"Я вижу стратегическую ценность, даже необходимость Имперского культа, но я не понимаю его. И не думаю, что когда-нибудь пойму. Из всех моих братьев лишь Лоргар обладал искренним чувством духовности. Когда-то он верил в моего отца так же, как сейчас верит Мэтью. Он был наказан за эту веру, и теперь версия его религии является неотъемлемой частью государственного аппарата. Ирония настолько чёрная, что я могу лишь посмеяться над ней. Лоргар пал первым, а не Хорус"

Небольшой спойлер к "Чумной войне":

В конце книги Жиллиман начнёт читать написанный Лоргаром Лектицио Дивинитатус, который обнаружили его агенты на одной из планет, почти что силой отобрав у инквизиции.

На полях Гекатона царил пандемониум. Когда-то Жиллиман счёл истинным безумием сражения Ереси, где брат обратился против брата. Так было до того, как он встретился лицом к лицу с силами, которые обманули его братьев, отравили их сердца и навлекли на человечество апокалипсис. Сражаться с демонами значило противостоять кошмарам. Воплощениям лихорадочных снов напуганных и одиноких, обезумевших и извращённых. Каждый каприз, каждое тёмное желание, каждая блудная мысль... всё это становилось семенем, разрастающимся в вечном круговороте варпа. Во время осады Терры по её земле ступали легионы демонов. Жиллиман долго не мог понять почему его отец скрывал тайны Имматериума от всех, ведь он столь много раз противостоял порождениям варпа, что ему это уже казалось привычным. Но лишь увидев Цикатрикс Маледиктум после своего пробуждения, примарх осознал чего на самом деле пытался добиться Император, что его истинным врагом были не сами демоны, но их источник. Знание о существовании отродий варпа лишь придало бы им сил, ибо человечество никогда не смогло бы перестать думать о них. 
Император пытался спасти людей от кошмаров их собственного разума. 
Вселенная застыла на грани гибели. Равновесие столь сильно сместилось в сторону зла, что Жиллиман не видел возможностей это исправить. Вне полей сражений на его плечи тяжким бременем ложилась борьба против капризов судьбы. Но в бою это было не важно. Здесь примарх мог забыть о стремлении к порядку и прогрессу и дать волю своему мастерству разрушения. Он был создан для того, чтобы сражаться ради смертных людей, пока Император будет биться в более важной войне. 
Ибо Робаут Жиллиман был живым оружием.

-Мой брат приближается. Он прибудет в систему Парменио через несколько дней. Я предвидел это. Наши планы изменились. Мне нужна твоя помощь. 
-Но это и есть часть плана!-воскликнул Ку'гат.-Ты выманил его на Парменио. Он идёт по семиступенчатому пути к гибели, как ты и хотел. 
-Он проходит путь слишком быстро. Он раскрыл тайны моих варп-часов быстрее, чем мне бы хотелось. Он изгнал Карамара, стража последних дней, в варп. Сеть, соединяющая миры, уязвима без неустанного присмотра Карамара. 
-Я почувствовал его изгнание. Он пятый по счёту любимец Нургла. Шторм от его возвращения поднял ветры в Саду, которые почуяли все. 
-Ты весьма флегматичен, говоря о его изгнании,-произнёс Мортарион. 
-Мои чувства сбалансированы. Я не отпрыск Кровавого бога, чтобы везде видеть ярость, или вечно проклятый изменщик, предвосхищающий интриги и заговоры и корчащийся от недовольства. Я вижу всё как есть. Вполне в силах Робаута Жиллимана прикончить таких как Карамар навсегда. Меч, которым он вооружён...-Ку'гат вздрогнул. 
-Ты боишься его, третий любимец Нургла?
-Да,-сказал Ку'гат, решив, что правда подойдёт лучше всего.-Меч, которым он вооружён, пылает калечащим пламенем Анафемы. Смерть, которую он несёт, не обещает перерождения, лишь конец. Меч был создан существом, имя которого я не могу назвать. Это оружие, которое может убить меня. Оно может убить тебя. 
-Ничто не может убить меня. 
-Ах, Лорд Мортарион, не будь так уверен,-сказал Ку'гат с преувеличенной проницательностью.-Карамару повезло. Он присутствовал в конце, он был всегда, и поэтому будет всегда. Судьба даровала ему защиту, которой нет ни у меня, ни у тебя. Мы должны быть осторожны. 
-Значит самое важное сейчас, чтобы наш план сработал правильно. Жиллиман двигается слишком быстро,-слепые глаза Мортариона пронзили взглядом Ку'гата.-Если он придёт на Парменио, я должен буду заманить его на Якс. Когда он погибнет там, его царство станет моим в материуме и варпе. Он он придёт слишком рано. Я не готов. 
-Разве его нельзя замедлить, о приносящий гибель? Может ты применишь своё мастерство, чтобы расстроить варп? 
-Я пытался,-начал оправдываться Мортарион.-Эфирные штормы стихают. Первые демонические легионы, которые я отправил против него, были побеждены. Те, кого я послал вслед за ними, обратились в ничто даже не добравшись до его кораблей. Мои попытки сбить его с курса не увенчались успехом. 
-Тревожно,-произнёс Ку'гат. 
-Более чем,-сказал Мортарион.-Боюсь, он находится под защитой трижды проклятого Императора. 
Ку'гат вздрогнул от открытого произношения запретного имени. 
-Я же сказал, что не стану называть его имя, почему называешь его ты?-завыл демон. 
-Варп успокаивается, и несмотря на то, что у Жиллимана не хватит воображения, чтобы заметить это, ненавистный свет гасит штормы перед его кораблём. Возможно это работа моего отца. 
-Кто ещё мог это сделать?
-Мой брат Магнус. Он тоже является моим соперником. 
-Лучше бы это был красный циклоп! Если твой так называемый отец снова проявляет свою волю столь скоординированным образом, нам многого следует опасаться!-в панике произнёс Ку'гат.-Не только меч, но и сам Анафема?! Не может быть! Мы не сможем противостоять такому врагу и выжить!
-Успокойся, Чумной отец,-Мортарион хрипло вздохнул. Жёлтый дым вышел из его маски.-Влияние моего проклятого отца в этом мире давно ослабло. Если бы он начал собирать силы, мы бы об этом узнали. Возможно это вера смертных облегчает Жиллиману путь. Жиллиман окружает себя колдунами, жрецами и псайкерами в своём лицемерии. Возможно это их работа. Или может быть это просто удача. Или возможно мой отец больше не бесполезный труп и действует снова. Я не вижу. Числа не ясны. Мои прорицания ничего мне не говорят. 
-Я бы не был столь оптимистичен,-сказал Ку'гат. 
-Когда ты вообще бываешь оптимистичным, Чумной отец? 
-Соглашусь, я склонен к пессимизму, но это уже слишком. Примарх путешествует среди звёзд целое столетие, святые Анафемы и его неживые легионы повсюду. Все эти знаки говорят о том, что Тот-что-с-Терры снова собирается с силами. 
-Может и так,-сказал Мортарион.-Если это правда, то Он опоздал на десять тысяч лет.

