить биоматерию города-улья до последнего клочка.

Я понимаю необходимость зрелищ – не бессмысленных представлений, легкомысленной растраты времени и ресурсов. У них всегда есть причина. У зрелищ есть результат, а потому их устроение осмысленно. Великое зрелище может сплотить людей, дать им общую цель, направить их ненависть и наполнить верой. Определить их мысли. Я сам часто пользуюсь зрелищами. Я сделал себя знаковой для всех фигурой, особенно там, на Армагеддоне.

Рассказ из сборника Энди Смайли "Trial by Blood"
Серв Балтиила был мертв. Он лежал на полу, обескровленный, его кожа была белее мела. Всё тело серва кровоточило, пока жилы не опустели. Стены кельи были покрыты изморозью. Неестественно замерзший воздух потрескивал, как движущийся лёд. Балтиил стоял на коленях в центре неосвещенной кельи, не обращая внимания на труп.

Туннели просто кишели ими. По полу, по стенам, по потолку – отовсюду на незваных гостей катилась лавина зубов и когтей. Чужаки под прикрытием сумрака, истекая слюной и кровожадно чирикая.
Ненасытные…
Неудержимые...
Они лезли вперёд, общие целью, ведомые единой жуткой волей – холодным разумом, который гнал их из глубин этого чернильного лабиринта поворотов и углов. Приказ был дан не языком звуков; нет, это был единый всемогущий импульс, непереводимый для человеческого разума. Самым близким по смыслу было бы: «Убить!».

Рассказ Криса Райта из сборника Honour of the Space Marines 2014.
Вчетвером они уверенно шагали по туннелям подулья. Двое безмолвных воинов Рубрики, сапфирные доспехи-оболочки которых тихо мерцали во тьме, прикрывали по бокам облаченного в позолоченную броню Рамона, лорда-чернокнижника Тысячи Сынов. Его ученик, Фэлиас, замыкавший небольшой отряд, не отводил глаз от повелителя. Походка Рамона казалась младшему чернокнижнику странно плавной для бронированного гиганта. Она выглядела почти человеческой.

Гурон Чёрное Сердце — магистр Красных Корсаров — полководец без чемпиона. Многие воины надеются обрести честь сражаться рядом с Тираном Бадаба — близнецы Шеар и Феддей, Долос — мечник с экстраординарными умениями, а также Ворен — воин Детей Императора, с незапамятных времён сражающийся со слугами Императора-трупа. Все они отправляются в изменённые владения Чёрного Сердца, где им надлежит сразиться между собой. Кто станет победителем? И сможет ли победитель получить звание Чемпиона Тирана?

Голод гнал его. Хлестал его, когтям раздирая пустой желудок, заставляя бежать быстрее и искать лучше. От нехватки пищи зрение обстроилось даже в глубокой зимней ночи, мерцавшей вокруг. От голода всё вокруг стало ярче, чётче, живее.
Он перестал бежать и, тяжело дыша, опёрся на ствол ближайшего дерева. Впереди он видел снег, доходящий до голени, переливающийся сине-белым мерцанием под скрытыми пологом леса звёздами. Вокруг вздымались деревья, широкие и разросшиеся, слабо мерцающие, словно были вымазаны в масле. Между стволами словно разлились чистые чёрные пруды, в которых тонул поглощаемый свет. Остальные лучи не пускал густой полог листьев, и потому под ногами виднелись лишь мерцающие полоски и пятна снега.