Автор: Грэм Макнилл.
Исчтоники/Названия: White Dwarf № 286. Heroes & Villains of the 41ST Millennium. Eldrad Ulthran, Farseer of Ulthwe White Dwarf № 266. A clash if the titans!

Искусственный мир Ультве давно стоял на страже Ока Ужаса, поэтому не удивительно, что в недавние годы Эльдрад лично сразился с Абаддоном Разорителем. Провидец возглавил экспедицию на девственный мир Анданте IV, чтобы противостоять тому, что казалось атакой на неиспользуемые варп-врата, в случае захвата которых Абаддон смог бы вторгнуться на сам искусственный мир. Но оказалось, что настоящей целью Осквернителя было поймать в ловушку и вырезать Совет Провидцев.

С неугасимой ненавистью Абаддон Разрушитель Миров смотрел на эльдар, стоявших на страже вокруг варп-врат Анданте IV. Он зарычал от нетерпения и выплюнул толстый кусок едкого сырого мяса. В долине под его наблюдательном пунктом находились обветшалые потрескавшиеся от времени стоячие камни обнаруженного гаданием его колдуна древнего портала на сам искусственный мир Ультве.
Абаддон ожидал этого: малочисленные эльдар Ультве особенно интересовались редкими случаями, когда Осквернитель лично возглавлял набеги. Он презирал Эльдрада Ультрана, червя, возглавлявшего гадающих черных вшей в долине, и ненавидел столь неистово, что едва мог сдержать себя. Разоритель страстно хотел сомкнуть Коготь Гора вокруг шеи древнего псайкера, ощутить, как треснет его позвоночник, а тонкая плоть разорвется под нечестивыми ласками. Безгубый клыкастый рот Абаддона приоткрылся от наслаждения, когда он представил богохульный пир из окровавленных костей перерезанных эльдар.
Вражеский отряд казался действительно слабым. Четыре маленьких отряда стражей заняли позиции вокруг хора поющих провидцев и колдунов, которые исполняли некий жалкий психический ритуал для сокрытия варп-врат. Старики и гражданские. Лишь эльдар в своем вечном высокомерии осмеливались противостоять мощи Хаоса такими силами. Но Абаддон не собирался использовать эти врата для прохождения Ультве, ведь даже он, Разоритель, не смог бы в одиночку уничтожить весь искусственный мир. Прибыв на планету лично, Абаддон привлек на Анданте IV предводителей эльдар, которым не будет спасения, когда он уничтожит варп-врата. На девственном мире начнется великая охота, в которой демоны Осквернителя выследят трижды проклятых провидцев и разорвут в клочья одного за другим. Лишь тогда полчища Хаоса обрушаться на сам искусственный мир Ультве.
На глазах Абаддона Эльдрад потянулся к висящей на поясе сумке и выбросил вперед несколько мерцающих рун. Они зависли перед псайкерами и закружились, подобно крошечным звездным системам. Разоритель ощутил, как внутренности доспеха корчатся и извиваются от жара и неудобства: эльдар пытались обнаружить его своим жалким колдовством. Рот Абаддона искривился в пародии на улыбку – неужели эльдар действительно думали, что боги Хаоса оставят своего возлюбленного сына беззащитным?
Танцующие перед псайкерами руны слабо зашипели и безумно завертелись, а затем рухнули на девственную землю. Насмешливое фырканье Зарафистона было похоже на последний вздох тонущего человека.
Зашипел зажатый в шипастом кулаке Абаддона демонический меч Драч’Найен. Вдоль лезвия заметались щупальца чистой ненависти, а его вены тяжело набухли. Разоритель погладил мерзкое оружие длинной когтистой рукой.
-Скоро мы будем пировать, старый друг, - прошептал он, глядя вниз на долину, - Скоро все мы попируем всласть.

Разгорелась битва между маленьким отрядом Ультве и избранными Абаддона, а подкрепления спешили к обеим армиям. Сражение бушевало до тех пор, пока Эльдрад лично не возглавил атаку против самого Осквернителя. То, что старый провидец по своей воле вступил в ближний бой с одним из самых смертоносных воителей галактики, было подтверждением его стремления покончить с Абаддоном.

-За мной! За Ультве и Кхаина!!! – закричал устремившийся вперед Эльдрад, вокруг тела которого мерцала буря призрачных молний. За ним бежали остальные члены Совета Провидцев, чьи психопроводящие ведьмачьи мечи ярко сверкали во мраке.
Абаддон Разоритель, закованный в бронзовый доспех гигант, шагнут навстречу эльдар, в каждой черточке его лица в равной мере отпечатались ненависть и кровожадность. Эльдрад, Квиллиндрас и Лициан обрушились на Опустошителя, а колдуны устремились на единственного выжившего Черного Легионера. Внезапно Абаддон сделал выпад, зажатый в его кулаке демонический меч Драч’Найен прошел в сантиметре от шеи Эльдрада, а Коготь Гора, оружие, столь пропитанное злом, что его боялись по всей галактике, сомкнулся вокруг груди провидца Квиллиндраса. Рунный доспех из психокости ослепительно засиял, противостоя сокрушительной хватке Абаддона. Удары колдовских клинков, сквозь которые на титаническое тело Абаддона обрушивались колоссальные потоки психической энергии, отскакивали от древней брони. Обернувшийся вокруг своей оси Эльдрад выставил вперед Копье Ултамара, скопившаяся в котором огромная энергия врезалась в поясницу Разорителя. Провидец продолжил размах и рубанул мечом по выкованному демонами доспеху, из трещин которого засочились щупальца чистой тьмы.
Позади раздался пронзительный предсмертный вопль Несущего Икону: тысячелетний керамит не устоял перед сверкающими клинками колдунов. На мгновение отвлекшийся и потерявший равновесие Эльдрад был сбит с ног ударом Когтя Гора. Соблазнительные демоны хлынули на колдунов из тумана, цепляясь за них ласковыми клешнями, чтобы помешать эльдар прийти на помощь своему павшему предводителю.
Абаддон плотнее сжал когти и разорвал провидца Квиллиндраса, изувеченные останки которого рухнули на пропитанную кровью землю. Гнев Эльдрада быстро потух – мгновение прошло, и провидец вновь восстановил свою абсолютную концентрацию. Тысячи раз на сотнях тысяч путей судьбы видел Эльдрад, как его и других эльдар убивали, а их души поглощал демонический меч Абаддона. Время невероятно замедлилось. Единственный путь, ведущий к триумфу, казался столь близким. Смертельный танец демонов и колдунов словно потускнел и удалился. Гигант, от чьей злобы чернела и увядала трава под ногами, изрыгнул омерзительное проклятие, и размахнулся, чтобы нанести смертельный удар.
В последнее мгновение справа промелькнул колдовской клинок Лициана, парировавшего удар мерзкого оружия. Копье Эльдрада, упиравшееся в упавший стоячий камень, прижалось к подбородку Абаддона. Демонический меч шипел на расстоянии ладони от лица провидца, в ненасытной жажде душ эльдар натягивая Разорителя на копье. Эльдрад ощутил, как пути будущего искривились, и с кристальной ясностью увидел, как наконечник копья пронзил шею Абаддона, а тонкие капли шипящей крови закапали на лицо провидца.
Несмотря на все доводы разума, он встретился с пылающим пронзительным взором твари. В эту секунду с пугающей уверенностью Эльдрад осознал, что в этом, последнем возможном будущем, крестовые походы Разорителя начнутся вновь и будут ещё кошмарнее, чем раньше. На долю секунды воздух стал невыносимо горячим, а затем все наполнилось вонью серы. Абаддон исчез.

Собравшиеся по зову Военмейстера армии Хаоса маршировали по кошмарным улицам демонического города. Некрополис содрогался от грохота боевых барабанов жаждущей завоеваний армии, собиравшейся на искривленных варпом площадях и заваленных трупами улицах. Воины из легиона Пожирателей Миров, чье блестящее оружие потускнело от засохшей крови, маршировали по разрушенному городу. Бронза и медь служителей Кхорна перемешалась с небесно-голубыми узорами Тысячи Сыновей, воинственные крики воинов Бога Крови резко контрастировали с механической походкой сынов Магнуса. Пропитанные разложением чумные космодесантники Нургла неуклюже тащились за элегантными воителями, закованными в покрытые лаком силовые доспехи и облаченными в тонкие шелка и меха горностаев. Приторно сладкий запах духов кружился вокруг Детей Императора, возмущенно косившихся на золотушных воинов Чумного Властелина.
Чемпионы каждого легиона жаждали славы, сражений и шанса привлечь взгляд покровительствующего им бога. Такое внимание могло привести к превращению в бессмертного демона, но так же легко могло обратить в безмозглое отродье, изуродовав тело и разум ужасающими мутациями. Каждый чемпион отдавал дань уважения повелителю грозного воинства, Абаддону Опустошителю, стоявшему в тени оскверненного храма. Властелин Хаоса довольно кивнул, когда мимо прошли воины из легиона Несущих Слово, а темный апостол высоко поднял в салюте проклятый крозиус. Опустошитель бесстрастно наблюдал, как воины каждого легиона отдавали должное его величию – древнее соперничество и горькая ненависть были отброшены по его воле. Готовые к грядущей войне Дети Императора, Гвардейцы Смерти, Альфа-Легионеры, Повелители Ночи, Тысячи Сыновей, Пожиратели Миров, Несущие Слово и воины его Черного Легиона собрались на Уртварте. В глаза бросалось лишь отсутствие Железных Воинов, но легион Пертурабо уже сражался по приказу Абаддона на Гидре Кордатус, где была скрыта непредставимо великая награда...
Собравшаяся на планете армия была воистину величественной, она протянулась настолько, насколько видел глаз, и напоминала о тех днях, когда бедный глупый Гор держал галактику в кулаке, а потом дал ей ускользнуть. Абаддон не повторит ошибки своего примарха. Скоро галактика будет гореть в огне, сокращающем лживый Империум, на смену которому придет величие Хаоса.
Космодесантники воздели оружие в приветствии Абаддона, и из тысяч глоток вырвался громкий рев, эхом прокатившийся по всему городу и превратившийся в оглушительный кровожадный вой.
Этот мир принадлежал Хаосу, и Абаддон улыбнулся, вновь представляя лежащий впереди путь.
Сначала Врата. Потом Дворец.

В зале талаклу¹ собрались все эльдар Сайм-Хана. Даже провидцы прервали свои размышления о тайнах и пришли на представление, ведь каждый эльдар должен был хотя бы раз в жизни увидеть Танец, величайшую постановку арлекинов, ибо она повествует о Падении, и каждый из эльдар должен усвоить содержащиеся в ней важные уроки, чтобы этот кошмар никогда не повторился.

Девять актеров двигались по сцене, и их голокостюмы формировали постоянно меняющееся пестрое плетение, когда они танцевали партию Древнего Народа. По краям сцены расположились провидцы теней, чей уникальный талант усиливал эмоции зрителей.

Три актера танцевали партию Поверженных Богов, прыгая, катаясь колесом и кувыркаясь вокруг танцоров, изображавших Древний Народ. Их танец становился более бурным, в нем появилось больше страсти и угрозы. Танцоры сошлись, как будто захваченные воронкой водоворота, но затем они словно врезались в невидимую преграду и отлетели назад, когда в центр сцены выкатился солитер. Среди зрителей раздались невольные вздохи от шока, вызванного явлением аллегорического воплощения величайшего врага эльдар – богини Хаоса Слаанеш.

Семь фигур появились за Слаанеш и, одна за другой, смешались с Древним Народом. Первыми вышли на сцену омерзительные мимы, прививавшие другим танцорам свои чувственные и пугающие движения, как и изображаемые ими демоны распространяли заразу Слаанеш среди эльдар много лет назад. Медленно на костюмах танцоров, изображавших Древний Народ, начали проявляться корчащиеся силуэты. А затем над сценой взмыли в воздух шуты смерти, которые повергли трех богов и возложили их безвольные тела к ногам солитера. Когда последний бог пал, разум зрителей сотрясался от псионических воплей провидцев теней, слившихся в бессвязный, безумный и порочный хохот.

Но в этот момент звуки ироничного голоса прорвались сквозь дикий смех. Появился великий арлекин. На его доспехе в вечном танце кружились постоянно меняющиеся пестрые ромбы Смеющегося Бога, когда он спокойно шагал по сцене и смеялся над абсолютным безрассудством поверженных богов. Великий арлекин посмотрел на демонов-мимов и шутов смерти и вновь засмеялся, когда они бросились на него.

На мгновение он исчез под натиском приспешников Слаанеш, но с криком взлетел над их головами, перекувыркнулся в воздухе и приземлился лицом к ним. Мимы вновь бросились на великого арлекина, но от его касания два существа рухнули, а неуклюжие попытки еще пяти демонов схватить арлекина окончились провалом. С ликующим смехом великий арлекин атаковал своих преследователей и разметал шутов смерти. Он бросился вперед и выхватил одного танцора из под ног Слаанеш. От касания доспех актера засветился, и он со смехом начал танцевать вместе с великим арлекином. Вдвоем они обратили демонов-мимов в бегство, затем сцена очистилась, и остался только великий арлекин. Затем на сцену вновь вышел солитер, и битва между Смеющимся Богом и Слаанеш продолжилась.

Вечность прыгали и кружились они вокруг друг друга, но затем внезапно представление закончилось, однако битва не была завершена. Это действительно был Танец Без Конца. В зале возцарилась тишина, не гремели аплодисменты пораженных зрителей. Танцоры покинули сцену...

1 - Смеющихся Полинезейцев- Тала Клу

Выдержка из вахтенного журнала Ризеля (Rissel), лейтенанта второго ранга тяжелого крейсера «Властный» типа «Марс» на службе его величества Императора.

Тринадцатый день Геракла (Heracles)
17.05 по стандартному корабельному времени. Все ещё стоим на орбите Калидона вместе с «Разрушением». Капитан Баст (Bast) направился на «Разрушение» для обеда с командором Лейгхтом (Leight). Доклады разведывательного патруля подтвердили, что вражеский линкор «Мука» рыщет неподалеку. Адмирал Андрий (Andreius) направляется к нашим позициям на борту «Кардинала Бораса (Boras), но мы должны быть бдительными.
17.37 СКВ. Офицеры-наблюдатели зафиксировали аномальные энергетические вспышки позади орбитального астероидного поля. Об этом уведомили капитана Баста, который скоро вернется.
17.42 СКВ. Красный уровень угрозы! Энергетическая вспышка ясной энергетической сигнатуры. Обрабатывается. Идентифицирована как «Зверский», крейсер отступников типа «Убийство» (Murder). Орудия приведены в боевую готовность. Активированы энергетические реле пушки «Нова».
17.43 СКВ. Противник понял, что его обнаружили, и пытается заглушить сигналы и остаться вне поля зрения. Попытка провалилась, и «Зверский» медленно приближается к зоне поражения. Капитан Баст летит обратно. Мы засекли второй энергетический след, приближающийся с другой стороны луны Калидона из сектора 008. Капитан послал сообщение-приказ открыть огонь из пушки «Нова». Мы остаемся на орбите, как и «Разрушение». Орудие выстрелило – взрыв рядом с целью, нам нужен острый глаз капитана! Посланы сигналы о подкреплении. Пришло ответное сообщение от «Кардина Бораса», приближающегося в сопровождении эскадрильи «Секондус».
17.49 СКВ. «Зверский» перешел на курс к Калидону, но ещё не может открыть ответный огонь. На локаторах появился ещё один энергетический контакт, движущийся позади «Зверского». Капитан Баст вернулся на борт. Выходим с орбиты вместе с «Разрушением». Сближаемся с целью. Выстрел орудия «Нова». Прямое попадание! Сенсоры показывают, что щиты перегружены. Цель серьезно повреждена, капитан доволен. Тридцатисекундный залп носовых лазерных турелей. Множественные попадания! «Зверский» горит от батарей правого борта до кормовых двигательных отсеков. Новые суда Империума откликнулись на сообщение.
17.54 СКВ. «Зверский» вновь ложиться на прежний курс. Локаторы показывают, что его энергетические выбросы приходят в норму, но цель все ещё горит. Выстрел орудия «Нова». Прямое попадание! Энергетические показатели «Зверского» минимальны. Цель подбита и легла в дрейф. После мощного взрыва огонь погас. Множественные энергетические сигналы быстро приближаются со стороны сектора 001. «Кардинал Борас» вышел на орбиту спутника Калидона, орудия эскадрильи «Секондус» прикрывают его корму. Вражеские сигналы прямо за «Кардиналом Борасом», скоро прибудут. Проложен курс к дрейфующему «Зверскому» для захвата корабля.
18.02 СКВ. Энергетические сигналы за газовыми облаками по курсу из сектора 003 быстро приближаются. Имеется визуальное подтверждение... Движущийся на полной скорости крейсер типа «Бойня». Удалось идентифицировать по постоянным сообщениям с вражеского корабля – «Смертельна Ярость, Смертельная Ярость, Смертельная Ярость...». Адмирал Андрий приказал нам и «Разрушению» соединиться с имперскими судами, приближающимися по правому борту. «Кардинал Борас» продолжает двигаться к орбите луны. Новый вражеский сигнал по правому борту, движется напрямую к Калидону.
18.13 СКВ. Последние вражеские сигналы опознаны как тяжелый крейсер типа «Стикс» и эскадрилья рейдеров типа «Неверный». Последние несут символы пиратов «Жесткого Когтя». Тяжелый крейсер идентифицирован как «Ужасающий». Адмирал Андрий проинформировал нас, что на борту «Стикса» находится имперский агент, поэтому все корабли должны приложить усилия для спасения союзника. «Ужасающий» запустил бомбардировщики. Две волны, всего шесть эскадрилий. «Жесткие Когти» атаковали «Разрушение», выпустив торпеды. Два тяжелых попадания. Вражеский сигнал приближается следом за «Смертельной Яростью».
18.14 СКВ. Следовавший за «Кардиналом Борасом» корабль вошел в зону действия сканеров. Клыки ада, это «Мука»!!! Линкор и эскортная эскадрилья «Идолопоклонников» движутся к флагману, направив всю энергию на орудия. Они зажали «Кардинала Бораса» в тиски. «Ужасающий», двадцатисекундный залп излучателей по линкору, щиты флагмана повреждены. «Идолопоклонники» открыли огонь из орудийных батарей на близкой дистанции. Щиты «Кардинала» пробиты. Повреждения корпуса вдоль кормовых отсеков и креплений двигателей. «Мука» открыла огонь, носовые орудия и шестидесятисекундный энергетический залп. «Кардинал Борас» серьезно поврежден по левому борту и в области кормы, но все ещё способен сражаться. С «Муки» запустили торпедный залп, эскадрилья «Секондус» приняла удар на себя. Множественные взрывы, но никаких повреждений судов! Император наблюдает за нами! «Идолопоклонники» опознаны как «Изгои» (Expurgators).
18.15 СКВ. Прибыли суда Империума – «Возмездие», «Страх» и эскадрилья «Ангелус» приближаются со стороны сектора 004. Мы движемся сквозь торпеды. Одну сбили турели, попаданий нет. «Ужасающий» перенаправил энергию на защитные системы – готовятся к нашей атаке. «Жесткие Когти» начали маневр уклонения, но обстрел «Возмездия» перегрузил щит главного корабля.
18.16 СКВ. Выстрел орудия «Нова» по «Ужасающему». Прямое попадание! Щиты цели пробиты, «Страх» открыл огонь по судну противника. Повреждения корпуса, серьезные повреждения ангаров правого борта, офицеры-наблюдатели засекли аварии в двигателе. «Страх» сообщил о неудачной попытке телепортационного штурма «Ужасающего»
18.17 СКВ. «Кардинал Борас» открыл ответный огонь, хотя выстрелы «Муки» и сказались на боевых способностях линкора. Щиты «Муки» перегружены на три четверти. Эскадрилья «Секондус» открыла огонь по «Изгоям», щиты пробиты, но повреждений нет. Мы запустили истребители для перехвата вражеских бомбардировщиков, молясь о том, что они успеют вовремя. «Ужасающий» без особого успеха перенаправил энергию на системы восстановления.
18.19 СКВ. «Ужасающий» использовал гравитационный колодец Калидона для разворота. «Смертельная Ярость» и «Проклинатели» идут на сближение. От «Изгоев» идет сигнал стыковки, но ничего не было засечено. Судя по локаторам, «Мука» перезаряжает торпеды. Линкор врага открыл огонь по «Кардиналу Борасу» и пробил щиты, но не смог нанести повреждения корпусу. «Изгои» открыли огонь по двигателям «Кардинала», повреждений нет. Фрегат эскадрильи «Секондус» уничтожен двадцатисекундным залпом излучателей «Муки». Вражеские бомбардировщики перенаправлены для атаки уцелевшего фрегата. Эскадрилья «Секундус» уничтожена.
18.21 СКВ. С «Муки» запущены торпеды, похоже, у адмирала проблемы. Благословение Императора! Торпеды раньше времени взорвались в обломках и радиоактивных облаках газа!
18.22 СКВ. Офицеры-наблюдатели докладывают, что двигатели «Ужасающего» полностью дееспособны и ведется ремонт в ангарах.
18.23 СКВ. «Кардинал Борас» вышел на орбиту луны Калидона. «Страх» и Эскадрилья Ангелус направляются к «Ужасающему». «Возмездие» начало огибать Калидон. «Разрушение» и мы приближаемся к «Ужасающему» и «Муке». Выстрел орудия «Нова». Промах, перелет. Обстрел «Разрушения» по «Жестким Когтям» оказался неэффективен. По «Ужасающему» ведется плотный огонь с «Возмездия», «Страха» и эскадрильи «Ангелус». Эскадрилья запустила торпеды. Три прямых попадания, несмотря на маневры уклонения «Ужасающего». Цель тяжело повреждена, почти подбита. «Разрушение» вновь предприняло попытку телепортационного штурма, но его опять отбили. «Кардинал Борас» открыл огонь по «Изгоям», никаких повреждений. Судя по всплеску энергии, эскортные суда готовятся к ответному огню. «Страх» запустил торпеды в «Муку».
18.34 СКВ. «Смертельная Ярость» и «Проклинатели» продолжают идти на сближение, преследуемые оставшимся имперским дивизионом, что ещё находится вне радиуса опознания. «Ужасающий» повернулся в гравитационном колодце в нашу сторону. «Изгои» летят по следу «Кардинала Бораса». «Мука» удаляется от луны Калидона. «Жесткие Когти» двинулись к нам, стреляя без особого толка. Щиты «Разрушения» пробиты выстрелами «Ужасающего», двадцатисекундный залп излучателей которого нанес повреждения. Один из щитов «Кардинала Бораса» перегрузили выстрелы преследующих его «Идолопоклонников». «Мука» также открыла огонь и пробила два других щита. Излучатели правого борта линкора целятся в «Страх», готовящийся к маневру уклонения. Щиты пробиты, слабые повреждения корпуса.
18.35 СКВ. Турели «Муки» открыли огонь по торпедному залпу «Страха». Попаданий по линкору не зарегистрировано.
18.39 СКВ. Старший оружейник докладывает о проблемах на орудийных палубах. Адмирал Андрий приказал нам срочно перезарядиться для немедленного залпа. Эскадрилья «Ангелус» готовиться к новому налету. «Кардинал Борас» продолжает двигаться по орбите луны. «Страх» и эскадрилья «Ангелус» идут на сближение с «Мукой», а «Разрушение» с «Ужасающим». Выстрел из орудия «Нова» по «Изгоям». Одно прямое попадание, щиты пробиты. Излучатели и батареи целятся в «Ужасающий». Вражеские щиты пробиты, нанесены структурные повреждения.
18.42 СКВ. «Кардинал Борас» начал тридцатисекундный залп излучателями по «Изгоям». Попаданий не было.
18.44 СКВ. Линкор открыл бортовой огонь по «Муке». Несколько попаданий, один из щитов рассеян.
18.47 СКВ. «Страх» начал тридцатисекундный залп излучателями по «Муке». Пробиты ещё несколько щитов. Наши «Звездные Ястребы» направлены на «Жесткие Когти». Одна цель уничтожена. Ожидаем рапорта о потерях бомбардировщиков.
18.47 СКВ. Торпедный залп «Возмездия» долетел до «Муки». Несколько торпед уничтожены, слабые повреждения цели. «Изгои» оставили «Кардинала Бораса», направившись к «Страху». Вражеский обстрел неэффективен, повреждений нет.
18.51 СКВ. «Ужасающий» соединился с «Проклинателями» и запустил истребители в сторону наших бомбардировщиков. «Смертельная Ярость» огибает астероидное поле, сближаясь с «Мукой». «Разрушение» потеряло щиты под обстрелом «Жестких Когтей», но залп вражеских излучателей прошел мимо цели. Мы под обстрелом батарей «Ужасающего», серьезных попаданий нет, щиты целы.
18.53 СКВ. Эскадрилья «Ангелус» под обстрелом с «Муки», повреждений нет. Излучатели линкора врага стреляют по «Возмездию». Щиты поглотили попадание, повреждений корпуса нет. «Железный Герцог» появился на радарах прямо позади «Смертельной Ярости» и разбил щиты вражеского судна, а также запустил торпедный залп по «Муке». Мы выпустили новые бомбардировщики и открыли огонь из орудия «Нова». Попадание в «Муку», щиты полностью перегружены, но постоянного ущерба нет. Линкор перенаправил энергию на внутренние системы, готовясь к обстрелу.
18.55 СКВ. «Возмездие» выпускает залп за залпом по «Муке», множественные попадания. Излучатели «Возмездия» нанесли линкору серьезные повреждения... Мостик врага уничтожен! Сейчас «Мука» тяжело повреждена от носа до кормы. «Кардинал Борас» целится в «Муку». «Изгои» перешли на позицию между линкорами, приняв обстрел на себя. Эскортные суда аннигилированы мощными бортовыми залпами и обстрелом излучателей «Кардинала».
19.01 СКВ. Наши батареи излучателей повредили «Муку», орудийные палубы ведут огонь по «Жестким Когтям», щиты на главном судне пробиты. Эскадрилья «Ангелус» развеяла щиты «Ужасающего».
19.02 СКВ. С «Кардинала Бораса» запущен полный торпедный залп по «Муке». Торпеды не взорвались из-за заслонивших линю обстрела обломков. Залп «Возмездия» взорвался внутри радиационного облака, не нанеся никаких повреждений. Мы запустили ещё четыре эскадрильи бомбардировщиков.
19.06 СКВ. «Смертельная Ярость» на полной скорости идет к «Кардиналу Борасу». Поворот для бортовых залпов по «Страху» и «Железному Герцогу». Вражеский обстрел полностью неэффективен, снаряды не долетели до целей!
19.07 СКВ. «Ужасающий» завис в гравитационном колодце Калидона. Щиты «Разрушения» пробиты «Жесткими Когтями». «Кобра» из эскадрильи «Ангелус» уничтожена огнем «Ужасающего». «Проклинатели» пробили щиты «Возмездия». «Мука» целится в беззащитный корабль, повреждения нанесены. «Проклинатели» запустил мощный торпедный залп по «Возмездию», но нанесли минимальный ущерб.
19.10 СКВ. Торпеды «Железного Герцога» не смогли повредить «Муку».
19.12 СКВ. «Проклинатели» повреждены торпедами «Железного Герцога», одно судно уничтожено. Турели «Ужасающего» сбили одну из волн наших бомбардировщиков, другие уничтожили «Неверного» из эскадрильи «Жестких Когтей».
19.15 СКВ. «Кардинал Борас» идет на сближение с противником. Стреляем по «Муке» из орудия «Нова». Прямое попадание, у линкора врага больше нет щитов! «Железный Герцог» приближается, нанося повреждения. Все орудия «Кардинала Бораса» нацелены на «Муку». Полные бортовые залпы и выстрелы излучателей, продолжительный обстрел, множественные попадания. «Мука» вспыхнула от носа до кормы. Слава Императору, линкор уничтожен!
19.18 СКВ. «Страх» целится в «Ужасающего» носовым излучателями. Дрейфующий корпус обследуем потом... «Разрушение» запустило торпеды в «Смертельную Ярость».
19.21 СКВ. «Смертельная Ярость» подбита торпедным залпом, серьезные повреждения, мастер-артиллерист докладывает об уничтожении мостика. «Смертельная Ярость» сбита единственным залпом!
19.22 СКВ. Корабли предателей выходят из боя. Адмирал Андрий приказал нам утилизировать остатки судов, а легким крейсерам типа «Неустрашимый» и эскортным кораблям преследовать врага. Победа Империума! Смерть отступникам!

