Истина – мое оружие. - Форум WarhammerGames.Ru

Страница 1 из 1 1
Модератор форума: Эскил, Грузовик

Истина – мое оружие. (Джастин Хилл.)

Истина – мое оружие.

ShepardНе в Сети

Модераторы

Сообщений 25992

Репутация: 571

Раса: Tau_Empire

22.02.2014 в 17:34, №1, отредактировал Shepard - Суббота, 22.02.2014, 23:34

Переводчик:Crimson Baron(warforge.ru).
Источник: http://forums.warforge.ru/index.p....=174698

Истина – мое оружие
Джастин Хилл

I

Я включил вокс и прильнул к глазку. Узник находился спиной ко мне. Я знал, что он чувствует меня, несмотря на разделявшую нас тонну рокрита и усиленных противовзрывных панелей. А затем он заговорил, и его голос эхом разнесся в пустой камере.
– Ты вернулся, – сказал он. Голос был спокоен и почти весел, что меня озадачило. Он произносил слова со странным гортанным акцентом. Единственное, на что я мог это списать – что его высокий готик был на десять тысяч лет старше моего. Его было непросто понять сходу, однако я изучил интонацию и к тому же всегда мог проникнуть внутрь его головы.
Я приблизил рот к вокс-каналу. Моя служба Инквизиции в роли дознавателя длилась дольше, чем живет большинство людей. Когда я задал вопрос, в моем голосе был приказ.
– Как тебя зовут?
В сорок девятый раз предатель ответил то же самое.
– Альфарий.

II

Без синего доспеха Альфарий производил впечатление своей мускулатурой.
Его привязали к устройству, которое разработал мой господин. Оно называлось Креслом Ответов. Я прозвал его «Колесом». Оно развязывало язык даже самому упорному еретику.
Когда я оказался перед ним, его габариты устрашали. Сила, жестокость, неудержимое зло. Его лицо было ненормально крупным, кожа имела цвет белого воска, если не считать мест, где бычью шею обвивали спирали синих еретических татуировок. На теле не было ни единого волоска.
Колесо уже пустило кровь там, где он сопротивлялся.
+Тебе не вырваться+
Его не удивило, что я внутри его головы.
+Почему нет?+
– Говори как положено, дознаватель, – произнес он и открыл глаза. Они были красными и пылали тягучей ненавистью.
– Это ты, – сказал он и вздохнул практически так, будто я пришел распить с ним бутыль амасека.
– Что ты имеешь в виду?
Он засмеялся.
– Тебя послали допрашивать меня. Тебя зовут… – он со злорадным видом поднял лицо и облизнул губы, словно смакуя имя. – … Водин Грайм.

III

Я был на Эфесе Прим, когда Секта Святилища подняла мятеж. Я был там, у Врат Милостыни Собора Святой Терры, когда напирающая толпа стала вопить и тыкать пальцами в, казалось бы, случайно выбранных мужчин и женщин, которые поднялись ввысь силой своей веры.
Я помню их лица, озаренные страхом и надеждой, когда они поднимались прямо в воздух, вне досягаемости хватки рук товарищей-паломников, матерей, отцов и друзей. Там была пятнадцатилетняя девочка со светлыми волосами и кривой ногой; мать, потерявшая первенца и явившаяся молить о другом; ветеран Четвертого Кринанского, который принес нерушимую в своей святости клятву, что он совершит это паломничество, если переживет десантирование на Грамму Сигнус.
Они поднимались ввысь над толпой, эти сто восемь святых, пока не оказались на одном уровне со стенами собора. Там они невесомо повисли, и по толпе прокатилась редкая радость, которая сменилась ужасом, когда фигуры вспыхнули зеленым пламенем. Крики были ужасны. Толпа отреагировала бездумно, как раненый зверь – она в панике устремилась к выходу с площади, толкаясь и пихаясь.
На нас сыпался дождь сгустков плавящегося человеческого жира, а затем началась пальба.
Я сверился с часами. Мятеж запоздал на пять минут.
+Началось+ – передал я на базу.

