Всего лишь сотня воинов стояла напротив сотни тысяч. Навстречу океану серых доспехов на планету высадилась всего лишь одна рота Ультрадесанта вместе со своим Примархом. Даже в настолько тяжёлой ситуации Аргел Тал не был уверен в том, что чувствует из-за этого — недоумение или гнев. Он решил, что и то и другое, и раздражение капитана всё росло.
— 19-ая Рота… — раздался в воксе голос Ксафена, который наблюдал за развевавшимся на тихом ветру знаменем Ультрадесантников. На нём была изображена вставшая на дыбы белая лошадь с огненной гривой над последовательностью чисел.
— Интригующе.
Аргел Тал смотрел, как белая лошадь струится на ветру и пытался понять, в чём значение присутствия 19-ой. Казалось, что существо движется, а грива лошади состоит из настоящего пламени. Рота Эфона, 19-я в Ультрадесанте, была широко известна за пределами Легиона Жиллимана. Вдали от своего Примарха капитан командовал целой Имперской Экспедицией и по слухам был суровым посланником и проницательным дипломатом. В любом случае, Эфону доверили гораздо больше ответственности и независимости, чем когда-либо могло получить большинство Астартес.
— Они были названы, — произнёс Ксафен, — в честь огнедышащей лошади из древней мифологии Макрагга. Эфон — имя коня, который вёз по небу колесницу бога солнца.
Аргел Тал поборол желание покачать головой, — Брат, при всём моём глубочайшем уважении, сейчас это заботит меня меньше всего.
— Знание — сила, — возразил капеллан.
— Сосредоточься, — рявкнул в ответ капитан. — Ты слышал Примарха.
Ксафен послал по воксу подтверждение — короткий шум помех.
Рампа последнего ударно-штурмового корабля опустилась на выпускающих пар поршнях. Аргел Тал стоял неподвижно, а все мускулы его тела были напряжены, пока Тринадцатый Примарх спускался вместе со своим почётным караулом в сопровождении…
— Нет, — от изумления у капитана перехватило дыхание.
— Кровь Бога-Императора, — прошептал Ксафен.
А впереди Лоргар наблюдал со змеиной улыбкой.
— Малкадор Сигиллит.
Рядом с Примархом, облачённым в доспехи цвета жемчуга и лазури шагал стройный человек, одетый в непритязательную мантию. Воистину хрупкий в широкой тени Жиллимана Первый Лорд Терры сжимал увенчанный двуглавым орлом, гремящий цепями посох из тёмного металла.
В отличие от субтильного Сигиллита Жиллиман был громаден. Его доспехи были синими словно давно испарившиеся океаны Терры, подобными отголоскам эпохи легенд, обрамлённым золотом и прекраснейшим жемчугом, в котором сияла восходящая луна.
— Что это за безумие? — зарычал Кор Фаэрон, чей голос наполняли чувства — слишком горькие, чтобы их можно было сдержать.
— Спокойно, друг мой, — прошептал Лоргар, не отрывая взора от строя воителей напротив, — скоро мы получим все ответы. Капитаны, шаг вперёд.
По команде сто капитанов выступили вперёд, спокойно держа в серых латных перчатках болтеры и клинки. Сто капелланов, которые выделялись золотым обрамлением доспехов и булавами-крозиусами, остались в шаге позади. За воинами-жрецами наготове стояли сто тысяч Несущих Слово, которые держали строй, несмотря на неровную поверхность истерзанной земли.
Аргел Тал оторвал взгляд от Жиллимана, потому что на благородные черты Повелителя Макрагга было так же тяжело смотреть, как и на лицо собственного отца. Тяжелее всего было видеть его глаза.
В них не было ни сомнений, ни раздумий, ни любопытства — ни следа смертных эмоций за глубоко посаженными глазами. Такое лицо можно было бы вылепить из обожжённого солнцем камня. Воплощённое чувство собственного достоинства.
Седьмой капитан подавил дрожь и обратил внимание на Сигиллита. Слишком человечный, чтобы внушать страх, но слишком влиятельный, чтобы его игнорировали.
Правая рука и ближайший советник Императора.
Здесь.
Здесь, и, несомненно, поддерживающий уничтожение совершенного города Ультрадесантом. Аргел Тал плотнее сжал рукоять болтера.