- Контакт на ноль-тридцать!
- Скаеволла, ты уверен? Я ничего не вижу.
- Верь мне, Ларсус!
Скаеволла погладил спусковой крючок своего болтера. Дюжина окружностей расплывалась в скрывающем их зелёном тумане, впереди, в этой жидкой атмосфере, раздались крики. Он и его люди стреляли туда, откуда они доносились. Восемь неповоротливых фигур в чёрной силовой броне, украшенной золотом. Сверкающий глаз дополнял восьмиконечную звезду Хаоса, украшавшую их правые наплечники: геральдика Чёрного Легиона.
Воины издали дикий вопль наслаждения. У них было долгое путешествие в космосе к этой бесплодной, укутанной туманами планете, но сейчас они смогут выпустить пар, убивая последователей Ложного Императора. Скаеволла почти почувствовал жалость к врагу. Ему нужен был один выживший, чтобы определить, куда его направила судьба, и узнать имя человека, которого он разыскивал с тех пор, как видение заставило его покинуть Глаз Ужаса год назад.
Кошмары всегда вдохновляли Скаеволлу вести своих людей на следующую охоту. Год назад он с криком проснулся от одного из таких видений: серебристый, немигающий глаз проникал в его сон. Инстинкт заставил его вывести свой боевой фрегат Коготь Эззелит из переменчивых сфер Глаза Ужаса в реальность Имперского космоса. Ряд предзнаменований направил его в этот мир смертоносных туманов. Дюжины боевых кораблей, украшенных символами Губительных Сил, блокировали планету, среди них дрейфовали разрушенные имперские суда. Уклоняясь от них, Коготь незаметно приземлился среди низких, окутанных туманом холмов разрушенного войной континента. В километре от них располагался осаждённый город, к которому эзотерические чувства притягивали Скаеволлу. Всякий раз, когда он закрывал глаза, образ коронованного черепа проникал в разум, и он знал, что человек, которого он должен убить, командовал обороняющимися.
Вокруг них скулили лазерные разряды, безвредно барабаня по броне воинов. Скаеволла почувствовал, как один из них скользнул по виску, но не ощутил боли. Он расстрелял ещё одну дюжину сгустков тумана. Каждый выстрел сопровождался криком, на этот раз более близким. На левом фланге Опус, тяжёловооружённый воин взвода, завыл немелодичную боевую панихиду, сопровождая её рёвом своей автопушки.
Ряды людей в серой военной форме, подобно привидениям появились из тумана, их шлемы-маски придавали им инопланетный облик – широкие чёрные глаза и металлические морды. На шлемах солдат был изображён серебряный двуглавый орёл – символ Имперской Гвардии. Передний ряд взвода присел на колено, в то время как второй стоял, взводя лазганы, не глядя на павших, которые извивались на земле. Эфирные зелёные щупальца исследовали живых и ласкали мёртвых. Сержант проревел приказ и прозвучал ещё один залп, но заряды отскакивали от силовой брони нападавших, не причиняя вреда. Скаеволла спокойно выпустил болт и наблюдал, как голова сержанта взорвалась брызгами мяса и кости. Он не ожидал столкновения с защитниками планеты так скоро после того, как он покинул Коготь.
Возможно, этот взвод солдат потерялся в тумане, как и его отряд.
Скаеволла и его люди сломали линии врагов. Когда человек начинает драться, его ощущение времени замедляется. Для Скаеволлы первая секунда перестрелки как будто замерла. Он обследовал параметры грядущего разрушения. Опус пел песню, без сомнения сопровождаемую адским хором, который непрерывно выл в его черепе, глаза закатились в глазницах его лысой головы, смерть плевалась из автопушки, которую он нёс. Левее Опуса был Шарн. Его безликий шлем был лишён даже глаз, огнемёт окатывал солдат жидким огнём. Ещё дальше был Ферокс. Голова запрокинулась назад под неестественным углом, когда гладкое щупальце сверкающих мускулов, оканчивающееся щёлкающими зубами, начало расти из его рта. Впереди был Икарис, его лицо исказилось от муки, кровавые слёзы застыли на щеках, воздух становился красным там, где его цепной топор отрезал конечности врагов. Икарис оплакивал свои жертвы, которые никогда не познают радости служения истинным богам.
Скаеволла посмотрел направо. Лейтенант Ларсус разрубил гвардейца напополам своим цепным мечом и улыбнулся, наслаждаясь кровью, забрызгавшей лицо. Позади был Сургит, возвышаясь над своими противниками, силовой меч был в ножнах, а пистолет в кобуре, его рогатый шлем исследовал взвод в поисках достойного соперника. И наконец, Манекс, выпускавший поток боеприпасов из двух болт пистолетов во вражескую линию, его рот был в пене, а глаза на выкате от ядов, которые текли в мозг через трубки в его броне. Гордость наполнила грудь Скаеволлы, когда он осматривал отделение. Бесчисленные места сражений оттачивали их боевые навыки, и никто из них никогда не предаст.
Застывшая сцена начала таять, неподвижные бойцы возвращались к жизни. Тела грудились у ног Икариса и Ларсуса, оба – пятна трещащих цепных клинков. Чудовищный язык Ферокса стегал солдат и сдирал с них плоть, его руки превратились в отвратительные, острые когти. Манекс разрывал тела на куски жестоким пистолетным огнём. Опус громко выл непостижимую оперу, сопровождаемую смертоносными аккордами своей автопушки, в то время как Шарн выжигал дыру в рядах врагов. Хотя враг и превосходил численно, воины Чёрного Легиона разрывали на кровавые куски ряды Имперской Гвардии, чьи штыки бессильно бились о силовую броню. Попытки солдат задавить числом нападающих были подобны океану, разбивающемуся о пирс.
Комиссар в череполикой маске помчался в драку, подняв силовой меч, призывая солдат драться до последней капли крови и разрубая тех, кто посмел отступить. Сургит, игнорируя проносящиеся мимо лазерные лучи, закудахтал от радости, достал свой силовой меч и начал прорубаться сквозь строй солдат, чтобы встретиться с офицером лицом к лицу.
Штык ударил в Скаеволлу, и тот проделал дыру в черепе его владельца выстрелом из болтера. Ещё больше штыков застучало по броне. Скаеволла отступил на шаг, стреляя без разбора, и штыки попадали в туман. Перед ним стоял один солдат, сжимая изуродованную руку. Скаеволла схватил его за левую руку и аккуратно провёл когтями своей перчатки по маске солдата.
- Какой сейчас год? Что это за планета? Кто возглавляет ваших противников? – спокойно спросил он.
- Слова слабо пробивались из под противогаза.
- Пл… Планета? Зинкали VI. Мы сражаемся с предателем Лордом Х’раксором. Год? П… Почему?
- Кто командует вашими силами?
- Капитан Деметрос… Имперский Кулак… Он вычистит вашу грязь. Император защитит…
Со щелчком когтистые пальцы Скаеволлы сжались, материал противогаза упал на землю, открывая бледное лицо с ошеломлёнными глазами. Солдат сделал глубокий вздох и вздрогнул. Он сжал своей целой рукой шею, рот широко раскрылся, горло забулькало, и в то время как Скаеволла наблюдал, тёмно зелёный, мясистый росток пробивал свой путь изо рта солдата, выпирая из горла. Человек упал на колени, крошечные лозы росли из ноздрей. Со сдавленным стоном он свалился на бок, глаза остекленели, и, спустя секунду, труп был обёрнут растительным покровом, корни прорастали в чёрную землю, прикрепляя труп к земле.
Скаеволла глубоко вздохнул, богатый спорами воздух был горьким на вкус. Он улыбнулся непрочности низших людей.
Звуки битвы стихли. Несколько Имперских Гвардейцев, которые выжили в битве, исчезли как призраки в зелёном тумане. Где раньше стоял ровный строй солдат, сейчас валялись кучи истерзанных трупов, зелёные побеги росли из кровавых ран, в которых споры тумана поселились за минуту. Земля пылала, где огнемёт Шама сжигал тела раненых, и в жару пламени Икарис бормотал над трупами Литанию Ненависти. Опус сжимал Менекса в своих железных объятиях, до тех пор, пока его безумие не утихнет. Ферокс возвращал нормальное обличие, руки были уже человеческими, угреподобный придаток отрыгивал куски наполовину переваренного мяса, сжимаясь назад в его растянутый рот. За свои выдающиеся успехи Ферокс был благословлён богами этой мутацией, которая вырывалась из плоти тогда, когда он этого хотел. В то время как товарищи с благоговением рассматривали Ферокса, Скаеволла не разделял с ними восхищения. Он помнил старого Ферокса, которого использовали эти дары, он поддерживал мораль отделения простыми манерами и остроумием, сейчас этого нет.
Не было никаких следов Сургита. Скаеволлла назвал его имя.
- Здесь! – рогатый шлем воина дополнял его демонический облик, когда он появился из липкого тумана, неся голову комиссара. Он фыркнул, - Разочаровывающий бой. Ненависть сделала его неуклюжим.
- В хорошую битву ты нас вёл, капитан. – приблизился Ларсус, улыбаясь Скаеволле через маску высыхающей крови. – Ты никогда не разочаровываешь. Твоя цель здесь?
- Его имя Деметрос. Видения были истинными. Он командует силами Трупа-Императора, - голос Скаеволлы стал тяжелее. – Лейтенант, ты никогда не устаёшь от преследования?
Ларсус постучал по изображению Глаза Хоруса на правом наплечнике Скаеволлы.
- Никогда. Пока мы дерёмся, наследие Воителя продолжает жить.
Во времена Крестового Похода Ложного Императора Скаеволла и его люди учились искусству войны и были связаны кровью и насилием. В те дни они были Лунными Волками и носили белую броню. Слепые, как младенцы, к слабости Императора. Затем Хорус, возлюбленный Воитель, сбросил занавес с их глаз, и они сражались как его посвящённые сыновья, чтобы освободить себя из оков ложного Императора. Перед самой победой Воитель пал, и его Легион сбежал в защитные тени варпа, где они сейчас известны как Чёрный Легион. В знак скорби и позора Легиона, силовая броня была выкрашена в чёрный цвет, хотя окантовка мерцала золотом, ведь даже самая тёмная ночь сменяется проблеском нового рассвета. Люди Скаеволлы верили, что каждый человек, которого они убили, продвигает их ближе к новому золотому веку Легиона.
Память Скаеволлы о тех днях была изуродована ненавистью и предательством. Прошлое преследовало его в лице убитого товарища. Боль никогда не притуплялась… Сколько лет? Сто, тысяча… десять тысяч? Время отсутствовало в Глазе Ужаса, долгая жизнь Скаеволлы походила на сон, пока он не выходил в реальность во имя своей клятвы.
Ларсус нарушил мечтательность Скаеволлы.
- Капитан, чего такое мрачное лицо? Наша маленькая победа недостаточно хороша?
- Ничего, - Скаеволла покачал головой, прочищая мысли, - сборище собак, лейтенант. Давайте посмотрим, к чему приведёт нас нюх.

***
Скаеволла взобрался на холм. Он осматривал через море зелёного тумана, клубившегося в долине, бесчисленные боевые знамёна, украшенные окровавленными трофеями. Долина, казалась, вибрировала под воздействием затенённой армии. Бронзовые башни осадных танков и более высокие силуэты транспортных машин, перевозящих солдат, были увенчаны шипами и напоминали бесчисленный морской флот, плывущий по волнам эфира. Среди них находилось несколько боевых машин, каждая из которых звенела своими шестью ногами, подобно кошмарным металлическим паукам. Орда двигалась в сторону горизонта, где муравейник Циклопических строений вырастал из тумана подобно острову. Зиггураты города блестели миллионами точек огней, их вершины исчезали в красном свечении, и тысячи труб извергали дым в небо. Город-фабрику окружала стена, которая затмевала даже боевые машины. Титанические бастионы защищали стену, их орудия выплёвывали плазму в надвигающуюся орду. Среди рядов солдат в серых мундирах, доукомплектованных силами СПО, находились фаланги воинов в силовой броне, окрашенной в ярко жёлтый цвет, на гордых штандартах был изображён чёрный сжатый кулак на белом фоне. Космические десантники из ордена Имперских Кулаков.
Ларсус присел за Скаеволлой и тихо присвистнул.
- Город десяти миллиардов душ. Х’раксор хочет построить гору из черепов.
- Нет, - прошептал Скаеволла, - Если бы ему были нужны только трофеи, то он атаковал бы менее укреплённые цели.
Взрывы раздались в долине, жёлтые вспышки на краткий миг разорвали туман, чтобы показать разорванные тела и пылающий танк, подброшенный в воздух, что бы потом приземлиться с оглушительным взрывом.
Скаеволла попробовал на вкус воздух.
- Эти туманы богаты белком. Возможно, мануфактории этой планеты перерабатывают их в пищу. Уничтожение этого мира может означать голод для Имперских застав, которые он кормит. Это может послужить началом большого вторжения. У Х’раксора большие амбиции. Мы дадим ему наслаждаться его мелкими завоеваниями до тех пор, пока он не вмешивается в ход нашей миссии. Наша цель в городе. Я это чувствую. Мы должны достигнуть её быстро, пока защитники не отступили.
- Там, - Ларсус показывал на покрытый бронзой Лэнд Рейдер, украшенный крюками и зубцами, продвигающийся в футе от их холма в поддержку армейского резерва, - мы сейчас поедем.
Скаеволла кивнул.
- За работу лейтенант.
Пока Ларсус знаками раздавал приказы отряду, Скаеволла снял маленький серебряный диск с пояса для гранат и включил декоративную кнопку. Подняв диск к губам, он его поцеловал, а затем бросил на транспортное средство. Последовала вспышка, и танк остановился с визгом двигателя. Голубые искры пробежали по корпусу. Скавеола и его группа спрыгнули на землю, разрывая туман. Мутировавшие солдаты, едущие на броне, находились в замешательстве. Приглушённые проклятия вырывались из под грубых респираторов.
- С дороги мразь. – проревел Ларсус, разрубая солдат, которые не успели спрыгнуть. Мутанты что-то невнятно говорили. Убегая, они толкали друг друга.
- Ферокс и Икарис запрыгнули на верх транспортного средства, пока остаток группы окружал его. Член команды появился из верхнего люка. Голубые искры играли на его вызывающей силовой броне. Икарис выдернул его наружу и успокоил болтом. Ферокс проскользнул в открытое отверстие. За этим последовал приглушённый рёв, после чего дверь рядом с Манексом открылась, и другой член команды вывалился оттуда. Его бронзовая броня была покрыта глубокими ранами. Манекс успокоил его болтом.
- Хорошая работа братья, - Ларсус смотрел в открытую дверь. Внутри забрызганного кровью танка, Ферокс разрывал третьего члена экипажа. Его голова была запрокинута, и мясистый угорь извивался изо рта, высасывая внутренности своей жертвы.
- Внутрь, - приказал Скаеволла. Он последовал за командой в транспорт и указал на пожирающего Ферокса, - Успокойте его.
Ларсус отвлекал Ферокса от трупа мягкими движениями и спокойным голосом, и угорь начал втягиваться в глотку Ферокса, а его недавняя пища падала на пол.
Икарис расположился на месте водителя. Голубые искры плясали на пульте, издавая звуки умирающего пламени. Он ласкал множество выключателей, возвращая их к жизни.
- Сила возвращается. Да, она сюда придёт. Я думаю, мы ей нравимся. Она находит наши проделки… забавными.
Двери и люки со стуком закрылись. Кабина задрожала, когда взревел двигатель, и Ленд Рейдер двинулся вперёд. Внутренние стены мурлыкали и подмигивали мириадами глаз новой команде.
Ленд Рейдер продвигался по полю боя, давя мутировавших солдат своими гусеницами. Туман застилал иллюминаторы, но интеллект, заключённый в транспорте вёл их к точке назначения – тяжело бронированным воротам городской стены. На полпути ракета взорвалась о бок Ленд Рейдера, и демонический дух забился в агонии, но повреждение было поверхностным. Вскоре ворота начали вырисовываться в тумане, их створки были погнуты и опалены. Полукруг истерзанных трупов мутантов отмечал смертельную зону вокруг основания ворот, к которому маршировали солдаты Х’раксора. Они вызывающе пели, истощая драгоценные боеприпасы обороняющихся.
Когда ворота оказались в зоне поражения Ленд Рейдера, он открыл заградительный огонь. Опус высунул из люка свою голову и плечи и обстрелял защитников за зубчатыми стенами из установленного на броне орудия, безразличный к лазерному огню, скулящему в дюймах от его лица, и взрывам, ударяющим о броню танка. Лазпушка Ленд Рейдера ударила в ослабленные ворота, но дверь поглотила лазерный огонь, не получив повреждений.
- Протарань ворота! – отчаянно приказал Скаеволла. Отряд напряжённо затих. Манекс сделал глубокий вдох из своих ядовитых труб, а Ферокс начал пускать слюни. Скаеволла знал, что они должны выбраться из танка до того, как жажда крови и дар Тёмных Богов вырвутся на свободу.
- Тарань их сейчас!
Ленд Рейдер сотряс жестокий взрыв, и Опус упал из стрелкового люка, с опалённым лицом. Силовая броня была покорёжена шрапнелью. Его изуродованные губы читали безумные стихи.
Икарис кричал из-за пульта управления.
- Ворота не собираются поддаваться.
- Продолжай, Брат Икарис, - завопил Скаеволла. Раздался сокрушительный звук порванного метала, и каждая кость в теле капитана, казалось, сотряслась от удара. Вопль духа демона ударил по барабанным перепонкам. С резким хрустом голова Ферокса запрокинулась назад. Его мутация вырывалась из глотки.
- Мы прорвались! – закричал Икарис. – Вспомогательный реактор повреждён на семьдесят процентов. Все системы ведения огня вышли из строя.
- Открой люки.
- Не получается… запирающая руна не работает… мы ей больше не нравимся!
- Угорь вырвался из пищевода Ферокса. Затем, с диким рёвом, Манекс двумя руками схватил задний люк и заставил его открыться. Зелёные побеги тумана проникли в кабину. С криком Скаеволла и его отряд вырвались из транспорта.
Скаеволла ещё раз почувствовал, как останавливается поток времени. Манекс был внизу, выступая щитом для своих напарников, его броня пробита множество раз. Ларсус и Сургит были позади него. Их болтеры выпускали ленты снарядов по фаланге Имперских Кулаков, которые им противостояли. Шарн окатил врагов расплавляющим плоть жаром, пока полностью превращённый Ферокс тянулся к врагам. Жёлтая кровь вытекала из раны его пульсирующего мускульного угря.
Меч Скаеволлы был уже в руке. Лезвие было стройным и длинным. Одна руна была выгравирована на наконечнике. Скаеволла был награждён рунным мечом Форнаксом, когда положил первый череп на плавающий алтарь Четырёх Богов на демоническом мире Себакет. Как давно это было? Сейчас пирамида из пяти сотен черепов отмечает его успешные охоты. Его заинтересовало, что одобренная богами победа принесёт ему в этот раз?
Только одну награду желал Скаеволла – конец этого вечного преследования. Боги без отдыха посылали его выполнять свою клятву. В то время как его люди сражались ради явного наслаждения убийством, Скаеволла больше не разделял их энтузиазм. Смерти слились в одну, притупляя эмоции убийства. Его игра мечом не доставляла острых ощущений и больше не отражала его искусство, а только механическую работу. Он чувствовал пустоту. Он вымаливал у своих повелителей милосердия, чтобы они освободили его от клятвы, которую он выполнял пятьсот раз. Но они не давали ему послабления. И только следующий путь был спасением.
Болт со стуком отскочил от нагрудника Скаеволлы. Мир возвращался в движение, и дикий напор воинов Скаеволлы встретился с прочной стеной силовых доспехов. Сургит обрадовался.
- Наконец-то! Противник достойный моего гнева!
Тяжёлый болтер на верху повреждённого Ленд Рейдера вернулся к жизни с вибрирующим звуком. Икарис залез на турель, прижимая к земле подкрепления, пытающиеся вступить в бой.
- Дредноут! – тяжёлый болтер Икариса безрезультатно барабанил по броне шагающей вперёд мощной машины, с готовыми сокрушать когтями.
Скаеволла выступил против боевой громадины, вызывающе подняв меч. Как долго иссушенный труп внутри этого шагающего гроба был вынужден обманывать смерть?
- Во имя четырёх богов, - прокричал Скаеволла, - я закончу твои страдания.
Дредноут, украшенный символикой Имперских кулаков, возвышался над Скаеволлой, но свитки с молитвами и древние кости, украшавшие ходячую громадину, не могли противостоять рунному мечу, который мог разрубить любой земной металл.
Случайный снаряд, выпущенный из миномёта, взорвался между ними.
Белый свет затмил зрение Скаеволлы, затем тьма. Он летел. Капитан не чувствовал боли. Скаеволла запаниковал. Сейчас было не время умирать! Скаеволла выбрал способ своей смерти и это был не он.
Скаеволла приземлился с сокрушительным ударом и старался вздохнуть. Его зрение очистилось, и он увидел очертания Дредноута, даже не поцарапанного взрывом. Он возвышался над Скаеволлой с потрескивающими энергией кулаками. Пальцы вытянутой левой руки Скаеволлы нащупывали рукоятку рунного меча.
Со звериным рыком гигант покачнулся от взрыва Ленд Рейдера. Опус, чья голова была в лохмотьях кожи, обстреливал корпус дредноута тактической артиллерией своей автопушки.
Рука Скаеволлы ухватилась за рукоятку меча, и он нанёс удар раскачивающемуся дредноуту, чья броня пылала в местах, куда проникал рунный меч. Скаеволла вытащил меч и отпрыгнул назад. Глаза дредноута вспыхнули зелёным, а затем затмились чёрным цветом, и металлический бегемот свалился вперёд.
Скаеволла поднял свой меч, салютуя. Только что погибло нечто древнее. Скаеволла подавил зависть.
Воины Чёрного Легиона уничтожили строй Имперских Кулаков, хотя ещё несколько из них продолжали сражаться, не смотря на оторванные конечности и смертельные раны. Один Космический Десантник лежал на земле. Его ноги были кровавыми ошмётками. Он выпускал снаряды из своего болт пистолета, пока его не успокоил Икарис ударом ботинка. Другой, с расколотым шлемом и выбитыми глазами, сражался вслепую и почти обезглавил Ларсуса своим клинком, пока не был прикончен цепным мечом лейтенанта.
Сургит подбежал к поверженному дредноуту, тряся своими кулаками перед лицом Скаеволлы.
- Сукин сын! Он должен был быть моим!
Ларсус оттолкнул Сургита в сторону.
- Скаеволла, мы должны идти. Армия Лорда Х’раксора прорвалась.
Ворота были заполнены мутантами в масках, сражающимися между собой за право первыми прорваться в брешь. Защитники в бастионах сосредоточили огонь на орде, но на каждую тварь, которую они убивали, приходилось две, которые дальше шагали по трупам. Позади кипящей, умирающей толпы двигались берсерки в алой броне, прорубаясь сквозь мутантов при помощи своих цепных мечей и воспевая оды своему кровавому богу.
Отряд Скаеволлы находился в широкой аллее, которая тянулась между защитной стеной и возвышающихся зданий города. Справа ревела стена боевых танков, пробивавшихся через брешь. Слева маршировали солдаты в противогазах. Впереди, напротив стены, едва различимый в тумане, виднелся вход в мануфакторию. Вершины комплекса исчезали в красных облаках. Был только один выход, пока не сомкнутся челюсти из плоти и метала.
- За мной! – Скаеволла побежал сквозь клубящийся туман к огромным воротам.