Читая "Чумную войну" вообще не чувствуется какой-либо значимости лояльного космодесанта и в особенности Примарисов. Здесь они ничем не лучше обычных космодесантников, но как и обычные космодесантники они хуже Гвардейцев смерти. Чумные десантники просто неубиваемы, они прут сквозь шквальный огонь, выдерживают огонь из тяжёлых болтеров, смеются и махают руками лоялистам. Примрисы же погибают как все остальные. 
Тифус Странник, которого Нургл всё-таки заставил сотрудничать с Мортарионом, уничтожает в Ультрамаре один звёздный форт за другим. И вот ему дают задание захватить один из древнейших и самых могучих фортов - Галатан, который должен решить исход битвы за Парменио. Флот Тифуса в лоб атакует форт и берёт его на абордаж. Гвардия смерти гонит лоялистов до самого защищённого центра форта, где им дают последний бой орден Новамаринов во главе со своим Магстром Доваро и Серые рыцари. Тифус проходит через ураганный огонь лендрейдоров, лазерных пушек, болтеров и прочего. Движением руки он отбрасывает лендрейдер и сминает его как жестянку. Он играючи отбивается от пяти-шести серых рыцарей, убивая их, а затем так же играючи убивая Магистра ордена Новамаринов. Один из примарисов жалеет, что ему не выпал шанс сразиться с Тифусом, на что его товарищ отвечает:"Молись трону, чтобы он тебя не услышал. Он убьёт нас всех". Когда же Тифус убивает Магистра, ещё один Примарис восклицает:"Всё потеряно!". И лишь ещё одному серому рыцарю удаётся ранить Тифуса.
Уже вторая книга, где космодесантники, которые на минуточку не должны испытывать страха, испытывают какой-то трепет перед чемпионами Хаоса.

Одним из ключевых моментов в книге "Чумная война" является проявление силы Императора. 
На подлёте к Парменио в варпе жрецу Мэтью снится сон, в котором ему Император приказывает найти девочку, которая станет ключом к победе над силами Нургла. 
На Парменио же, осаждённом Гвардией смерти Мортариона, девочка, одержимая Императором, творит чудеса. Сначала она очищает источник питьевой воды, а затем выходит на первый рубеж обороны и аки Нео останавливает чумные машины Мортариона и снова очищает воду от скверны Нургла. Девочка не является Живой святой, как та же Селестина. Она именно что становится проводником силы Императора, она излучает золотой свет, Император говорит через неё. Сама девочка говорит о том, что Император приходит и берёт контроль, что он просто хочет служить, хочет сражаться, хочет помочь примарху победить. Присутствующий на планете орден Сестёр битвы берут девочку под защиту и подвергают её пыткам, чтобы узнать, чиста ли она.
Когда Жиллиман спускается на Парменио, он приказывает взять девочку под стражу, поскольку по его мнению, она может представлять угрозу как незарегистрированный псайкер или вообще агент Тзинча с Магнусом. Девочку запирают в камере и приставляют к ней охрану из верующей в Императора Сестры безмолвия, Примариса и майора Астра Милитарум, который был свидетелем чудес, творимых девочкой. 
Жрец Мэтью, по прибытии на планету объявивший девочку чуть ли не аватаром Бога-Императора, встречается со старшей Сестрой битвы и подговаривает её освободить девочку, чтобы помочь примарху выиграть и заодно возможно обратить его в веру в Бога-Императора. 
Сёстры битвы, получившие благословение Мэтью, уверены, что выполняют волю Императора. Они перерезают горло гвардейцу, охранявшему камеру, затем убивают примариса и майора. Старшая Сестра битвы сражается с Сестрой безмолвия, пока остальные Сёстры сдерживают гвардейцев, но проигрывает ей, так как та намного быстрее и сильнее. В это же мгновение девочка снова становится одержима Императором. Несмотря на гексаграмматические оковы, блокирующие псайкерские силы и непосредственная близость к Сестре безмолвия Император использует свои силы через девочку. Он приказывает Сестре безмолвия остановиться. Этим пользуется Сестра битвы, пытаясь нанести удар, пока пария отвлеклась, но ей это не удаётся. Тогда Император снова использует свою силу и швыряет Сестру безмолвия об стену. Сестра битвы забирает девочку и отправляется с ней на передовую, где силы Жиллимана сражаются с демонами.

