Внемлите, дети Морриан (Morrian), истории о великой скорби, повести о глупости и алчности Человечества. Это рассказ о властелине людей по имени Гайан Зете (Guyan Sethe), правителя мира, некогда известного нам как Такамафи (Taqamathi), которую мон-кей называли Ассирией. Это история, несущая предупреждение – низшие расы редко благодарны нам за терпимость, а мудрости и понимания нет в их природе. Это рассказ о сотворении Мира Окровавленного Меча – Заморшемаша.
В древние времена на южных границах нашей империи располагался мир Такамафи, красотой уступавший лишь самому величественному Телконтиру. В эпоху, о которой не говорят, он был брошен, и, хотя прекрасные земли планеты остались, дикость наполнила их. Затем пришли варварские мон-кей, неся с собой грязь и паразитов, разрушая дивные долины и луга, чтобы засеять Такамафи своей жалкой и тусклой растительностью. Кормовые звери паслись на некогда восхитительном Дворце Умиротворения, а люди бесконтрольно плодились в нашем когда-то превосходном мире. Мы знали это, ведь паутина путей ещё вела на Такамафи, а наши рейнджеры постоянно находились там – ибо Такамафи была землей наших предков.
Люди заполонили наши владения, но мы сдерживали свою руку, понимая, что невежественные мон-кей не могут понять, какое ужасное оскорбление они наносят, оскверняя наш мир. Но затем явились так называемые мудрые люди, археологи, стремящиеся разграбить сокровища других рас. Придя с грубыми кирками и лопатами, они начали раскапывать камни Дворца Умиротворения. Мы не могли допустить этого, ведь под некогда сверкающими шпилями лежал аклиамор (akliamor), орудия, когда-то позволявшие нам владеть звездами и ковать свою империю в крови и славе. Это были силы не для людей, ибо даже мы не всегда могли контролировать высвобождаемую таким оружием непреодолимую мощь. Поэтому мы отправили Архана и его помощников к людям, предлагая мир.
Правителем фермерского мира мон-кей был Гайан Зете, политик, для которого вероломство и лицемерие стали второй натурой. Он согласился с нашим предложением мирных переговоров и с распростертыми объятиями принял мудрого Архана на своем скромном мире. Архан и его советники спустились на Такамафи, чтобы лично переговорить с Гайаном Зете. Их приняли с великим торжеством, как почетных гостей, которыми они и были на самом деле. Сначала Гайан Зете был радушен и любезен, слушая осторожно приготовленные рассказы Архана о религиозных артефактах, давно потерянных под Дворцом Умиротворения.
Несколько дней продолжались переговоры, но Гайан Зете становился все более и более подозрительным. Он начал задавать вопросы о сокровищах культуры, скрытых под поверхностью, и много говорить о чудесном мастерстве ремесленников эльдар. Особенно часто он начал упоминать путевые камни, которые носили на груди посланники, говоря о том, насколько они красивы. В конце Гайан Зете пообещал дать полный доступ под Дворец Умиротворения в обмен на путевой камень Архана. Вы можете себе представить, как напугала посла эта мысль, ведь его просили отдать единственную защиту против Великого Врага. Однако Архан был опытным дипломатом и сдержал свой гнев, сказав Гайану Зете, что это пустяки по сравнению с сокровищами Такамафи, а дух свободной торговли не позволяет ему совершить нечестную сделку. Гайан Зете стал настойчив, в глазах его появился безумный блеск, когда он потребовал отдать путевые камни как гарантию мирных намерений. Вновь Архан спокойно сказал Гайану Зете, что такая сделка невозможна.
Переговоры опустились до завуалированных угроз и оскорблений. Гайан Зете сказал, что будет удерживать Архана и его советников на Такаманфи, пока они не будут готовы честно вести дела. Архан предупредил его, что если хоть волос упадет с головы эльдар, наш род обрушится на этот мир с огнем и мечом и вернет то, что по праву наше. Это разгневало Гайана Зете ещё сильнее, и он вызвал стражу. Делегация Архана была безоружна, ибо они пришли на Такаманфи с миров, а не войной. Несмотря на провокацию Архан пытался любой ценой избежать кровопролития. Он пообещал Гайану Зете, что после разговора наедине они смогут достигнуть компромисса. Вероятно, он рассказал мон-кей об истинной природе путевых камней, о том, как, впитывая сущность эльдар после смерти, они защищают их от Той-Что-Жаждет. Увы, но такая честность не оказала желаемого эффекта. Они вернулись в зал для аудиенций, и Гайан Зете быстро переговорил с капитаном стражи. Потом случилось такое, до чего могут опуститься только мон-кей, солдаты вероломного Гайана Зете хладнокровно расстреляли Архана и его свиту.