…Скаеволла держал умирающего Космического Десантника, чья жёлтая силовая броня была забрызгана грязью сражения. Бледная броня Скаеволлы была также испачкана. Окружавший их шторм войны происходил десять тысяч лет назад. Скаеволла посмотрел вниз на лицо своего боевого брата: аристократический нос, мощный подбородок. Легкоузнаваемый череп благородного воина, не сдающегося даже перед приходом смерти. Серебрянные глаза туманились из-за истекающей из них жизни. Их стеклянный взгляд часто посещает Скаеволлу.
- Алеф, мой друг, ты должен был спастись, - Скаеволла выдавливал слова, - Почему ты следовал словам Ложного Императора? Твой повелитель – Хорус. Ты знаешь это. Скажи.
Жизнь слабо билась в Космическом Десантнике, но губы Алефа не двигались. Молчание разбудило гнев Скаеволлы.
- Да будь ты проклят, Алеф! Мы поклялись завоёвывать галактики вместе, без остановки, наш Крестовый Поход бесконечен. Помнишь, как мы зачищали Харуспекс Крора? Как мы защищали монастырь Сатрапов, одни против орд орков Старбитера?
Во времена Великого Крестового Похода, когда Легион Скаеволлы назывался Лунными Волками, Имперские Кулаки сражались рядом с ними во многих битвах. Обычной шуткой Хоруса, примарха Лунных Волков, как знак уважения, была, что война между его Легионом и Имперскими Кулаками будет последней для всего сущего.
В битве за Падение Тираэля на Цестусе II, Скаеволла спас капитана Алефа от анака, чудовищного аборигена этой планеты. Двоих Космических Десантников связывала дружба, и они сражались вместе, когда пути их Легионов пересекались. Но когда Хорус показал своё истинное лицо, Скаеволла не смог убедить своего друга, что путь к победе лежит на стороне Воителя. Восстание разделило их, и они не встречались до момента осады Императорского Дворца на Терре, когда Сыны Хоруса атаковали Вечные Врата, защищаемые Имперскими Кулаками. Сквозь резню поля боя, он увидел своего прежнего боевого брата. Они стали драться, и Алеф пал, пронзённый мечом Скаеволлы.
Скаеволла вспомнил последние слова, которые он сказал умирающему Космическому Десантнику.
- Вся слава, за которую мы сражались, мой брат, превратилась в прах.
И только после этого губы Алефа зашевелились.
- Это не было нашей славой, брат, - он произносил свои слова, и кровь текла изо рта, - Это была слава Императора.
Скаеволла съязвил.
- Твой Император сражается, чтобы защитить жалких людей, слабаков, рабов, которые прячутся, пока мы, достойные, проливаем нашу священную кровь для их защиты. Твой Император мог бы стать богом, а мы – его ангелами, но вместо этого он выбрал раболепную защиту своего блеющего стада, - в словах Скаеволлы звучала уверенность. – Загляни в своё сердце. Ты же знаешь, что я прав.
Алеф покачал головой.
Горячие слёзы побежали по щекам Скаеволлы.
-Я предлагал тебе свободу, брат, а ты выбрал смерть.
Сотни ран перенёс Скаеволла, но не одна не была настолько глубокой, как эта. Алеф осудил Воителя и принудил Скаеволлу к братоубийству. Алеф предал своего боевого брата.
- Дурак, - рычал Скаеволла, - Я спас тебя. Ты должен мне свою жизнь. Ты слышишь меня? Я могу спасти тебя снова. Отрекись от Императора и присоединяйся ко мне.
Алеф хрипло засмеялся.
-Если бы Император дал мне выбор, то я бы предпочёл быть разорванным анаком, чем спасённым щенком сумасшедшего подлеца.
Гнев охватил Скаеволлу. Его ожесточённая мука превратилась в злобу, сладкую на вкус.
- Ты смеешь насмехаться над Воителем? Я клянусь, и четыре бога будут свидетелями, я буду мстить за твоё оскорбление тысячелетиями.
Безумный смех раздался в голове Скаеволлы.
- Я буду преследовать, и убивать твоих потомков до скончания времён. Твои сыновья будут страдать от моего клинка, за твою преданность слабаку Императору.
Скаеволла сорвал броню с груди Алефа и погрузил руку глубоко в плоть. С отвратительным звуком он вытянул железу из месива. Его бронированные перчатки были мокрыми и красными. Когда свет исчез из глаз Алефа, Скаеволла усмехнулся своему кровавому трофею.
- Я буду повторять этот момент победы над тобой снова и снова.
С почтением он положил орган в руки Алефа. Прогеноидная железа содержала генное семя, необходимое для создания преемника Алефа. Апотекарии, обследующие поле боя под огнём противника, соберут драгоценный материал. Когда они вернут прогеноидную железу Алефа, его сущность будет жить в новом теле, внедрённая с генным семенем. Скаеволла преследовал каждого генетического преемника Алефа, чтобы они испытали те же страдания, что и их прародитель. Призвав четырёх богов, он связал себя этой клятвой.
Скаеволла стоял и разговаривал с трупом.
- Из черепов твоих потомков я построю памятник богам, которых ты отверг. Твой станет его фундаментом.
Быстрым ударом своего клинка он обезглавил своего бывшего боевого брата. Когда он наклонился, чтобы поднять павшую голову, появился Ларсус, спотыкавшийся о неровности поля боя. Паника читалась на его окровавленном лице. Скаеволла побледнел, когда услышал его слова.
- Капитан, больше нет никакой надежды. Воитель мёртв! Мы должны уходить!
- Что ты сказал?
Ларсус повторил, громче…

… Прошлое исчезло. Скаеволла вернул свой разум в настоящее. Ларсус тряс его плечо.
- Капитан, мы должны идти. Армия Х’ракстора прорвала внешнюю оборону.
Снаружи раздавались ликующие боевые кличи вторгшейся орды, заглушающие крики защитников. Скаеволла остановился и глубоко вздохнул. Цель была близка. Чувства притягивали его к вершине фабрики.
- Мы идём наверх.

***

Скаеволла смотрел как солдат, совершив пируэт, исчез в зияющем резервуаре со всплеском вулканического варева. Он был последним из тех, кто отвлекал его команду, когда они взбирались по лестницам и опорам на высшие уровни фабрики, ведомые инстинктом своего предводителя.
Группа остановилась перед несколькими крепкими дверями. Скаеволла почти ощущал присутствие цели за одной из них. Тихо, он придвинул к себе Ларсуса.
- Лейтенант, что бы ни случилось, не вмешивайтесь, чтобы меня спасти. Если я паду – это будет волей богов. Принесите мою голову в Себакет и установите на вершине алтаря мой череп в знак моего поражения.
Ларсус ошеломлённо посмотрел.
- Что вы имеете ввиду, капитан? В этой галактике нет ни одной души, которая бы могла вам противостоять.
Скаеволла отвернулся от своего лейтенанта. Он указал на дверь.
- Опус?
Тяжеловооружённый воин подбежал к двери и выбил её плечом. Дневной свет пробивался из проёма. Скаеволла проследовал вперёд. Остальные вошли сразу после него.
Снаружи была широкая площадь, открытая для порывов ветра. С неё открывался вид на клубившийся туман полей сражений далеко внизу. Низкие облака злого красного цвета закрывали облака. Взвод Имперских Кулаков располагался на площади. Наиболее высокий из них был в синей мантии, коронованный золотым лавровым венком офицера. В его руках шипел энергией украшенный меч.
Скаеволла заволновался. Черты лица Алефа были выгравированы на благородном облике Капитана Деметроса. Он проревел приказы:
- Капитан - мой, убейте остальных.
Визг болтеров встретил группу воинов. Их чёрная броня получала смертоносные приветствия. Скаеволла наблюдал за перемещениями своих людей.
- Прощайте, - грустно прошептал он, а затем пробормотал послание богам. – Сейчас – время окончить это развлечение. Я больше не положу ни один череп на ваш алтарь.
Скаеволла пошёл вперёд, приветствуя капитана своим рунным мечом. Пять сотен раз он разыгрывал эту сцену. Пять сотен раз он побеждал своего серебрянноглазого противника, наследника Алефа, и забирал его голову как трофей. Его гнев был уже давно удовлетворен. Он должен был ощущать боль убийства своего товарища снова и снова, но он больше не мог выносить этого.
Скаеволла кружил как дикий волк, преследующий свою добычу. Его оппонент занял дуэльную позицию, силовой меч был готов отражать удары и жалить сам. Приблизившись, Скаеволла увидел, как серебряные глаза Деметроса сузились, смутно узнавая его. Этот серебряный взгляд смотрел в глаза Скаеволлы, перенося его в другое время и другое место…
…Вокруг рычали звуки битвы: взрывы, стрельба и крики умирающих. Земля сотрясалась под ногами Титанов. Впереди рассеянные отряды Имперских Кулаков. Великолепные Вечные Врата с негодованием взирали на поле боя, сотрясаемые пламенными поцелуями сотен ракет. Боевой вертолёт, плюясь смертью, провизжал вверху, и дюжина наступающих воинов в бледной броне Сынов Хоруса ощутили огненный душ. Грязь от взрывов, заляпала бледную броню Скаеволлы, но он даже не вздрогнул. Какофония битвы была для него всего лишь тихим ропотом, когда он ходил вокруг своего противника, подобно кружащемуся пятну жестокости.
- Брат Скаеволла, - серебряноглазый противник нарушил тишину, - Я скучал по тебе.
- И я по тебе, брат Алеф, - с сожалением улыбнулся Скаеволла. – Сдай свой меч. Ты убил многих слуг Воителя, но я поручусь за тебя. Он простит.
- Почему я должен отдать своё сердце предателю? – возмутился Алеф. Его взгляд ожесточился. – Его безумие разрушило всё, за что боролся Император. Ваш Воитель украл твой разум, Скаеволла. Ты можешь жить со своей ложью хоть десять тысяч лет, но твоё сердце всё равно устанет от жажды крови, и от тебя останется лишь пустая оболочка, - Алеф глубоко вздохнул, черты его лица выражали печаль. – Позволь мне закончить это здесь, мой друг. На конце моего клинка. У меня не получится спасти тебя от твоего прошлого, но от будущего я всё ещё могу.
Они продолжали смотреть в глаза друг другу. Алеф медленно кивнул.
- Пусть будет так. Мы дерёмся…
… Скаеволла вырвался в настоящее, когда клинок Деметроса появился из ниоткуда. Он парировал его быстрым блоком. Его рунный меч горел, когда он продвигался по силовому оружию противника. Резким движением клинка Деметрос попытался обезоружить оппонента, но Скаеволла был слишком ловким и нанёс контрудар. Деметрос слегка отклонил голову, и рунный меч лишь оцарапал его щеку.
Отвратительный вой нарушил концентрацию дуэлянтов. Яростный рёв раздался из ворот площади. Воины, одетые в причудливую броню, покрытую плёнкой крови, ворвались на поле боя. Оды кровавому богу вырывались из ротовых отверстий их шлемов, когда берсерки напали на Имперских Кулаков, прорубаясь цепными топорами. Один из сумасшедших нападающих разрубил на части Космического Десантника, но в следующее мгновение был выпотрошен Сургитом, чью жертву тот украл. Вскоре площадь превратилась в беспорядочную схватку: чёрные, жёлтые и багряные силовые доспехи боролись друг с другом.
Пять берсерков приближались к капитану Деметросу.
- Нет! – закричал Скаеволла, обезглавив одного из них взмахом рунного меча.
Обезглавленный труп пошатнулся вперёд, завалившись за павшим Космическим Десантником. Скаеволла повернулся к ещё двоим берсеркам. Деметрос приготовился защищаться от другой пары. Вместе они стояли почти плечом к плечу, отражая каждую бешеную атаку. Хотя нападающие атаковали по всем направлениям, но защитники успевали наносить ответные удары. Цепной топор просвистел рядом с головой Деметроса, который увернулся и всадил свой меч глубоко в грудь дикого воина. Другой берсерк с энтузиазмом наседал на Скаеволлу, пока тот отрубил ему ноги. Отрезанные останки дымились в местах, где их отделил рунный меч.
С хрустом цепной меч разбил наплечник Деметроса. Он сжал рану, но потеряв равновесие, отшатнулся назад. Завывая, приверженец Кровавого Бога поднял своё оружие, чтобы нанести решающий удар, но топор остановился в сантиметрах от черепа Деметроса, встретившись с мечом Скаеволлы. Чёрный Легионер протянул свой клинок по древку топора, разрезая гарду и пальцы, сжимающие рукоятку, перед тем как обезглавить их владельца круговым ударом. Деметрос перекатился и, встав на колени, выпустил кишки последнему нападавшему. Скаеволла вглядывался в лицо Имперского Кулака, который вставал на ноги. Труп берсерка соскальзывал с его клинка.
Скаеволла слегка поклонился.
- Как в старые времена.
- Я раньше видел, как ты дерёшься, - нахмурился Деметрос.
- Мы никогда не встречались, - хитро улыбнулся Скаеволла, - но я проливал твою кровь много-много раз.
Деметрос медленно качнул головой.
- Ты сумасшедший.
Вокруг дуэлянтов воины Скаеволлы образовали защитный круг. Берсерки и Имперские Кулаки лежали багряной окружностью у их ног.
- Защищать капитана, - проревел Ларсус, когда воющий поток берсерков и мутантов вылился на площадь.
- Свежее мясо, - прокричал Сургит с удовлетворением, раскачивая свой силовой меч над головой.
Битва была хаотичной. Имперские Кулаки и берсерки рубили друг друга, а мутанты, зятянутые в схватку, разрывались в багряных брызгах. Среди этого шума, воины Скаеволлы убивали каждого, кто пытался нарушить их круг. Во время боя Опус пел, Икарис плакал, Манекс ревел, а Шам убивал тихо.
Скаеволла и Деметрос безмятежно стояли на арене.
Деметрос нахмурился.
- Ты защищаешь меня от таких как ты. Ты ревнив к моей смерти. Почему?
- За грехи твоего отца, - ответил Скаеволла. – Он однажды плохо отозвался о моём повелителе. Но удача улыбается тебе Деметрос. Ты – тот, кто вернёт честь твоего отца. Давай с этим покончим. Мои люди сильны, но они не выстоят против двух армий.
Скаеволла поднёс свой рунный меч к своему лбу в приветствии. Деметрос стоял неподвижно. Клинки взмахнули, затем оба стояли неподвижно. Никто не выдавал своих намерений. Манёвр Космического Десантника, ответ Скаеволлы, быстрая атака, контратака, блок и снова блок. Скаеволла крутанул клинок, и меч оппонента с грохотом приземлился между ними. Рунный меч Скаеволлы пылал, возбуждённый от близкого убийства, но Скаеволла опустил клинок и подбросил упавший силовой меч Деметросу, который ловко его поймал.
- Герой никогда не должен быть беззащитным, - сказал Скаеволла.
Деметрос ответил молниеносным выпадом, но Скаеволла парировал его. Затем Деметрос выполнил замечательный шаг в сторону, и его меч оказал вне досягаемости защиты Скаеволлы.
Мир остановился вокруг Скаеволлы, клинок парил в воздухе, за секунду, до того, как войти в его сердце. В этот последний момент он почувствовал свободу. Ужас и восторг смешивались в один восхитительный коктейль. Его клятва была снята, и наконец, он уснёт.
Но если бы Скаеволла отодвинул своё тело, лишь немного вправо, клинок прошёл бы вдоль брони, нанося глубокую, но не смертельную рану.
Скаеволла остался неподвижным.
Реальность вернулась со свистящим рёвом, клинок погрузился в чёрную силовую броню. Скаеволла улыбнулся. Силовой меч пробил сердце и вышел с другой стороны доспеха. Когда клинок освободился, Скаеволла всё ещё стоял.
- Хороший удар мой друг. Удар достойный моей смерти.
Скаеволла задавался вопросом, как мёртвый человек может разговаривать. Боли не было. Звук окружавшей битвы не ушёл.
Деметрос разгневанный отошёл.
- Как это может быть? Демон?
Скаеволла посмотрел на глубокую рану в груди. Здесь должна течь кровь, вместо этого была только дыра. Как будто порванная ткань космоса. Тысяча звёзд вращалась в ране, подобно злорадным глазам. Безумный смех отозвался в голове Скаеволлы: четыре ужасных голоса. Он открыл рот, но говорил их голос.
- Ты думаешь, царапина может убить чемпиона Тёмных Богов? Должен быть кто-то более великий, чем злая собака Пса Императора, что бы обрезать нити этой марионетки.
Скаеволла боролся за контроль над своим языком.
- Ты не сможешь меня убить. Беги, брат. Спасайся!
Деметрос усмехнулся.
- Бежать? Я Космический Десантник из Ордена Имперских Кулаков. Я не сбегу.
Рунный меч Скаеволлы голодно запылал. Он прокричал в небеса.
- Я не буду его убивать! В этой битве нет никакой чести!
Когда Деметрос снова приблизился для убийства, Скаеволла попытался подставить свою шею под клинок, но рунный меч поборол его волю и со звоном блокировал этот удар. Скаеволла снова нанёс удар. Конечности не слушались своего хозяина, и Деметрос отступил назад, нить опалённой плоти проходила по его горлу. Космический Десантник упал на колени. Его силовой меч грохнулся на землю.
Сквозь шум боевых гимнов Имперских Кулаков, диких завываний берсерков и криков умирающих мутантов, Ларсус орал своему капитану:
- Всё кончено. Мы должны уходить. Сейчас!
Скаеволла взглянул на труп Деметроса. Он собирался приказать Шарну сжечь тело, уничтожив прогеноидные железы и завершить эту охоту.
Внезапно на площадь вырвалась масса пульсирующих мускулов, заключённых в чёрный панцирь, сросшийся с телом. Жадный угреподобный орган рвал и глотал. Ферокс был вознаграждён окончательным благом варпа: даром одержимости. Он бездумно убивал для удовольствия богов.
Приказ Скаеволлы умер, не успев сорваться с губ. Наблюдая как Ферокс скулил и невнятно бормотал во время убийства, Скаеволла осознал, какая судьба его будет ждать, если он нарушит свою клятву. Он остыл. Боги никогда не позволят завершиться преследованию. Внезапно он поклонился своему мёртвому врагу. Лучше выбрать оковы рабства, чем потерять остатки человечности.
- До следующей встречи мой друг, - слова имели горький вкус.
Он отделил голову Деметроса мечом и взял свой трофей за волосы: ещё один череп на плавающий алтарь.
Ларсус проревел приказ:
- Отряд сомкнуться! Мы возвращаемся на Коготь!
Защитный круг сжался в узел вокруг Скаеволлы, который включил устройство на поясе. Отряд замерцал и исчез. Водоворот битвы затопил место, которое они покинули.
Апотекарий бродил среди трупов падших боевых братьев, не смотря на жестокость, творящуюся вокруг, ведь он собирал драгоценное генное семя. Он склонился на колени перед Капитаном Деметросом.
- Слёзы Императора, - воскликнул он. – Они забрали его голову!
С тяжёлым сердцем он бормотал молитву принятия и извлечения жизненных жидкостей из прогеноидной железы из груди трупа при помощи редуктора.
- Твой род продолжится, чтобы отомстить за это злодеяние, мой капитан.

Где-то в эфире, раздался смех. Игра будет продолжаться.

Бьорн вырвал потрескивающие молниевые когти из тела десантника Тысячи Сынов, и закричал от жажды битвы, повергнув еще одного предателя. Клинки его товарищей Космических Волков были красными от крови врагов, и победные крики воинов доставляли ему радость. Разорванные топорами и когтями красные с белым доспехи погибших Тысячи Сынов были запятнаны их же кровью, но Бьорн не чувствовал к мертвым воинам ничего кроме ненависти. Тысяча Сынов отбросили свои клятвы верности Императору и связались с темными силами Хаоса. Теперь для Бьорна они были пустым местом, обычными клятвопреступниками, не заслуживающими ничего кроме бесчестной смерти.
Бьорн нырнул, когда стеклянный храм за ним расцвел сверкающим взрывом пурпурного света и осыпал его горящими обломками. Воздух наполнили болтерные заряды и взрывы, из серебряных башен и пирамид горящего города осыпалось стекло. Ввысь поднимались столбы дыма, смешиваясь со стенаниями и криками боли. Стаи клацающих зубами волков бежали вместе с прорывающимися через город космическими десантниками, дуги мерцающих молний метались между волнистыми шпилями города. Танки Космических Волков уничтожали все на своем пути, двигаясь по мраморному шоссе, круша гусеницами золотые статуи стоящих на лапах львов и воинов с орлиными головами, и извергая разрывные снаряды по великим библиотекам и залам познаний. Между колоннадами статуй вспыхивали и пульсировали молнии могучих энергий, когда группы чернокнижников Тысячи Сынов делали попытки отбросить Космических Волков при помощи нечистого колдовства. Бьорн увидел, как стая вульфенов Леикнира разрывает на куски одну такую группу, со звериной яростью отрывая конечности предателей, в то время как орудия Олфуна лазерным огнем и ракетами расстреливали другую.
- Сюда! – крикнул Бьорн воинам Легиона. Обвешивавшие его доспехи тотемы волчьих голов и шкур горели, но Бьорна это не заботило. Сквозь дым и пламя битвы к ним шли новые вражеские воины. В их центре стояла гигантская фигура, закованная в красные с золотым доспехи и с богохульным горящим глазом на нагруднике. Воин держал переплетенный свитками посох с изогнутыми лезвиями на конце, по всей его длине пробегали дуги молний. Бьорн почувствовал, как от вида этой фигуры у него поднимаются волосы, зная, что только тот, кто предложил свою душу темным богам, осмелился бы обращаться с подобными невероятными силами.
Атакуя, Космические Волки испустили устрашающий боевой крик, дикое желание рвать врагов на части вело их сквозь рвущийся вокруг них град орудийного огня. Колдун опустил посох, и из лезвия выстрелила молния раскаленного пламени, которая, ворвавшись в ряды Космических Волков, разбросала их во все стороны. Многие воины врезались в серебряные купола и золотые стены. Бьорн тяжело рухнул на землю, почувствовав, как одно из сломавшихся при ударе ребер пробило ему легкое. В уголке его рта скопилась кровавая слюна, и, выбравшись из обломков, он гневно взревел. Вокруг него лежали погибшие Космические Волки, но он бесстрашно встретил взгляд повернувшегося к нему колдуна, за визором шлема которого горели бездушные огни.
Он взглянул на колдуна, понимая, что жить ему оставалось в лучшем случае несколько секунд, но, поднявшись на ноги, Бьорн увидел спасение в виде массивных угловатых форм Патрекра, Великого Клыкастого. Трехметровый дредноут вырисовывался силуэтом в пламени и дыме битвы, его механизированное бронированное тело служило пристанищем для останков одного из величайших героев Космических Волков. Бьорн расхохотался, когда орудия Патрекра открыли огонь, уничтожая Тысячу Сынов снарядами большого калибра, которые за секунды превратили их тела в тонкий туман из крови и разорванной плоти. Патрекр был одним из Древних, почитаемых и уважаемых за их боевую мудрость так же, как и за внушающие страх навыки боя. Но сам Бьорн втайне боялся однажды стать одним из них, оказаться навеки заключенным в железный саркофаг, не в состоянии испытывать возбуждение от битвы и не чувствовать пульсации крови в венах, повергая врагов Императора. Быть приговоренным на подобную жизнь…
Бьорн отряхнулся, высвобождаясь из-под обломков, и обнажил смертоносные когти, тогда как колдун стоял безоружным, находясь под защитой своей злой магии. Из истерзанных облаков начал падать темный дождь, затем прогрохотал гром, и воздух раскололи языки разветвленных молний. Земля сотряслась в объятиях ужасного землетрясения. На улицу начали обрушиваться обломки домов, и Бьорн почувствовал, будто начала разворачиваться сама ткань мироздания.
- Дурак! – воскликнул колдун. – Считаешь, твоя варварская грубость победит силу, существовавшую даже раньше самого времени? Скипетр Китеша – это обретшая форму и функцию сырая мощь, которую невозможно одолеть!
- Хватит болтать, - прорычал Бьорн. – Давай сражаться!
Колдун рассмеялся, когда Бьорн прыгнул в его сторону, а Патрекр выпустил новый залп огня. Каждый попадавший по колдуну снаряд исчезал в пурпурной дымке, на его доспехах безвредно расцветали огненные разрывы. Хлеставшая по городу непрекращающимся потоком черная вода скапливалась в воронках. Бьорну казалось, будто он пробивается сквозь густую смолу. Он увидел, как во мраке прыжками движутся вульфены и шагают воины кустодианской стражи, их золотые доспехи были скользкими от черного дождя, а красные плюмажи бессильно свисали с высоких шлемов. Он взмахнул потрескивающими молниевыми когтями, но колдун одним движением остановил удар Бьорна, кончики лезвий отскочили от доспехов в дожде искр.
Бьорн яростно завопил, стараясь протолкнуть руку вперед, но ему было не по силам побороть могущество колдуна. Он уловил золотую вспышку над плечом врага, и увидел стройные проворные фигуры, подобно кустодианцам облаченные в золото, но меньше их по размерам, носящие длинные кожаные корсеты поверх доспехов, которые бежали по направлению к нему. Он узнал эти фигуры одновременно с колдуном, и испытал краткий триумф, ощутив страх врага. По Бьорну прокатилась волна новоявленной мощи, и, когда колдуна окутало нуллифицирующей силой Сестер Безмолвия, его молниевые когти рванулись вперед и рассекли Тысячу Сынов надвое.
Когда разрубленные половинки трупа взорвались, щудовищный взрыв психической отдачи отшвырнул Бьорна назад, и, приземлившись, он покряхтел – раздробленные ребра пробили в его легком еще большую рану. Он перекатился на бок, почувствовав в левой руке пылающую боль, и закричал от ярости, увидев, как она начала медленно распадаться. По предплечью вились пылающие пурпурные линии искрящегося огня, иссушающего по пути его плоть. На Бьорна упала тень, и, посмотрев вверх, он увидел строгое лицо Константина Вальдора, с полнейшим отвращением взирающего на его гибнущую руку.
- Сделай это! Сделай это сейчас!
Вальдор тут же понял, о чем шла речь, и одним взмахом копья стража отсек Бьорну руку. Иссушенная конечность шипела, растворяясь под дождем, но, даже сожалея о потере, Бьорн понимал, что Вальдор спас его.
- Посох! – крикнул он. – Возьми посох, в нем был источник его силы!
Кустодианец кивнул, и обернулся было, чтобы отдать приказы своим людям, когда земля внезапно прекратила тряску и из темной мороси вышла окутанная красным огнем огромная фигура, на его украшенной перьями мантии шипели падающие капли дождя. Его грива огненно-рыжих волос была всклочена из-за бурливших вокруг него психических энергий, и каждым своим оглушительным шагом он раскалывал землю под собой на куски. Медная кожа его лица горела, будто бы созданная из раскаленного металла, единственный злобный глаз своей силой опалял сам воздух. С его устрашающих доспехов свисали книги, свитки с чарами и кадила, а из груди вырастали огромные резные рога. В руке великана вопил могучий топор, его лезвие опутывали невероятных сил энергии. От вида циклопического гиганта у Бьорна перехватило дыхание. Сам Магнус Красный…
Возможно, у него и было крошечное сомнение в том, что Тысячу Сынов обратились к темным силам, но при виде примарха Легиона это сомнение исчезло навсегда, и Бьорн с мрачной гордостью наблюдал, как Сестры Безмолвия, Кустодианская Стража и вульфены приготовились встретится с монструозным примархом. Болтерные заряды безвредно отскакивали от его доспехов, и он рассмеялся, когда его враги ринулись в атаку. Хотя они и не могли победить Магнуса, но они отдали бы свои жизни, пытаясь совершить это.
Но когда циклоп поднял топор, готовясь сокрушить их, на покрытую обломками улицу рухнула серебряная башня, поваленная орущей фигурой в окровавленных доспехах, которая воздела покрытый засохшей кровью меч, бросая вызов колдуну-предателю. Его доспехи украшали волчьи шкуры и клыки, он тряхнул львиной гривой, высвобождая оглушительный вой, эхом отразившийся по всему городу. Когда два примарха ринулись друг на друга, каждый из Космических Волков на Просперо ответил таким же яростным воем, и Бьорн добавил к хору собственный голос.
Лежавший между ними Скипетр Китеша горел смертоносным огнем, и Бьорн знал, что кто бы из этих двух богов битвы не вышел победителем из схватки, он заберет себе могущественный артефакт. Бьорн поднялся на ноги и приготовился оказать примарху любую посильную помощь, понимая, что судьба битвы за Просперо находилась сейчас на чашах весов…

Взято с http://forums.warforge.ru/index.php?showtopic=62578

Уровень безопасности: омега
Код документа: WV3
Код хранилища: 060034561/OS5
Автор: ЗАСЕКРЕЧЕНО
Архивариус: Ягер, инквизитор - Ордо Сикариус
Уровень безопасности: омега
Этот документ зашифрован уровнем безопасности Омега-1. Провал в получении правильного допуска к секретной работе приведет к ее незамедлительному уничтожению.