Жиллиман сражался с ужасающим мастерством. По мнению Ку'гата он по-своему был богом, хоть и сотворённым в банке - самый нечестивый способ создания даже по сравнению с его собственным недостойным рождением в котле Нургла. Но он сражался как бог, неумолимый, могучий, со скоростью, которой не мог достичь ни одни смертный и немногие демоны, но он не был безупречен. Ку'гат был тесно связан с божественным. Он знал, что боги не могли избежать ошибок. 
Жиллиман пронзил пылающим мечом живот Септикуса. Хихиканье высшего демона достигло высокой ноты, когда смех заканчивается и начинается крик, но он справился с болью, и в то время как примарх готовился к следующей атаке, он вытянул руку. 
Перед Септикусом открылась крошечная возможность.Длинный чёрный коготь полоснул примарха по руке. Несмотря на то, что он вспыхнул в нечестивой ауре, окружавшей сына Анафемы, свою задачу он выполнил, зацепив мягкое сочленение на локте Жиллимана и вскрыв его у наруча. 
Тело примарха защитило себя. Его иммунная система приговорила лучшие болезни Септикуса к быстрой казни. Костюм выпустил герметизирующий гель, который закрыл ребристый гиперпластек, но уже после того, как единственная капля крови полубога покинула рану и, сверкая, упала на землю. 
Септикус триумфально взвизгнул. 
-Сейчас, дорогой Ку'гат, сейчас!
-Ох хо!-выдохнул Ку'гат, испытывая что-то близкое к радости. Он поднял левую руку и щёлкнул пальцами. 
Произведённый звук был не мясистым щелчком, но громогласным рёвом. Прозвучали сгнившие рога, и им ответили башни, скрытые в тумане. Они обратили свои печи душ для новой цели. Грязные линзы на их вершинах повернулись на скрипящих креплениях. 
Туман сверкнул зелёным. Извивающиеся лучи энергии вынырнули из дымки, порождённые каждой из невидимых башен. Первый схватило Жиллимана чуть выше запястья, когда тот поднял меч, чтобы убить Септикуса. Второй обхватил его шею. Третий - талию. Каждый из лучей хватал его и удерживал, пока он не оказался полностью обездвижен. 
Септикус безумно улыбнулся. Ку'гат торжествующе взвыл. 
-Мы схватили его! Мы схватили примарха!
По зову Ку'гата холодные потоки воздуха разогнали туман. С неба спустился Повелитель смерти, Мортарион, примарх Гвардии смерти. Он приземлился, расправив крылья и держа в руках Безмолвие. Земля вздрогнула. 
Мортарион с хрипом втянул воздух через свой респиратор. Клубы горчично-жёлтого дыма вырвались наружу. 
-Ну здравствуй, брат,-произнёс он.