— Брат, — заговорил Лоргар, чей голос на первый взгляд казался спокойным и почти полностью скрывал волнение и скорбь, которые, как знали его сыны, должны были переполнять Примарха, — и Малкадор. Добро пожаловать в Монархию.
С этими словами Лоргар показал на пустошь, и его прекрасные черты лица исказил неприятный оскал.
— Лоргар, — голос Жиллимана прогремел подобно далёкому грому, но он не сказал ничего, кроме имени брата.
Аргел Тал прищурился от абсолютной бесстрастности тона. Ни следа эмоций. Несущий Слово видел автоматонов из Легио Кибернетика, в которых было куда больше человечности, чем в Примархе Ультрадесанта.
— Примарх Лоргар, — Малкадор поклонился в знак приветствия, — нас всех печалит, что мы встретились в таких обстоятельствах.
Золотой воитель сделал шаг вперёд, держа крозиус на плече:
— Действительно? Печалит всех? Брат мой, ты не выглядишь печальным.
Жиллиман не сказал ничего. Несколько мгновений спустя Лоргар отвёл взор и посмотрел на Сигиллита.
— Малкадор, ответы, — Примарх вновь шагнул вперёд и остановился на полпути между своим Легионом и сотней Ультрадесантников, — я хочу ответов. Что здесь происходит? Что за безумие позволило этому произойти и остаться безнаказанным?
Сигиллит откинул капюшон. Бледность открывшегося лица граничила с нездоровой серостью.
— Лоргар, ты не догадываешься? — человек покачал головой, словно скорбя. — Это действительно стало для тебя неожиданностью?
— Отвечай мне! — закричал Примарх.
Ультрадесантники отшатнулись, и несколько подняли оружие дрожащими от шока руками.
Лоргар вновь обвёл руками окружающую пустошь и взревел, брызжа слюной:
— Ответь мне, ради чего вы это сделали! Я требую ответа!
— Что нам делать? — произнёс по воксу Ксафен. — Что… что происходит?
Аргел Тал не ответил. Внезапно болтер и меч стали очень тяжёлыми в руках капитана, который пристально смотрел на Ультрадесантников, так открыто продемонстрировавших своё потрясение.
Они держали строй, но было ясно видно, что космодесантники нервничают.
И не зря.
— Что ты сделал с моим городом? — сквозь фальшивую улыбку прошипел Лоргар.
— Он не соответствовал, — медленно и терпеливо произнёс Малкадор. — Эта культура, этот мир не соответство…
— Лжец! Богохульник! Это был образец соответствия!
Теперь несколько Ультрадесантников немного подались назад, и Аргел Тал видел, как они недоуменно переглядываются. В вокс-сети раздались взволнованные голоса, когда Несущие Слово перехватили сигналы переговаривающихся Астартес. Лишь Жиллиман остался неподвижен. Даже Малкадор содрогнулся, его глаза расширились, а руки плотнее сжали посох, когда смертный встретился с гневом Примарха.
— Лоргар…
— На каждой улице воспевали они Отца моего!
— Лоргар, они…
— С каждым восходом солнца славили они Его! — Лоргар приблизился, его исступлённые глаза сфокусировались на советнике отца, словно стрелки целеуказателя. — Ответь мне, человек. Оправдай содеянное, когда каждую площадь украшали статуи Императора!
— Они поклонялись ему, — Малкадор поднял голову, потому что был наполовину ниже обоих Примархов. — Они почитали его.
Первый Лорд Терры посмотрел на Лоргара, ища на золотом лице великана следы понимания. Не увидев ничего, Сигиллит вновь вдохнул и вытер со щеки пятно слюны Примарха.
— Они поклонялись ему как богу.
— Ты приводишь себе в оправдание мой долг?
Лоргар выронил крозиус, который с глухим грохотом упал на изувеченную землю. Он посмотрел на свои руки, на пальцы, согнувшиеся в когти, словно он желал вырвать себе глаза.
— Ты… ты стоишь на развалинах совершенства и говоришь, что этот город был уничтожен просто так? Ты пересёк всю галактику, чтобы сказать мне, что потерял свой хрупкий смертный разум?
— Лоргар, — начал было Сигиллит, но фраза осталась незавершённой. Малкадор безмолвно упал, когда на него обрушился удар ладони Примарха. Каждый воин поблизости услышал мерзкий хруст ломающихся костей, когда Сигиллит, пролетев двадцать метров, рухнул на скалистую землю и покатился в пыли.