IV

+Откуда ты знаешь мое имя?+ – спросил я.
Узник рассмеялся.
+Ты действительно Альфарий?+
Он снова засмеялся.
– Я думал, Инквизиция знает всё.
Моих психических сил не хватало, чтобы застать его врасплох или ошеломить его разум и открыть необходимые мне ответы.
– Чего ты рассчитывал добиться, подняв Секту Святилища на мятеж?
Он прикрыл глаза.
– Не задавай мне вопросов, человек.
Я повернул рукоятку, острые шипы натянули кожу у него на спине, и полилась кровь.
Он издал слабое ворчание, а потом протяжно выдохнул.
– Некоторым такое нравится, – заметил он.
– Ты порождение зла, – сказал я.
– Я раб Темных Владык, – ответил Альфарий.
– Как твое имя? – спросил я.
– Мое имя Альфарий.
– К какому Легиону ты принадлежал?
– Принадлежал?
– К какому Легиону ты принадлежал?
– Ты имеешь в виду – к какому Легиону я принадлежу?
Я снова начал поворачивать рукоятку. Я крутил ее, пока не вызвал у него стон.
– Ты не можешь быть Альфарием, – сказал я. – Он и его Легион стерты с лица галактики.
– Три раза, – рассмеялся он. Его руки, бедра и грудь напряглись от злобы, обильно полилась кровь.
– Сколько осталось твоих братьев?
– Семеро, – произнес он. Я записал этот ответ.
– Я – Альфарий, а ты – Водин Грайм, санкционированный псайкер на службе у инквизитора Нейта. Ты родился на планете Божьей в районе Поуд и провел три года с бандой, известной как Южные Храмовники, пока тебя не подобрал инквизитор Бруннет. Ты пробыл с ним пять лет, пока он не повысил тебя до должности экспликатора. Когда он сгинул в Схизме Дария, ты примкнул к инквизитору Нейту. Он повысил тебя до дознавателя. А теперь ты хочешь знать, откуда мне все это известно. В сущности, ты хочешь знать, почему я позволил взять себя в плен. Почему я вообще с тобой говорю.
Мое сердце забилось быстрее, но я не хотел показывать свой страх. Лишь немногие избранные в Инквизиции знали мою биографию.
Я крутил рукоятку, пока он не выгнулся дугой, а кровь не потекла на пол потоком, но узник поднял на меня взгляд с лукавой улыбкой, словно это я, а не он был заперт в Ублиете.
– Я знаю, кто ты, – прошептал он. – Я знаю о тебе всё.

V

Мой господин знал, когда восстанет Секта Святилища Он знал, что они восстанут и что именно у Врат Милостыни они попытаются взять штурмом святейший из памятников Экклезиархии по эту сторону от Туманности Фрица. Ему было известно даже время, так что мне было несложно, скажем так, иметь в своем распоряжении ресурсы.
Я носил инквизиторскую розетту от имени своего господина, который посвятил столетия подбору правильных инструментов для любой работы. Возможно, выпустить группы аркофлагеллянтов и было идеальным способом вылечить эту заразу. Я бы предпочел более тонкий клинок.
Они сокрушили восстание за три дня, закончив штурмом командного бастиона, когда двойная луна поднялась над трезубцем трубы далекого улья Денекил.
Аркогруппам потребовалось три часа, чтобы пробиться к главе Секты Святилища – тучному пекарю, специализировавшегося на поставках дешевой снеди к именинам, которого год назад начали посещать видения.
Предводитель считал себя в безопасности. Моя ментальная сущность находилась в комнате вместе с ним. Он был небрит, потел, невзирая на холод, и постоянно поглаживал свой лазпистолет, как будто это могло его спасти.
– Те нечестивые твари, которых они на нас выпустили, – говорил он, и меня поразило, насколько враг может быть похож на нас самих, – никогда не пробьются через эту дверь.
Его уверенность была смехотворной. Я управлял аркогруппами, и часть из них была подключена к такому количеству мелта-бомб, которое бы пробило любую дверь. Я пустил две такие вперед.
Взрыва хватило, чтобы прикончить большинство находившихся в комнате. Однако это не волновало группу флагеллянтов. Они пришли, словно буря кружащейся стали, и окрасили дымящуюся комнату красным изнутри.
Но меня поразила его последняя мысль. Последняя отчаянная мысль.
«Альфарий обещал помочь мне».
Я увидел в его разуме образ гигантского воина в пыльном силовом доспехе с зеленым символом на наплечнике. А затем началась настоящая охота.
Этого отступника выследил Скиннер. Тот прятался на верхнем этаже брошенной жилой зоны, где обитали только маслочерпальщики и сумасшедшие. Скиннер зашел туда с двадцатью своими людьми. Обратно он вышел с четырьмя, один из которых умер раньше, чем я смог помочь им.