Жиллиман пытался вырваться из своих оков. Демон, который сражался с ним, отступил назад и злорадствовал. Битва продолжалась повсюду. Имперская бронетехника теснила врага. Колкуан и остальные продолжали бой, не способные помочь своему господину из-за оставшихся лордов Чумной гвардии. Он не мог двигаться. Энергетическая плеть вокруг руки, в которой он держал меч, была самой слабой, её варп-энергия уменьшилась из-за силы меча Императора. Возможно, будь у него время, он смог бы освободить руку. Но времени у него не было. 
Жиллиман посмотрел брату прямо в лицо. Как Фулгрим и Магнус Мортарион больше не был созданием древней науки, но был чем- то большим и чем-то меньшим: получеловек, изменённый Хаосом. 
Мортарион всегда был выше брата, но в качестве демона был настолько огромен, что сравнение роста потеряло всякий смысл. Для Жиллимана Мортарион был существом другого рода, полубогом, превращённым в чудовище из детских сказок. Под капюшоном его суровое лицо сгнило до костей. Глаза были белыми, кожа серой, а нити слизи, текущей из дыры вместо носа, были видны над респиратором. Всё, что в нём было человеческого, было извращено до нелепой степени и приправлено безумием. 
Из его спины тянулись гигантские словно у бабочки крылья. Да и его снаряжение не избежало изменений. Барбарусский доспех сменил свой оригинальный белый цвет на болотно-зелёный, усеянный блестящими язвами и выросший под стать новым размерам своего хозяина. На цепях висели вонючие кадила и знаки отличия, которые означали приверженность Мортариона чумному богу. Его боевая коса выросла до размеров антенной мачты и покрылась костистыми наростами. Его ксенопистолет изменился меньше всего, просто увеличившись в размерах. Демонические мухи и клещи кружили вокруг него, неся на себе символы ложной религии. 
-Наконец-то я встретился с тобой, брат,-сказал Жиллиман. 
Мортарион усмехнулся. 
-Ты говоришь так, словно это ты поймал меня и победишь меня в бою! После десяти тысяч ты остался таким же помпезным. Посмотри на себя. Это я схватил тебя. Я победил. 
-Ты ещё не победил. 
-Если это не победа,-произнёс Мортарион,-тогда я, вероятно, должен проконсультироваться с одним из твоих утомительных руководств, чтобы лучше познакомиться со смыслом этого термина.
-Это не конец. 
Жиллиман продолжал пытаться освободить руку, пока говорил. Мортарион взглянул на меч Императора. 
-Смотрю, отец дал тебе свой меч. Или ты забрал клинок с его мёртвых коленей? Полагаю, это не имеет значения. Против меня ты его не используешь. 
-Сразись со мной, трус,-прорычал Жиллиман. Пламя меча Императора вспыхнуло. 
Мортарион засмеялся. 
-Думаешь я опущусь так низко, чтобы сразиться с тобой, брат? Посмотри на меня!-он широко расправил свои крылья, обдав Жиллимана чумными ветрами.-Ты настолько ниже меня. Я сильнее, чем ты когда-либо будешь. Зачем мне тратить силы, чтобы сокрушить такое насекомое, как ты? 
-Вместо этого ты приберёг свою злобу для моего народа, который вообще не может дать тебе отпор,-сказал Жиллиман.-Как благородно с твоей стороны. 
-Злобу?-переспросил Мортарион.-Вот что ты видишь? Я несу спасение от ада, который создал наш отец. Я несу им радость бесконечного перерождения. Я несу им жизнь. 
-Ты мнишь себя полководцем-пророком. Но ты раб. Мне жаль тебя брат, ты обманул себя. 
-Это ты раб!-прошипел Мортарион.-Раб равнодушного отца, который создал нас, чтобы мы исполняли его волю. Ты идёшь по пути, который Он выстлал перед тобой без лишних вопросов, уверенный в том, что ложь, которую Он говорил, это правда, слишком тупой и доверчивый, чтобы усомниться в ней самому. Ты никогда не видел, что Он сделал со мной. Когда я впервые встретил его, он украл борьбу всей моей жизни. Для него я был ничем, препятствием на его гладком пути к божественности. Он забрал то, ради чего я трудился и страдал, и ему было наплевать! Он назвал себя Императором! Что за существо имеет право наделять себя таким титулом? Кто берёт и берёт любовь своих сыновей и отдаёт взамен совсем немного? Он даже не соизволил назвать нам своё имя! И вы все проглотили это, отравленное молоко нашей машины-матери, машины, которые Он создал, вещи, как мы. Я был на Его пути. Я никогда не должен был отказываться от своих принципов. Но я сделал это. Я был чемпионом обычных людей. Но я бросил их ради галактического деспота. Теперь я снова служу людям. 
Мортарион смотрел на Жиллимана молочно-белыми глазами, требуя, чтобы тот бросил вызов его заявлениям.

-Если я марионетка равнодушного хозяина, то кто тогда ты?-спросил Жиллиман.-Существо, купающееся в силе варпа и в то же время визжащее от ненависти к колдунам? Игрушка скверны и болезней? Ты долго и упорно боролся с психическими силами и заявлял о полном бесстрашии и непоколебимости, с которыми никто не мог сравниться, и всё же когда ты столкнулся со смертью, величайшим вызовом, ты проиграл. 
Мортарион дёрнулся и поднялся в воздух, его крылья насекомого быстро забились. 
-Ты не знаешь, о чём говоришь! Ты не знаешь, на что это было похоже! Мне были показаны глубины таких страданий, которые ты никогда не поймёшь, и когда смерть стояла на пороге, мне была дана сила противостоять ей. 
-Это я не знаю о страданиях?-мрачно засмеялся Жиллиман.-Я видел, как мои братья, многих из которых я любил, каждого из которых я уважал, отвернулись от нашего создателя и ввергли галактику в войну. Я видел, как человечество дотянулось до одного золотого момента мира, коснулось его пальцами, а затем я увидел, как ты и другие наплевали на него и вырвали его. Я умер от рук моего брата. Я проснулся в галактике, настолько далёкой от просвещения Императора, что она напоминала ад. Ты отвернулся от всего, за что ты, по собственным словам, сражался, малодушно, даже не задумавшись. Где был мой брат, который мог выдержать любую бурю, чьё тело отвергало яд, которые никогда не сдавался? Что с ним стало? Старый Мортарион никогда бы этого не позволил. Он бы погиб с честью. Ты должен был видеть, как твои воины превращаются в этих громоздких монстров, что ждёт тебя, если бы ты сказал да спасению. Ты, кто называл себя сильнейшим из нас, храбрым, хозяином любой боли или печали! Какими же пустыми теперь кажутся эти слова! Я по крайней мере знаю, кто я такой. Я смотрю на себя, и несмотря на то, что я вижу много неудач, я с непоколебимой уверенностью знаю, что выполняю долг, ради которого был создан. Что я сражаюсь за спасение человечества. 
-Значит ты не сражаешься за Императора?-спросил Мортарион вкрадчивым голосом. 
-Я сражаюсь за то, во что Он верил. 
-Уходишь от ответа. Ты сражаешься за себя самого. 
-Я остался чемпионом человечества, в то время как ты стал приспешником зла.
-Разве?-произнёс Мортарион. Его крылья мягко хлопали.-Тогда скажи мне, Робаут, если наш отец был таким хорошим, то посмотри мне прямо в глаза и скажи, что Он любил нас так же, как любой отец должен любить своих сыновей. 
Жиллиман посмотрел на него, сжав челюсти от гнева.
Мортарион засмеялся. Это началось как хрип в лёгких, тяжёлый от мокроты, загремевший в сухой глотке и застучавший зубами за дыхательной маской, прежде чем выпустивший облака жёлтого газа. 
-Ты ведь знаешь, не так ли, Робаут? Ты видел это,-он ткнул длинным костлявым пальцем в своего брата.-Я знал, что в тебе что-то изменилось.-он наклонился ближе.-Ты говорил с ним на Терре. Скажи мне, что он тебе сказал? Он умолял, чтобы его освободили? Он умолял тебя, чтобы ты освободил его от Золотого трона? 
Жиллиман не ответил. 
-О, брат мой, не может быть,-воскликнул Мортарион, изображая ужас.-Он ничего не сказал? Неужели наш отец мёртв?-он выпрямился и покачал своей ужасной голосов.-Конечно же нет, не так ли? Не по-настоящему. Существа вроде него неподвластны смерти. Ты так ошибаешься. Он искал божественности, и в каком-то роде Он получил то, чего хотел. Он - Бог-труп, повелитель смерти более ужасный и мерзкий, чем мой приёмный дедушка, который предлагает всем своим последователям дар вечного перерождения! Ты смотришь на эти земли и видишь лишь разрушения. Жаль, что ты не видишь потенциал Нургла. Там, где ты видишь разрушения, я вижу лишь одну фазу в цикле смерти, перерождения, плодородия и распада. Во всём её величии, яркости и жизни! Это гораздо больше, чем бледная ложь нашего отца. Все тайны можно узнать в варпе. Он не подвержен времени и вечен. Всё, что случилось здесь, бесконечно отражается там. Каждое мгновение можно пережить, каждую ложь услышать, отменить каждое нарушенное обещание. Я заходил далеко от сада Нургла, в мире, где тайн словно трупным мух. Я нашёл там много интересного. Ты знаешь, зачем Он создал нас? Как думаешь, это было из-за любви? Думаю, после того, как я искалечу тебя, и ты будешь лежать слепой и бесполезный в железной клетке, моля о смерти, может быть я расскажу тебе, и тогда твои красивые слова сгорят у тебя во рту,-Мортарион издал влажный сдавленный звук за маской. Взгляд его белых глаз блуждал по конечностям Жиллимана.-Но всё это ещё впереди. Начнём с ног, я думаю,-сказал он.-Тебе они не понадобятся. Не волнуйся, брат, моя коса острая, будет больно совсем немного. 
Безмолвие опустилось. 
Ослепляющий свет остановил косу в воздухе.