И, словно это само по себе не было ужасным преступлением, требующим немедленного возмездия, Гайан Зете взял с тел мертвых камни душ, содержащие сущности благородных эльдар. Он восхитился блеску их внутреннего огня и стал ещё больше одержим ими. Мон-кей приказал своему лучшему ремесленнику вправить драгоценные камни в цепь, которую он будет носить на шее. Это было слишком! Нельзя было позволить забрать у нас души павших товарищей, ибо они наша надежда на будущее, они ценны превыше понимания смертных. Но даже тогда мы не желали пробуждения Аватара Кхаина, ибо мы маленький искусственный мир, такая война могла бы стать для нас катастрофой. Мы направили на Такамафи посланника, предупредив Гайана Зете о том, что если он не вернет камни душ, то наш народ обрушится на мир подобно буре и перебьет всех живых существ, чтобы вернуть их. Гайан Зете презрительно отмахнулся от угроз и убил вестника, добавив его камень души к своей коллекции. В то самое время, когда мы послали предупреждение Гайан Зете, мы отправили послов на другие искусственные миры. Наши Провидцы совещались с душами круга бесконечности и изучали руны, чтобы понять, какая судьба ждет наш мир в случае войны. Руна Кхаина, Смерти и Крови, всегда была в центре, всегда была решающей в каждом гадании. В первый раз за бессчетные тысячелетия война вновь придет на Такамафи...
Но мы не будем сражаться одни. Воины Сайм-Хана ответили на наш призыв, десять полных кланов Диких Всадников пришли через путевую паутину нам на помощь. Зандрос совершил опасное путешествие через варп, чтобы попасть к Такамафи, а аспектные воины с Алаитока прибыли для содействия армии. Нас даже почтили своим присутствием два легендарных Лорда-Феникса – Пылающее Копье и Крик Ветра явились, чтобы возглавить аспектных воинов. Наши сородичи из корсарских флотов собирались во внешнем астероидном поле системы Такамафи, пока боевые корабли готовились к кровопролитию. Экзархи избрали Молодого Короля, который станет единым с Кхаином и пробудит свирепого Аватара. Все приготовления были завершены, планы обдуманы, а воля закалена. Затем Молодой Король вошел в Зал Кроваворукого Бога, навеки покинув вселенную смертных, кроме крошечной искры сознания в духе Кхаина. Я помню, как безмолвие наполнило круг бесконечности, тишина на целый день опустилась на весь искусственный мир. Казалось, что вся вселенная замерла в ожидании грядущего. Автар с ревом проснулся, в наших разумах завибрировал его полный жажды крови зов. Наши души наполнила его неистовая жажда битвы и смерти, и мы обрушились на Такамафи, подобно воплощенной ярости.
Мон-кей направили свои примитивные неуклюжие космические корабли на бой с нашими судами, но то были недостойные соперники. Это был даже не самопровозглашенный Имперский Флот, а небольшие громоздкие суда с похожими на пни орудиями. Они долго не выстояли под натиском наших кораблей. Перед нами лежала Такамафи, и мы не испытывали сомнений, выполняя долг перед мертвыми собратьями. Теперь для нас Такамафи была лишь Ассирией, примитивным миром мон-кей. Наши корабли уничтожали с орбиты позиции людей, а волны самолетов непрерывно обрушивали звуковые боеголовки и плавящие бомбы на немногочисленные города. Мон-кей в ужасе бежали в горы, но не находили там спасения. Наши рейнджеры искали их повсюду, а затем за мон-кей приходили наши воины. Мы не брали пленников и не проявляли пощады. Бессмысленно было это делать, сражаясь с животными, которыми мы считали обитателей Ассирии, безмозглыми тварями, которые украли души наших сородичей, чтобы сделать из них безделушки. Не могло быть никакого сочувствия к столь ничтожным созданиям. Кхаин был с нами, наполняя нас кровавым голодом, жаждой возмездия, желанием истребления жалких мон-кей.
В нескольких местах люди сопротивлялись нам. Армия Гайана Зете была хорошо снаряжена, ведь он был богатым человеком и параноиком, которому было что терять. С нашего первого прибытия он готовился к войне, не веря нашим обещаниям мира, и вооружил множество горожан, превратив создающие сельскохозяйственные механизмы фактории в заводы по производству снаряжения и танков. Величайшая битва произошла в столице, возведенной на месте бывшего Дворца Умиротворения. Сколь иронично, что в месте, некогда прославлявшем мир и просвещение, произошла самая кровавая битва нашего искусственного мира. Здесь Гайан Зете собрал всех выживших солдат, все уцелевшие боевые машины. Сначала мы были обескуражены зрелищем, ряды баррикад блокировали все улицы, крыши заполнили противовоздушные орудия, грохочущие машины стояли несколькими колоннами, каждая из которых была длиной в сотни ярдов. Солдаты стояли позади импровизированных укреплений, кольцом окружая все подходы к цитадели Гайана Зете. Но мы не могли остановиться, не теперь, когда уже понесли потери в войне, которая перестала быть простым возвращением души Архана. Теперь это была святая война, которая должна была послужить примером для мон-кей, чтобы они не гневили нас и не считали, что мы уже исчезли с лица галактики. Мы собирались стереть все следы людей с лица Такамафи, омыться их кровью, развеивая прах детских костей по горячим ветрам. Нет, уже не было пути назад, ибо Кхаин был с нами, и мы стали его вестниками рока.