Лоргар оказался лицом к лицу с братом и оскалился при виде бесстрастного Жиллимана.
— Почему. Ты. Это. Сделал.
— Мне приказали.
— Этот червь? — расхохотался Лоргар, указывая рукой на поверженного Малкадора, — это ничтожество?
Примарх Несущих Слово покачал головой и гордо зашагал к рядам своих воинов.
— Я отправлюсь со своим Легионом на Терру и лично сообщу отцу об этом… этом безумии.
— Он знает.
Это был голос Малкадора. Шатаясь, он поднялся и процедил эти слова, из разбитого рта текла кровь. Жиллиман склонил голову, и этого едва заметного движения было достаточно, чтобы послать на помощь советнику Императора двух воинов. Малкадор всё ещё горбился от боли, но отослал приближающихся Ультрадесантников прочь. Затем Сигиллит протянул руку, и его посох пролетел десять метров и плавно опустился в ладонь.
— Что? — Лоргару показалось, что он ослышался, — что ты сказал?
Раненый Первый Лорд Терры закрыл глаза и опёрся на посох, как на костыль.
— Я сказал, что он знает. Твой отец знает.
— Ты лжёшь, — Лоргар вновь сжал зубы и задышал, быстро и неглубоко, — лжёшь, и тебе повезло, что я не убью тебя за это богохульство.
Малкадор не стал спорить. Он закрыл глаза, посмотрел на небо и беззвучно заговорил. Такова была его мощь, что каждый Несущий Слово, каждый Ультрадесантник, каждое живое существо в радиусе десяти километров услышало в своей голове пульс психического голоса.
+Он не желает слушать, мой повелитель. Только не меня. +
Рука Лоргара замерла в миллиметре от лежавшего на земле крозиуса. Жиллиман совершил самое большое движение с момента прибытия — отвернулся от своего брата, не из-за отвращении, как сначала подумал Аргел Тал, а вообще без выражения, прикрыв глаза.
Глаза Малкадора оставались закрыты, а его лицо было обращено к небесам. К кораблям на орбите.
Лоргар попятился, беззвучно шепча:
— Нет, нет, нет…
Словно слова могли что-то изменить.
Мир вокруг взорвался светом.
Вытеснение воздуха вызвало хлопок, близкий к звуку удара грома, но не из-за этого всё завертелось перед глазами Аргела Тала.
Он уже видел, как используется телепортационная технология, и даже сам перемещался, но восприимчивые системы шлема отфильтровывали шум до приемлемого уровня.
И капитана заставила отвести глаза не вспышка телепорта. Это тоже компенсировали внутренние системы доспеха, которые немедленно затемнили глазные линзы.
Но всё же Аргел Тал ослеп. Ослеп от золота, которое пылало подобно раскалённому металлу.
В воксе звучали пронзительные крики братьев, которые говорили о таком же недуге, но доклады были приглушёнными и едва слышными в шквале звуков, которые не должны были существовать. И это были не простые помехи в воксе, они раздавались в его голове — удары волн, достаточно громкие для того, чтобы капитан потерял равновесие.
Слепой и почти оглохший Аргел Тал ощутил, как болтер выскользнул из его рук. Капитану потребовались все силы, чтобы устоять на ногах.

Ничего такого не замечал Лоргар Аврелиан.
Ни ослепительного золотого света. Ни оглушительного психического рёва.
Он видел шестерых человек, стоявших вместе, из которых пятеро были незнакомцы, но одного Примарх узнал. Позади них Ультрадесантники, не пострадавшие, в отличие от его воинов, преклонили колени, демонстрируя порядок. Лишь Жиллиман и Сигиллит продолжали стоять.
Лоргар повернулся обратно к шестёрке. Пятеро окружали знакомую фигуру, и хотя Примарх не знал их имён, он знал, чем они занимаются. Немыслимо сложные доспехи из тёмного золота. Плащи алого царского цвета свисают с плеч. Длинные алебарды с тяжёлыми серебристыми лезвиями держат никогда не дрожавшие руки.
Кустодии. Стража Императора.
Лоргар посмотрел на шестого, который был обычным человеком. Несмотря на задор юности, старческие морщины отмечали следы времени на лице, которые было одновременно суровым и нежным, всем разом. Внешность человека полностью зависела от того, на какой грани лица концентрировался наблюдатель. Он был усталым стареющим человеком и статуей, в которой обессмертили образ героя в расцвете сил. Он был молодым гримасничающим полководцем с холодным глазами и и смущённым старцем, готовым вот-вот заплакать.