Малдовар Колкуан, трибун Адептус Кустодес, первым заметил девочку. 
Он сражался с длинноруким демоном с атрофированными ногами, который бушевал в рядах имперцев словно искалеченная обезьяна, пока он не встал у него на пути, не схватил его за грязную длинную руку и не притянул к себе. Их дуэль продолжалась до сих пор. 
Болтер на его копье стража вспыхнул, посылая разрывные снаряды в существо практически вплотную, оставляя кратеры в его плоти. Чёрная кровь текла по его шкуре. Оно не падало. Оно блокировало его копьё крепкими словно сталь запястьями, отбивая лезвие. У него не было оружия. Это была не более чем коллекция костей, обёрнутая в трухлявую плоть, и его рёбра были ясно видны через малое количество мышц, но существо было чудовищно сильным, опирающимся на одну руку и наносящим удар другой. Нечистоты постоянно капали с парализованных нижних конечностей. Моча сочилась между узловатыми бёдрами. Фекалии забрызгали золотую броню Колкуана, пока тот уворачивался и наносил удары. Его доспех не выдержал бы удара грязной лапы, лишь его скорость спасала его. В полном доспехе кустодианский страж был огромен, но двигался с ангельской грацией. 
Колкуан не доверял Жиллиману. Он был одним из несогласных голосов среди Десяти тысяч, которые задавались вопросом, что именно хотел узнать вернувший примарх у Трона. Но Хаос он ненавидел больше. Когда Жиллиман был связан, и Мортарион приземлился перед примархом, он закричал, призывая кустодианцев на помощь Жиллиману. На их пути встала стена демонической плоти. Четыре высших демона всё ещё бушевали на поле боя, отмахиваясь от атак, которые бы раскололи горы. Неисчислимые меньшие существа атаковали со всех сторон. Двое его воинов пали, их золотые тела были втоптаны в грязь. Существо, которое он не подпускал к последнему живому лояльному сыну Императора, зарычало и возликовало, атаковав его с удвоенной силой своими длинными руками. 
-К примарху!-закричал он.-К примарху!
Смех демона заклокотал в поражённой болезнью глотке. Казалось, проклятая тварь не имела собственного голоса, выражаясь лишь через насилие и радость. Колкуан быстро нанёс колющий удар, отгоняя существо. Оно раскачивалось на руках, уклоняясь от каждого удара. 
Затем, на пике отчаяния пришла она: девочка шла через толпу порождённых магией чудовищ словно по рынку. Одинокая Сестра битвы шла рядом с ней, сопровождающая, которая стала вестником. Девочка светилась золотым светом и ступала легко. Несмотря на то, что земля превратилась в перепаханную грязь, её ноги не оставляли следов, в то время как сопровождающая её сестра постоянно поскальзывалась и спотыкалась. 
-Святая Тироса,-прошептал он. Он не мог думать ни о чём другом. Время замедлилось. Звуки битвы удалились в небесные дали. Его копьё перестало двигаться. Он перестал сражаться. Девочка задела в нём что-то, что заставило его забыть о том, где он находится. 
Её глаза впали, а кожа покрылась пятнами. Волосы на голове выпадали пучками. Белое платье были испорчено ожогами. Она разваливалась на части, но вокруг неё распространялось мягкое сияние, которое росло по мере того, как она приближалась к двум примархам, проходя мимо сражающихся, заставляя туман сиять, превращая его из чего-то мерзкого в сеть великолепного света. Взгляд Колкуана не мог покинуть её. Разговор братьев-примархов затих в его ушах. Существо, которое сражалось с ним, перестало быть проблемой. Он мог бы погибнуть, быть убитым демоном, но Нерождённый тоже был зачарован. Лишённая плоти перегородка его носа дрогнула, когда девочка прошла рядом. Демон поднял дрожащий палец и заговорил шипящим голосом, скрипя и задыхаясь от могильной пыли. 
-Ан-аф-е-ма...
Одно слово. Оно проплыло по воздуху, достигнув девочки с такой же мягкостью, словно шёлк на ветру. 
Время остановилось. Атомы прекратили своё движение. Свет замер. Брызги крови создали твёрдые арки над полем боя, болты зависли в воздухе, пламя их движущих зарядов замерло. Вечный холод охватил Колкуана. Лишь он, по непонятной ему причине, мог свободно оглядываться. Все воины неподвижно замерли. Жиллиман пытался вырваться из пут живого света. Мортарион занёс над головой косу. 
Но несмотря на то, что всё прекратило своё движение, так что вселенная была заключена в мгновении, таком же несущественном, как пикт, сотворённый из воды, девочка продолжала идти. Она повернула голову и взглянула на Колкуана. На её лице пылали глаза, старые, как само время, а изо рта лучился свет звёзд. 
Под своим богато украшенным шлемом Колкуан открыл рот. 
-Милорд?-прошептал он.