VI

– Альфарий, – я встал перед ним и поднял икону Святого Императора Вознесшегося. – Узри Императора во всей его славе. Лишь он может спасти твою душу от Темных Богов. Тебе уже ничего не остается. Ты в руках Инквизиции. Ты выдашь мне все свои тайны. Я сломаю тебя. Духовно и физически.
Я увидел, что его взгляд переместился на болт-пистолет, висевший у меня на поясе. Это была модель «Грифонна» в кобуре из черной кожи, которая была мягкой и помятой еще тридцать лет назад, когда мне ее вручили. Превосходный антикварный образец слегка уводило влево при стрельбе на дальнюю дистанцию, но он множество раз спасал мне жизнь. Ствол украшала филигранная серебряная аквила, а рукоять со вставками из бивня черного нарвала оплетала потускневшая серебряная проволока. Оружие обладало надлежащей красотой и солидностью для казни.
– Да, – мягко произнес я, придвинул табурет и сел рядом с ним. – Даже сейчас ты еще можешь раскаяться. Тогда я дам тебе Милость Императора.
– Мне не в чем каяться.
Я протяжно вздохнул.
– Только вдумайся, – сказал я. – На человечество обрушилось десять тысяч лет горя из-за гордыни, высокомерия, слабости существ вроде тебя.
Он пытался это скрыть, однако я видел, что слово «слабость» рассердило его.
– Это была не слабость, – произнес он.
Мои психические способности не обладали силой, но я вложил их все в яростный нажим, заставивший его закрыть глаза и выгнуть спину, от чего во множестве мест потекла кровь.
– Ты действительно Альфарий?
Как и прежде, он засмеялся.
– Я думал, Инквизиция знает всё.
– Откуда тебе известно мое имя?
– Не задавай мне вопросов, человек.

VII

Прежде я ломал космических десантников всего два раза. Первый умер, беснуясь и исходя слюной, словно раненый грокс. Не думаю, что в нем оставалось достаточно рассудка, чтобы дать мне пригодные к использованию ответы. Потом мне снились кошмары, но не настолько скверные, как из-за второго, которого – больно вспоминать – разорвало изнутри некое порождение варпа.
Тогда я чуть было не расстался с жизнью. Я выпустил в него полный магазин освященных болтов, однако только выстрел в голову от Скиннера и заклятия инквизитора Нейта отправили его назад, откуда бы оно ни явилось. И все же то были существа низшего порядка – отступники, избравшие путь тьмы относительно недавно.
Первый когда-то был братом из Сынов Орфея. О другом ничего не могу сказать, хотя по ответам я предположил, что его орден участвовал в Крестовом походе Бездны. Да благословит Трон их нечестивые души.
Но Альфарий, если его действительно так звали, оказался трудной задачей. Уверен, он был одним из тех, о ком нельзя говорить. Изначальные изменники. Наипервейшие еретики, предавшие Бога-Императора. Я трудился над его плотью возрастом в десять тысяч лет при помощи неспешной, выверенной и точной боли.
Три дня он молчал. Три дня я ломал Альфария на колесе. Каждую ночь его раны исцелялись, а пол потемнел от подсыхающей крови. Его тело излечивалось, однако разум – нет, и я был уверен, что сегодня он выдаст последние свои секреты. Когда уже ломал других, приобретаешь такое чутье. Слабые по-дурацки тараторят, сильные пытаются сопротивляться, но у каждого человека есть определенный запас прочности. Когда он кончается, они становятся словно младенцы.
Я провел ночь в медитации. Я был готов к нему и в то утро, когда силовики усыпили последнего из аркофлагеллянтов, я прошел по Ублиету к камере, где его держали.
Там в тени стоял на страже Скиннер.
Скиннер был родом с болотного мира, столь смертоносного, что он шутил, будто они ездили на Катачан на каникулы. Я был ему рад. Он не раз спасал меня.
– Готово? – спросил он. Он изъяснялся предложениями из одного слова.
– Думаю, сегодня, – ответил я.
– Хорошо, – сказал он.