Затем Лоргар посмотрел ему в глаза, видя тепло любви за благосклонностью доверия. Мужчина медленно моргнул, и когда его глаза открылись вновь, то оказались холодными от арктического холода неодобрения вместе со льдом отвращения.
— Лоргар, — произнёс человек. Его тихий, но сильный голос терялся в неведомых просторах между ненавистью и добротой.
— Отче, — ответил Лоргар Императору Человечества.
4 Легион на коленях Если Ультрамар запылает Серый
Зрение вернулось, прогоняя гротескное ощущение беспомощности. Подобная эмоция всегда была под запретом, и теперь она колола кожу Аргел Тала, словно тысяча ножек насекомых.
Он смог взглянуть сквозь свой затемненный визор и увидел возвышающуюся в ореоле пульсирующего белого света фигуру. Вокруг фигуры стояли воины в золотой броне, закутанные в плащи, державшие уникальные алебарды с легкостью, выдававшей опыт.
Каждый из них был ростом с Астартес, и ни один из Астартес не смог бы не узнать их.
— Кустодес… — выдавил он сквозь сжатые под напором света зубы.
— Это… — пробормотал Ксафен, — это же…
— Я знаю, кто это, — Аргел Тал проталкивал слова сквозь стиснутые зубы. И в это время голос обрушился на него, обрушился на них всех волной силы.
— НА КОЛЕНИ, — шепот как будто ударил молотом по темени. Сопротивляться было невозможно. Мышцы действовали сами, сколько бы сердец не пытались выказать неповиновение. Аргел Тал был одним из них. Это была не верность, не поклонение, не служба. Это было рабство, и все его инстинкты бунтовали против принудительного почитания, даже когда он повиновался.
Сто тысяч Несущих Слово опустились на колени в пыли совершенного города, поверженного имперским указом.
Легион стоял на коленях.

Лоргар оглянулся через плечо на колышущееся море своих коленопреклоненных воинов. Когда он вновь перевел взгляд на Императора, в его глазах мерцал огонь.
— Отец, — начал Лоргар, но человек покачал головой
— На колени, — сказал он. Его лишенное возраста лицо обрамляли темные волосы того же цвета, что и щетина на лице Лоргара. Как и бывает у отца и сына.
— Что? — переспросил примарх. Он перевел взгляд за спину Императора, на Жиллимана, стоявшего прямо и гордо. Вновь поворачиваясь к своему отцу, он провел по глазам кончиками пальцев, будто стряхивая никак не отпускавшее его наваждение. — Отец?
— На колени, Лоргар.

Аргел Тал смотрел, стискивая зубы, как Лоргар опустился на одно колено.
Его первый порыв уже угасал, усмиренный здравым смыслом и верой. Было правильным преклонить колени перед Богом-Императором. Он заставил свои сердца успокоиться, невзирая на нанесенное его божеству оскорбление, призывая себя к смирению.
Бешеная злоба взметнулась вновь с приливом адреналина уже через мгновение, когда он увидел, что Ультрадесантники поднимаются на ноги по приказу Жиллимана. Он видел, что они наблюдают, чувствовал, как их глаза со скукой смотрят на него, стоящего перед ними на коленях. Воины одного Легиона стояли в присутствии Императора с соизволения своего примарха в то время, как другие стояли на коленях на останках мертвого города.

Момент породил дюжину воспоминаний, Несущие Слово исполняли подобное множество раз до того, под чужими небесами. Легионы, менее требовательные к дисциплине и приличиям, могли бить себя в грудь и выть на луну, достигнув цели, но среди Сынов Лоргара было принято праздновать победу с изяществом и достоинством. Торжествующее воинство преклоняло колени в центре поверженного города и внимало словам капелланов.
Обряд Памяти. Время вспоминать жертву павших братьев и нести Слово в это место.
Аргел Тал ощущал, как пот бежит холодными ручейками по вискам и щекам. Дрожь угрожала взять над ним верх, предательские мышцы болезненно сжимались. Сочленения доспеха гудели от нерастраченной энергии, заставляя его терпеть это извращение самого священного из ритуалов Легиона.
Голос вернулся. И теперь он давал ответы, которых так искал XVII Легион.