Проклятое время прорвалось, заставив часы реальности пойти вновь. Вновь события направились по своему неизменному курсу. 
Всё, что было остановлено, спешило нагнать потерянные секунды. Причудливый демон рухнул на свои искалеченные ноги, изумлённый тем, что увидел. Колкуан пришёл в себя раньше и взмахнул копьём. Клинок просвистел в воздухе, соединив Колкуана и шею Нерождённого мостом энергетической дуги. Демон развернулся, чтобы ударить в ответ. Как только он это сделал, его чудовищная голова слетела с плеч. Его душа покинула тело в рое мух, а тело бесследно исчезло. 
Девочка поднялась в воздух над битвой. От земли поднялся купол света. Он распространялся со скоростью света, захватывая всё в свой сияющий радиус. Люди и космодесантники пошатнулись. Нерождённые закричали. Оружие Мортариона было остановлено за мгновение до удара. 
Задул сильный ветер, прогнавший туман. Рядом с девочкой туман исчез. Дальше он быстро отступал, открывая поле боя, пока только самые дальние места не остались скрыты. Сквозь облака пробилось солнце и озарило перепаханную равнину. Низшие Нерождённые испарились словно лёд в печи, с воем отправившись в имматериум. Высшие пошатнулись, их тела страдали от сияния девочки. Их кожа покрылась волдырями. Их глаза сгорели. Они выли и кричали. Мортарион, будучи теперь больше демоном, нежели человеком, отлетел назад, его крылья сомкнулись вокруг тела. Путы, удерживающие Жиллимана разрушились на светящиеся частицы, и примарх вырвался на свободу. 
Жиллиман не остановился, чтобы обдумать странность своего освобождения, но кинулся вперёд, размахивая мечом своего отца. 
-Мортарион, хватит! Теперь ты сразишься со мной и заплатишь за предательство!-закричал Жиллиман. 
Повелитель Смерти поднялся на ноги и поднял косу, но он не развернулся, чтобы атаковать своего более чистого брата. Он взмахнул Безмолвием, открыв прореху во времени и пространстве. Демон Ку'гат вошёл первым. Пылающие обломки его паланкина были брошены на пол боя, его собственная спина была в огне. 
-Я встречусь с тобой, Робаут Жиллиман,-сказал Мортарион.-На Яксе. Следуй туда, где мы сразимся в последний раз. Мы покончим с этим, ты и я. Твоя жизнь оборвётся, а я заберу твоё царство себе. На Яксе!
-Стой, чтоб тебя, трус! Иди сюда и сразись со мной!-проревел Жиллиман. 
Мортарион покачал головой и влетел в разлом, который закрылся за его спиной. 
-Мортарион!-закричал Жиллиман.-Мортарион, ты вероломный ублюдок! Вернись! 
Примарх издал бессловесный рёв. Разочарование и ярость закипели в нём. Он сорвал шлем и закричал в проясняющееся небо. Его лицо было красным. На шее выступили вены. Колкуан не думал, что когда-нибудь увидит такое выражение лица Робаута Жиллимана. 
-Мортарион! 
-К примарху!-снова закричал Колкуан.-Защищайте примарха!
В этот раз его воины подчинились.

