На корабле никогда не бывало по-настоящему тихо. Невозможно до конца избавиться от размеренного гула двигателей или приглушенных отголосков далеких шагов на других палубах. Однако Лоргар молился в тишине, молился, невзирая на причиняемую ранами боль. Он слушал не звуки корабля, а более глубокую, мелодичную песнь.
В его мыслях появилось некое притяжение. Сущность, требовавшая его внимания. Как будто его едва слышно звали из другой комнаты.
Жрец-полубог улыбнулся этому ощущению. Он не стал игнорировать его, а повернулся в поисках его источника. Это было все равно, что гнаться за старым воспоминанием.
Сперва он увидел громадный темный зал, с балок-стропил которого свисали знамена. А потом почувствовал холод на коже, как будто и впрямь стоял там, в тишине. Его брат – один из тех немногих, кого он любил, и кто отвечал ему тем же – оторвался от книги, которую читал на приподнятом постаменте. Толстая обложка захлопнулся. Никто из братьев не был настолько глуп, чтобы предполагать, будто кожаный переплет персикового цвета сделали из цельного куска.
- Лоргар, – произнес брат в далеких покоях.
Несущий Слово улыбнулся – улыбнулся в зале для медитации на борту «Лекса» над Арматурой и на расстоянии в половину галактики оттуда – в первом месте он присутствовал телесно, а во втором воплотился его дух.
Его брат выглядел, словно бог. Ни одно другое слово не подошло бы. Черно-хромовый доспех был таким темным, что не просто не имел цвета, а как будто прогонял свет, как бывает при солнечном затмении. Его поверхность покрывало множество символов, главным из которых был одинокое широко раскрытое око, изображенное на нагруднике. Когда-то оно взирало с величественной, но невежественной бдительностью. Теперь же его взгляд стал яростным - оно видело все и покрылось черными прожилками от множества истин.
Выше нагрудника улыбалось неприкрытое лицо, совершенное во всех отношениях и деталях, преисполненное уверенности в себе. Прекрасное. Столь прекрасное. Лицо Лоргара обладало наибольшим среди примархов сходством с устойчивым набором постоянно менявшихся черт отца, но Гор воплощал собой идеализированный образ Императора – безупречный, каноничный и полностью лишенный забот о существовании человечества.
Во всяком случае, так бывало обычно. Теперь же Гор смотрел на брата, и его потемневшее от солнца лицо было насуплено от тяжелейших размышлений.
- Лоргар? – снова произнес он, словно сомневался в стоящем перед ним видении.
- Это я, - отозвался Несущий Слово.
Гор подошел ближе, словно намеревался коснуться изуродованного лица брата. Он заколебался и опустил руку.
- Что произошло?
- Арматура. Ангрон выглядит немногим лучше. Разница в том, что он предпочел продолжать бой. Я доверяю войну своим людям.
В воздухе повисли невысказанные вопросы. В свое время, – подумал Лоргар. В свое время.
Гор указал на книгу, лежавшую на постаменте.
- Признаюсь, не ожидал, что это сработает. Произносишь имя человека, и он появляется перед тобой? От этого попахивает черной магией. Я еще могу понять варп-склянки, но…
- Черная магия, - улыбнулся Лоргар. Боли не было. Он все еще мог улыбаться.
- Забавное мнение, - Несущий Слово подошел к книге, задержав эфемерную руку над закрытыми страницами. – Ты все прочел?
- Все, - ответил Магистр Войны. – Переплет из содранной кожи. Но чья она?
- Трупы. Трупы с Исствана III. Чрезвычайно по-декадентски, - признал Лоргар, – однако в таких вещах важен символизм.
Гор слегка пожал плечами, и сочленения его доспеха издали урчание.
- Времена изменились. Сейчас у меня непросто вызвать тошноту, - последовала пауза, словно он подыскивал наиболее уместную тему для разговора. – Ко мне приходил Магнус, как ты сейчас.
- Я знаю. Я вижу его решение в пряже судьбы, путь даже у него пока не хватает убежденности, чтобы принять его. В свое время он примкнет к нам.
- К нам? – в глазах Гора блеснуло что-то холодное и черное. – Ко мне.
- Очень впечатляет. Очень царственно. Ты так будешь говорить, когда займешь трон отца?
После его слов воцарилось молчание. Лоргар улыбнулся. Прошло полдюжины ударов сердца, и Гор ответил улыбкой.
- Так что на самом деле случилось? – спросил Гор. – Плазма?
Лоргар провел рукой по обугленному лицу.
- Плазма. Плазменный бластер «Пса войны». Дважды.
Гор вздрогнул. С его губ сорвался благоговейный вздох.
- Тебе повезло, что отделался лишь уродством.
Лоргар не ответил.
- Зачем ты позвал меня, брат?
- Посмотреть, получится ли. Не более и не менее. Как идет твой крестовый поход в Ультрамаре?