Битва за столицу была кровопролитнее всего, что я когда-либо видел. Они подрывали собственные дома, чтобы блокировать наши атаки. Мы бежали по ничейной земле под рвущий уши грохот огромных пушек мон-кей. С каждым залпом падали десятки воинов эльдар, обломки «Соколов» и «Волновых Змей» заваливали землю... Но нам оставалось лишь бежать сквозь кошмарный град снарядов. На мгновение вопли умирающих эльдар даже заглушили грохот орудий, но затем мы достигли позиций мон-кей, и наши сюрикеновые катапульты запели песнь разрушения. Без остановки мы выкашивали их воинов, за несколько минут убив вдвое больше мон-кей, чем пало нас во время атаки. Там был Аватар, его Плачущая Погибель легко разрывала броню танков, разлетающиеся обломки и взрывы лишь все сильнее разжигали его святой пыл. Причудой рассказчика можно счесть слова о том, что земля стала красной от крови, но камни и обломки действительно были алым подтверждением ярости нашей атаки. Без промедления мы устремились к цитадели Гайана Зете.
Мы нашли спрятавшегося в подземельях твердыни властителя мон-кей и легко перебили пытавшуюся защитить его свиту. Мы сорвали непотребную цепь с его шеи и повергли Гайана Зете на землю. Йорчал, экзарх наших Жалящих Скорпионов, занес меч для смертельного удара, но Ирибда из Сайм-Хана остановила его руку, сказав, что придумала более подходящее и мучительное наказание. Предложенное ею наполнило нас абсолютным ужасом, но воистину не было более подходящей судьбы для Гайана Зете. Но перед исполнением её плана надо было разделаться с ещё марающими Такамафи немногими выжившими мон-кей. Мы вернулись на искусственный мир и направили его к обреченной планете. Мы долго совещались, как лучше уничтожить мон-кей, когда Провидец Тиладрас понял, что решение всегда было у нас под носом. Единственной причиной, по которой мы вернулись на Такамафи, был аклиамор, разрушительный арсенал которого все ещё лежал под развалинами Дворца Умиротворения. Наши рейнджеры обнаружили старые проходы в подземные залы и провели внутрь совет провидцев. Было решено, что нельзя больше рисковать, нельзя оставить возможность попадания аклиамора в лапы мон-кей. Используя древние заклинания, провидцы позволили аклиамор уничтожить самих себя и Такамафи.
Мы покинули поверхность мира и наблюдали со звезд, как начали активироваться аклиамор. Сначала все происходило медленно, я помню, как дети толпились у окон, споря, кто первый увидит далекие взрывы. Затем началась цепная реакция, и темное вещество в сердце каждого орудия высвободилось и начало нарастать. Мы наблюдали, как облако смерти поглощает наш древний дом. Мои глаза залили слезы, всеобщий плач тяжело давил на наши сердца. Поля сгорали до скал, камни крошились в пыль, моря кипели, в небе бушевали грозные электрические бури, все живые существа были разорваны воющими ветрами. Мы пели Гимн Плача, наблюдая, как умирает Такамафи. Это длилось недолго. Последний выброс энергии разорвал ткань мира, породив огромные вулканы, выбрасывающие обломки камней и пепел в уже загрязненную атмосферу. Трещины и разломы избороздили некогда прекрасные континенты. Там, где некогда повсюду расстилались Леса Лифа, остались лишь огненные озера и реки лавы, Сады Маегана стали заваленной пеплом пустошью, таинственные долины Замуа наполнили потоки бурлящей грязи и фонтанирующие гейзеры. И в последнее мгновение Такамафи вновь обрел свою красоту: грозная и дикая притягательность первородного вида, ибо планета была взращена по нашей воле, а теперь вернулась к естественным корням. Удовлетворенно осознав, что никто уже не сможет жить на планете, мы обратили свое внимание на существо, навлекшее это на наш и свой народы.
Убив Гайана Зете, мы бы не научили его ничему, а он должен познать всю тяжесть своих действий и муки, которые они вызвали. Поэтому Гайан Зете должен был пережить агонию, которую чувствует бесплотный дух, боль и отчаяние Архана и его сопровождающих. Поэтому мы заковали мон-кей и взяли с собой назад на Морриан. Наши рейнджеры повели его в искаженные глубины путевой паутины, где встретили труппу арлекинов. Наши посланники объяснили, что совершил Гайан Зете, и что предложила Ирибда, и арлекины согласились, поведя мон-кей с собой в Каммору, ужасные владения Темной Родни. Там они поведали историю Замошемаша о том, как один из наших миров умер из-за алчности этого человека. Они рассказали о его презрении к нашему народу, неуважении к нашему могуществу. Как вы можете себе представить, наши злобные родичи были очень этим недовольны, поэтому их лучшие гомункулы долго и любовно трудились над душой и телом Гайана Зете. Я слышал, что сущность мон-кей все ещё живет, что Гайан Зете до сих пор мучается в вечной агонии. Примечательно, что уже прошло примерно 1500 человеческих лет с тех пор, как мы уничтожили Ассирию.

Подпись пользователя:

Ktulhu