Восемьдесят лет я являюсь частью Оффицио Ассассинорум, и, если этот документ попадет в руки Инквизиции, значит, мне удалось раскрыть попытку моего убийства и коррупцию внутри Оффицио Ассассинорум. Я могу только надеяться, что тот, кто читает эти строки, предпримет соответствующие меры по пресечению дальнейшего распространения коррупции.

При правлении лорда Вандира я непрестанно препятствовал этому злобному человеку найти опору внутри Оффицио Ассассинорум. Но по мере того, как его хватка на горле Империума сжималась, быстро стало ясно, что лорд Вандир каким-то образом заручился поддержкой Оффицио Ассассинорум. Несколько отчетов о мертвых и пропавших чиновниках и сановниках указывали на сопричастность Оффицио Ассассинорум. Разумеется, все убийства, о которых идет речь, были выполнены безупречно и никаких очевидных следов участия Оффицио Ассассинорума найдено быть не могло. Но любой, кто также как и я хорошо знаком со способами действии всех скрытых храмов Оффицио Ассассинорум, может углядеть в данных отчетах достаточно улик, чтобы это понять. Кроме того все смерти выглядели ужасающе выгодными для содействия целям лорда Вандира.

Остается нераскрытым вопрос - кто был человеком Вандира в Оффицио Ассассинорум? Оглядываясь на отчеты о пропавших людях и загадочных смертях, не удается найти ответственного за это храма. В некоторых случаях, я подозреваю, причастны агенты моего собственного храма Виндикар, в то время как в других орудовали ужасные ассасины храма Эверсор, многие отравления легко могут быть делом рук храма Вененум. В список можно продолжать приплетать многие потенциальные храмы, невозможно точно указать в каком-то определенном направлении. Это привело к первому из двух моих умозаключений. Первое касается того, что Оффицио Ассассинорум до самого сердца коррумпирован Вандиром, его взятками и вымогательствами. Однако это кажется маловероятным, ввиду завесы секретности над Оффцио Ассассинорум, это значит, что даже лорд Вандир мог знать лишь нескольких личностей внутри Оффицио.

Единственный возможный ответ таится в храме Каллидус. Этот храм известен своей способностью проникать в другие ведомства Империума, применяя наркотик полиморфин, что позволяет принять облик другого человека. Многие планетарные губернаторы стали жертвами обмана ассасинов-каллидус, замаскированных под прекрасную куртизанку или скромного слугу. С подобными навыками и мастерством ассасины храма Каллидус могут без труда просочиться даже в сам Оффицио Ассассинорум.

Последний чертов факт это существование человека по имени Циз Джарек. Будучи Управляющим храма Каллидус, он был могущественным человеком в рядах Оффицио Ассассинорум и моим главным противником. Джарек был главным фаворитом на роль следующего Великого Магистра, но когда место оказалось свободным, жестокое стечение обстоятельств помешало ему занять этот пост. Как раз в тот момент Циз Джарек находился на задании по проникновению в мощную группировку темных эльдар. Чуждая и извращенная психика этих созданий подразумевает, что лишь самые опытные ассасины-каллидус могут пытаться выполнить такое опасное задание, поэтому Джарек лично возглавил эту операцию. О нем и его элитной команде ассасинов-каллидус не было слышно год, и многие подумали, что их должно быть постигла неудача, возможно с фатальным исходом. Такой точки зрения придерживались и Верховные Лорды Терры, когда от старости умер предыдущий Великий Магистр и его должность отдали мне.

Когда Джарек вернулся из того задания победившим, он был потрясен, узнав, что пост, который должен был быть его, достался мне. Я и Джарек были приняты в ряды Оффицио Ассассинорум в одном возрасте, он прекрасно понимал также как и я, что ему теперь никогда не стать Великим Магистром. К моменту моей смерти и освобождению должности Великого Магистра он будет либо слишком стар, либо мертв. Если только меня не постигнет несчастный случай со смертельным исходом в ближайшее время...

Но лорд Вандир тоже знал об этой конкуренции, он был одним из Верховных Лордов Терры ответственных за назначение на должность Великого Магистра. Не сумев заручиться поддержкой Оффицио Ассассинорум через меня, разумным шагом со стороны лорда Вандира было использовать ненависть Джарека ко мне для получения поддержки Оффицио Ассассинорум.

При помощи достоинств и ресурсов храма Каллидус, я полагаю, Джарек проник в несколько других храмов Оффицио Ассассинорум. Вероятно, Джарек приказал устранить высокопоставленных чинов каждого храма, чтобы затем заменить их ассасинами-каллидус. Таким образом, пагубная коррупция заразила Оффицио Ассассинорум и распространилась подобно злокачественной опухоли.

Со смертью лорда Вандира многим ведомствам Адептус Администратум было приказано очистить собственные ряды от персон, на коих пало подозрение в пособничестве падшему Эклисиарху. Джарек знал, что Оффицио Ассассинорум ничего не прощает, не допускает ошибок и не терпит неудач в любом виде. Чистки внутри Оффицио Ассассинорум будут совершенно беспощадными. Любой, даже, если непреднамеренно участвовал в планах лорда Вандира, будет убит. Я понимал, что с такой точки зрения, моя собственная жизнь находится под угрозой. Будь я Джареком, моим следующим шагом стало бы устранение Великого Магистра и его замена ассасином при помощи полиморфина. Потому я приступил к осуществлению плана действий в чрезвычайных ситуациях. Дабы избежать судьбы, уготованной мне Джареком, я изготовил поддельное кольцо с печаткой и поставил на свое место верного ассасина-каллидус.

Следующий шаг Джарека оказался в точности таким, каким я его предсказывал. Однажды ночью он и двое других ассасинов проникли в покои Великого Магистра и прикончили моего двойника. В этот момент я и предпочел исчезнуть. В ответ на вопрос тех, кто спросит, зачем я сделал это, скажу, что познал, какой непрочной организацией ныне является Оффицио Ассассинорум. Если он мог пасть жертвой коррупции нескольких личностей, тогда всей организации требуется реструктуризация. Сделав это можно полностью избавиться от ненужных элементов.

Я решил поставить Оффицио Ассассинорум на колени. Лишь в том случае у него был шанс выжить вообще. Вместе с группой преданных мне ассасинов я объявил тотальную войну. Быть может Джарек сидит в кабинете Великого Магистра, носит на пальце мое кольцо с печаткой, но я все еще Великий Магистр и Верховный Лорд Терры. Лишь мне известны все секреты Оффицио Ассассинорум. В моем распоряжении коды активации ассасинов-эверсор. Только я располагаю сведениями касательно тайных личностей каждого ассасина. Никто кроме меня не имеет доступ к секретному вооружению Оффицио Ассассинорум, где среди прочего хранятся одни из самых разрушительных видов оружия во всем Империуме...

Днем и ночью верные мне ассасины сражаются против предателей. Эверсоры вышагивают по коридорам, закодированные личности ассасинов-предателей запрограммированы в их подсознании для уничтожения. Мои собственные виндикары подстерегают жертв в вентиляционных шахтах и прячутся в высоко в нишах Имперского дворца, безнаказанно убивая предателей. Убежища были обнаружены и уничтожены смертельными подрывными снарядами, некоторые из которых оказались мощными настолько, что обрушили целые секции имперского дворца, убив тем самым немало невинных людей. Многие лояльные ассасины рискнули использовать оружие из секретного арсенала Оффицио Ассассинорум: некоторые виды нестабильны или имеют крайне ограниченный боезапас. Но когда сражаешься против неприятелей таких же смертельных как собратья ассасины, и если эти инструменты разрушения убьют хотя бы одного нашего врага, тогда это наклонит чашу весов в войне на нашу сторону.

Один за одним ассасины, что помогали Вандиру и Джареку, были устранены, пока, наконец, не остался лишь сам Джарек. Я вступил с ним в поединок в покоях Великого Магистра.

Я готовился к этому моменту с самого начала: вырубающий заряд был установлен внутри моего рабочего стола, активируемый голосом сенсор взорвал бы гранату, как только я произнес бы кодовое слово. Мои церемониальные орудия "Экзитус" все еще висели на стене. Но одно из них было не просто макетом, пистолет был заряжен и взведен. Джарек тоже подготовился, он поджидал меня, его боевое снаряжение храма Каллидус было наготове. Он с ликованием усмехнулся, зная, что даже у такого мастера рукопашного боя как я мало шансов выстоять против его фазового клинка К'тан и истощающего мозг ужасного нейрального разрушителя.

Я произнес кодовое слово, и вырубающая граната детонировала, окатив помещение электромагнитным импульсом. Джарек в ужасе смотрел на это, когда вся энергия ушла из его орудий, сделав их бесполезными. Я использовал момент нерешительности Джарека, чтобы снять пистолет "Экзитус" со стены и дважды выстрелил. К тому времени Джарек оправился от шока потери своего оружия, но его попытки уклониться были напрасны, крошечные целеуказательные компьютеры внутри каждой пули были запрограммированы на захват теплового следа Джарека и следовали бы за ним, куда бы он ни бросился. Первая угодила Джареку в голову, а вторая ударила в грудь. Специально подобранные разлагающиеся под действием микроорганизмов снаряды гарантировали, что оружие, из которого убили Джарека, никогда не будет установлено. Я извлек магазин из пистолета "Экзитус" и зарядил его обычными патронами, и поместил обратно на стену.

Сделав этот последний штрих, я положил конец коррупции в рядах Оффицио Ассассинорум. Однако подобно гангренозной инфекции проблема глубоко укоренилась в организации, и мне пришлось целиком избавиться от зараженной конечности. Оффицио Ассассинорум ныне лежит в руинах, и я оставляю его переустройство Инквизиции. В свою очередь я сам не остался всецело безукоризненным в ходе всех этих происшествий. Я оказался довольно глуп, полагая, что Оффицио Ассассинорум сможет в одиночку выстоять и не пасть жертвой коррупции таких как лорд Вандир. Мне следовало быть более бдительным. Подобно снайперу, выжидающему свою жертву, я должен был высмотреть семена порочности и искоренить их, прежде чем они пустили корни.

По этим причинам я не могу далее оставаться в должности Великого Магистра ради блага Империума и переустройства нового Оффицио Ассассинорум. Поскольку я сам являюсь частью той старой продажной организации, для меня невозможно быть частью нового Оффицио Ассассинорум. Я могу лишь надеяться, что отпустил грехи перед Императором. Только Он может быть моим судьей и решать достоин я или нет его бессмертного мира.

"Exitus Acta Probat: Цель Оправдывает Средства”
Великий Магистр Ассасинов
02345208/М36-0132288/М36

Дата: 0139288/М36
Ссылка: 009882/HJ
Кому: представителю Инквизиции
От кого: инквизитора Ягера
Тема: Смерть Великого Магистра Ассасинов
Мысль дня: Прежде чем начинать узнай свою цель

Спустя несколько месяцев после смерти лорда Вандира и окончания Войн Отступничества, Имперский Дворец вновь сотрясся от буйств тотальной войны. В этот раз за это был ответственен куда более зловещий элемент: Оффицио Ассассинорум. Каким-то образом все входы и выходы во дворце оказались перекрыты, несмотря на то, что никаких приказов от Верховных Лордов не поступало. Многие запертые внутри люди забаррикадировались в своих помещениях, когда во дворце раздались звуки стрельбы, и он задрожал от силы разрушительных взрывов. Кульминацией этого периода насилия стала смерть самого Великого Магистра Ассасинов.

Мне стало известно, что в тот же день, как случилось это гнусное преступление, в Инквизицию был доставлен пакет. В нем находились кольцо с печаткой и документ, написанный рукой неизвестного.

Кольцо с печаткой имело символ Оффицио Ассассинорум и являлось точной копией того, что носят все Великие Магистры Ассасинов, как знак своей должности. Вложенный вместе с кольцом документ утверждал, что оно настоящее, а то, что находилось на пальце недавно скончавшегося Великого Магистра, на самом деле подделка.

Тотчас же печатью Инквизиции опечатали мавзолей, где лежало тело Великого Магистра, и мы начали расследовать это заявления сами. Если в документе говорилась правда, тогда кольцо на пальце Великого Магистра должно иметь информационный кристалл вместо рубина. Так оно и оказалось на самом деле, и это привело нас в замешательство касательно личности тела, что лежало в мавзолее. Если там не Великий Магистр, то кто же? Кто отправил пакет, который привел к этому открытию и где в таком случае настоящий Великий Магистр?

На информационном кристалле хранились коды к хранилищам Адептус Администратум. Адептус Администратум держали на Терре свои хранилища, сотни помещений содержащие некоторые из самых темных тайн Империума. На то, чтобы обнаружить одно такое хранилище у человека могли уйти годы, а то и десятилетия. Ключом к нахождению хранилища служит один из специальных архивных сервиторов. Эти сервиторы связаны с особым запоминающим подчиненным устройством, что хранит данные о местоположении большинства хранилищ. Раздражает то обстоятельство, что в целях безопасности банки данных содержат лишь координаты хранилищ, но никаких подробностей о хранимой внутри информации. Мы реквизировали трех архивных сервиторов и поместили на каждом сенсорный маяк, перед тем как вводить коды хранилищ. Двое сервиторов сработали неисправно: первый составил путь движения через галерею, которая уже не существовала, и упал с двухкилометровой высоты, претерпев непоправимый ущерб. Второй попросту исчез. Спустя две недели лишь одному из них удалось обнаружить хранилище, его сенсорный маяк показывал, что он прошел примерно пятьдесят километров в глубинах терранского улья. Вход в хранилище преграждал обвалившийся проход, и команде по земляным работам требовалось пробраться через все эти булыжники.

На тот случай, если бы мы угодили в ловушку, то другого сервитора немедленно бы отправили на исследование хранилища. Внутри мы нашли еще одно бездыханное тело. Тело Великого Магистра находилось под защитой стазисного поля. Как бы то ни было, проведя генетический тест, стало ясно, что это не останки настоящего Великого Магистра!

Вместе с телом мы обнаружили документ, который, на мой взгляд, был написан истинным Великим Магистром. Перед лицом такого ошеломительного доказательства я не нахожу причин усомниться в фактах, изложенных в документе (приведенном на следующих страницах), которые разоблачают широко распространенную коррупцию внутри Оффицио Ассассинорум.

Мой окончательный вывод таков - Оффицио Ассассинорум страшно нуждается в реорганизации, и подобно многим ведомствам Адептус Администратум ему требуется более строгий контроль. Он попадет под юрисдикцию Инквизиции, и мы учредим новый департамент для осуществления этой деятельности. Департамент будет называться Ордо Сикариус.

Я рекомендую, дабы избежать дальнейших трудностей, не допустить разглашения этих данных и исправить имперские записи, чтобы они выглядели следующим образом: "В анархичных Войнах Отмщения сам Великий Магистр пал от ножа ассассина. Впоследствии Верховные Лорды приняли особые меры по управлению Оффицио Ассассинорум, так что, теоретически только предатели и еретики должны его бояться на сей день".

Я почтительно представляю на ваше рассмотрение данный отчет и оставляю на усмотрение тот объем информации, которую вы откроете для высших инстанций.

По приказу Инквизиции
Инквизитор Ягер

Перевод: Йорик
Автор: Дэвид Чартерс.
Источник: ”Inferno!”#24

Корабли шли через внешние пределы системы развернутым строем. Их было больше шестидесяти – спасательные суда, огромные транспорты, крошечные разведчики и грозные машины разрушения. Для них крестовый поход продолжался пятнадцать лет, полных переходов через варп. Но оставшиеся на Таране III боевые братья ордена постарели почти на век. Даже несущие усталых воителей суда казались изнуренными – шрамы многих сражений избороздили бронированные борта боевых кораблей.

Вымотанные космодесантники с гордостью и ликованием ждали возвращения на родину. В трюмах огромных транспортов была добыча, взятая во имя повелевавшего ими Императора – артефакты потерянных древних цивилизаций, сокровища десятков странных миров, образцы форм жизни, записи и результаты исследовательских экспедиций, которые веками будут изучать тысячи ученых.

Они везли и людей – верноподданных Императора, представляющих выжившее население систем, изолированных великими бурями варпа. Эти народы давно перестали надеяться на то, что Империум найдет своих потерянных детей – но однажды могучие корабли флота Штормовых Воинов появились в небесах их планет.

И, наконец, они несли с собой воспоминания о героизме павших братьев, о ”Алебарде” и ”Львином Сердце”, чьи отважные экипажи никогда не вернутся домой. Их доблесть будет увековечена в анналах ордена.

Но сейчас они свернули с курса. Возвращение на родину было отложено, поскольку срочные сообщения призвали Штормовых Воинов выполнить последнее задание Императора, прежде чем Он позволит своим слугам отдыхать и медитировать под серебряными небесами Тарана III.

Видеющаяся в иллюминаторе ”Сириуса” Тесра IV казалась зловещей и огромной. Темные облака плотной загрязненной атмосферы скрывали большую часть поверхности – лишь на северном полюсе планеты кусачий мороз помешал людям изменить некогда суровый, но прекрасный ледяной мир.

Стоявший у иллюминатора магистр Калан повернулся к собравшимся в приемной офицерам.

-Я так понимаю, что некоторые среди вас с нетерпением ждут начала планетарного штурма?

Это казалось вопросом, но по суровому взору магистра было ясно, что он не ждал ответа. Калан вновь повернулся к иллюминатору. Вдали были видны смутные силуэты ближайших к грозной боевой барже кораблей.

-Мы до сих пор стягиваем силы. Вечером прибудет ”Доблесть” и её эскортные суда. Завтра к нам присоединятся наши собратья из Черных Храмовников, а также я ожидаю смешанную флотилию крейсеров и эсминцев с Элары Прим, - Калан запнулся, когда в его голосе проскользнуло нечто вроде неуверенности, - Могут быть и другие подкрепления.

-Сэр? – то был капитан Кортар, командир Первой Роты, офицер, чья отвага граничила с безрассудством и даже непокорностью. Он не привык уважительно молчать даже в присутствии магистра.

Уже более решительным голосом Калан произнес, - Кортар, когда положение прояснится, тебе сообщат. Мне нужно обдумать сложившуюся ситуацию. Мы собрали огромные силы вокруг Тесры IV, поэтому нет сомнений в нашей грядущей победе и судьбе глупцов, избравших путь вероломства. Но сначала мы должны обрести понимание, каким путем лучше всего послужить Императору. Я удаляюсь в свои апартаменты для медитации. Исполняйте свой долг, джентльмены!

Багровая мантия развевалась за спиной шагающего через зал магистра. Стоящий у дверей приемной сержант крикнул, - На караул!

Офицеры вытянулись по стойке "смирно". Затем сержант вышел из зала следом за Каланом. Многие офицеры вернулись на посты на борту ”Сириуса”, но большинство космодесантников, озадаченных непривычной осторожностью магистра перед лицом мятежа на Тесре IV, осталось.

Первым заговорил Кортар, - Чего мы ждем? Почему мы ничего не делаем, когда враг может нас легко обнаружить? На борту ”Сириуса” пятьсот космодесантников, а ещё сто находятся на ”Илиане” и ”Тигрисе”. У нас хватит огневой мощи, чтобы пробить широкую брешь в их обороне.

-Возможно теперь, когда мы так близко к дому, магистр решил свести потери к минимуму, - ответившим капитану офицером был молодой лейтенант Марек. Благодаря его тщательно подготовленным планам цена победы всегда была низкой, в отличие от Кортара, чьи успехи – несмотря на свой масштаб – часто дорого стоили ордену, - Судя по данным разведки, число заговорщиков невелико, но среди них губернатор, убедивший гарнизон в том, что мы - приспешники Темных Сил. Если это действительно так, то нам придется уничтожать верных слуг Императора под хохот мятежной мрази.

-И что? – сердито возразил Кортар, - Вторжение неизбежно начнется. Мы лишь тратим время.

-Возможно, вы оба правы, - раздался более спокойный и задумчивый голос капеллана Дюсала, стоявшего у иллюминатора, - Если мы действительно должны сражаться, то пусть это произойдет тогда, когда наши силы станут несокрушимыми. Таран III покинуло девятьсот боевых братьев, но триста больше никогда не увидят его серебряных небес. Возможно, что этого достаточно. Возможно, что Император почтил нас этой задачей именно потому, что мы уже понесли потери и изнурены, а посему не будем действовать опрометчиво. Мятежники никуда не денутся. И всегда есть шанс, что они сдадутся на милость Императора, когда осознают наши серьёзные намерения.

Раздался одобрительный гул расходящихся людей – некоторые офицеры возвращались на посты, а другие отправились инструктировать своих подчиненных. Кортар выругался, пинком отшвырнул кресло и направился на ежедневный тренировочный ритуал ближнего боя. Там, по крайней мере, он сможет выпустить пар.

Тьма царила в находившихся несколькими палубами ниже апартаментах магистра. Калан стоял на коленях и молился Императору, прося направить его на путь истинный.

Незадолго до полуночи на радарах вспыхнули сигналы тревоги. Взревели сирены, и Калана вызвали на мостик. Если дежурные офицеры и заметили, насколько усталым выглядел магистр, то благоразумно промолчали.

-Статус? – спросил садящийся в капитанское кресло Калан.

-Сэр, замечена ”Доблесть” – вектор сближения четыре-ноль-девять.

Магистр посмотрел на центральный экран, - Максимальное увеличение!

Сначала она казалась далекой крошечной искрой, потом вокруг зажглись шесть маленьких огней. Затем медленно появились очертания могучего линкора и его эскортных судов. Планировалось, что ”Доблесть” встретит возвращающихся Штормовых Воинов в Секторе Магеллана, где возьмет на себя охрану транспортов и других имперских судов. Линкор должен был эскортировать их к базам, где корабли встанут на стоянку, а их груз и судовые журналы начнут изучать. Но теперь и его перенаправили к Тесре IV.

-”Сириус” вызывает ”Доблесть”. Говорит Калан, Магистр Ордена Штормовых Воинов, командир боевой баржи ”Сириус” и сопровождающей её ударной группы. Приветствую. Займите позиции в авангарде флота. Конец связи.

Калан наблюдал, как огромный покрытый шрамами бессчетных сражений линкор медленно проходит мимо ”Сириуса”, а следом за ним неторопливо летят эскортные суда.

Дежурный офицер повернулся к коммуникатору, чтобы закрыть канал связи с ”Доблестью”, но остановился и пригляделся к монитору, - Сэр... Мы засекли ещё один сигнал, следующий за линкором. Небольшое судно, вероятно имперский шаттл. Начато сканирование.

«Наконец-то... – подумал Калан, - теперь все должно прояснится»

-Сэр, шаттл вызывает нас. Похоже, что визуальной связи не будет, но я проведу сигнал через громкоговоритель.

Магистр сел обратно на командный трон и начал ждать. Постепенно шипение статики утихло, и он смог разобрать слова.

- Имперский шаттл ”Аврора” вызывает ударную группу.

Запрашиваем разрешение на посадку на флагмане. На борту один пассажир. Код ”Индиго”.

«Код ”Индиго”... – подумал магистр, не обращая внимания на вытянувшиеся лица находившихся на мостике людей, - инквизитор. Да, теперь все действительно прояснилось»

Калан повернулся к дежурному офицеру, - Сообщите им, что посадка разрешена, и я приму их пассажира в своих апартаментах.

Он обернулся и шагнул к выходу с мостика, когда позади раздался крик, - Они выстрелили! Шаттл что-то запустил!

Вновь зазвучали сирены. Вспыхнуло аварийное освещение.

-Идентифицируйте снаряд! – рявкнул Калан, - Куда он запущен?

Дежурный офицер посмотрел через плечо молодого техника на другой монитор, - Сэр, это не совсем снаряд. Оно похоже на десантную капсулу. На борту одно живое существо. Очень быстро движется к поверхности планеты, - Сэр, там много истребителей и батарей. Кто бы ни был в капсуле, у него мало шансов.

«Согласен, - подумал Калан, - кем бы он ни был, он либо очень храбр, либо очень глуп»

-Сэр, нас вызывает ”Илиан”. Капитан Совак просит разрешения обратиться к вам.

-Включить связь.

Через видеоэкран магистр посмотрел в синевато-стальные глаза офицера, командовавшего ударным крейсером и способного однажды унаследовать титул Калана.

-Сэр, вероятно, вы заметили, что шаттл запустил десантную капсулу к Тесре IV. Я не знаю, друг это или враг – он может пытаться прийти на помощь мятежникам или выполнять поручение Императора. Вы хотите, чтобы я сбил капсулу с небес или очистил ей путь сквозь защитные системы?

Калан вновь понял, почему он так уверен в будущем ордена. С такими людьми – рассудительными, смелыми и деятельными – врагам Императора есть чего бояться. На мгновение раздумий магистр закрыл глаза...

«Помоги ему, служи Императору и дай исполнить Его Волю»

Калан вздрогнул. Казалось, что некто говорил в его голове, - Помогите ему! Очистите путь! Удостоверьтесь, что шаттл достигнет поверхности любой ценой. ”Илиан” и ”Тигрис” – огонь из готовых орудий. Остальным оставаться на позициях. Да будет исполнена воля Императора!

В сотнях миль под ударной группой к границе атмосферы приближались рои истребителей, мчащихся на перехват десантной капсулы. Крошечный транспорт словно ускорился, начав уклоняться и петлять. Но истребители приближались все ближе, повторяя движения капсулы и стреляя из лазерных пушек. Гибель высаживающегося существа казалась неминуемой, но внезапно сквозь подразделение истребителей пронесся испепеляющий лазерный луч ”Илиана”, а затем два ударных крейсера ворвались в ряды перехватчиков. Несколько истребителей оказались слишком медленными и исчезли в ярких взрывах. Корабли устремились к внешним слоям атмосферы, плотным заградительным огнем прикрывая десантную капсулу.

Находившийся на мостике ”Сириуса” Калан довольно покачал головой, видя, как капитаны вели крейсера, словно реактивные самолеты.

-Они следуют за капсулой прямо в атмосферу! – закричал один из офицеров.

На мостике изумленно наблюдали, как крейсера спускались за десантным аппаратом. Казалось, что стреляли все орудия ударных кораблей, сбивающих истребители мятежников, словно надоедливых мошек. Корпуса вошедших в верхние слои атмосферы крейсеров замерцали и словно загорелись. Истребители разлетелись в разные стороны, чтобы избежать перегрузки тепловых щитов. Капсула лишь ускорилась, вспыхнув подобно падающей звезде, а затем резко развернулась в сторону морозного севера и исчезла в арктических пустошах. ”Илиан” и ”Тигрис” развернулись в обратную сторону и промчались в небесах загрязненной планеты, оставляя за собой след из звуковых ударных волн и ураганных ветров.

-Думаю, вы согласитесь с тем, что это было рискованно, но эффективно. Если мятежники и сомневались в нашем присутствии, то теперь у них нет иллюзий.

Магистр резко обернулся, услышав незнакомый голос.

