Он отвернулся и вновь побежал, огибая последнюю из колонн. Смерть Алайоша подарила ему несколько бесценных секунд форы. Он воспользовался ими, чтобы броситься на спину примарха и вогнать меч в позвоночник одного из сынов Императора.

XV

Обратив мертвенное лицо к небесам, Керз закричал. Кровь снова полилась с бледных губ, а невыносимое давление в его спине и грудной клетке все нарастало, пока с резким звуком, громко раздавшимся в ночи, не треснул нагрудник. Схватившись за острие меча, показавшееся под ключицей, раненый полубог заорал, словно человек, облитый зажигательной смесью. Это был не просто крик боли – это была звуковая атака, которая отбросила Корсвейна назад. Рыцарь выпустил меч и отчаянно пытался ухватиться хоть за что-нибудь. Одной рукой он вцепился в прямые черные волосы примарха, другой держался за толстую цепь, свисавшую с оплечья.
Керз с трудом встал, заодно поднимая и цепкого воина. Корсвейн резко дернул голову примарха назад, вырвал целый клок спутанных волос, а другой рукой оторвал цепь от наплечника. Она-то и стала его оружием; но вместо того чтобы хлестать ею, как кнутом, по голове примарха, он перекинул цепь вокруг его шеи и изо всех сил потянул на себя. Чем больше метался Керз, стараясь освободиться, тем плотнее затягивалась металлическая гаротта. Корсвейн дернул за концы цепи еще резче и услышал за хриплым дыханием примарха, как с тихим, влажным треском ломаются позвонки.