- Точно по плану. Жиллиман застрял на Калте. Тридцать других миров уже истекают кровью, наши Легионы разделились и ведут осаду. Скоро та же участь постигнет еще тридцать. Мы разносим боль по холсту и творим ею пейзаж.
- Что с Калтом?
Лоргар снова сделал паузу. В признании не было злорадства, вообще никаких эмоций.
- Несомненно, Кор Фаэрон и Эреб празднуют триумф на Калте.
- Стало быть, они победили?
Лоргар пожал плечами.
- Они так думают. Они породили Гибельный Шторм. В нем нет грандиозности Великого Ока, или хотя бы Мальстрима, но это начало.
Гор вновь положил руку на книгу в кожаном переплете.
- Почему же кажется, что ты куда меньше убежден в их триумфе?
- Можно только гадать о степени их подлинного триумфа, если на победном параде они разворачиваются и бегут от Легиона, который, предположительно, сокрушили.
Гор усмехнулся, неохотно соглашаясь с заявлением. После краткого молчания он задал вопрос, которого от него ждал Лоргар. Подлинную причину, по которой он вызвал брата.
- Это сработает, Лоргар? – Гор улыбнулся, но жест вышел меланхоличным, указывая на уязвимость, всегда скрываемую перед другими. – Я не смогу выиграть войну без вас с Ангроном. Без ваших Легионов.
Теперь пришла очередь Лоргара рассмеяться.
- Избавь меня от ложной скромности, Гор. Даже если бы ты лишился всех братьев, всех Легионов, всех кораблей и всех, кто тебе служит, ты бы все равно распахнул двери тронного зала Отца, рассчитывая победить.
Однако Гор не улыбался.
- Это сработает? – снова спросил он. – Ты действительно можешь утопить Ультрамар в волнах варпа, или мы лучшем случае можем надеяться на кровь Легиона Жиллимана?
Лоргар прошелся по амфитеатру военного совета «Духа мщения», известного Сынам Гора как Двор Луперкаля. Его не было там на самом деле, но шаги точно так же порождали эхо.
- Ты заставил меня взять с собой Ангрона и обезумевших глупцов, которых он называет своими сыновьями. А теперь задаешь мне вопросы, гадая, потерплю ли я неудачу. Когда ты сменил веру в меня на незаслуженное сомнение?
- Когда ты изменился, - просто ответил Гор. – Когда ты сразился с Кораксом и покинул Исстван V другим человеком, заявляя, будто воспротивился судьбе. Когда телепортировал своих воинов на корабли Фулгрима и угрожал уничтожить его Легион из-за того, что наш брат перестал быть собой. Я сменил веру на сомнение, когда перестал быть уверен в том, кто же ты, Лоргар Аврелиан.
- Я Первосвященник Изначальной Истины, – голос Несущего Слово чуть дрогнул. – Я Проповедник Абсолютного Хаоса.
- Красивые слова, Лоргар. Но они мало что значат без достижений.
Лоргар повернулся к брату.
- Я – тот, кем был рожден стать. Ты хочешь наказать меня за то, что я больше не слабый, не заблудший, не примарх без цели. Вспомни Исстван III, Гор. Я слышал, как планета умирает, находясь за многие тысяч систем от нее. Несомненно, ты беседовал со своими хорами астропатов или навигаторами флота. Предсмертный крик мира был громче, отчетливее и резче, чем сам Астрономикон.
Лоргар поднял руку и описал кончиками пальцев круг, создав иллюзорную сферу белого пламени. Та сложилась в призрачный образ Терры. С поверхности самого крупного контингента исходило тонкое, абсолютно прямое копье света.
- Клинок Надежды. Благословение Императора. Все имперские корабли в галактике движутся, ведомые этим сиянием. Ничто другое не может пронзить беспокойные волны варпа. Это их единственная путеводная звезда, и всего за три удара сердца ты, Гор, причинил столько боли одному миру, что она затмила психический маяк самого Императора.
Он сделал шаг к Магистру Войны. В егох глаза горел огонь.
- Страдание, Гор. Понимаешь? Боль и ужас, отраженные из материальной реальности в варп. Агония миллиардов и миллиардов смертных в миг гибели, которая поражает саму песнь варпа. Ты изменил мотив, лишив всю мелодию одной ноты.
Он улыбнулся. Улыбка была медленной и безмятежной, но от нее изуродованное лицо исказилось.
- Вся боль проходит сквозь пелену, вызывая беспорядок в преисподней по ту сторону реальности. Твое деяние прозвучало, словно один удар барабана. Я же, брат, создам целую симфонию. Сомневайся во мне, сколько хочешь. Здешние планеты умирают с мучительной неторопливостью, посылая через завесу продолжительные предсмертные вопли.
Лоргар сжал кулак и стиснул зубы.
- Я перенастраиваю варп. Насыщаю его. Я разолью Гибельный Шторм Эреба по всем Пятистам Мирам, разорвав пространство по швам.
