|
   |
| Модератор форума: Эскил, Грузовик |
| Форум Литературный раздел Warhammer 40 000 Рассказы "Да будет ночь" (Rob Sanders) |
| "Да будет ночь" |
21.03.2014 в 19:16, №1
Да будет ночь Роб Сандерс Регион не просто так назывался Скрытой Областью. Задыхающиеся в пыли и затерянные в Туманности Гарона, Адские Звезды выглядели кровавым маревом, их глубины светились красным, словно раскаленные пыточные инструменты. Чего бы только Демрид Шереметьев не отдал теперь, чтобы их увидеть. Аркс-Финеус IV представлял собой жалкий гарнизонный мир в забытом уголке сегментума Темпестус. Это была невыразительная планета, по большей части покрытая слюдяными пустынями и разваливающимися укреплениями, которые представляли бы больше интереса для имперского археографа, нежели для врага. Для 1002-й Волскианской Теневой Бригады она была домом. Будучи лордом-маршалом и планетарным губернатором, Шереметьев отвечал не только за своих гвардейцев, но и за обслуживающие гарнизон сообщества, рассыпанные по небольшой планете. Когда бриг снабжения прошел сквозь близлежащий метеорный шторм, корабль предупредил гарнизон, что те также, скорее всего, столкнутся с этим феноменом. Шереметьеву хотелось отвлечь людей от скуки бесконечной гарнизонной службы, где было мало таких возможностей, помимо выпивки, азартных игр и драк – с местными и между собой. Ища одобрения полкового комиссара, почтенного Артуруса Ганнибала, лорд-маршал назначил костяк наблюдения и разрешил период отдыха на время шторма. Поступив так, Демрид Шереметьев дал измученным волскианцам и обитателям мерзкой планетки то, чего они не могли и мечтать найти в мутных небесах: ночь прекрасного. Когда короткий день Аркс-Финеус IV сменился ночью, лорд-маршал распорядился выдать свободным от службы гвардейцам лишнюю порцию грога. Пустынный ветер разносил над слюдяными пустошами музыку из кабаков поселения. Волскианцы выбирались на песок, толпясь вокруг бастионов Гвардии и брошенных укреплений. Они сипло распевали песни родного мира-улья, набив утробу выпивкой и обнимая местных девушек. На крыше центрального командного шпиля, среди вокс-мачт и огневых точек, лорд-маршал и Артурус Ганнибал распивали прибереженную Шереметьевым бутыль амасека, наблюдая за представлением. Взгляды обратились к небесам. Входя в атмосферу, метеоритный ливень озарял небо слепящим сиянием. Туманная мгла заплясала светом, вспышками, потоками. Метеориты неслись сквозь атмосферу, оставляя за собой ослепительные сверкающие дуги. Зрелище было невероятно. Небеса сияли. Это была последняя прекрасная картина, которую они когда-либо увидели. Где-то из вокса раздавались помехи. Уже несколько дней это было единственным, что слышал Шереметьев: вызывающее боль в мозгу шипение пустоты, перемежаемое мольбами, страданиями и воплями, а иногда свистом выстрелов лазеров волскианцев. Вокс-блок на открытой частоте принимал нерегулярные передачи из фортов, бастионов и аванпостов по всему гарнизонному миру. Помимо затхлого смрада смерти и пугающей неизвестности ставшего незнакомым мира, только рвущий уши напор вокса помогал Шереметьеву представить кошмарность положения планеты. Его гарнизонный мир. Его ответственность. Все остальное забрала ночь метеорного ливня. Мир изменился. Пламя входов в атмосферу угасло вместе с торжествами. Ночь сменилась днем, и Шереметьев приказал Волскианской Теневой Бригаде вернуться в боевую готовность и полный состав для смотра ранним утром. И лишь затем упал на койку. Спустя всего два часа его разбудил начальник караула, лейтенант Крусак. Он сообщил начальнику, что среди гвардейцев гарнизона и населения планеты началась эпидемия слепоты. Многие уже лишились зрения. Прочим быстро становилось хуже. – Послать за старшим медиком и полковым астропатом, – распорядился Шереметьев. Если ситуация была настолько плоха, как казалась, мог потребоваться запрос о помощи. – Эксли перегружен работой в лазарете. Мы послали за астропатом, – сказал Крусак. – Однако не можем ее найти. Шереметьев уселся на краю койки. Ганнибал и волскианцы казались мутными силуэтами. – Продолжайте поиски. И включите освещение, – произнес лорд-маршал. – …оно включено, сэр, – сказал Крусак. Шереметьев кивнул своим мыслям в сгущающемся мраке. Он постучал по виску. – Не здесь, – мрачно сообщил он. Это было две недели назад. Возможно, больше. – Артурус? – хрипло позвал в командный пункт Шереметьев. – Лорд-маршал, – наконец, откликнулся пожилой