-Простите, магистр Калан. Мой шаттл приземлился, пока вы были заняты. Я инквизитор Андрийссен. По приказу Ордоса я прибыл, чтобы помочь вам и направить вас в этом мрачном деле. Если не возражаете, я хотел бы обсудить с вами ситуацию на Тесре IV.

Взор магистра прошелся по высокому сутуленному человеку, закутанному в темную мантию, чье лицо скрывал капюшон, - Разумеется, лорд инквизитор. Для меня честь приветствовать вас на борту ”Сириуса”. Пройдемте в мой кабинет?

Уже одиннадцать дней флот находился на орбите Тесры IV. На второй день прибыла рота Черных Храмовников. Подкрепления продолжали прибывать. Командовавший Храмовниками капитан не скрывал своего раздражения от безделья. Его воины были известны своими способностями в ближнем бою и великой физической силой даже по стандартам Адептус Астартес. Они жаждали боя. Магистр Штормовых Воинов казался Храмовнику странным человеком, чья судьба лежала в глубинах космоса вдали от родины, привыкшим бросать вызов опасностям непредсказуемого варпа во время великих крестовых походов ордена. Казалось, что возвращающийся домой после столетнего странствия Калан смотрел на время по-другому, но Храмовник привык решать все прямолинейной и яростной атакой. Черный Храмовник, девизом ордена которого было «Без пощады! Без сожалений! Без страха!» жаждал нанести сокрушительный удар, обрушив праведное возмездие на предателей.

На борту ”Сириуса” о потере времени начал говорить даже обычно спокойный капеллан Дюсал, а Кортар превзошел самого себя. Он отправил трех инструкторов ближнего боя на медицинскую палубу, когда вымещал свое раздражение в тренировочном зале. C ”Доблести” шли вежливые, но все более нетерпеливые обращения к Калану. Лорд-Адмирал Дакий, командующий линкором, в принципе возглавлял и флот, но ему требовалось разрешение магистра во время планетарного штурма. Офицеры предлагали начать собственную атаку, обстреляв планету, а затем высадив отряды вымуштрованных абордажных команд. Дакий отказался и строго воспротивился самодеятельности офицеров, но даже ему не удалось скрыть своё нетерпение.

Наконец, на десятый день, капитаны ”Илиана” и ”Тигриса” созвали совещение и вместе с командующими нескольких эскортных судов и капитаном Черных Храмовников прибыли на борт для «беседы» с Каланом. Калан выслушал их требования, а затем отослал всех, удалившись обратно в апартаменты для медитаций и молитв вместе с таинственным инквизитором.

Далеко внизу, на поверхности планеты, ветра завывали вокруг Зимнего Дворца Его Высокопревосходительства Игната Третьего, имперского губернатора. Это была любимая резиденция Игната – место райского спокойствия на вечно кипящей заботами индустриальной планете, большая часть которой медленно превращалась в один гигантский город. Однажды губернатор услышал, как Тесру IV назвали миром-ульем – то была истина, ибо планету населяли сорок биллионов людей, работавших в подземных факториях, наполняющих огромные склады, и трудившихся в громадных шахтах, доходивших практически до ядра планеты.

Этот мир обладал огромной ценностью... Но он давно превратился в пустошь, чью атмосферу загрязнили отходы производства. Лишь на северном полюсе человек мог спокойно ходить по поверхности и дышать без помощи механизмов. Впрочем, на это отваживались немногие из-за промораживающих до костей ветров и внезапных бурь. Земля была настолько суровой, насколько мог представить человек. Игнат размышлял об этом, шагая из отапливаемого личного кабинета к воротам, которые вели в сад ледяных столетних скульптур. Бывая в Зимнем Дворце, он всегда проводил утром в ледяных садах пятнадцать-двадцать минут. Губернатор наслаждался чувством уединения и любил смотреть на высокую гору Окрам – высочайшую точку планеты, в чьей тени тысячелетия назад возвели Зимний Дворец.

Эта гора занимала особое место в сознании всех тесранцев. В примитивные времена молодые люди пытались подняться на неё в честь своих предков или во время испытания зрелости. Удачливые поворачивали, пока могли. Не сохранилось записей о беспомощных верхолазах, поднявшихся на вершину и вернувшихся живыми. Позднее предпринимались попытки приземлиться на вершину с воздуха, но даже крупные самолеты не могли маневрировать в бесконечной буре, окружающей пик горы. Добровольцы телепортировались туда, но шедшие от руд в глубине горы помехи приводили к катастрофическим – и смертельным – помехам в направляющих системах. Поэтому гора Окрам до сих пор осталась последним непокорным бастионом природы на планете, которую опустошили люди. Игната устраивало, что гора стала опорой дворца. С трех сторон территорию Зимнего окружали стены и укрепления, усеянные орудийными позициями и бункерами, а его тыл защищала непреодолимая сила природы.

Но сегодня у Игната были другие заботы. Окруживший планету имперский ударный флот отправил сообщение. Ожидался визит самого магистра Штормовых Воинов для «преодоления разногласий во имя Императора». Губернатор был удивлен тем, что имперцы избрали столь деликатный подход. К этому времени он ожидал начала полномасштабного планетарного штурма, что его полностью бы устроило. Имперцы бы на горьком опыте осознали, что столетиями снабжающие флот Империума оружейные заводы Тесры IV могут производить и великолепные наземные орудия. Игнат лично надзирал за тайным созданием батарей орудий «нова», ракетных шахт и остальных защитных устройств. Атакующие воины Империума были бы расщеплены на атомы. А после их поражения он, Игнат Третий, завладел бы не только Тесрой IV, но и всем сектором. Конечно, это было бы рискованно, но у губернатора были друзья, о которых не знали даже его ближайшие соучастники. Исчезнув на три последних года, он договорился с новыми союзниками, могущественными и непреклонными, которые понимали и поддерживали его, заставившими бы Империум дважды подумать перед попыткой вернуть сектор.

Размышляющий о своих новых друзьях Игнат сунул руку под мантию и погладил висящий на шее покрытый орнаментом темный медальон. Даже ношение такой вещи по закону каралось смертью, но Игнату было приятно ощущать его на теле во время встреч планетарного совета. Скоро совета больше не будет – губернатор предвкушал крайне варварскую личную расправу с его наиболее проблемными членами. Но сначала ему нужна победа, разгром окружившего планету имперского флота, после которого никто не осмелится помешать его восхождению к власти.

Он испытывал искушение открыть огонь из орудий «нова» с момента произошедшего почти две недели назад странного инцидента. Десантная капсула была запущена с корабля имперского флота, его истребители устремились на перехват, но вмешались два ударных крейсера, разметавших истребители и рисковавших собой, когда они вошли в атмосферу планеты. Его советники до сих пор не решили, преследовали ли они десантную капсулу или защищали её, поскольку капсула резко сошла с траектории и разбилась на другой стороне горы Окрам. Его люди нашли обгоревший до неузнаваемости аппарат в арктических пустошах. Какие бы тайны он не принес, их забрал в могилу неизвестный пилот.

Игнат открыл дверь в ледяной сад. Порыв ледяного ветра швырнул в него хлопья снега. Губернатор вздрогнул. Сегодня был непривычно холодный день. Или Игнат просто нервничал. Сегодня он впервые встретит магистра ордена.

«Это должно быть забавно, - подумал губернатор, глядя на нависшую гору, - Я никогда ещё не убивал космодесантников»

Высоко на горном склоне над Зимним Дворцом часть скалы сдвинулась и приняла человеческие очертания. Она медленно ползла по склону подобно змее, едва заметной под камуфляжным костюмом. Вокруг пика бушевал морозный ветер, швыряя во все стороны комья снега и куски льда. Медленно движущаяся фигура была единственным живым существом на горе. Повсюду были ледяные пустоши и кусачий, промораживающий до костей холод. Существо прекратило медленный подъем на пик и залегло за его вершиной. Потребовался долгий путь от испепеленной десантной капсулы и тяжелый подъем. Теперь предстояло ещё более долгое и крайне неприятное ожидание. Возможно, придется ждать много дней. Но существо было крайне терпеливым и гораздо более выносливым, чем обычные люди. Оно будет ждать, если так надо, ибо по воле Императора существо должно исполнить свой долг.

-Ты уверен, что должен отправиться туда один? – пытаясь не выдать свои эмоции, произнес капеллан Дюсал, наблюдая за медленно шагающим по главной палубе ангара ”Сириуса” к шаттлу Каланом.

Магистр остановился, - Ты знаешь, что другого пути нет. Такова воля Императора.

-Также это крайне опрометчиво. Он может безнаказанно убить тебя.

-Нет. Более старый и мудрый слуга Императора, чем я, однажды сказал: «знай врага своего». Игнат тщеславен и самонадеян. Он захочет поиграть с добычей.

Дюсал кивнул в сторону последовавшего за ними в ангар закутанного в мантию инквизитора, стоящего поодаль.

-Ты много принимаешь на веру. Я буду чувствовать себя счастливее, если ты, по крайней мере, позволишь нам телепортировать за тобой нескольких терминаторов. Кортар убил бы за право возглавить их.

Калан засмеялся, - Знаю, он это может. Но решение принято.

Дюсал улыбнулся и пожал плечами, - Я достаточно прослужил, чтобы осознать, что спорить с тобой бесполезно. Удачи!

Калан протянул руку. Капеллан крепко сжал её, гадая, увидит ли он магистра вновь.

За спиной вошедшего в шаттл Калана со стоном гидравлики захлопнулся шлюз, а затем взревели нагревающиеся двигатели.

Дюсал сделал шаг назад, - Пусть вера в Императора и Его могучая десница направляют и защищают тебя.

Он отвернулся и направился обратно на мостик.

Сквозь завывания ветров, проносящихся вокруг Зимнего Дворца, прорвался ревущий звук мощных маневровых двигателей. Игнат поднял глаза от разложенных на столе бумаг и сквозь шестнадцатисантиметровое бронестекло посмотрел на посадочную площадку. Там садился имперский шаттл, несущий алые и золотые геральдические цвета Штормовых Воинов.

«Странный орден, - подумал губернатор, - который особенно ненавидят мои друзья. Они будут мне благодарны за это»

Он обернулся к своему заместителю, стоявшему рядом с личным телохранителем Игната – огрином, приученным убивать для своего хозяина.

-Наш гость прибыл. Надеюсь, что все во дворце готово для его торжественной встречи?

Это был третий раз за утро, когда Игнат задал этот вопрос. Они оба знали, что за этой мрачной шуткой губернатора таились шалящие нервы.

-Да, хозяин, мы готовы обслужить его, когда вы подадите сигнал.

-Хорошо, тогда мы его лучше встретим. Он один?

-С ним только пилот. Проблем не будет.

-Замечательно, тогда давайте примем его в ледяном саду.

Высокий и могучий магистр медленно шагал среди огромных ледяных скульптур, его алая накидка развевалась вокруг древнего церемониального доспеха. В отличие от других людей своего положения он был безоружным, не считая висящего на поясе украшенного ритуального кинжала. Время от времени Калан останавливался, чтобы рассмотреть особенно хорошую статую.

-Приветствую, мой достопочтенный гость! – раздался крик сопровождаемого свитой слуг и телохранителей Игната.

-Приветствую, губернатор. Похоже, что вы удачливый человек, благословенный многими великолепными благами.

Игнат кивнул, - На то воля Императора. Всё хорошее проистекает от Него. Чем мы обязаны нежданной честью вашего визита?

-Долгу перед Императором. Мы получили донесения, беспокоящие доклады о предательстве планируемом, но ещё не совершенном, о мелких богах, которым тайно поклоняются те, кто притворяется верным Империуму. Это привело меня на Тесру IV.

-Клянусь честью, что сделаю все возможное, чтобы очистить планету ото всех, кто плетет заговоры против Императора! – лицо Игната покраснело и слегка вспотело, несмотря на холод. Но его успокаивало окружение, видимое проявление губернаторской власти, телохранители, защитные системы Зимнего Дворца и нависающая за спиной гора Окрам.

Калан казался Игнату типичным громилой, которых набирают в Адептус Астартес. Коротко стриженные серые волосы. Словно высеченное из гранита лицо с пронзительными серыми глазами. Чудовищно обезображенная половина лица. Даже спокойствие магистра излучало угрозу – слуги Игната пятились, а его стражники нервно теребили оружие.

-О, вам действительно придется это сделать, губернатор. У меня есть список тех, кто повинен в этих преступлениях – там есть многие из твоих друзей и товарищей, члены твоей семьи и, естественно, во главе списка вы сами, Игнат Третий, губернатор имперского мира, - Калан протянул маленький свиток, скрепленный печатью инквизиции, - Вы немедленно арестуете всех и удостоверитесь, что их в полной мере настигнет возмездие. Немедленно. После этого, мой лорд-губернатор, вы будете продолжать править Тесрой IV во имя Императора – впрочем, теперь это будет не пустыми словами. В будущем вы станете самым усердным и преданным из Его слуг.

Игнат широко открыл рот и схватил список, а затем сделал шаг назад, чтобы сорвать печать и развернуть его. К его изумлению там были десятки имен и посты, занимаемые заговорщиками. Больше всего шокировало имя самого Игната во главе списка. Это было невозможно, но весь его заговор был известен. Мгновение он почти запаниковал. Затем губернатор вновь сфокусировался на одинокой фигуре космодесантника. Этот надменный гигант стоял в одиночестве и бросал ему вызов без оружия или союзников...

Игнат шагнул вперед и закричал, - Ты смеешь? В своем высокомерии ты явился на мою планету, в мой дворец, где правлю я! Ты никогда не покинешь его живым. Моли о прощении, и я дарую тебе быструю смерть.

Калан шагнул вперед. Они были так близко, что пар дыхания перемешивался в морозном воздухе. Магистр печально посмотрел в глаза Игната. В его взоре проскользнула острая грань, сдерживаемая видимой жалостью и усталостью.

-Ты разочаровал меня, губернатор, но не удивил, - Калан повернулся и посмотрел на пик горы Окрам, высматривая нечто, что нельзя было увидеть невооруженным взглядом.

Во многих тысячах метров над людьми в ледяном саду без движения на корточках сидел ассасин. Он игнорировал холод и пристально смотрел через снайперский прицел на происходящее внизу, ожидая сигнала от магистра. Увидев его, убийца наконец заговорил, хотя его могли слышать лишь ветер и снег, - Божественный Император, Защитник и Благодетель человечества, направь Свое орудие на праведный путь!

Затем он нажал спусковой крючок. Раздалось почти неслышное «пффф», и убийца расслабился, больше не обращая внимания на происходящее в саду, и начал думать о долгом спуске обратно с горы.

Это будет вызовом, но не самым большим, с которым он сталкивался на службе Императору, и не последним. Как и все оперативники Оффицио Ассассинорум, он знал, что однажды он окажется в ситуации, в которой его навыки будут бесполезны, обстоятельства слишком важны, а удача исчерпана.

«Но не сегодня» - подумал он, начав разбирать ружье.

Игнат ощутил, что нечто ужалило его в шею и осторожно дотронулся до неё, словно ожидая укуса комара – но в Зимнем Дворце не было насекомых. На руке осталась капля крови. Потрясенный губернатор повернулся к склону горы, а его руки и колени начали дрожать.

-Чт... что ты сделал со мной?

-Что повелел Император, губернатор. Его слуги повсюду. Нет спасения или укрытия от Его божественного возмездия. Твои предательские дни окончены. Яд течет в твоих венах. Он сделан по формуле столь древней, что её происхождение забыли. От него нет противоядия. Яд медленно и мучительно убьет тебя меньше, чем через двадцать четыре часа.

Игнат закашлялся и пошатнулся, словно у него закружилась голова.

-Если ты не примешь это, - Калан протянул маленький стеклянный фиал, полный прозрачной жидкости, - Здесь не лекарство, а лишь отсрочка жуткой агонии на двадцать четыре часа. Ты не сможешь воспроизвести средство – его тайны известны лишь Оффицио Ассассинорум. Но тебе будут регулярно выдаваться дозы, как верному служителю Императора. Ты же верен ему, не так ли, Игнат?

Внезапно глаза Калана стали пустыми, лишенными чувств или сострадания. Игнат словно встретил взор самой Смерти.

-Предательство! – закричал губернатор. С пронзительным стоном перегруженной гидравлики, грохотом и лязганьем тяжелых металлических ступней десять «Стражей» встали из-за ближайших скульптур и проломились через древние произведения искусства, чтобы навести оружие на магистра. Свита Игната разбежалась, а телохранители припали на колени и вскинули ружья.

Калан спокойно осмотрел нацеленные на него орудия и нервные лица напуганных мятежников.

-Губернатор, пора принимать решение, - голос был холодным как лед, одновременно угрожающим и предлагающим прощение и искупление, - Оно будет не самым трудным из тех, что тебе придется принять в грядущие недели, но самым важным.

Игнат уже чувствовал, что внутри происходит нечто... С него потекли струи пота, руки задрожали, а мысли начали расплываться. Во рту было сухо. В душе была лишь тьма, скорбь и полное отчаяние. Губернатор посмотрел на водителей «Стражей», ждавших приказа открыть огонь. На прицелившихся в непокрытую голову магистра телохранителей. Подумал о союзниках в тайных залах глубоко под поверхностью планеты, дожидавшихся сигнала о начала атаки. И внезапно понял, что все это бесполезно. Он обречен. Выбора нет. Слезы наполнили глаза тяжело сглотнувшего Игната.

-Конечно, мой лорд, - простонал губернатор, - верные служители Императора всегда исполняют Его повеления.

Ноги Игната задрожали, а слезы потекли по лицу. Он упал на колени.

-Ну, успокойся, Игнат, не забывай о своем достоинстве, - мягко произнес Калан, - По воле Императора ты губернатор. Ты не должен показывать на публике такие эмоции. У тебя много работы – приказы об арестах, наказания за предательство, устранения и расследования. Полагаю, стоит начать с одного или двух родственников, чтобы продемонстрировать свою преданность Императору?

-Да, мой лорд, - всхлипнул сломленный человек, - Воля Императора будет исполнена!

Дежурный офицер мостика ”Сириуса” послал сообщение в апартаменты Калана, - Сэр, нечто экстраординарное происходит на Тесре IV.

Когда Калан поднялся на мостик, то восхищенно уставился на огромный обзорный экран. Больше чем в десятке мест на поверхности планеты набухали огромные взрывы, выбрасывающее в атмосферу тысячеметровые столбы огня.

-Сенсоры засекли орудия «нова», сэр. Они были скрыты под поверхностью. Десять минут назад начали взрываться. Похоже, что мятежники уничтожают свои же защитные системы.

-Сэр! – раздался крик одного из наблюдателей, - Сэр, планетарные защитные суда поднимаются в воздух. Я засек примерно тысячу близких орбитальных запусков. Возможно истребители, но там могут быть бомбардировщики и штурмовые суда. Похоже, что они запустили все, что имели и направили к нам.

Магистр расслабился в командном кресле и позволил себе довольную улыбку, - Приказываю флоту принять боевое построение, но не стрелять без моего приказа.

-Сэр, они вызывают нас. Тесранцы.

Собравшиеся на мостике члены экипажа повернулись к Калану, чье расслабленное поведение сбивало их с толку с того момента, как шаттл вернулся на ”Сириус” восемь часов назад.

-Включите громкоговоритель.

Сначала слова скрывал треск статики, но затем их смысл стал понятен.

-...приветствуем силы Империума... приглашаем вас на землю Тесры IV... эскортируем вас в безопасные посадочные зоны...

Новость быстро распространилась по кораблю. Мгновение Калан не мог понять причину странного рокочущего шума, похожего на гул огромной машины – а затем он осознал, что это было эхо тысяч ликующих голосов космодесантников и матросов, собравшихся у мониторов или иллюминаторов и наблюдающих за происходящим.

Двери мостика распахнулись, и внутрь ворвался Кортар.

-Не говорим мне, что они сдаются! Жалкие трусливые отродья! Мы должны использовать Экстерминатус, чтобы выжечь такую мразь!

-Нет, Кортар, - Калан посмотрел на разозленного молодого человека, - Они не сдаются. Мы их союзники, которых они приветствуют должным образом. Планета уже очищена более искусным и педантичным образом, чем мы на это были бы способны. Воля Императора исполнена, а все мы живы и можем отпраздновать возвращение на родину.

Капитан ошалело уставился на Калана, лишившись дара речи. Казалось, что его лицо лопнет. А затем он громко захохотал. Крестовый поход наконец-то закончился, а воля Императора была действительно исполнена. На палубах ”Сириуса” тысячи голосов слились воедино, десантники и слуги ордена, члены экипажа и имперские офицеры пели гимн ордена «Мы восхваляем Тебя, Император». Мысли Штормовых Воинов и их служителей вновь занимало возращение под серебряные небеса Тарана III.

-Сэр, пришли поздравительные сообщения с ”Илиана”, ”Тигриса” и от Черных Храмовников. Лорд-Адмирал Дакий хочет поговорить с вами.

-Включить связь, - приказал Калан, внезапно ощутивший всю усталость от напряжения прошедших дней.

С экрана исчезло изображение поверхности планеты и сменилось видом адмирала, сидящего в безупречной парадной униформе Имперского Флота на мостике линкора.

-Лорд Калан, пятьсот лет ”Доблесть” противостояла врагам Империума, а двадцать-семь адмиралов поднимало на борту свои вымпелы до того, как я удостоился этой чести. Но держу пари, что никто из них не видел лучшего дня. Я сражался вместе со многими камрадами Астартес. Вместе мы завоевывали миры и сокрушали врагов Империума, часто великой ценой. Но я никогда не думал, что мне выпадет привилегия не сражаться рядом с таким доблестным камрадом. Пожалуйста, примите мои поздравления, комплименты и благодарность. С вашего позволения, мой лорд, Имперский Флот возьмет под свой контроль ситуацию на Тесре IV, а вы сможете продолжить свой путь.

Калан вздохнул, - Это мне выпала привилегия, лорд-адмирал, посему я с радостью отдаю в ваше распоряжение Тесру IV.

Изображение на экране потухло, а магистр повернулся к Первому Капитану.

-Кортар! – рявкнул он, отчего могучий капитан подскочил.

-Сэр! – крикнул Кортар, выпрямившись во весь свой внушительный рост.

-Кортар, - уже спокойнее повторил Калан, - Мы направляемся домой. Передай сигналы «Прощай» и «Скорость Императора» сопровождавшим нас имперским судам и прикажи кораблям ордена строиться в кильватерную колонну. ”Илиан” и ”Тигрис” – замыкающие строй.

-Да, сэр! – закричал Кортар, радостно устремившись к передатчику. Едва отправив сигналы, счастливый капитан поднял голову и озадаченно увидел, как Калан тяжело откинулся в кресле. Мысленно Кортар уже был дома под серебряными небесами и прыгал прямо в теплые золотые воды побережья Великого Океана.

Но Калан был где-то в ином месте вне варпа, вспоминая павших воинов, великую жертву ”Львиного Сердца” и ”Алебарды”, размышляя над теми задачами, которые появятся, когда орден залечит раны и приготовиться к новому крестовому походу сквозь варп.

«Но теперь мы будем мудрее, - подумал Кортар, - ты научил нас мудрости и терпению, поэтому наша сила не сделает нас слепыми к тому, что нужно для истинной победы. Теперь мы будем сильнее, чем когда-либо ранее. Это твой дар ордену, мой лорд Калан. Да будет исполнена воля Императора!»

Перевод: Мэд
Автор: Ник Кайм
Источник: сайт Black Library

Корпус «Огненной Виверны» затрясло от глухого взрыва. «Громовой Ястреб» дернулся от образовавшейся волны давления, и внутри десантного отсека зажглись аварийные сигналы. В приглушенном звоне разрыва по броне защелкали осколки.

- Если это повторится, то оставшуюся часть пути нам придется идти пешком, если вообще придется.

Ко’тан Кадай улыбнулся. Его горящие глаза весело вспыхнули во мраке, окрасив ониксово-черную кожу багровым цветом.

- Они целятся еще хуже, чем ты, Фугис, - сказал Кадай. – Бояться нечего.

Апотекарий Фугис сердито взглянул на капитана, кожа на его худом лице натянулось до такой степени, что оно стало почти острым.

- Это напрасный риск.

Кадай перестал слушать. Его взгляд заскользил по десантному отсеку, вдоль рядов гравиподвесок, в которых были заключены остальные его Саламандры. Закованные в зеленые боевые доспехи, с символом рычащего оранжевого дракона третьей роты на левых наплечниках, они были Саламандрами, "Огненнорожденными". Как и у капитана, глаза воинов пылали красным жаром за линзами шлемов. Это было адское зрелище.

Несмотря на довольно ограниченные размеры «Огненной Виверны», они все еще могли исполнять предбоевые ритуалы. Их вел Н'келн. В этом состояла его обязанность.

- По подобию Вулкана созданы были мы, тела наши – неизменные инструменты его…

Кадай наблюдал за тем, как сержант-ветеран потянулся к встроенной в опорную стойку жаровне и захватил пригоршню раскаленных углей. Век'шен и Шен'кар повторили движение за ним. Вместе они раскрошили угли в пепел и принялись мазать ею доспехи.

- Что это? – заметил еще один воин в отсеке. Он не был Саламандрой. Он носил черные керамитовые доспехи Гвардии Ворона. На левом наплечнике был изображен символ его ордена – белый ворон с распростертыми крыльями. Тогда как Саламандры были черными как смоль, Гвардеец Ворона с непокрытой головой был совершенно бледным с глазами, подобными крошечным осколкам агата. Эти воины не могли быть более разными.

Век'шен рисовал на предплечье голову дракона.

- Унгух'лар, - сказал он, - великий дракон, которого я поверг в ритуальном поединке, и чью мантию я сейчас ношу.

Чемпион Роты прикоснулся к ниспадавшему с плечей чешуйчатому плащу, и аккуратно поправил его вокруг генератора силовых доспехов.

- Я ношу этот символ, дабы почтить дракона и чтобы он придал мне мужества в бою.

- Дикарская у вас культура, ноктюрниец, - сказал другой воин. Замечание адресовалось Кадаю, обернувшемуся, чтобы встретится лицом к лицу с говорившим.

- Прометеева Вера не для всех, Адрак.

Гвардеец Ворона пристально взглянул на него сквозь темные линзы белого боевого шлема. Из-за массивного прыжкового ранца он вынужден был наклониться вперед, упершись в гравиподвеску. Это создавало ложное чувство серьезности, которого сержант Адрак Вравер не ощущал. Он вместе с тремя своими боевыми братьями вызвались лететь на «Огненной Виверне», чтобы помочь Кадаю в его задании по эвакуации. Они были давно знакомы друг с другом. Вравер был ветераном множества кампаний, и Кадай за более чем два столетия своей службы также участвовал в некоторых из них.

- И, предполагаю, ваше упорство разжигается из тех самых тлеющих угольков?

В тоне Гвардейца Ворона было веселье, которого Кадай не мог уловить.

Взрывы снаружи стали более частыми. Внутренности корабля беспрерывно содрогались. Металл стонал в жалком протесте. Сейчас им приходилось лететь сквозь настоящую бурю из артиллерийских снарядов.