Септикус Седьмой оказался в ловушке. Переваливаясь с ноги на ногу, он уже подобрался к варп-разлому и протянул к нему руку, когда тот захлопнулся за спиной Мортариона. Чувствуя, как со спины слезают клочья обгорелой кожи, демон обернулся и сморгнул с глаз текущий жир. Его хватка в реальности истончалась, а повреждённое тело распадалось. Земля дрожала от подземных лихорадок. Приближался звёздный форт. 
Другие уже пали, их связь с невечными телами была оборвана, а души выброшены из мира в бурлящие потоки варпа. Среди его течений их рассеянные сущности воссоединятся, а затем смиренно придут в Сад Нургла, где со временем переродятся вновь из семян исполинских душеловок, если Дедушка простит их за неудачу. Доходяга отправился обратно за пелену вслед за Скватумоусом и Бубондубоном, скоро падут и другие. С Пестуса Троона уже слез весь жир, валявшийся на земле рядом, словно сброшенная одежда. Кожа на его ногах скомкалась у лодыжек, словно штаны смертного, который не успел их надеть. Троон ослеп, грязь на его грозном чумном оружии дымилась. Реальность напирала на них, а волны энергий варпа покидали Парменио. 
Голод лежал в луже собственного наполовину расплавившегося жира и не мог подняться. Другие Чумные Стражи уже были изгнаны или скоро падут. На глазах Септикуса в воздухе рассыпалась на части стая дронов, а опечаленные нурглики лопались, словно воздушные шарики. Имперская армия наседала на них. Троона, окружённого кольцом из сорока космодесантников, разорвали на части тысячи болтов. С торжествующим смешком Голод смог подняться, но тут же увидел перед собой дуло основного орудия «Грозового молота», после чего был был взорван единственным выстрелом. Их души покинули этот мир, воя от боли, но зная, что они переродятся. 
Сам Септикус не раз переживал изгнание, но боялся, что этот раз станет для него последним. Ибо Робаут Жиллиман наседал на него с яростью, достойной его брата Ангрона. Его меч оставлял за собой огненный шлейф, опаляющий Септика, даже не прикоснувшись к его шкуре, обжигающий пылающим гневом чёрную душу демона. 
- Подожди! Давай поговорим! – закричал демон, встретив удар меча Императора своим клинком. Удар металла о металл отдался в глубинах его сущности. 
- Говорить? С тобой? Я всех вас уничтожу! – взревел Жиллиман. – Всех вас, демонов, чумных чудовищ, носителей изменений, кровопийц, искусителей, я изгоню вас всех! Я сотру вашу скверну из бытия! Я не успокоюсь, - закричал он, подняв оружие Анафемы над головой одной рукой. Септикус отразил удар, - пока вы все, мерзкие твари… - Жиллиман ударил вновь, метя в брюхо демона, и вновь Великий Нечистый отбил клинок, но отсупил ещё дальше… - не будете уничтожены, а Галактика не станет свободной от вашей заразы! 
- Нас не уничтожить! – закричал Септикус, бья мечом в ответ. Примарх отвёл удар Дланью Владычества. – Мы – создания варпа! – демон знал, что не сможет победить Мстительного Сына, не сегодня. Ему нужно было лишь продержаться достаточно долго, чтобы его тело распалась, а душа смогла скрыться. Он чувствовал, как вокруг его сущности слабеет плотская оболочка, и направлял все силы на её разрушение, смеясь в предвкушении в лицо примарху, отступая всё дальше. – Тебе не победить! «Галатан» грядёт! – Он показал в небо истекающей порчей рукой. Облака расходились, открывая огромный силуэт. – Тиф здесь. Даже если ты зарежешь нас всех, как свиней, его тебе не одолеть! Имя нам – легион. Нас всех не уничтожить! 
- Возможно, - улыбнулся Робаут Жиллиман, - но я могу начать с тебя! 
Меч Императора ослепительно вспыхнул, и Септик отшатнулся от палящего жара. Глаза демона иссохлись и кровавыми слезами потекли по лицу. Великий Нечистый не увидел убившего его удара, но ощутил, как пламя впивается в его кишки. Он незряче посмотрел на оружие, вошедшие в плоть по рукоять и пронзившее сердце. 
- И когда я изгоню вас из этой вселенной, - зарычал примарх, - то приду в вашу и очищу варп. Однажды покой вернётся в разумы и сердца людей.. но ты этого не увидишь.
Ни одна хроника не назвала бы последние слова Септикуса достойными. 
- Но… - вот и всё, что он успел сказать. 
Закричав, Жиллиман рванул меч вверх, разрубая размякшие рёбра, испепеляя сгнившие органы, рассекая бесчисленные подбородки и кишащий бактериями череп, пока клинок не вырвался наружу, разбрызгивая порченую кровь. Тьма взвилась на телом убитого демона, и меч примарха ослепительно вспыхнул вновь, разгоняя тени, изничтожая их присутствие в бытие. 
Свет Императора сжёг Септикуса навсегда.