Лоргар смотрел на непознаваемое лицо отца, пока Император говорил.
— Сын мой, ты командующий, а не первосвященник. Ты был создан для войны, для покорения, чтобы объединить человеческий род под сенью истины.
— Я…
— Нет. — Император прикрыл глаза, и разум Лоргара заполнило видение Монархии, яркой и прославленной. — Это поклонение, — произнес Император, — это убивает истину. Ты говоришь обо мне, словно о боге, и создаешь миры, страдающие от той же лжи, что раз за разом ставила человечество на грань вымирания.
— Люди счастливы…
— Люди обмануты. Люди сгорят дотла, когда окажется, что их вера ложна.
— Мои миры верны, — Лоргар уже не стоял на коленях. Он поднялся на ноги и вместе с ним поднимался его голос. — Мой Легион создает самые фанатично преданные миры в твоем Империуме.
— ЭТО НЕ МОЙ ИМПЕРИУМ.

Слова врезались в сознание Аргел Тала, словно очередь из болтера. На короткий ненавистный миг он взглянул на ретинальный дисплей, чтобы проверить свои жизненные показатели. Он был уверен, что умирает, и не будь он уже на коленях, он бы упал на них.
— ЭТО ИМПЕРИУМ ЛЮДЕЙ. ИМПЕРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, ОЗАРЕННАЯ И СПАСЕННАЯ ИСТИНОЙ.
В этот раз он услышал ответ Лоргара.
— Я не лгу. Ты — бог.
— ЛОРГАР.
Теперь голос давил, как стена, насыщенный настолько, что был почти осязаем. Он обрушивался на Аргел Тала, как струя пламени из двигателя, раскаляя доспех и повергая на землю. Он видел своих братьев, распластавшихся вокруг, их доспехи терлись о пыль.
Сопротивляясь шквалу психической энергии, срывавшему свитки с его брони, Лоргар поднял руку и указал на отца.
— Ты — бог. Скажи это и покончим с ложью.

Император покачал головой, не сокрушая, но мягко возражая.
— Ты слеп, сын мой. Ты держишься за древние представления и этим подвергаешь опасности всех нас. Пора положить этому конец, Лоргар. Пусть все это закончится, когда ты внемлешь моим словам.
Лоргар стоял как вкопанный, дрожа от чего-то, чего не видели его воины. Кровь текла из его уха, медленно струясь по татуированной шее.
— Я слушаю, отец, — произнес он.

Седьмой капитан заставил себя подняться на ноги и выпрямиться раньше, чем понадобилась компенсация системами доспеха. Он был одним из первых поднявшихся Несущих Слово. Остальные еще боролись с дрожью в руках и ногах или бились в конвульсиях, бороздя пыль конечностями.
Аргел Тал помог Ксафену подняться, услышав благодарный стон.
— НЕСУЩИЕ СЛОВО, ВНЕМЛИТЕ МНЕ. ВЫ ПОТЕРПЕЛИ НЕУДАЧУ, ЕДИНСТВЕННЫЕ ИЗ ВСЕХ МОИХ ЛЕГИОНОВ. У ВАС БОЛЬШЕ ВОИНОВ, ЧЕМ У КОГО ЛИБО, ИСКЛЮЧАЯ XIII ЛЕГИОН. ПРИ ЭТОМ ВАШИ ЗАВОЕВАНИЯ САМЫЕ МЕДЛЕННЫЕ, А ВАШИ ПОБЕДЫ ПУСТЫ.
Было слишком мучительно взирать прямо на фигуру, сотканную из бело-золотого света, окутанную сиянием психического огня и говорившую им громовым голосом, что их жизни были прожиты зря.
— ВЫ ПРОДОЛЖАЕТЕ РЕЧИ О СОГЛАСИИ ГОДАМИ ПОСЛЕ ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ ПОБЕДЫ. ВЫ ВВЕРГАЕТЕ ЛЮДЕЙ В ЛОЖНУЮ ВЕРУ, НАСАЖДАЯ КУЛЬТЫ ДОВЕРЧИВЫХ И ОБМАНУТЫХ, ВОЗДВИГАЯ ПАМЯТНИКИ ЛЖИ. ВСЕ СОДЕЯННОЕ ВАМИ ДЛЯ ВЕЛИКОГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА БЕСПОЛЕЗНО. ПРОЧИЕ ОДЕРЖИВАЮТ ПОБЕДЫ И ПРЕУМНОЖАЮТ БЛАГОПОЛУЧИЕ ИМПЕРИУМА, ЛИШЬ ВЫ ПОДВЕЛИ МЕНЯ.