- Еще не поздно вернуться, - добавил Вравер. – Наши боевые братья отходят, Ко'тан. Мы потеряли город, но выиграли войну. Космическим десантникам здесь больше нечего делать. Пускай Гвардия сровняет его с землей.

Кадай засмеялся, хотя это и не отразилось в его пылающих глазах.

Возможно, для Гвардейца Ворона это и было правдой. Ведя партизанскую войну за вражеской линией фронта, они перерезали коммуникации, перекрывали транспортные каналы и расправлялись с повстанческими офицерами, в числе которых оказался даже совращенный планетарный лорд-губернатор. Однако для Кадая задание еще не закончилось.

- Пару месяцев назад, еще до этой операции, - сказал Саламандра, - один неофит на Плато Синдара на Ноктюрне отметил нечто очень интересное. Знаешь, что он сказал?

Вравер слегка махнул молниевым когтем, чтобы Кадай продолжал.

- Мой повелитель, - начал он. - В Прометеевой Вере говорится, что нет ничего выше святости человеческой жизни, что мы - Щит Вулкана, оберегающий невинных и защищающий слабых. Но очнувшись в солитории после семи месяцев одиночества и выдержки на прочность, я обнаружил, что стал чудовищем…

Кадай коснулся кожи и оттянул веко вниз, показывая красный жар внутри.

- … Как тогда, - спросил меня он, - мы можем быть щитом нашего примарха, если выглядим вот так?

«Огненную Виверну» яростно тряхнуло еще одним воздушным ударом, но Вравер и Кадай даже не шелохнулись. Сидевший в кабине пилота брат Хе'кен по внутреннему воксу передал, что они были уже у цели.

++ Девяносто секунд… ++

- И каким же был ответ? – спросил Вревер.

Кадай развел руками, так, будто это казалось очевидным.

- Потому что мы должны.

- Как все просто, - сказал Гвардеец Ворона. – Я всегда восхищался твоей прямотой, Ко'тан. Вы, Саламандры, остаетесь прагматичными, даже если сама ваша внешность предает ваши же идеалы.

Двигатели «Огненной Виверны» взревели. Корабль сделал крутой вираж, уходя вниз. Кадай смог почувствовать силу тяжести даже в силовых доспехах. По корпусу, немного заглушаемые броней корабля, гремели снаряды тяжелых орудий.

++ Шестьдесят секунд… ++

- Именно из-за того, что мы такие, мы и есть Щит Вулкана. Триумф над невзгодами, самопожертвование и стойкость исходят как раз из этого, - он указал на свое демоническое лицо. – Являясь менее человечными снаружи, мы созданы более человечными внутри.

Кадай коснулся нагрудника, на котором располагалось созданное из золота символическое пламя.

- Горящее ядро нашей праведности, верование в наш долг и вся Прометеева Вера идет изнутри.

++ Десять секунд… девять… восемь… ++

Кадай надел шлем. Как и доспехи, он был создан с большим мастерством. Шлем был выполнен в форме рычащей драконьей головы, ее чешуйки подражали тем, которые находились на пластинчатых доспехах капитана.

Посадочная рампа «Огненной Виверны» медленно открылась. Внутрь ворвались жара и звук. Расстегнув гравиподвеску, Кадай первым ступил на рампу. Брат Хе'кен шел на снижение. В тридцати метрах под ними, Эшелон Сити был объят потрескивающей завесой огня.

Когда-то царственные авеню теперь полыхали. На площадях трепетали обугленные остатки листовок с антиимперской пропагандой. Тела, как верных граждан, так и культистов вперемешку с кровью и щебенкой устилали дороги.

Оставалось еще одно здание. Его со всех сторон окружали разбомбленные руины, занятые мятежными войсками Хаоса. На позицию выдвигалось три батальона – более тысячи человек. Позиции тяжелых орудий взимали свою дань с мраморных стен схолы. Колонны были повалены. Статуи выдающихся учеников - обезглавлены и осквернены. Скоро всего этого не будет. Космические десантники прибыли как раз вовремя.

По комм каналу изукрашенного шлема Кадая передали, что артиллерия флота откроет огонь с низкой орбиты менее чем через шесть и три десятых минуты. После этого здесь останется только пепелище.

Хе'кен все еще старался подлететь поближе. Тяжелые болтеры на крыльях и носу «Громового Ястреба» обстреляли орудийную батарею, вращавшуюся, чтобы поймать цель. Обычные бурые бронежилеты и клобуки их поганого культа не помогли им. Еретики исчезли в буре крови и останков.

Кадай отцепил пару магнитно прикрепленных к поясу крак-гранат.

В поле их зрения появилась крыша схолы. Она была повреждена и готова обрушиться от незначительного толчка. Выставив запал на три секунды, Кадай бросил гранаты. Вравер пустил еще две. Взрывы были скоротечными и громкими. Крыша схолы обрушилась в клубах дыма и огня. Несколько юных лиц и одно постарше, принадлежавшее настоятелю, уставились сквозь разлетавшуюся пыль на ангелов в потемневшем от войны небе. Спасение пришло.

- Скажи мне, брат, - крикнул Вравер, готовясь к скачку и последующему включению двигателей прыжкового ранца, - как зовут этого не по годам развитого неофита?

Саламандра на краткий миг встретился взглядом с Гвардейцем Ворона. Глаза Кадая вспыхнули, его чувства были неясны.

- Дак'ир, - ответил он, соскакивая с рампы на схолу, - Хазон Дак'ир.

Перевод: Йорик
Источник: White Dwarf 266

Сеглей-Хан прижался к байку, пригнул голову и до предела разогнал ревущую машину, мчащуюся по ухабистой местности. Ветер трепал его длинный чуб и прикрепленные к обтекателю байка конские хвосты. Он перелетел через гребень дюны и тяжело приземлился на песчаном холме внизу со свирепой ухмылкой на покрытом ритуальными шрамами лице.

В двадцати метрах позади него с грохотом неслись полчища кабанников, улюлюкающих и выкрикивающих боевые кличи при стрельбе из своего примитивного оружия. Огромные звероподобные орки в одеждах из кожи и меха, восседающие на массивных злобных кабанах, перескакивали через гряду следом за Сеглеем, чтобы убить его и сожрать труп. Поднятое ордой огромное облако пыли было видно за мили, как и предвидел Хан. Ближе всего к нему были орки, скачущие на извергающих дым биомеханических чудовищах - уродливых гибридах крайне злобных кабанов и поврежденных подтекающих механизмов. Обернувшись и несколько раз выстрелив из болт-пистолета, Сеглей оценил большое количество кабанницы, которую он выманил из лагеря. На хвосте Белого Шрама была вся ударная кавалерия недавно вторгшихся диких орков. Впереди всех несся гигант - босс орков, столь же похожий на свинью, как и его биомеханический скакун, и зеленокожий с ликующим воем тянул на себя встроенный в плечи кабана красный рычаг. Киберскакун ускорился, когда по его венам заструился коктейль из наркотиков, который несомненно убил бы и круутокса, и с пугающей скоростью устремился вперед. При всем водительском опыте Сеглея кабаны его догоняли.

Вновь пригнувшись, Белый Шрам направился прямо на другой гребень, за которым земля превращалась в широкое плато. С тяжелым ударом его байк взлетел в воздух, и космодесантник с привычной быстротой вогнал новый магазин в болт-пистолет. Не замедлившись, Сеглей опустился рядом с неглубокой изогнутой траншеей, и вонь украденного едкого топлива орков ударила ему в ноздри. Горлопанящий и вопящий поток орков перескакивал через гребень дюны, они почти догнали его. Сеглей потянулся к закрепленному на спине огнемету. Правильный выбор времени был жизненно важен... В последнюю секунду он выстрелил в наполненную топливом траншею, ревущая стена пламени лизнула колеса его проносящегося вдоль углубления байка. Кабанницу окружило кольцо неистового огня. Пойманные в ловушку испуганные орки сотрясали воздух кулаками и исходили грязными ругательствами и гневными воплями. Сеглей остановился и увидел, как бесцельно кружащие орки пытаются удержать своих напуганных скакунов, затем включил вокс-передатчик и сказал одно единственное слово: - Пора.

Колона сверкающих белых байков появилась на крае плато позади, раздался хриплый рев мощных двигателей, когда братство Сеглея устремилось вперед. Они мчались к кольцу пламени и разделялись, пока полностью не окружили кабанницу. Затем космодесантники одновременно начали стрелять, разряжая спаренные болтеры в угодивших в ловушку орков. Воздух наполнился оглушительным грохотом и едкой вонью горящей плоти.

- За Хана и Императора! – закричал Сеглей, ринувшись к бушующему пламени. Белые Шрамы перелетали через огненную стену, окружавшую траншею, ураганный огонь их болтеров принес смерть паникующим оркам. Началась бойня, силовые копья прокалывали бронированные бока киббанов, сабли срубали головы орков с толстых шей. Стремительным ударом Сеглей пронзил горло огромного орка, подняв труп высоко в воздух. Сеглею пришлось бросить оружие, потому как соскользнувшая по копью туша орка застряла.

Уголком глаза он увидел, как огромный орк-воевода совладал со своим аугментированным скакуном и напролом устремился к нему. Развернувшись на колесе Белый Шрам вдавил педаль газа. Болтеры загрохотали, но они даже не замедлили маниакального порыва киббана. Тварь никак не падала, а приближающийся все ближе орк с ревом вскинул огромную потрескивающую клешню, но в последний момент перед ударом Сеглей нажал на тормоза и наклонился вперед, тяжелое заднее колесо его байка развернулось и взлетело, врезавшись в покрытую броней челюсть орка. По инерции зеленокожий свалился со скакуна со сломанной шеей. Подъехавший Сеглей вставил огнемет в широко открытый пасть орка и спустил курок.

Прошел час, но огонь все ещё горел, а Белые Шрамы уже уезжали от места битвы, сбросив в пылающую траншею трупы орков. Сеглей вел колонну прочь, на его байке между двумя болтерами была приторочена тлеющая голова орка.

Перевод: Surt
Автор: Бен Каунтер
Источник: сборник рассказов Let the Galaxy Burn

Космодесантник и боевая сестра смотрели на открывавшуюся картину. На океан разложения. На материк зла.

Болото плавно колыхалось, залитое светом фосфоресцирующих бактерий и грибов. Оно так широко разлилось в подземной тьме, что края было не видно, и острова-бубоны вдалеке извергались, словно вулканы. В берегах жира и растянутой кожи, лопающейся от безразмерности существа, текли реки ихора. Тут и там из проклятого моря вздымались шпили осколков кости, очищенные от плоти толстым слоем мух, висевшим под потолком пещеры. Это море плоти было мертвым и живым одновременно. Болезненная черная зелень разложения билась жизнью множества болезней, живших в этом огромном бурлящем океане мерзости.

Сестра Эскарион из Ордена Эбеновой Чаши отвернулась от зрелища, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Она видела воплощение всего, чего ее учили бояться и ненавидеть всю жизнь. Но здесь не было места страху и даже ненависти. Ее переполняло исключительно отвращение.

Она лежала на боку, все еще в прыжковом ранце с гофрированными ангельскими крыльями, неудачно приземлившись на маленький выступ скалы, возвышавшейся над морем. Машинально она проверила авто-чувства. Респиратор в силовом доспехе отчаянно пытался отфильтровать токсины из воздуха, и на ретинальном дисплее тревожно мигало множество рун.

Она поспешно попыталась вспомнить, где она, и в голове всплыл образ города еретиков. Высоко над ними, на поверхности планеты, в городе Саафир бушевала битва между еретиками вместе с их демоническими союзниками и ее братьями и сестрами. И здесь определенно было сердце саафирского зла, заключенное в невообразимое море колышущегося разложения.

Позади нее стоял сержант Каст, чей синий доспех Ультрадесантника странно блестел в полумраке. Он снял шлем и держал болтер сбоку. На его доспехе, которому было несколько веков, появились свежие зарубки и следы от снарядов, знаки яростной битвы, выдержанной ими по пути сюда. Он был высок, как и все десантники, и его темные волосы были коротко подстрижены. Черты лица были строги и словно вытесаны из камня. Он мрачно смотрел на море.

Эскарион взялась за свою реликвию, перебирая костяные четки пальцами в черной перчатке силового доспеха. Несмотря на их успокаивающий эффект, она знала, что море было живым, и что оно знало об их присутствии. Она понимала, что просто убивать их оно не станет.

-Брат-десантник. — тихо обратилась она к сержанту Касту, тогда как обычно говорила громко и воодушевляюще. – Закрой свой разум. Отвернись!

Каст словно бы не замечал ее.

«У меня есть вера» — подумала она. «Я выжила там, где этого не мог сделать ни один человек. Император со мной, вечно. У меня есть вера. Но я боюсь за космодесантника. Почему я так боюсь?».

В воздухе пещеры появилось течение. Эскарион потянулась к рукояти силового топора, лежавшего рядом. Его лезвие, напоминавшее огромную заостренную лопатку, зло жужжало силовым полем. Она не могла рассчитывать на то, что повредит тварь перед ней, но не была и готова умереть на коленях, а смерть в битве с таким противником сама по себе была достойным концом.

«Я и вправду умру здесь?» — спросил глубоко внутри голос веры. «Верный Империуму никогда не умирает. А что же десантник? У него наверняка мощнейший разум, и его тренировали — но достаточно ли этого?».

В километре от них в трупном океане разверзлась многокилометровая щель, обнажившая слои жира, омертвевших тканей под ним и распухших ненужных органов. Еще дальше из трясины поднялись со страшным громким всхлюпом тысяч тел, вытаскиваемых из трясины, две сферы, каждая размером с собор. Покрытые грязью пленки сползли, и открылась блестящая черная поверхность. Каст отпрянул от края уступа, но не отвел от чудовища взгляд.

Лицо. Рот и два глаза. Когда оно медленно заговорило глубоким голосом, который скорее ощущался, нежели был слышен, Эскарион почувствовала волны злобы, прокатывавшиеся по выступу вместе со смрадным дыханием твари.

-Удивительно, как много хлопот может доставить такая мелюзга как вы. — воздух дрожал от слов, наполненный темным восхищением. –До чего мелкие мешки безмозглой плоти. Я — Парменид, прозванный Мерзким, избранный князь демонов Нургла. Я — болезнь, которую Чумной Бог наслал на ваш мир смертных. Я — гной в вашей израненной империи. Интересно, а у такой мелочи как вы тоже есть имена?

-Сержант Каст, Ультрадесант, вторая рота. — дерзко сообщил десантник, как будто пытаясь впечатлить князя демонов.

Ужасающий вопрощающий взгляд уставился на Эскарион.

-Я не сказала бы тебе свое имя даже в обмен на свою душу! — прорычала боевая сестра и сжала топор покрепче.

-Какая досада. — откликнулся Парменид. –Но я могу понять девчушку. Ее разум в высшей степени неплодороден. Что она подвергала сомнению? Ее учат, она верит.

Края трещины поднялись. Тварь улыбнулась.

-А ты, дружок? Ты другой, правда? Ты можешь летать среди звезд — но не знаешь, что находится между ними. Я могу показать, мальчик мой. Я могу показать, почему твой всемогущий Император предпочел оставить свой Империум игрушечных солдатиков на растерзание Хаосу.

Огромное лицо Парменида поднялось широкой приливной волной, окружившей их, словно амфитеатр из плоти. Он глядел на них свысока пустым взором. Сестра Эскарион невольно отступила, но потом справилась с собой. Сержант Каст же продолжал твердо смотреть на развращенное создание, с отвращением выпятив подбородок.

-Вот подумай, кто же в выигрыше? Каждый год вы теряете все больше и больше планет. И пусть вы обманываете себя, что сдерживаете Варп, далеко в неизученной глубине ваших душ вы знаете, что человечество падет. Девчонка не видит неизбежного. Ты видишь. Ты правда хочешь быть утянутым Империумом в пучину? Ты умрешь, зная, что все твои усилия были напрасны. Ты умрешь, зная, что ты ничего не знаешь!

Каст покачал головой, но соглашался он с чудовищем или нет, Эскарион сказать не могла.

-Я могу дать тебе плоть, что не увянет, только изменится и станет пристанищем цивилизации заразы. Не цепляйся за падающий Империум. С моей помощью ты раздавишь его сапогами и сам станешь Империумом, мальчик мой! Я могу показать тебе тайны этой темной маленькой Вселенной. Я могу показать тебе, что такое существование в мире, к которому твой Империум слеп.

Лицо Каста выражало решимость, но в его глазах мелькали огоньки неуверенности. Эскарион чувствовала хитрого психического червячка, что глодал его душу, но Ультрадесантник боролся с ним, веря в Императора и отказываясь склониться перед силой Парменида.

Каст попытался закрыть лицо руками от видов и звуков, пытавшихся изменить его, но был прикован к скале, на которой стоял, пси-оковами, неспособен пошевелиться, открыт и уязвим для пси-атаки. Он старался вспомнить годы обучения и тренировок в храме крепости-монастыря, чувствуя все нарастающее отчаяние и пытаясь вспомнить все те жесткие слова, что говорили ему капелланы с тех самых пор, как он впервые ступил на территорию Ордена. Но они ускользали от его разума, разъедаемого волей Парменида.

-Нееет… неее… — корчащийся космодесантник пытался прокричать дерзкие слова, всплывшие у него в голове.

Теперь он чувствовал новый вид страха. Он и раньше знал, что это такое, когда воздух пронзают снаряды болтеров и лазерные лучи, а каждую секунду ожидаешь обжигающего касания боли. Он привык к этому за годы, но это был не настоящий страх, а понимание постоянной опасности, сопровождавшей святой долг защиты Империума.

Тут все было по-другому. Здесь ставкой было не его тело. Наградой был его разум, его дух, сама его душа. Космодесантник никогда не должен бояться. Но Каст сейчас боялся, боялся изменения в той части себя, что всегда была неизменной, части, что была для него так же свята, как и сам Империум.

-Dominus, salve nos1... — прошипел он сквозь зубы, корчась. У него пошла кровь носом.

Усилием воли Парменид окружил душу Каста темным пси-ореолом — безбрежной ужасающей пустотой, сокрушающей и иссушающей дух.

Каст понимал, что если он когда-то был достаточно силен, чтобы получить доспех десантника, он должен быть сильнее и этого.

-'Imperator, in perpetuum, in omnipotens, in umbrae2...

Эскарион попыталась подойти к нему, но даже воздух был пропитан силой, и она тоже едва могла пошевелиться, чувствуя себя замурованной в скалу. В ушах звенело от низкого злобного хохота, а в раскалывающейся голове проносились отвратительные образы, испещренные красными прожилками.

-Не сдавайся! — как можно громче крикнула она, не зная, слышит ли ее Каст. –Не сдавайся!

Из переносицы Парменида вылетело сияющее пси-копье, парализовавшее Каста и вскрывшее его. С доспеха десантника срывались белые электрические дуги и уходили в землю, делая его светлым маяком во тьме. Каждый подлый трюк, который князь мог придумать, обрушился на исчезающую душу Каста.

Под сокрушительной силой Каст упал на колени с невольным паническим воплем. Он рылся глубоко у себя в голове, цепляясь за отнимаемые и сжигаемые злобой Парменида воспоминания. Бесконечные часы битв запузырились и лопнули. Молитвы Ультрадесанта исчезли из памяти. А подо всем этим было разодрано и сожжено его прошлое, детство. Личные ниточки, державшие его вместе, сгорели в пси-пламени, и остались только основные инстинкты. Огонь очистил его от всего, что делало его космодесантником Императора. Каста превратили в животное без духовности, долга и воспоминаний о породившем его всемогущем Империуме.

И без веры.

Внутри Эскарион поднималась волна холодного страха. Каст обмяк, покачиваясь на месте. Он был бледен, а из носа и ушей у него текла кровь. Все слои защиты его разума были уничтожены, а пронзительный визг, который она слышала в душе, был воплем ужасного разума Парменида, разрывавшего душу десантника на клочки, как хищник раздирает жертву. Каст был силен — но эта жуткая хаоситская мерзость оказалась сильнее.

-Ты готов присоединиться ко мне? Готов занять своё место, маленький зашоренный человечек из плоти и крови? — голос князя демонов перекрыл крещендо вопля разума. –Отвечай! Отвечай! Готов ли ты принять знание и чуму, и истинный путь человечества? Подняться над своими жалкими собратьями? Увидеть, как они падут пред тобой, когда ты станешь попирать ногами звёзды? Ты готов присоединиться ко мне?

В одно мгновение пси-оковы спали, и Эскарион вновь смогла пошевелиться. Но она знала, что это было хуже всего, потому что означало — Каст сдался.

-Да! — чудовищным и глубоким чужим голосом крикнул Каст, разводя руки в стороны и словно предлагая себя в жертву. –О да!

Парменид рассмеялся, и волны плоти забились в мыс. Вокруг начали падать обломки. Эскарион не собиралась здесь умирать. Она еще не собиралась присоединяться к Императору. В ту минуту, когда Каст отдался Хаосу, он дал ей повод для мести.

Она подняла силовой топор над головой, побежала на Каста и ударила его лезвием, окруженным завывающим голубым силовым полем. Каст подставил под удар предплечье, и его рука отвалилась от тела с каскадом искр. Он взглянул на нее не человеческими глазами, а черными туманными жидкими глазами князя демонов, и улыбнулся злобной ухмылкой Парменида. Его кожу покрывали шрамы и ожоги от жара вторжения князя демонов, зубы раскрошились. Тело было достаточно искалечено — но по сравнению с извращением его души это было ничто.

Он не стал даже доставать боевой нож или поднимать оружие. Он просто ударил Эскарион оставшейся рукой в грудь с силой, куда большей, чем у космодесантника. Она отлетела и упала плашмя на скалу.

Сестра схватилась за камень и увидела, как к ней бегут волны плоти. Вытащив из ножен стилет, она не стала бежать навстречу новому заклятому врагу, чтобы умереть славной смертью, а воткнула его в футляр собственного прыжкового ранца. В два удара она отделила блокиратор подачи топлива, и оно полилось на камни.

-Damnatio tuum3! — прорычала она сквозь стиснутые зубы. Спустя секунду ее прыжковый ранец включился. Она взлетела в воздух, оставляя за собой огненный след, когда все топливо одновременно загорелось. В ушах у нее стоял свист раскаленного воздуха. Ее окружал жуткий жар, и она почти потеряла сознание. Ранец сплавился в один комок, задняя часть доспеха начала плавиться, а волосы загорелись.

Пока она возносилась ввысь и молилась, чтобы ее испепелило до приземления обратно в пещеру, далеко внизу накатившиеся волны искаженной плоти Парменида поглотили Каста. Во тьме под Саафиром родился новый чемпион Хаоса.

***

Во время отступления из пылающих руин города Саафир имперские войска нашли искалеченную сестру Эскарион. Ее товарищи сестры подобрали ее и отвезли в Орден Госпитальеров во дворце Экклезиархии на Терре. В темном величии древнейшей планеты священники и аптекарии пересадили ей на спину новую кожу и снабдили ее новым черным силовым доспехом с белым одеянием из хранилищ Ордена. Они вернули ей волосы, так что ее каштановый хвостик свисал между лопаток, словно никогда не сгорал. Но у нее остались шрамы, маленькие ожоги по линии волос, похожие на сотни укусов.

Когда она пришла в сознание в одной из палат Ордена Очищающей Воды, ей рассказали то, о чем она уже знала. Рассказали, как Ультрадесантников и сестер Эбеновой Чаши выбрали для поддержки Имперской Гвардии при штурме и захвате еретического города Саафир. Как обнаруженные там сектанты уничтожались вихрем болтерных снарядов, пока внезапный прилив мерзости не вылился из-под улиц, неся с собой демонов Чумного Бога: ухмыляющихся одноглазых мразей с мечами из ядовитого черного железа, зверюг размером с танк, убивавших одним прикосновением щупалец, и миллионы мелких заразных существ, безумно хихикавших и облеплявших бронетехнику, залезая даже в сочленения силовых доспехов. Эскарион знала, как отступали десантники и сестры, отдавая каждую пядь земли за несколько капель крови демона, но их наконец вынудили оставить город на произвол судьбы, так как силы Нургла превосходили их в численности и ярости.

Эскарион рассказала и свою историю, повествуя о том, как отделение серафим было вырезано в полете отравленными клинками чумоносцев и роем жирных лиловых мух. Как с Кастом обнаружили, что в бойне выжили только они и отразили атаку прямиком из ада. И наконец, как под ними разверзлись улицы, и они попали в подземную залу с невообразимо мерзкой тварью.

Она рассказала о том, что Каст отвернулся от света Императора, и все склонили головы от стыда.

***

Доспех у него расплавился сразу весь и прилип к телу, символ Ультрадесанта и синяя краска пошли пузырями и облезли, пластины превратились в текучий металл, который, сгущаясь и распределяясь по телу, повторил его очертания. Иногда он видел что-то в тусклой поверхности — тьму, опускающуюся с небес, реальность, разорванную надвое, самого Нургла, хохочущего и возвышающегося над расколотой Галактикой.

Чумоносцы свиты подали ему моргенштерн. Рукоять была вырезана из бедренной кости какого-то чудовища, а яблоко высечено из камня столь темного, что он жадно поглощал свет, и вокруг него постоянно мерцал темный ореол. Чтобы его держать, у него появилась новая рука из перехлестывающихся пластин темно-лилового хрусталя, которая сгибалась и хватала с холодной чужацкой силой.

В другой руке он держал ростовой щит, обтянутый человеческой кожей. Различные оттенки складывались в символ Нургла из трех сфер. Щит был окроплен составами столь могучей колдовской силы, что мог выдержать удары богов.

В надетом на него шлеме была только одна прорезь для глаз, через которую он видел будто бы лучше, чем при помощи авто-чувств. Это пригодилось, так как его имплантаты вскоре отвалились, выползая из его новой плоти как металлические черви.

Чумоносцы-циклопы с одобрением глядели на него светящимися глазами, их вечная ухмылка стала еще шире. Каст воздел свои новые руки к небу и прокричал бесконечный клич, чтобы даже Нургл на своем троне разложения в Варпе услышал его и, может, слегка бы улыбнулся рвению своего нового слуги.

***

У сектантов не было времени среагировать, когда круг ангелов рухнул на них с потолка огромного двигательного отсека космического скитальца, проводя на их телах алые полосы выстрелами из парных болтпистолетов. Торсы сектантов были обнажены, на их телах и лицах были странными цветами нарисованы грубые символы, кожа побелела и потускнела от касания разложения, а глаза были черны и пусты. Но доспехи им бы вряд ли помогли, сосредоточенный огонь срезал их до того, как они открыли ответный огонь.

В изящных черных доспехах Сестринства отражалось пламя из ручного огнемета сестры Иоанны, выплюнувшего в центр круга струю голубого пламени, прожегшего туннель с обугленными краями в туловище одного сектанта и воспламенившего еще двоих. Сектанты взвыли, бешено извиваясь, пока прилипшие к их коже химикаты прорывались к мышцам и внутренним органам, чтобы выжечь из них нечистую жизнь. Скелеты рухнули на пол в облачках пепла.