Запутанная тирада подошла к концу, и он опустил глаза.
- Прости мне мой пыл, брат. Но прошу тебя, верь мне. Я отсеку Ультрамар от остального Империума. Выведу Жиллимана из игры.
У Гора был талант выглядеть великодушным в любое время.
- Я верю тебе. – он оперся на кафедру, словно это признание нелегко ему далось. Один долгий миг Магистр Войны смотрел на брата. – Ты исцелишься? Что твои апоте…
- Исцелюсь, – прервал его Лоргар. – Молитвой и медитацией, а не благодаря неуклюжей возне апотекариев Легиона.
Магистр войны кивнул, но Лоргар видел, что брат пытается скрыть сомнение.
- А что с Ангроном?
Лоргар приподнял покрытое струпьями место, где раньше находилась бровь.
- Я только сейчас понял, что тут творится, брат. Я что – один из твоих лакеев, чтобы стоять навытяжку и отчитываться?
Гор искренне рассмеялся.
- Не будь таким раздражительным, Лоргар. Мы планируем завоевать галактику. Разведка и логистика важны. Расскажи мне про Ангрона.
Ангрон. В этой истории был один, или два подвоха. На изуродованном лице Несущего Слово появилась нейтральная маска.
- Я расскажу про Ангрона, когда буду уверен, что именно могу сказать.
Магистр войны медленно и тихо выдохнул, подчеркивая, что его обычно бесконечное терпение подходит к концу.
Сколько театральности, подумалось Лоргару.
- Брат, – произнес Гор. – Если ты попытаешься кормить меня отговорками типа «звезды в ненадлежащем положении», я тебя выслежу и лично убью. Тогда вообще не нужно будет тревожиться о мести Жиллимана. Эреб как-то раз меня так убеждал. Ему повезло, что в тот момент я был в благодушном настроении.
В темно-желтых, словно лисий мех, глазах Лоргара замерцало что-то, похожее на веселье. Звезды в ненадлежащем положении. Это было в духе Эреба.
- Тебя что-то забавляет, Лоргар?
- Многое, но Ангрон там не при чем. Сконцентрируйся на своей половине войны, Гор. Я приму меры в отношении Ангрона, когда их надо будет принять.
- Или когда он тебя вынудит.
Лоргар наклонил голову – соглашаясь, но не покоряясь.
- Или тогда.
- Он умрет? – Гор неотрывно смотрел брату в глаза. – Скажи мне хотя бы это.
На сей раз Лоргар вздохнул.
- Да. Скорее всего. Я сделаю, что смогу, но его болезнь глубже и реальнее, чем было известно кому-либо из нас. Его Легион в равной мере ненавидит его и подражает ему. Ему становится хуже, и они все это видят. Вкрученные в череп имплантаты убьют его, это ясно. Какой бы археотех ни использовали при их создании, он не предназначался для мозга примарха. Их нельзя вынуть. Нельзя им противодействовать. Однако, вдохновение мне не совсем чуждо.
Гор почувствовал, что большего не добьется.
- Тогда последний вопрос. Что с Сигнусом Прим?
Образ Несущего Слово уже тускнел.
- Сигнус Прим – твоя игра, Гор. Я занят более важными вещами.
- Более важными вещами? – на безупречном лице Магистра Войны вновь появилось раздражение. – Но Сангвиний…
- Сангвиний будет стоять у врат Вечности со слезами на глазах и ядом в сердце, чего бы вы с Эребом не надеялись добиться на Сигнусе Прим. Вспомни об этом, когда ваш гамбит там потерпит неудачу. Вспомни, когда встретишься с Ангелом в последний день. Вспомни, что это я сказал тебе, чем все кончится на самом деле.
- Какое дело может быть «более важным», чем Ангел на этом этапе игры?
- Почти любое, - донесся голос Лоргара из холодного воздуха. – Ультрамар. Фулгрим. Жиллиман. Войны, которые мы действительно можем выиграть. Среди нас есть лишь двое тех, кто выстоит против гнева Ангела, Гор. Только двое сразят его в бою, где ему нечего будет терять. Ты – один из них. Второй – Ангрон.
Перед глазами Магистра Войны забрезжила правда.
- Ты это предвидел. Я слышу по голосу. Вот почему ты так отчаянно стараешься сохранить ему жизнь.
Голос Несущего Слово становился все тише, угасая, как телесный облик.
- Пророчество – непостоянная госпожа, ей никогда нельзя верить всем сердцем. Я пытаюсь спасти Ангрона потому, что он мой брат, Гор. Было время, когда ты это понял и думал так же. Каким же бездушным ты выглядишь теперь. Следи за собственными мыслями, Магистр Войны, иначе тебя опустошат растущие амбиции.
- А ты следи за языком, жрец, – ощерился Гор в пустоту.
На расстоянии в пол-галактики Лоргар открыл глаза, вновь оказавшись в теле из дочерна обугленной плоти.
И улыбнулся.