VIII

У меня ушло еще два дня. Но он заговорил.
– Ты порождение зла, – сказал я истекающим кровью останкам, лежавшим передо мной.
– Я раб Темных Владык, – произнес он кровоточащими губами.
Последовала долгая пауза. Я все еще хотел знать, откуда ему было так много известно обо мне. Мой ум перебрал множество вариантов, и из всех их следовало, что мой господин, инквизитор Нейт, был неким нечестивым образом связан с этими предателями.
Правда потрясла меня. Мне хотелось доказать, что это не так, и я поддерживал в нем жизнь ради одной этой цели. Он уже превратился в развалину. Даже его тело не могло исцеляться с той скоростью, с которой я его уничтожал. Его единственный оставшийся глаз моргнул, смахивая кровь, и взглянул на меня все с той же смесью ненависти и презрения.
– У тебя есть ко мне еще один вопрос, – сказал он.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю всё, – произнес он. – Я Альфарий.
Я вынул свой болт-пистолет и поднял его, чтоб избавиться от мерзостной твари до того, как она снова солжет мне.
– Ты еретик и предатель Империума!
– Я создал Империум, – раздался голос. – Я Альфарий!
Я вдавил ствол в рот твари.
– Откуда тебе все это известно?
Он изо всех сил старался заговорить.
– Потому что такова истина.
+Что ты знаешь об истине?+ я нажал на спусковой крючок, и освященный болт вышиб его еретические мозги через затылок.
Это моя визитная карточка – говорить внутри черепа предателя, нажимая на спуск. Я хочу, чтобы последней вещью в их жизни была Инквизиция у них в головах.
Когда я вышел наружу, Скиннер ждал с ножом наготове.
– Кончено? – спросил он.
Я кивнул. Он дернулся, как будто я уязвил его, не позволив нанести смертельный удар.
– Прости, – сказал я.

IX

Я усвоил, что порой враги говорят правдивее, чем друзья.
После того я наблюдал за своим господином, и многое из сказанного Альфарием, если его действительно так звали, оказалось правдой.
Не знаю, почему он мне это рассказал, но спустя десять лет я сам стал инквизитором, и третье, что я сделал – выследил своего бывшего господина. Со мной был Скиннер. Я поймал моего господина и привез его в Ублиет.
В сущности, думаю, что это была та же самая камера.
– Как давно ты предал Бога-Императора? – спросил я его.
Он стал осыпать меня тирадами и бесноваться, как будто я обезумел. Боль вернула ему рассудок. Он понял, что я серьезен.
– Я не предатель, – повторял он.
– Не лги мне, – велел я ему и наклонился повернуть Колесо немного сильнее. Человеческое тело, особенно столь старое, не обладало стойкостью космодесантника.
– Помнишь Эфес? – наконец, произнес я.
Его глаза на миг затуманились, пока он рылся в своей памяти.
– Эфес?
– Секта Святилища, – подсказал я. – Я возглавлял атаку против предателей. Ты сказал мне, как все произойдет, и все твои предсказания сбылись. Скажи, как ты узнал обо всем этом?
– Не помню, – ответил он.
Он лгал. Я понял это, но сквозь людской обман можно разглядеть истину, как через вуали танцовщицы видно тело под ними. Он отрицал всё. До тех пор, пока не исчерпал свой запас прочности. А затем он сломался, и история вышла наружу. В финале я благословил его и заботливым жестом приставил ему ко лбу ствол болтера. В конце концов, он раньше был моим господином, и я помнил об этом, пусть даже он поддался Темным Путям.
А потом я одарил его Покоем Императора.

Подпись пользователя:

Только поддерживая наших товарищей, мы сможем победить превосходящие силы врага.
«Когда держаться позади и отдавать приказы, а когда идти впереди и вести за собой – вот вещи, которым командира на самом высоком уровне научить нельзя. Каждый должен дойти до этого сам. Ведь окончательный судья в итоге – это победа. И всё же я подчеркиваю: всегда нужно стремиться к триумфу с наименьшим риском».– командующий Чистый Прилив