Обух топора Эскарион разрубил плечо одного из сектантов, отрубив ему левую половину тела. Вскрытый сектант почти комически стоял, покачиваясь, а его внутренности вываливались на пол. Канонисса Тасмандер хотела наградить Эскарион древним силовым мечом в знак признания ее знаменитой силы воли под Саафиром. Но она отказалась: это было слишком изящное оружие для потрошения еретиков — их нужно было резать, как животных, и вбивать в землю. Это было очень давно — теперь она командовала отделением серафим, ставших ее сестрами — но, как и раньше, с ней был топор. И этот топор опускался на застигнутых врасплох защитников скитальца, отрубая конечности и дробя кости, как тесак мясника.

Стены осветила вспышка лазружейного огня: один луч ударил в наколенник Эскарион.

-Рассредоточиться! — крикнула она, и серафимы разорвали смертельный круг, при помощи прыжковых ранцев взлетев в воздух и опустившись на оставшихся сектантов. Последние еретики умерли так быстро, что даже не успели закричать.

Скиталец, казалось, был построен великанами. Он сам был размером с город-улей, и все в нем было огромным. В двигательном отсеке устремлялись ввысь изукрашенные турбины размером с городские кварталы, их зубчатые верхушки были слишком высоко, чтобы их можно было увидеть, а тени соединяли громадные поршни. Везде были примитивные надписи и символы Чумного Бога, и во влажном воздухе висела вонь смерти и отчаяния. Темное, ужасное место. Но для Эскарион оно было прекрасно — поскольку означало, что она близко.

Большая часть скитальца была заброшена, и у них ушло несколько дней работы со сканером, чтобы найти несколько живых организмов. После долгих лет заданий отделение стало для нее близким, как и сестры, потерянные на Саафире, и они были хорошими бойцами, даже для избранных серафим.

Она знала, что тоже была хорошим бойцом, познав о войне многое со времен Саафира. У нее была новая цель, кроме служения Экклезиархии. Она преследовала Каста среди звезд дольше, чем могла вспомнить, и теперь была напряжена, найдя его.

-Много еще, Исмена? — спросила она.

-Нет, сестра. — ответила Исмена, чье лицо было залито тусклым зеленым светом древнего сканирующего устройства. Было видно, что она уже не молода, не только что выпущена из Школы Прогениум — они уже давно охотились на тьму вместе. Сильна, но не молода.

-Тогда пошли. — Эскарион направилась в темноту к коридору, ведущему в центр управления корабля.

Сестра Иоанна оторвалась от обследования дымящихся тел убитых ей сектантов. В то время как шрамы Эскарион были малозаметны, шрамы Иоанны образовывали паутину изуродованной кожи на лице. Последствия прошлого задания в городе-улье и близкого знакомства с цепным мечом придавали ей вид дикарки.

-Простите, старшая сестра, но как Вы можете быть уверены, что это он?

-Я не так хорошо его знаю, — ответила Эскарион, холодно взглянув на серафиму, -но все же этого достаточно. За мной.

Остальное отделение проверило боезапас и проследовало в коридор. Стены были покрыты дерьмом, кровью и кишками. С металлических краев свисали куски кожи. Проход становился все уже и уже, пока наконец они не подошли к шлюзу, заградившему коридор. На люк был нанесен человеческой и не только кровью знак Нургла.

-Гранаты. — приказала Эскарион и выбила люк из петель.

Сестры бросили в проем крак-гранаты. Авто-чувства Эскарион закрыли ее глаза от резкого света.

Она не боялась. Просто хотела увидеть, вправду ли он наконец был здесь.

Вспышка погасла, и показалась ободранная каюта капитана, искусные драпировки и изящное убранство которой сначала были осквернены разложением, а потом сметены бронебойной шрапнелью. Сложные фрески на потолке показались из-под слоя грязи и копоти, а в дальнем конце каюты свет из большого изукрашенного иллюминатора проникал через мириад дыр в черной бархатной занавеске.

Четыре взрыва его не убили. Эскарион на это и не рассчитывала.

Он стоял посреди хаоса летающих обломков, как каменный воитель. Его яркий доспех исказился до неузнаваемости и стал серым, как оружейный металл. Одна рука была сделана из темного аметиста со множеством граней, уродливо отражавших звездный свет. Прорезь в шлеме светилась болезненным желтым светом. Он держал ростовой щит и чудовищный шар на цепи. Медленно он начал раскручивать жужжащий и оставляющий след вонючего черного пламени моргенштерн.

Эскарион почувствовала холодную тень давнего страха. Но это было еще не все. Была гордость, хоть и грешная, что она смогла выследить его, пускай он и распространял по Галактике разложение с самого момента своего предательства. Но сильнее всего она чувствовала прекраснейшую вещь: слепую ненависть Сестер Битвы, отказ принять факт существования такого врага, абсолютная убежденность, что убить его будет правильно. Эскарион достала болтпистолет и прицелилась Касту в лицо.

-Damnatio tuum3! — крикнула она, и сестры дали залп.

Большую часть снарядов Каст принял на щит, остальные прошли мимо или срикошетили от доспеха. Два пробили броню, выплеснулись струйки крови, но он спокойно стоял. Чемпион Нургла взмахнул моргенштерном и ударил, разбив голову ближайшей серафимы вдребезги. Другую сестру он сбил с ног щитом. Она автоматически дернула рычажок прыжкового ранца, улетела, врезалась в стену и распласталась по ней, как муха по стеклу.

Эскарион закричала от ярости и бросила пистолет, взяв топор обеими руками и напав на заклятого врага. Каст развернулся и ударил ее щитом, свалив женщину на пол при помощи ее же собственного импульса. Она тяжело упала и почувствовала, что сломала что-то.

Поток пламени отвлек чемпиона. Изуродованное лицо Иоанны исказилось гримасой — она приготовилась продать жизнь подороже, отводя громадного воина от старшей сестры. Каст прикрыл лицо от жара и ударил ее моргенштерном в живот. Она пролетела через всю комнату, все еще выпуская пламя из огнемета. Отрывистая очередь из пистолета Исмены продолжалась ровно столько, сколько понадобилось Касту, чтобы обезглавить Сестру ударом щита.

Избитая Эскарион, вся в синяках, но все еще живая, поднялась на ноги. Каст тоже изменился — стал быстрее и сильнее, чем любой десантник. Но у нее была вера, чего Каст добиться не мог. У нее была вера — и один раз этого уже хватило.

Оба медленно кружили среди обломков. Авто-чувства Эскарион сообщили, что доспех с тревожной скоростью вкачивал ей болеутоляющее в избитое тело. Боль утихла, но она точно знала, что левая сторона тела у нее сильно травмирована.

Она посмотрела туда, где должны были быть глаза Каста, чтобы увидеть, осталось ли там хоть что-нибудь человеческое. Ей показалось, что она смогла разглядеть за угрожающим блеском черты лица, глаза, что когда-то были человеческими.

«Возможно, это мой единственный шанс» — подумала она. «Возможно, это последний раз, когда я смогу спросить его».

Спросить о том, над чем она многие годы медитировала, чего просто не могла понять. О том, от чего она просыпалась по ночам, и вот теперь, когда у нее была возможность, она просто должна была спросить.

-Почему ты предал? — спокойно спросила она. –Почему ты сдался и оставил своего Императора?

В остатках разума Каста мелькнуло что-то и пробудилось воспоминание. Он видел эту женщину раньше, давно, возвышавшуюся на столбе пламени. Что-то, о чем Парменид ему не рассказывал. Возможно, он не всегда был слугой благостного Нургла? Было ли что-то еще, его прежняя жизнь?

Но искра узнавания мгновенно утонула. Ничего не было. Ничего, кроме вечности прекрасного разложения, неизбежного пути всего живого: прогнить, ослабеть, умереть.

-Почему? — мрачным басом откликнулся Каст. –Почему нет? Он не мой Император. Его Империум умирает под его властью.

Эскарион постаралась удержать его взгляд, но он тут же пропал, сменившись чем-то нечеловеческим. Она медленно подняла успокаивающе тяжелый силовой топор, готовясь ударить и зная, что он, не мешкая, убьет ее так же быстро, как и ее Сестер.

-Он умирает из-за слабых душ вроде твоей. Ты оскверняешь дух человечества. Когда-нибудь тебя даже не будет волновать победа или поражение — останется важна лишь льющаяся вокруг кровь. Твое проклятие в конце концов пожрет тебя.

Из шлема Каста раздалось нечто, вероятно, бывшее смехом. Он поднял моргенштерн и приготовился опустить его могучим взмахом.

-Мой дорогой хозяин Парменид был прав. — ухмыльнулся он, вспоминая слова, которых он вроде как раньше и не слышал никогда. –У тебя нет воображения.

-Да ты что? — Эскарион сняла с пояса маячок телепорта и включила передачу. –Позволь не согласиться.

В пространстве и времени открылось несколько разрывов, когда телепорт принял сигнал и послал свой груз. Три отделения боевых сестер с грохотом проявились.

За то время, что им понадобилось, чтобы нажать на спусковые крючки болтеров, Каст осознал, что женщина воспользовалась его уверенностью в победе. Воздев руки к небу и проревев злобное хаоситское проклятье, он ударил щитом и моргенштерном по полу с такой силой, что тот раскололся, и упал в лабиринт палуб и тьмы внизу.

Боевые сестры всаживали в дыру очередь за очередью, но навстречу языкам болтружейного огня взметнулась спиралью с нижних палуб колонна мух. Их было так много, что рой маленьких тел поглощал все снаряды. Насекомые потоком падали на пол, многие сгорали, но к тому времени, как последние выжившие рассеялись, от призвавшей их мрази не осталось и следа.

Все еще живая Иоанна подтянулась к краю пролома, заглянула внутрь и харкнула в темноту комком кровавой мокроты.

-Час от часу не легче.

Изможденная Эскарион опустилась на колени позади нее.

-Его хозяин потянул за нити, и марионетка перенеслась через Варп в Саафир.

Она повернулась к старшей сестре первого отделения.

-Обыщите корабль. Убейте всех.

Когда Сестры убежали исполнять приказ, Эскарион задумалась. Она потеряла его. Но один раз она его уже нашла и сможет найти снова. Связь между ними укрепилась. И если у Каста и есть слабость, то это эта связь.

***

Говорят, на Терре даже воздух другой, с ароматом древности и чести. Говорят, что он наполнен силой. И правильно говорят.

Дворец Экклезиархии возвышался на материке, словно бы сама земля породила огромный готический рифленый горный хребет со множеством шпилей, храмов и монастырей, бесчисленных отделений Адептус Министорум.

Глубоко в комплексе находился штаб Эбеновой Чаши, Святой Монастырь. А в нем — покои канониссы Тасмандер. Эскарион была немолода, но Тасмандер определенно была стара. Это была седая невероятно крепкая женщина с грубым лицом и внушительным глубоким голосом. Ее военная карьера была окончена, и она управляла бытом и ритуалами Сестер моложе ее. Когда-то она была на редкость искусной и яростной воительницей, настолько упорной и непреклонной в исполнении своего долга, что она добилась уважения даже от грызущихся друг с другом бюрократов Администратума и невероятно гордых космодесантников.

Она сидела в своих покоях за столом из того же черного мрамора, что и стены. Пол комнаты покрывала сложная мозаика с символом Ордена, а на стенах висели древние знамена и литании, хранимые от времени силовыми полями. В каком-то смысле сама канонисса тоже была реликвией, старой и чтимой — и все еще могущественной.

Канонисса Тасмандер видела лица многих прилетавших на Терру и улетавших с нее. Она научилась распознавать изменения. Лицо Эскарион изменилось больше, чем у многих.

Снявшая доспех и одетая лишь в простые одеяния Сестры, что убавило ее фигуру вдвое, Эскарион стояла в центре комнаты. Она была стройной, но жилистой, и обладала странной внутренней энергией, делавшей ее прекрасным лидером. Ее несколько раз до этого вызывали к канониссе, но тогда только лишь для похвалы. Сейчас все было по-другому, и она это знала.

-Сестра Эскарион, — начала канонисса, -ты знаешь, что я ценю тебя, как стойкую последовательницу нашего учения. В Министоруме нет никого, кто мог бы поставить твою веру под сомнение. Нет никаких сомнений — ты один из столпов, на которых построен Орден Эбеновой Чаши.

-Благодарю Вас, канонисса. — Эскарион знала, что Тасмандер не одобряет ее погоню за Кастом. Она рассматривала это как личный долг, акт возмездия, тогда как канонисса настаивала на том, что Орден всегда должен действовать как единое целое. «Но, конечно же, уничтожение таких врагов, как Каст, было причиной существования Военных Орденов» — сказала себе Эскарион.

Канонисса подалась вперед, ее голос стал ледяным.

-Есть пути, по которым может повести нас наша вера, что являются ложными. Я видела подобное множество раз, и это одна из самых печальных граней моей должности, да простит Он меня. Для служанки Императора преследовать вредные цели с таким, прямо скажем, упорством — трагедия. Я долго одобряла твою целеустремленность и чистоту ненависти к Тьме, что грозит нам всем. Но если ты заглянешь в себя, то обнаружишь, что так деятельно охотиться за Кастом тебя заставляет личная ярость, а не благо Империума или мои приказы. Верность Сестры принадлежит Императору и имперской вере, Адепта Сороритас — но не ее собственной жажде мести. Твой гнев уводит тебя от нашего учения, а ты для меня слишком ценный кадр. Больше ты не будешь частью какой-либо военной операции, которая может столкнуть тебя с Кастом. Приказ ясен?

Эскарион опустила глаза. Она знала, что сделала все правильно. Ее вера была крепка. Она знала, что не причинит Ордену никакого вреда. Но сейчас ей не давали действовать в согласии с верой.

«Что важнее?» — подумала она. «Приказы моей канониссы, которые были для меня законом с тех пор, как я была всего лишь девчонкой? Или вера, которая вела мою душу по этой жестокой Вселенной и никогда раньше меня не подводила?».

-Слушаю и повинуюсь. Но, если позволите, это крайне важно для меня. Перевербовка Каста Парменидом была величайшим по омерзительности актом из всех, что я видела.

Тасмандер кивнула.

-И ты не могла так этого оставить. Я не говорю, что ты что-то сделала неправильно, Эскарион. Но Эбеновая Чаша — Военный Орден. Я не приемлю ничего, кроме абсолютного подчинения. Этот Орден — легион Сестер, действующих как единое целое. Я не могу позволить тебе разрушить эту связь. Итак, ты подчинишься слову Министорума и оставишь эту опасную погоню?

Эскарион подняла глаза и встретилась взглядом с грозной канониссой. Битва внутри нее закончилась. Решение было принято.

-Разумеется. — солгала она.

***

Остановившись подумать, чем он стал, Каст не узнал человека. Он умер и не заметил этого. Вместо когда-то текшей в нем крови был застывший солоноватый ил. Вместо когда-то бившихся жизнью внутренностей были сухие клубки окаменевшей плоти. Он не жил по-настоящему, просто был скреплен и оживлен миллионами болезней, насланных нечистым касанием Нургла.

Кожа, служившая щиту обивкой, выработала чувства — он чувствовал боль, отбивая удары. Моргенштерн стал его частью, хрустальный кулак прирос к рукояти. Шлем медленно плавился и менял форму, пока не стал единым целым с черепом. Сквозь прорезь он видел только размытые зелено-лиловые тени, тем более яркие, чем более больные. Он уже не узнавал то, чем стал.

Но что это значило? Он отверг жалкое человечество. Он был величайшим из людей. Он увидит, как Империум падет, и живет, чтобы отпраздновать на его останках. Он должен принять жалкие изменения и радоваться. Разве нет?

Магистр Войны посмотрел с мыса вниз. Пещера за все эти десятки лет ничуть не изменилась. Высоко над ней гнила разлагающаяся масса города Саафир, заразившего землю и сделавшего нечистой всю планету. В ночном небе ближайшими и ярчайшими точками света были планеты, павшие к ногам его демонических орд. Но подо всем этим оставалась все та же пещера с длинным узким мысом, на котором сейчас стоял Каст.

И Парменидом, конечно. Князь демонов все еще был здесь. Каст давно забросил попытки угадать, был ли Парменид действительно могучим полубогом, который даст ему все обещанное, или просто злобной тварью, посмеявшейся над ним. Он понемногу осознал, что были более важные занятия. Служить Пармениду значило служить более великим силам, которые связывали этот мир с другим цепями своей воли. С каждым шагом Каст убеждал себя в этом.

Но глубоко внутри было ли что-то еще? Не был ли он кем-то большим, нежели чемпионом Чумного Бога? Не было ли и раньше Каста, другого, но того же? Он с уверенностью мог сказать лишь одно. Он не всегда был таким.

Под ним катились и разбивались о мыс огромные волны разлагающейся плоти. Снова появилось громадное лицо Парменида с его злобной усмешкой и мертвыми черными глазами.

-Мальчик мой, — сказал князь демонов, -ты многое для меня сделал. Возглавил мое войско. Создал империю. Нургл очень доволен. Но теперь твои умения должны послужить другому делу.

Каст опустился на колени, положив щит на скалу перед собой, готовый получить священные приказы.

-Должен признаться, — продолжал Парменид, -я не понимаю, как эти мелкие мясистые существа могут так надоедать. Но они сейчас готовят ответный удар по нам. Приближается корабль, мальчик мой. Он летит на эту самую планету, вот такая наглость, да, так что ты, мой драгоценный чемпион, должен показать им все безумие их замысла. Возглавь мой флот и как следует покажи им истинную судьбу всякой плоти, прежде чем уничтожить их. Они не должны ввергнуться в священные владения Нургла.

Каст поклонился. В воздухе пронеслась злокачественная волна. Древние телепортаторы флота подхватили искаженное тело воителя и перенесли его на орбиту, чтобы приготовиться к прибытию врага.

Зал в центре Святого Монастыря был долгое время запечатан. Хотя любознательность и не поощрялась среди Адепта Сороритас, боевая сестра Эскарион не могла не интересоваться, какие политические махинации там реализовывали тайно прибывшие люди в темной одежде. Когда ее вызвали туда, она почти мгновенно осознала истину. Прошло много времени с тех пор, как канонисса потребовала отделить ее верность от ее веры. Хотя Эскарион делала все, что ей приказали, проводя все свои военные кампании на дальних рубежах Империума, за множеством жестоких битв она никогда не забывала своей жажды крови Каста.

Тысячи лет назад зал был часовней, перестроенной и встроенной в разросшийся на материке дворец Экклезиархии. Серокаменные стены были испещрены прямыми готическими узорами, потолок был высок, а воздух — холоден. В центре стоял большой стол, за которым сидели посланники, довольно много. Все, кроме одного, были слабо видны. Лампы, вделанные в высокий потолок, не освещали их лица под капюшонами.

Посреди них сидел единственный четко видимый человек, инквизитор. Он был закован в церемониальный терминаторский доспех, инкрустированный драгоценными камнями, с тяжелой алой печатью Инквизиции на кольце на силовой перчатке. У него было строгое лицо, морщинистое не от старости, а от ужасов, которые ему пришлось вынести из-за своего призвания, и казавшееся неуместным среди огромных пластальных пластин, придававших ему телосложение ходячего танка. Он указал Эскарион на кресло взмахом силовой перчатки. Кресло стояло во главе стола, и ее невидимые судьи сидели перед ней угрожающим полумесяцем.

-Сестра Эскарион… Я осведомлен о противоречиях, имевших место между Министорумом и Инквизицией в прошлом. — начал инквизитор. Его голос эхом отражался от старых каменных стен. –Но я уверен, что вы достаточно повидали на службе, чтобы понимать, что, хотя наши подходы могут различаться, мы занимаемся одним и тем же делом.

Эскарион всегда настороженно относилась к Инквизиции. С их страстью к таинственности, они, казалось ей, не слишком отличались от еретиков, за которыми следили. Сама она раньше отказывалась иметь с ними дело. Но теперь, поняла она, у нее может быть шанс воплотить мечту, которую она лелеяла большую часть своей службы Ордену Эбеновой Чаши.

Инквизитор поднял ту руку, на которой не было перчатки, и сервитор где-то в дальнем углу включил проекцию звездной карты над столом. Появилась паутина тонких линий и иконок, изображавших западную окраину Сегментума Пацификус. Одна из планет была подсвечена.

-Деятельность сил Хаоса всегда была нашей основной заботой. — продолжал инквизитор. –Выделенная планета это Саафир, за которым мы тщательно наблюдаем уже более двадцати лет. Итак, насколько я понимаю, канонисса занимает определенную позицию касательно Каста и вас, верно?

-Да, это так. — Эскарион почувствовала выброс адреналина в кровь. Долгое время никто не осмеливался даже упоминать его имя при ней.

Инквизитор мрачно кивнул.

-В нынешних обстоятельствах, как мы полагаем, такое положение дел не может продолжаться. — он взмахнул рукой снова, и подсветилось еще несколько планет вокруг Саафира. –Это планеты, которые Парменид со своими мерзкими ордами удерживает сейчас. В основном, это пустынные земли, которые не представляют для нас интереса. Но вот сам Саафир представляет значительную ценность, обладая невероятно важными минеральными ресурсами.

-Я знаю. — ответила Эскарион. –Я была включена в группу, посланную освободить его в первый раз.

Инквизитор позволил себе улыбнуться.

-Да. Именно поэтому мы до времени удовлетворялись сдерживанием угрозы. — подсветилось еще несколько планет. –А эти планеты под ударом теперь. Если Парменид захватит их, это даст ему значительное влияние. Его империя на данный момент является базой операций Хаоса на территории Империума. Такое положение дел неприемлемо.

Эскарион перевела взгляд с лица инквизитора на темные силуэты по обе стороны от него. Она чувствовала, как они внимательно изучают ее, пытаясь предугадать ответ. Что привело их сюда, настолько высокопоставленных лиц Империума, что их личности были скрыты от нее? Она поняла.

-Экстерминатус. — выдохнула Эскарион.

Инквизитор вскинул брови.

-Вы проницательны, сестра.

-Со всем уважением, инквизитор, хотя Вы и осведомлены о том, что мне небезынтересна судьба Парменида, я не понимаю, зачем Вы вызвали меня. У меня есть обязанности в других частях Терры. — она прекрасно понимала, зачем понадобилась им. Но она хотела, ей было просто нужно, чтобы это сказали они.

-Сестра Эскарион, зона влияния Парменида недавно стала непроницаемой для любого имперского судна. Любой флот, который мы пошлем, будет перехвачен. — его голос дрогнул, он говорил через силу. Эскарион поняла, что он не привык сообщать столь важную информацию члену Экклезиархии. –Мы знаем, что силы, посланные на перехват флота Экстерминатуса, возглавит Каст. По правде говоря, все наши данные о Касте и большинство их о Пармениде так или иначе исходят от вас. Записи о его службе Ультрадесантником почти бесполезны — теперь его понимаете только вы.

Эскарион покосилась на инквизитора.

-Я нужна вам?

Инквизитор посмотрел на одного из спутников, и тот кивнул ему.

-Да, сестра. — ответил он. –Вы нужны нам.

-Поскольку только я понимаю ход мыслей Каста.

-Не только поэтому. — инквизитор тяжело опустился в кресло, сервомоторы его доспеха взвыли. –Дело не совсем в этом. Одна из сил, правящих Галактикой, и, следовательно, Империумом, — Судьба. Это странная сила, ей нельзя управлять, можно только принять ее и подчиниться. Империум выстоял частично благодаря тому, что мы принимаем Судьбу в расчет.

Карта над столом померкла, оставив освещенным только инквизитора.

-Меньшие правители не обращают на нее внимания, потому все они когда-нибудь падут. В данном случае, вас с Кастом соединяет Судьба. Вы красной нитью тянетесь через всю его жизнь. Без вас он полностью становится рабом Хаоса. Но пока вы живы, между ним и Империумом есть связь, которую он не в силах разорвать. Вы были там в самом начале. Судьбе может быть угодно, чтобы вы были там и в конце. Может потребоваться, чтобы вы умерли рядом с Кастом. Я так полагаю, это для вас приемлемо.

Эскарион чувствовала, как ее обшаривают скрытые в тени глаза. Она могла вспомнить заразу Хаоса, расползающуюся по карте.

-Я не могу лучше послужить Императору, — тихо сказала она, -чем полностью очистив Саафир от той мрази, что заразила его.

***

Каст снова изменился. Стоя на мостике корабля хаоситов «Проклятие», Эскарион видела, как его нагрудник дышит вместе с ним. Из царапины на нем сочился зеленый солоноватый ихор. Под шлемом больше не было глаз, только одна черточка злобы. Он двинулся, не как человек, закованный в доспех, но как нечто полностью живое, древнее и странное.

В свою очередь Каст знал, что узнает ее. Он видел ее раньше, и не один раз, но не мог сказать, кто она. Лицо было моложе, на нем было меньше морщин, глаза ярче, как и волосы. Он смутно припомнил, что люди меняются вот так, старея. Но это точно был тот же человек, та же женщина в черном доспехе с тем же символом, пылающей чашей, вышитым на белой мантии. Но имя… как ее звали? Где он ее видел?

Эскарион тысячи раз представляла себе эту минуту. Вокруг нее лежали обломки мостика «Проклятья». Древние вычислители были разломаны, на полу валялись медные рычаги и шестеренки. Стены и пол несли шрамы от снарядов. Вокруг лежали и тела экипажа рядом с изуродованными трупами демонов Каста. Кровь демонов пятнала стены и собиралась лужами у оснований пультов управления, все еще дымясь и пузырясь. Никто не сдался, и все умерли за свою преданность, Чумному Богу ли или чистоте Империума.

Сквозь огромное смотровое окно, служившее потолком, звезды снаружи обозначали границы гнилого владычества Парменида. Флот едва вошел в его империю, как металлические клыки чего-то живого вцепились в корпус «Проклятья» и выпустили орду избранных Нургла. Один за другим пали тем же манером корабли сопровождения, их огромные пустые корпуса медленно плыли в вакууме, словно трупы в воде. Только защитники на борту «Проклятья» сумели остановить волну нападавших и только ценой собственных жизней. Противники сражались друг с другом в коридорах и машинных отделениях, пока не осталось только двое.

Лезвие топора Эскарион еще дымилось от крови дюжины демонов. Моргенштерн Каста был заляпан кровью, а его щит был изранен и исцарапан. Так, по воле Судьбы и святого Императора, они снова встретились.

Они устало начали кружить, взвешивая в руках оружие. Эскарион знала, что шансов у нее мало. Она была равна Касту в умении, но не в силе, а его выносливости у нее и вовсе не было. Она дважды до того встречалась с ним, и каждый раз ее изломанное тело нуждалось во внимании Ордена Госпитальеров. А Каст стал еще более сильным воином, чем был. Он был Хаосом во плоти, и слабостей человека у него не было.