Затмение поглотило солнечный свет. По небу двигался Галатан, принося ложный вечер на равнины. Жиллиман отошёл от вонючих останков Септикуса Седьмого и огляделся. Он обуздал свой гнев. Битва всё ещё могла быть проиграна. 
Центр вражеской армии был вырван. Трупы демонов растворялись в вонючие лужи чёрной жижи. Чем больше их погибало, тем быстрее остальные теряли связь с реальностью. Легио Мортис отступал с поля боя, обратив орудия к врагу, но их боевые порядки были зажаты приближающимися стаями имперских титанов, и Жиллиману казалось их уничтожение неизбежным. Он окинул взглядом равнину, его зрение примарха позволяло ему видеть на километры, пока марево войны и туман не блокировали обзор. Чумные башни всё ещё представляли угрозу, несмотря на свой вид. Они выплёвывали магию из своих орудий, которая наносила огромный ущерб армии. 
-Мортарион,-произнёс он.-Мортарион. 
К нему подошёл Колкуан. Выжившие кустодианцы построились вокруг него. Землю снова тряхнуло, теперь сильнее, когда громада Галатана подействовала на ядро планеты. 
-Враг отступает,-сказал он.-Галатан здесь. 
-Значит мы скоро узнаем, кто победил, а кто проиграл,-ответил Жиллиман. Он огляделся в поисках источника света, который освободил его. Всё, что он увидел, это тела, лежащие вокруг Левиафана. Его орудия громыхали. Теперь, когда туман отступил, он казался огромным. 
-Девочка,-произнёс Жиллиман.-Это она освободила меня. 
-Да, милорд. 
-Как она добралась сюда?-спросил он. 
-Это важно?-спросил Колкуан. Он указал на звёздный форт, чернеющий в небе. 
-Да, важно, трибун. Очень важно. Я должен найти её. Идём. 
Они обнаружили девочку несколькими минутами позже. Старшая сестра Иоланта, бледная от потери крови, сидела рядом с ней. Тело девочки было разрушено тем, что управляло ею, но она дышала. Её грудь поднималась и опускалась очень медленно. Смерть шла за ней. Её глаза были выжжены. Её губы были обожжены. Ни один смертный не мог сдерживать столько силы в течение долгого времени. Она выглядела совершенно лишней на поле боя, в остальном же она была похожа на бесчисленное множество погибших невинных, которых Жиллиман видел на мирах по всему Империуму. Он опустился на колени рядом с ней и взял её крошечную руку в свою массивную перчатку. 
-Оставь меня,-сказал Жиллиман. 
Колкуан отвернулся, указав своим людям отступить. 
-Она жива?-Жиллиман спросил Сестру битвы.
-Пока что,-ответила Иоланта. 
-Как она оказалась здесь? 
-Я привела её,-сказала Иоланта. 
-Мои приказы гласили, чтобы она оставалась в Тиросе. 
-Иногда Император требует предпринимать неприятные действия. 
-И теперь она умрёт,-произнёс Жиллиман. 
-Вам не безразлична её смерть? 
-А тебе? 
-Теперь вы не обеспокоены тем, что она может оказаться вражеской уловкой или опасным псайкером, милорд?-с горечью произнесла Иоланта, не беспокоясь о наказании. 
-Всё, что я вижу - это умирающую девочку,-сказал Жиллиман.-Кем бы они ни была, в первую очередь она является ребёнком Терры,-он посмотрел наверх, где днище Галатана закрыло небо. Огни сверкали там, где истребители сражались друг с другом, уворачиваясь, петляя, стреляя, взрываясь в безумных воздушных боях. Они были совершенно незначительны рядом с громадой звёздного форта.-Через несколько мгновений мы либо победим, либо будет уничтожены,-сказал он.-Скажи мне, Сестра, это лучшее, на что может надеяться человечество? Ты веришь в то, что мы вообще сможем выжить и познать мир? 
Иоланта была удивлена вопросом. 
Он с серьёзным видом посмотрел на него. 
-У меня есть вера, милорд. 
-Вера? 
-Да, милорд. Вера в вашего отца. 
Жиллиман кивнул. 
-Иногда я хотел бы, чтобы у меня была вера. 
Девочка застонала и обратила к нему своё лишённое глаз лицо. 
-Ты Император во плоти?-спросила девочка тихим-тихим голосом. Её раны, казалось, ухудшились, когда она пришла в сознание. Её слова были исковерканы, едва различимы. 
-Я не Он,-ответил Жиллиман.-Он сотворил меня. Я его создание. Я его сын, тринадцатый и единственный примарх, Робаут Жиллиман из Ультрамара. 
-Ты похож на Него,-сказала она, несмотря на то, что была слепой. Она вздохнула, и её лицо тронула улыбка.-Я видела такие чудесные вещи. 
-Кто ты?-спросил Жиллиман.-Магнус?-он помедлил.-Отец? 
Её голова опустилась. Она вздохнула в последний раз. 
-Кто ты?-потребовал он. 
Девочка больше не могла ответить. 
Иоланта подвинулась к нему поближе, прижав руку к ране в боку. 
-Не печальтесь,-сказала она.-Те, кто умирает в благодати Императора, не теряются, но находят вечный приют в его свете. О, милорд, это прекрасно,-она убрала прядь волос с лица девочки и улыбнулась кровавой улыбкой. -Император защищает,-сказала Иоланта.-Никогда не забывайте, что Император защищает. 
Жиллиман посмотрел на искалеченное тело девочки. 
-Я никогда в это не верил,-произнёс он. 
Нарастающий гул заряжающихся мощных орудий прокатился по небу. Жиллиман посмотрел на Галатан. 
-Но мы узнаем правду через несколько секунд, Сестра. 
Заговорили орудия Галатана. Воздух воспламенился вокруг лучей плазмы. Новые огни осветили лицо примарха. 
Чумная башня была испепелена единственным выстрелом, затем вторая. Последовали залпы вторичных орудий, уничтожающих отступающие титаны. Вражеский Полководец затрясся под бомбардировкой, пустотные щиты исчезли, и он сложился горящими обломками. Бомбы падали дальше к горам, охватив вражеские порядки расходящимися волнами огня. 
Жиллиман какое-то время наблюдал, как Галатан доставляет правосудие на Парменио, затем он позволил руке девочки упасть, встал и ушёл, приказав своим генералам отчитаться перед ним на борту Левиафана.

Когда-то Жиллиман счёл истинным безумием сражения Ереси, где брат обратился против брата.

Они перерезают горло гвардейцу, охранявшему камеру, затем убивают примариса и майора

Воздух воспламенился вокруг лучей плазмы

шеп,а чего ты решил что импи таки бог?

шеп чо там по книжке?это все интересные моменты?

шеп скинь откуда цитатил, можно в личку

Шеп,а там не было сказано что дальше будет с новамаринами? Просто звучит так,будто их сказочно поимели. Сколько их осталось то?

А он кто? Писатель или из гв?