комиссар. – Я еще здесь. Сложно было сказать, где он находится. Вероятно, на полу. Шереметьев наощупь добрался до стула перед трещащим рунным блоком. В одном ухе резко шипел вокс, и бессмысленно тараторил сервитор-техномат, который повторял то, что по мнению Шереметьева могло быть только бесконечным и растущим списком аварийных задач на лингва-технис . – Лейтенант? Ничего. – Крусак? – Думаю, лейтенант мертв, сэр. – Вандерс? – Да, лорд-маршал. – Сержант, проверка, – приказал Шереметьев. – Да, сэр, – донесся в ответ грубый голос сержанта с мира-улья. – Орделл… Зандт… Нардина… Возняк… Лорд-маршал услышал, как со своих мест на слепом периметре отозвались все, кроме Возняка. Жажда и голод сильно по ним ударили. Как и лейтенант, Возняк покинул их. А затем, когда перекличка завершилась… – Вы слышали? – произнес Шереметьев. Далекий гул приближающихся двигателей. Он усилился до прошедшего мимо грома, ревущие ускорители несли машину к пыльной равнине на востоке от базы – к посадочной площадке, которую гарнизон великодушно называл космопортом. – Челнок? – слабым голосом спросил Ганнибал. – Адептус Астартес? – предположил сержант. Шереметьеву захотелось обнадежить волскианцев. – Легион Гадюк с Аврелия, – сказал лорд-маршал. – Хвала Императору, – задыхаясь, выговорил гвардеец Нардина. Легион Гадюк периодически удостаивал Аркс-Финеус IV своими визитами в ходе патрулирования и пограничной стражи в Туманности Гарона. – Сержант, – произнес Шереметьев, и в его сухом хриплом голосе появился намек на обычную уверенность и решительность. – Соблюсти протоколы. Встретить Адептус Астартес во внутреннем дворе. Сообщите им, что мы стали жертвой редкого звездного феномена. Известите о нашем бедственном положении. Возьми с собой Зандта. Ступай, сынок. Да пребудет с тобой Император. – Да, лорд-маршал, – как и в случае с Шереметьевым, отчасти вернулся прежний волскианский сержант. Шереметьев слушал, как Орделл оттаскивает в сторону вещи, которыми они забаррикадировали дверь командного пункта, и как двое гвардейцев шлепают и спотыкаются на пути по входному коридору. Долгое время Шереметьев, комиссар и оставшиеся волскианцы слушали. Они ждали спасения. Оно так и не пришло. Слабое трепетание надежды в животе лорда-маршала превратилось в кусок свинца, когда он услышал с посадочной зоны тошнотворный грохот болтера. Кувыркаясь в абсолютной тьме внутри собственной головы, пока сердце сжималось в отвратительном понимании, Шереметьев узнал звук выстрела при казни. Вскоре последовал еще один. – Бог-Император, нет… – только и смог выдавить лорд-маршал. – Защитить периметр, – скомандовал комиссар Ганнибал. – Что происходит? – испуганно проблеял гвардеец Нардина. – Это не Легион Гадюк, – сказал Ганнибал. – Нардина, Орделл, к двери. Пока они ждали, прошла целая вечность, заполненная криками. Не просто муки. Не жестокость ради выживания. Не те боль и страдание, которые последовали за погружением гарнизонного мира во тьму. Это был не страх перед грядущим. Это был кошмар здесь и сейчас, от которого обрывалось сердце. Опасность. Полностью осознанный ужас. Пытки. Террор. Смерть. На открытом вокс-канале были находившиеся снаружи и внутри командного пункта гвардейцы и имперские граждане, которых они должны были защищать, оказавшиеся в распоряжении сил захватчиков. У Шереметьева не было иного выбора, кроме как ждать и быть безмолвным свидетелем жуткой кары, пока на его людей в персональном мраке их рока охотились с болтерами и клинками закованные в броню чудовища. Когда те прибыли в командный пункт, гидравлическая неотвратимость поступи силовых доспехов, приближающая Ангелов Смерти прямо к дверям, и гром болтеров стали практически облегчением. Нардина умер, даже не успев положить палец на спусковой крючок. Лазган Орделла бешено зашипел в направлении нападающих, однако безрезультатно. Спустя считанные мгновения помещение заполнилось едким медным запахом постигшей их грязной смерти. Тишина. Шаг. Тишина. Шаг. Шереметьев наклонил голову, прислушиваясь к звукам своей гибели. Всеобъемлюще загремел голос. Он звучал задушевно, но находился повсюду и был неразделим с тьмой, в которой утопал лорд-маршал. – Я принес тебе ночь, смертный… Шереметьев незряче моргнул и проглотил свой страх. – Мое имя Демрид Шереметьев, лорд-маршал 1002-й Волскианской Теневой Бригады… – Нет– нет-нет, – укоряюще произнес голос. Слова были холодны, как пустынная ночь. – Мы не имеем дела с именами. Ни с вашими, ни со своими собственными. Мы – ночь. – Вы предатели… – Мы имеем дело с ужасом и тем концом, который за ним следует, – произнес ангел-отступник. – Таково наше призвание. – Шторм? – спросил Шереметьев. – Это ваших рук дело? Он должен был узнать. – Орудие устрашения, – сказал космодесантник Хаоса. – Одно из многих, что есть в нашем распоряжении, имперская свинья. А теперь слушай внимательно. Тьма отдала приказ одному из себе подобных. Последовала потасовка. Шереметьев слышал слабое кряхтенье Ганнибала, который боролся с державшими его космодесантниками Хаоса.