Но, конечно, он не продумывал эту битву досконально каждую секунду своей жизни, как Эскарион. Она распланировала каждый взмах, каждое движение, каждое последствие. Она видела его в бою. Она знала, что он сделает, еще до того, как он пошевелился. Эскарион ударила его топором. Каст парировал удар щитом, но она это знала. Она ударила топором по верхнему краю щита и расколола его надвое. Из разорванной пластины полилась кровь, и воин издал звериный рык от боли. Его моргенштерн прошел по широкой дуге, но серафима уклонилась от удара, двинувшись навстречу бронированному телу.

Лезвие топора рубило снова и снова, молнии били в десятки мест сразу, силовое поле хлестало доспех, пока он не раскололся и не промялся. Раны были неглубоки, но их было много, потому что Эскарион знала, что не сможет свалить его одним ударом. Его нужно было завалить и избивать, пока он не сможет сопротивляться, ударами, от которых он не сможет уклониться даже со своими сверхъестественными рефлексами.

«Моя вера привела меня так далеко.» — молилась Эскарион, пока рубила воителя. «Теперь моя ненависть поведет меня».

Каст отступал под ее ударами. В первый раз он почувствовал, как паника захлестывает давно заброшенные закоулки его разума. Он упал на колени, удары теперь сыпались на его голову. Кость лезвием врезалась в его тело, обнажилась плоть, доспех осколками сыпался на пол. Он свалился на спину, искаженная кровь хлестала из ран, почерневшая мертвая плоть иссыхала и стягивалась, попав на воздух. Он ждал последнего удара, который добьет его.

Это было то же чувство, что и много лет назад. Беспомощность, открытость ударам врага. Так было, когда его разум освежевали. Его веру отняли у него. Его душа обнажилась перед Парменидом, чтобы тот ее извратил. Горестная память о том дне всплыла в его голове из темного уголка его души, где гноилась вместе с ним долгие годы. Он не всегда был таким, как сейчас. Его изменили. Женщина! Она была там, когда это произошло, —и вернулась теперь.

Эскарион посмотрела на Каста. Наконец-то он был в ее руках. Теперь настало время для того, чего могло никогда и не быть. Для речи, которую она повторяла все эти годы.

-Нет смысла убивать тебя сейчас. — выплюнула она. –Ты связан с Чумным Богом. Если ты умрешь, то твоя душа присоединится в проклятии к миллиарду других. Если я оставлю тебе жизнь, ты можешь прождать еще тысячу лет, и у тебя не останется разума, чтобы беспокоиться о судьбе моего вида. Парменид предложил тебе знание. Теперь я дала его тебе. Ты видел обе стороны реальности, служил и Империуму, и Хаосу. Но ты не знаешь одного, есть один опыт, которого у тебя не было. Ты не знаешь, каково вновь стать праведником.

Каст взглянул на нее. Он знал, что долго не протянет, его застоявшаяся кровь хлестала на пол. Он посмотрел на ее морщинистое лицо, на седые пряди волос, которые когда-то видел сгорающими высоко над ним.

-Ты постарела. — прошептал он искалеченным временем ртом. –Я не понимал, что прошло так много времени.

Эскарион выключила силовое поле топора. Все затихло.

-Ты познал все, что суждено тебе познать. Ты сильнее любого живого человека, любого космодесантника, о котором я слышала. Но достаточно ли этого? Лучше не будет, Каст. Будет только хуже. Это может занять тысячи лет, но будет лишь гораздо хуже.

Каст чувствовал, как его жизнь утекает. Он хорошо теперь знал, что такое смерть. У него были минуты, а не годы. Слова женщины не покидали его разум. Он отбросил все, во что верил, чтобы соединиться с благословенным Чумным Богом. Как он мог вернуться?

Эскарион сейчас была практически безоружна, но она знала, что Каст теперь безвреден. Даже если он и не умирал, его мысли держали его в узде. В его голове шла борьба, которую она так хорошо знала.

-Возможно, ты думаешь, что не можешь быть прощен, что никогда снова не сможешь стать частью человечества. Но к искуплению ведет множество путей.

Множество путей. Всегда есть другой способ. Каст прошел в своей жизни два пути. Один он забросил. Мог ли он в оставшееся время вновь пройти по нему?

-Посмотри, что с нами обоими сделали годы. — продолжала Эскарион. –Они превратили тебя в животное. Они увели мою веру от приказов моего Ордена. Но это же время дало мне возможность понять — что бы ни произошло здесь, у тебя не будет больше шанса изменить Галактику. У тебя есть воображение. Используй его. Смени свой путь еще раз, прежде чем испустить дух.

***

Тошнотворная вспышка вернула его в пещеру, на то самое место, где давным-давно началась его новая жизнь. Чемпиона Хаоса почти разорвали, но он пытался вырвать победу. Он едва шагал, вновь волоча свою кровоточащую тушу по мысу к месту над колышущимся лицом князя демонов.

-Каст, мальчик мой! — Парменид ожидал возвращения своего слуги. –Я вижу, задание было не из легких. Но ты победил?

Каст медленно, из последних сил, кивнул.

-А Экстерминатус? Он предотвращен?

-Лучше… даже лучше. — прохрипел Каст. –В этом нет… необходимости.

Лицо всколыхнулось приливной волной, километровые брови из зловонной плоти нахмурились.

-Что это значит, мой слуга?

Каст выпрямился. С усилием воли он разжал измененные руки. Пальцы неохотно распрямились, хрусталь треснул, моргенштерн выпал из рук и полетел в извращенное море.

Он разжал пальцы и из последних сил вогнал их в свой нагрудник. Пластины раскололись по линиям, начертанным топором Эскарион, обнажая зараженное тело, закованное в доспехи с тех самых пор, как он впервые ступил на Саафир.

Мертвые органы были вытащены, как и гнилые петли кишок. Теперь в его раздутой грудной клетке находилась тонкая металлическая капсула, безвредная на вид, — пока пси-зрение князя демонов не восприняло готические буквы, начертанные на ней.

IN EXTERMINATUS EXTREMIS.

DOMINA, SALVE NOS.4

Сержант Ордена Ультрадесантников Каст посмотрел в глаза Пармениду Мерзкому и с удовольствием увидел в них страх.

-Damnatio tuum3. — прошептал он, и белый свет чистоты навечно отмыл его от порчи.

------------------------------

1) Господи, спаси нас (лат.)
2) Вечный, всемогущий и защищающий Император...
3) Будь ты проклят (лат.)
4)ПОЛНОЕ ИСКОРЕНЕНИЕ. ГОСПОДИ, СПАСИ НАС (лат.)

Джошуа спал. Он понимал, что спит, потому что отчетливо помнил, как укутываясь в тонкое, рваное одеяло, готовился ко сну в пустыне, кою называл своим домом. Во сне он обнаружил, что стоит в темном гроте, который образовали кроны деревьев. Свет здесь был тусклым, воздух пропитан запахом плесени и гниющих растений, а болезненно-бледные листья безжизненно свисали с тонких, перекрученных ветвей. Где-то над головой, водянистый свет незнакомой луны судорожно пробивался сквозь листву, которую перебирал прерывистый ветер.

Оглянувшись вокруг, Джошуа увидел, что грот окружали крутые склоны гор, и единственным выходом отсюда была пещера. Она была похожа на гигантскую пасть с острыми сталактитами, нависавшими прямо над входом, будто ряды клыков. Темные впадины наверху неотрывно глядели на юношу, словно пара огромных мертвых глаз.

"Здравствуй, мой юный друг!"

Голос в голове Джошуа скорее ощущался, чем слышался. Он был ему хорошо знаком, потому что тот не раз говорил с ним за эти несколько лет. Сперва юноша боялся Голоса, но потом все больше и больше привыкал к нему, несмотря на странности, которые тот порой говорил. Тем не менее, во сне он услышал его впервые и тут он звучал гораздо сильнее и громче, чем обычно.

"Что происходит?" - спросил Джошуа тоже, скорее мысленно, нежели вслух.

"Ты видишь сон, вот и все. Тут ничто не может повредить тебе. Здесь нечего бояться", - ответил Голос.

"А как ты сюда попал? Ты никогда раньше со мной не говорил во сне. Почему ты никогда со мной не говорил в моих снах?" - Джошуа не боялся. Голос баюкал, успокаивал его.

"Ты никогда не пускал меня в свои сны. До сегодняшнего дня ты мне не доверял. Но сейчас ты понял, что я твой друг и теперь мы можем разговаривать всегда и везде. Это ты сам позволил мне войти сюда, Джошуа".

"Где мы? Это по-настоящему или во сне?" - спросил Джошуа, сам не зная, зачем, потому что был уверен, что спит. Нигде во всей пустынной Ша-ул не росло столько зелени, кроме, разве что, садов имперского командующего Ри.

"Это не настоящее место, я помог тебе создать его. Мы отправимся на поиски приключений. Помнишь, в детстве, ты в своих мечтах пускался в путешествия? Ты сияющим мечом разил врагов Императора, демонов и чудовищ".

"Конечно, я помню свои мечты. Но тогда я был совсем маленький. А теперь мне уже пятнадцать и эти ребячества не для меня", - запротестовал Джошуа.

"Для приключений невозможно быть слишком старым, Джошуа. Здесь, в мире мечтаний, ты герой. Люди будут приветствовать тебя и любить. Не то, что в реальном мире, где ты никому не нужен, где тебя даже выгнали из родной деревни твои собственные друзья и семья. А тут никто не посмеет ненавидеть и презирать тебя за то, что ты есть".

Голос был очень убедителен. Он знал о Джошуа все; о его детстве, его думах и волнениях. Во времена одиночества, когда Джошуа сбежал от разъяренной толпы, что была его друзьями и родными, он оставался его единственным спутником, в тревожных раздумьях успокаивая своим присутствием. Голос всегда находил для Джошуа нужные слова, чтобы тот забыл о своем одиночестве. Он открыл ему тайны его дара, который неразумные крестьяне обозвали колдовством. Голос рассказал ему обо всем. Он поведал Джошуа о том, что другие завидовали его талантам и, из ревности, возненавидели его. Он же научил его применять свои способности и управлять ими, чтобы те не вышли из-под контроля. Иногда он просил юношу сделать что-нибудь, но это что-то было всегда неприятным, и Джошуа отказывался, а Голос никогда на него не злился, никогда не кричал и не жаловался. Он был для Джошуа будто бы отцом, с тех пор, как настоящий его отец донес на своего сына проповеднику, и мальчику пришлось бежать из деревни, чтобы избежать сожжения на костре.

"Иди же, Джошуа, в этом мире ты герой. Приключение ждет тебя".

Только лишь Джошуа шагнул к зловещей пещере, как вдруг, словно из ниоткуда, появились две странные фигуры, загородив ему проход. Существа были горбаты и уродливы. Их бледные глаза пялились на юношу из глазниц, лишенных век. Один из них хотел что-то сказать и открыл рот, обнажив ряды острых как бритва зубов, и… но все, что вырвалось оттуда было невнятное бульканье и шипение.

"Они не пропустят меня", - мысленно сказал Джошуа Голосу.

"Значит, тебе придется заставить их сделать это".

"Но как мне с ними сражаться? У меня нет ни оружия, ни доспехов", - возразил Джошуа, и его сердце затаилось в мрачном предчувствии того, что скажет ему Голос.

"Здесь, во сне, ты волен сам создать их себе. Твой разум и есть оружие! Используй его!"

Джошуа уставился на свои руки, представив себе, что держит меч. Словно по команде, массивная металлическая сабля появилась в его ладонях, и ее полупрозрачный клинок засиял неземным синеватым светом.

А Голос шептал.

"Здесь, в этом мире, Джошуа, ты обладаешь истинным могуществом. Здесь ты повелитель. А теперь, срази их!"

Мгновение Джошуа колебался. Демоны, издавая панические утробные стоны, шарахнулись от его меча.

"Они омерзительны", - подумал Джошуа,- "Я тут повелитель".

Глубоко вздохнув, он решительно шагнул вперед. Один из демонов бросился на него, и юноша моментально среагировал. Клинок со свистом разрезал воздух и, даже не замедлившись, отсек протянутую руку нападавшего демона, который взвыл от боли. Другой удар разрубил чудовище пополам от плеча до паха. Другой монстр бросился наутек, переваливаясь на своих скрюченных ногах, но Джошуа, неутомимо помчавшийся вслед ним, был проворнее. Единственный удар отделил ужасную голову от туловища и Джошуа, к своему отвращению, увидел, как темная кровь твари хлынула на землю, заливая мертвые листья, и те зашипели, словно под действием ядовитой кислоты.

"Хорошо, хорошо", - Голос приободрял Джошуа. – "Ты уничтожил своего врага. А теперь войди в пещеру. Цель твоего приключения перед тобой".

Бросив последний взгляд на зловонный лес позади, Джошуа ступил за похожие на зубы сталактиты и темнота пещеры окутала его. Внутри пещера превратилась в узкий, извилистый, с множеством маленьких ответвлений туннель, идущий вниз. Голос неустанно и верно направлял юношу в этих глубинах, больше похожих на лабиринт.

Джошуа не ощущал шагов, чувство было такое, как будто бы он парил, быстро продвигаясь по хитрой паутине туннелей. У следующей развилки снова выпрыгнули демоны, такие же отвратительные и скрюченные, как и первые два. В руках они держали посохи и палочки, которые извергли на Джошуа дождь белых молний. Они сыпались на камни, взрываясь, и юноше пришлось укрыться в ближайшем проходе. Юноша вообразил вокруг себя прочный щит. Мощная сила переливалась в теле юноши, искрясь маленькими звездочками вокруг него. Джошуа вышел из прохода и направился к демонам. Их энергетические разряды теперь беспомощно вспыхивали вокруг его ментального щита, но демоны все прибывали.

"Уничтожь их! Они не должны остановить тебя!"

Джошуа вытянул руки и сосредоточился. Каждый его кулак превратился в ослепительный сгусток фиолетового пламени и он метнул шары волшебного огня в своих врагов. Колдовской огонь окутал туннель, моментально пожирая десятки демонов и разбрасывая их пепел. Джошуа бросил пламя снова, в тех демонов, что бежали на него, все так же безрезультатно стреляя из своих посохов. Джошуа был в восторге - ничто не могло его остановить. Все больше и больше демонов падало под его натиском. Вскоре, все они были мертвы, и никто шел к ним на подмогу. Воздух был наполнен вонью горелой плоти. Увидев разбросанные сгоревшие останки, Джошуа вдруг ощутил глубокую печаль. Он резко остановился.

"У них же не было ни единого шанса?", - спросил он у Голоса.

"Конечно, нет. Они не стоят жалости. Низшие существа живут только чтобы служить. Если они бунтуют против этого, то они бесполезны. Убивая их, ты оказываешь им милость, так как они сошли с пути служения. Они ничто".

Джошуа заволновался. Уже не в первый раз Голос говорил об уничтожении низших существ. Слишком часто, как казалось юноше, Голос был груб и бессердечен.

Голос, похоже, почувствовал его мысли.

"А твои сородичи разве не хотели тоже убить тебя? Разве их останавливали мольбы о пощаде? Разве они попытались хоть немного понять тебя, твою невиновность? Конечно, нет! Ведомые отвращением и страхом, они хотели уничтожить тебя за то, что ты есть. Если бы не я, ты бы давно погиб в пустыне, маленький, беспомощный и уязвимый. Но я защищал тебя, воспитывал. А эти существа не достойны твоего внимания и должны умереть".

"Но это же демоны, а не люди, ведь так?", - Джошуа был обеспокоен такой тирадой.

"Конечно, конечно. Это все сон, Джошуа. Это все не по-настоящему".

Джошуа немного постоял, обдумывая то, что сказал ему Голос. Он говорил второпях, как будто бы пытаясь скрыть какую-то свою ошибку, злясь из-за этого на самого себя. В глубине сознания юноши начала зарождаться мысль. Но прежде чем Джошуа смог за нее уцепиться, Голос уже настойчиво и убедительно говорил ему идти дальше и юноша бросил попытки разобраться в том, что Голос от него хочет, позволив направлять свои шаги по извилистому лабиринту пещер.

* * *

Вскоре Джошуа пришлось остановиться снова. Проход загораживала огромная железная решетка. Он робко подошел к ней и скорбно взглянул на прутья, каждый из которых был толщиной с его руку.

"Ты завел меня в тупик!", - пожаловался Джошуа.

"Вовсе нет! Ты мне не доверяешь! Это не реальная преграда. Просто разогни решетки и вперед".

"Но как?", - Джошуа заупрямился. - "И сильнейший из людей не сможет его даже сдвинуть, а я слаб и беспомощен".

"Ты меня слышишь, но не слушаешь, Джошуа! Это для других ты слаб, но сам-то знаешь, что силен. Ты сильнее любого взрослого мужчины. Верь мне, а не сомнениям, навязанным разными дуракам, которым не понять тебя. Кому ты веришь больше? Крестьянам, что копаются в пыли и земле целый день или тому, кто уже показал тебе так много?"

"Думаю, ты прав", - подумал Джошуа, хоть и до сих пор не был уверен.

Он обхватил два прута и напряг все свои незначительные мышцы. Прутья не сдвинулись ни на дюйм. Тяжело дыша и вытирая пот с обеих щек, Джошуа отступил.

"Я же говорил тебе. Я недостаточно силен", - снова пожаловался он.

"Прекрати ныть, Джошуа, ты как те жалкие проповедники, что плачут о жестокости вселенной, даже ни разу не покинув своей часовни. Раздвинь решетку силой своего разума, а не тела. В этом твои сила и могущество".

Несколько раз глубоко вздохнув, Джошуа подступил к решетке снова. Закрыв глаза, он опять обхватил решетку. Металл в его руках был холодным и шершавым, и юноша начал тянуть, в этот раз представляя прутья тонкими, словно соломинки. Открыв глаза, он увидел, что прутья решетки разошлись в стороны, оставляя для него достаточный проход. Войдя в проход, Джошуа почувствовал, что туннель сжимается вокруг него, становясь очень узким.

"Тут слишком тесно!" - сказал он Голосу.

"Ну, почему ты во всем видишь препятствие, Джошуа? Ты ноешь и ноешь постоянно".

"Извини", - произнес Джошуа.

Чувствуя себя немного виноватым, он сосредоточился, представив свое тело гибким и маленьким. И тут же легко просочился в расселину.

"Молодец. Вот видишь, для такого как ты нет ничего невозможного".

Юноша ухмыльнулся самому себе, довольный похвалой Голоса и продолжил свой путь по извилистой тропе.

Джошуа казалось, что пока он пробирался через все эти маленькие туннельчики, поворачивая на перекрестках и углах, прошла целая вечность. Однако внезапно туннель оборвался и он почувствовал, что падает. Он приземлился с тихим всплеском и когда его глаза привыкли к темноте, обнаружил, что стоит по колено в грязной, тухлой воде на дне глубокой ямы. Вонь была тошнотворной, и Джошуа ощутил, как к горлу подкатывается ком.

Юноша сделал пару шагов во мраке, оглядываясь по сторонам. Справа от него из грязи, вдруг возникла бесформенная масса плоти. Гнилая вода водопадами лилась со слизистой шкуры, истинные очертания твари скрывалась под огромными мясистыми складками. Малюсенькие глазки уставились на юношу. Оно протянуло свои извивающиеся щупальца к Джошуа и издало высокий писклявый звук. С отвращением, юноша отбросил щупальце от себя.

"Вот цель твоего путешествия, Джошуа. Убей эту тварь, и мы вернемся домой".

"Почему ты все время просишь меня кого-то убить?", - Джошуа взбунтовался. – "Ты постоянно подговаривал меня пойти в деревню и убить там всех, постоянно твердил, что я должен убивать других, если хочу выжить. Почему?"

"Таков порядок вещей. Чтобы получить силу, которая наша по праву, необходимо сначала убрать тех, кто стоит у нас на пути. Люди всегда охотно идут за повелителем, но сперва нужно избавить их от предыдущего хозяина и только тогда они пойдут за тобой".

"Но я не хочу быть ничьим хозяином", - Джошуа повесил голову.

Где-то рядом, болотная тварь прижалась к стене, бормоча что-то низким, булькающим голосом.

"Тогда убей это чудовище, и мы отправимся домой. Я больше никогда не стану говорить с тобой. Ты будешь всегда один в этой пустыне - без друзей, без дома, бродяга, которого все ненавидят. Ты этого хочешь?"

"К одиночеству можно привыкнуть",- возразил Джошуа, бесцельно разглядывая пузыри болотного газа, что вырывались из-под воды тут и там под его ногами.

"Говоришь, сможешь привыкнуть к одиночеству? А сколько раз ты плакал в первые годы своего отшельничества в пустыне? Сколько раз ты стоял на самой вершине Кору, не решаясь прыгнуть вниз? Сколько раз ты мечтал вернуться в семью, думая, что они примут тебя с улыбками и распростертыми объятиями? Этого никогда не будет, Джошуа! Ты всегда будешь одинок, если не позволишь мне помочь тебе. У тебя никогда не будет друзей. Никогда ты не встретишь красивую девушку и не будешь бродить с ней по рынку, выбирая подарки друг для друга. Никогда ты не встретишь женщину своей мечты, чтобы жениться на ней к радости тех, кто окружает тебя. Ты презираемый, ненавистный изгой. Ты бродяга, угроза, мутант! Ты связался с демонами! Ты предал Императора! Ты уничтожишь тех, кого любил и тех, кто когда-то любил тебя!"

"Неправда! Нет!", - закричал Джошуа и его голос эхом разнесся по пещере, отражаясь от сырых стен.

"Мерзкое ничтожество- так они думали о тебе -. Ты был для них слабаком, неудачником. У них не было иного выбора, кроме как ненавидеть тебя. Теперь у тебя нет иного выбора, кроме как убить их".

Застонав, Джошуа повернулся к толстому демону и, засунув руки в складки плоти, нащупал его глотку.

"Они никогда не понимали!", - кричал он. – "Я тут не причем! Я никогда ничего не делал плохого! Я не виноват, что я такой! Им надо было выслушать меня! Я пытался им сказать! Я пытался! Черт побери их всех! Я бы ни за что не причинил никому зла!"

Крик Джошуа превратился в бессвязное рычание и стоны, в которых был давно подавляемый гнев и горечь. Отчаяние, которое знает лишь покинутый ребенок, наполнило пещеру, выплеснувшись в бесконечном режущем вопле.

Стеная, Джошуа все крепче сжимал пальцы на глотке чудовища, выдавливая из него жизнь. Жалкие конечности твари метались в грязи, поднимая волны мерзкой жижи. Джошуа вложил всю свою ярость и ненависть в свою хватку, придавая ей мощь тисков. Последним усилием, он свернул монстру шею и истекающие отвратительной слизью щупальца бессильно опали в темную воду.

Внезапно Джошуа разжал руки и в ужасе отступил, наблюдая, как мерзкий труп скользнул обратно в грязь.

"Я ухожу", - сказал он Голосу, дрожа всем телом от волнения. – "Мне не нравятся твои приключения. Мне не нравится то, что ты мне говоришь, и то, что заставил меня сделать. Я больше не хочу тебя слышать никогда. Я научусь мириться со своей жизнью без твоих ядовитых шепотков. Я никогда больше не хочу испытывать тот стыд, что чувствую сейчас. Верни меня домой, а потом уходи".

"Как пожелаешь, Джошуа. Ты уже сделал все, что мне нужно. Теперь просто снова представь себя в том лесу, и ты покинешь это место. Ты больше никогда меня не услышишь. Но я всегда буду рядом, можешь быть уверен".

Джошуа резко очнулся, непроизвольно захлопав глазами и не сразу сообразив, где находится. Его окружала буйная растительность, а сам он сидел, прислонившись спиной к толстому стволу дерева, что раскинуло ветви над его головой. Оглянувшись вокруг, Джошуа увидел, что местность окружали высокие стены и единственным выходом отсюда были украшенные ворота, выполненные в форме ухмыляющегося лица.

Потрясенный, Джошуа осознал, что, должно быть попал в сады дворца имперского командующего Ри. Если его схватят, то немедленно посадят в тюрьму, даже несмотря на возраст. Он вскочил и спрятался за деревом, отгородившись, таким образом, от ворот. Но как он попал сюда? Он видел сон, хоть и не помнил точно, о чем; память о нем ушла, словно утренний туман. И как вышло, что охрана не заметила его спящим прямо тут, в самой середине сада?

Пытаясь успокоиться, Джошуа отпустил свой разум, позволив ему выскользнуть из ограничивающих объятий тела, как учил его Голос. Неподалёку он обнаружил группу охранников и почувствовал их возбуждение. Очень аккуратно он пристроил свой разум рядом с ними, легонько трогая их мысли, так, чтобы они не заметили его.

- Лазвинтовки не действовали на них...

- Их просто сожгли. Милостивый Император! Повсюду тела...

- И крыса бы не проскочила в спальню имперского командующего...

- Охрана у ворот вырезана...

- Задушен, а шея сломана. Кто способен на такое?..

- Ту вентиляционную решетку невозможно убрать без тяжелой техники...

- Ни следа от обоих! Просто испарились...

Кто-то убил имперского командующего? Джошуа растерялся. Выйдет очень плохо, если его найдут здесь теперь, когда имперский командующий убит. Могут подумать, что он замешан в этом. В отчаянии он оглядывался в поисках выхода, как вдруг его осенило. Темный лес из его сна был извращенной карикатурой на сад, который окружал его. Неужели, это он? Неужели это случилось здесь?

Он закрыл глаза и обхватил голову руками. Проповедники всегда предупреждали, что демоны варпа могут поработить человека и заставить совершить такое. У Джошуа закружилась голова.

Говорили, что древние, бесформенные обитатели Эмпирея произошли от грехов порочных людей и охотились за материальной вселенной, словно голодный за хлебом. Они не могли войти в материальный мир, вместо этого заставляя ничего не подозревающих смертных или даже своих жаждущих слуг помочь им пробиться сквозь барьеры, что отделяли их пространство от мира живых. Они жаждали власти над другими существами, хотели заставить их служить своим чуждым капризам и нуждам. Потому-то они повсюду искали ведьм и колдунов, так как те были лучшими орудиями для этих чудовищных дел. Именно поэтому Инквизиция и Экклезиархия неустанно разыскивала тех, кто одарен магическими способностями.

Но Голос всегда твердил Джошуа, что все это неправда! Что это всего лишь лживая пропаганда Имперских властей, из страха перед мощью тех, кто благословлен. Мысли Джошуа путались, но сквозь туманную паутину мыслей он ощутил вдруг странный запах, отдававший металлом. Запах крови.

Открыв глаза, он оглядел себя и ничего не обнаружил. Но потом, в первый раз за все это время, взглянул на свои руки. Обе были красными от покрывшей их засохшей крови.

Голос, его единственный друг, который был с ним, когда все покинули его, лгал все это время, лгал с самого начала. Он использовал его, манипулировал им. А теперь, заставив сотворить самое страшное в его жизни, оставил точно так же, как и его семья в свое время. Джошуа завопил от отчаяния и страха и эхо отразилось от каменных стен сада.

А где-то в варпе раздался хохот…

Автор перевода: Радослав.