Лоргар попятился от фигуры, только теперь поднимая руки, чтоб прикрыться от сияния.
— ВЕДИТЕ ВОЙНУ, ДЛЯ КОТОРОЙ ВЫ БЫЛИ СОЗДАНЫ. СЛУЖИТЕ ИМПЕРИУМУ, ДЛЯ ЧЕГО ВЫ И БЫЛИ РОЖДЕНЫ. УСВОЙТЕ УРОК, ПОЛУЧЕННЫЙ ВАМИ СЕГОДНЯ. ВЫ СТОИТЕ НА КОЛЕНЯХ СРЕДИ РУИН В КОНЦЕ ЛОЖНОГО ПУТИ. ПУСТЬ ЗДЕСЬ ВАШ ЛЕГИОН ОБРЕТЕТ ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ.
Примарх выдавил слабое «Отец…», но слова канули в пустоту. Очередной гул пришедшего в движение воздуха возвестил об отбытии Императора обратно на орбиту.
Ультрадесантники остались, в абсолютном молчании наблюдая за коленопреклоненными содрогающимися Несущими Слово. Кустодии стояли возле Жиллимана, который беседовал с их безошибочно опознаваемым командиром, чей шлем был украшен плюмажем под цвет плаща.
Аргел Тал заметил, как Кор Фаэрон поднимается с болезненной медлительностью, хотя его терминаторская броня и облегчала ему эту задачу, гудя сервоприводами в суставах. Ни Аргел Тал, ни Ксафен не предложили ему помощи. Они оба устремились к примарху.
Пока Несущие Слово старались подняться на ноги, Лоргар, в конце концов, рухнул на колени.
Золотой сын Императора смотрел на разрушенный город, словно не узнавая его и недоумевая, как же он оказался здесь. Мертвые глаза, слишком холодные для слез, взирали на его опозоренный Легион и глыбу того урока, который они все должны были усвоить.
Аргел Тал оказался возле него первым. Инстинкт понудил его снять шлем и он расстегнул фиксаторы на латном воротнике, открывая свое лицо примарху.
— Аврелиан, — промолвил он.
Впервые Аргел Тал вдохнул воздух Монархии, не пользуясь спасительными фильтрами. Он смердел маслом, горевшим на заводах тысячу лет. Прошлое замечание Ксафена было безжалостно в своей правоте: пахло проигранной войной.
Он не осмеливался коснуться Лоргара. Вытянув руку, немного не дотягиваясь до плеча своего примарха, он прошептал имя отца.
Лоргар повернулся и уставился на него. В его глазах не было ни тени узнавания.
— Аврелиан, — повторил Аргел Тал. Он бросил взгляд на следившие за ними фигуры Жиллимана и Кустодес. — Пойдемте, мой примарх, мы должны вернуться на корабли.
В первый раз его рука легла на бронированный наплечник Лоргара, где раньше висел священный свиток. Не обращая внимания на прикосновение, Лоргар запрокинул голову и зарычал. Капитан сжал золотой наплечник примарха, стараясь успокоить полубога всеми своими силами.
Лоргар кричал громко и долго, куда дольше, чем позволили бы легкие смертного.
Когда его крик муки наконец смолк, он пробороздил своими голыми пальцами почву. Трясущейся рукой примарх вымазал пеплом свое лицо, пятная свои черты измельченными костями совершенного города.
Голос Ксафена был приглушенным и озабоченным.
— Ультрадесант смотрит на все это. Нужно отвести его в безопасное место.
По пепельной маске Лоргара струились слезы, чертя дорожки в пыли. Двое воинов возобновили свои попытки поставить золотого гиганта на ноги. К их удивлению, в его конечностях не было слабости. Лоргар сплюнул на землю и поднялся с их помощью. Оба они ощутили, как по его рукам пробегает дрожь. Никто не проронил ни слова об этом.
— Жиллиман, — голос примарха сочился ядом. Движением плеч он раскидал в стороны немедленно забытых Аргел Тала и Ксафена.
Эмоции вновь проявились в глазах Лоргара. Он встретился взглядом Жиллиманом — бесстрастным, в отличие от взволнованного брата.