Он протянул было руку, но дернулся, когда выстрелил болт-пистолет комиссара. Лорд-маршал услышал вскрик друга, когда бронированная перчатка сломала руку на пистолете, и резкий стук, с которым оружие ударилось об пол, где обладатель шелковистого голоса отбросил его прочь ударом ноги. – Так-то лучше, – произнесла тьма. – Теперь мы можем поговорить. В наших руках ваше ничтожество со связанной душой, полковой астротелепат. Знай, что для нас она всего лишь собственность. Без предназначения – просто кусок мяса. Прошу тебя, не лишай ее этого предназначения, поскольку только оно сохраняет ей жизнь. – Чего ты хочешь? – Я хочу ответить на ваши молитвы, – посулила тьма. – Хочу послать запрос о помощи Легиону Гадюк на Аврелий. – Ты хочешь заманить ангелов Императора сюда, чтобы убить их, – закричал Ганнибал. Престарелый комиссар все еще продолжал бороться со своими пленителями. – Ведьма поможет нам, чтобы спасти свою псайкерскую шкуру, – сказала тьма Шереметьеву, однако чтобы Аврелий принял нас всерьез, нужны ваши полковые коды авторизации. Те, которые дашь мне ты. – Ничего не давай этому чудовищу, – взревел Ганнибал. Тьма отдала еще один приказ: указание, которое завершилось последовавшим затем жутким воплем комиссара. – Слышишь? – обратилась тьма к Шереметьеву, приближаясь. – Ему не хватило прозорливости, и я забираю его глаза. Они бы ему не пригодились. Я вот думаю, что еще ему может не пригодиться – и он будет всего лишь первым. Я буду поочередно приводить твоих людей и рвать их на части перед тобой. Ты будешь слушать их крики. Будешь чувствовать, как их кровь брызжет тебе на лицо. Шереметьев затряс головой. – Прошу вас. Не делайте этого… – Нет, это я тебя прошу. Не выбирай путь эгоизма. – Я не могу дать вам… – Можешь, – настойчиво произнесла тьма. – Можешь и дашь. И вот почему. Никто не придет, чтобы помочь вам, чтобы спасти, чтобы отомстить. Мой корабль стоит так, что уничтожит любой звездолет, который попытается войти в систему или покинуть ее. После создания атмосферных помех, которые вы приняли за прелестный шторм, мы целыми днями сидели на глубокой орбите, слушая, как ваш крошечный гарнизонный мир рвет себя на куски. Вопли. Беспощадное вырождение порядка до хаоса, грабежей и убийств. Еще перед тем, как ступить на эту планету, мы насладились всем. Не сомневайся в нашем вкладе в ваши страдания. Сделай это, и я обещаю тебе свою милость. – Демрид, нет, – простонал Ганнибал. – Ты должен, – произнесла тьма. Она была так близко, что казалось, будто слова исходят из сломленного разума самого лорда-маршала. – Я должен… – наконец, согласился Шереметьев. – Астротелепатический код авторизации? – Четыре-два-семь, – несчастным голосом произнес лорд-маршал. – Пси-сигма-эпсилон-дельта. Голос внезапно снова удалился. Космодесантник Хаоса совещался со своими темными братьями. – Позаботься, чтобы она им сказала, что этот жалкий мир принадлежит Повелителям Ночи, – шипела тьма. – И преувеличь данные о нашей численности. Мне нужно, чтобы Легион Гадюк послал все, что у них есть, – а затем другому ангелу-отступнику. – Пусть «Мрачный» займет низкую орбиту и ждет, чтобы забрать наши «Громовые ястребы». Затем курс на Аврелий. – Да, мой повелитель. Для Шереметьева слов не нашлось. -Мы несем ночь, – обратилась к нему тьма. – Мы принесли ночь вашей жалкой планете, и пока Легион Гадюк мобилизует свои роты, спеша на помощь вашим трупам, мы принесем ночной ужас на родной мир ангелов. Шереметьев услышал стон Ганнибала. – Милосердия… Повелитель Ночи мрачно усмехнулся. – Твои люди умрут от жажды, – произнесла тьма. – От голода. Перебьют друг друга. Но ты, принесший нашему делу так много пользы… Как же я могу не одарить тебя милостью ангелов? Шереметьев услышал лязг взводимого болт-пистолета Повелителя Ночи. – Что же ты думаешь, я – чудовище?
Подпись пользователя:
|
| |||
| |||