— Тебе приятно, — усмехнулся повелитель Несущих Слово, — видеть мой позор?
Жиллиман не ответил, но Лоргар не отступился.
— Тебе это приятно? — настойчиво повторил он, — тебе приятно видеть, как мои труды обращены в прах, в то время как отец восхваляет тебя!?
Невозмутимый Жиллиман медленно вздохнул. Он заговорил так, словно вопрос не был задан.
— Наш отец поручил мне передать тебе ещё одно сообщение.
— Тогда говори и убирайся.
Лоргар потянулся за крозиусом и вырвал его из пепла. Прах дождем ссыпался с шипастого навершия.
— Эти пять воинов Легио Кустодес, — примарх Ультрадесанта указал на них кивком, — не одни. Ещё пятнадцать остались на моём флагмане. Брат мой, отец поручил им сопровождать тебя.
От последнего оскорбления Аргел Тал зажмурился. После того, как они преклонили колени среди праха неудачи и услышали от Императора, что все их подвиги были бессмысленны… Это.
Лоргар издевательски захохотал. Его лицо все ещё было вымазано в прахе.
— Я отказываюсь. Это не нужно.
— У нашего отца другое мнение, — произнес Жиллиман, — эти воины станут его глазами, когда твой легион вернётся к Великому крестовому походу.
— А послал ли отец своих гончих присмотреть за тобой? Пребывают ли они в твоей драгоценной империи, Ультрамаре, и шепчут о каждом твоём шаге? Я вижу тень улыбки на твоих губах. Брат, другие не знают тебя так, как знаю я. Возможно, наши сыны не видят удовлетворения в твоих глазах, но я не слеп к таким тонкостям.
— Лоргар, ты всегда обладал богатым воображением. И сегодня ты это доказал.
— В моей набожности сила, — Лоргар стиснул безупречные зубы. — А у тебя нет ни сердца, ни души, — ангельские черты лица омрачились, скривившись, — Я молюсь, чтобы однажды ты ощутил то же, что и я. Ты улыбнёшься, когда один из миров Ультрамара сгинет в огне? Тарент? Эспандор? Калт?
— Брат, возвращайся к своему флоту, — Жиллиман развёл скрещенные на груди руки, открыв украшавшую нагрудник золотую аквилу. Распростёртые крылья орла заблестели под солнечным светом. — Тебе многое предстоит сделать.
Удар пришел из ниоткуда. На его пути воздух звенел от эха удара металла о металл, подобного гулкому звону огромного кафедрального колокола. Это было почти прекрасно.
Примарх лежал в пыли, окруженный своими воинами. Никто из присутствующих никогда такого не видел. Аргел Тал вскинул болтер и прицелился в ряды Ультрадесантников, которые сделали то же самое. Сто стволов целились в сто тысяч. Седьмой капитан смог заговорить лишь с третей попытки.
— Не стрелять, — прошептал он по общему вокс-каналу. — Не стрелять, пока они не откроют огонь.
Лоргар закинул огромную палицу крозиуса на своё золотое плечо. В серых глазах сверкали неясные чувства, когда он оскалился поверженному Властелину Макрагга. — Не насмехайся надо мной более, брат. Понятно?
Жиллиман медленно, почти нерешительно поднимался. Золотой орёл на нагруднике был расколот, по его телу змеилась глубокая трещина.
— Ты зашёл слишком далеко, — раздался тихий голос. Малкадор, Первый лорд Терры, все ещё сжимал посох. Лишь это удерживало его на ногах. — Ты зашёл слишком далеко.
— Умолкни, червь. В следующий раз, когда ты истощишь моё терпение, я не ограничусь пощечиной.
Жиллиман уже стоял на ногах. Он повернул своё бесстрастное лицо к брату.
— Лоргар, ты выплеснул всё своё раздражение? Мне пора возвращаться к Походу.
— Иди, сын мой, — мертвенная усмешка Кор Фаэрона была обращена к Жиллиману, хотя слова были адресованы примарху. — Иди. Нам многое предстоит обсудить.
Лоргар выдохнул и кивнул. Гнев угасал и больше мог спасти от позора. — Да. Назад на корабли.
— Всем ротам, — бросил в вокс Кор Фаэрон, — Возвращаемся на орбиту.
— Да, Первый капитан, — ответил вместе с остальными Аргел Тал. — Как прикажете.