Во вре­мя одно­го тако­го путе­ше­ст­вия Писи­стра­та слу­чи­лось, как рас­ска­зы­ва­ют, при­клю­че­ние с зем­ледель­цем, обра­ба­ты­вав­шим на Гимет­те⁷⁸ местеч­ко, полу­чив­шее впо­след­ст­вии про­зва­ние «без­оброч­но­го». Увидав, что какой-то чело­век копа­ет­ся и трудит­ся над одни­ми кам­ня­ми, Писи­страт поди­вил­ся это­му и велел рабу спро­сить у него, сколь­ко дохо­да полу­ча­ет­ся с это­го участ­ка. Тот отве­тил: «Какие толь­ко есть муки и горе; да и от этих мук и горя деся­ти­ну дол­жен полу­чить Писи­страт». Чело­век этот отве­тил так, не зная его. Писи­страт же в вос­хи­ще­нии от его пря­моты и трудо­лю­бия сде­лал его сво­бод­ным от всех повин­но­стей.

Начав со строительства флота, пишет Плутарх, «затем понемногу он (Фемистокл – В.Г.) начал увлекать граждан к морю, указывая им, что на суше они не в состоянии померяться силами даже с соседями, а при помощи сильного флота могут не только отразить варваров, но и властвовать над Элладой. Так, по выражению Платона, он сделал их из стойких гоплитов матросами и моряками.Этим он дал повод к упреку, что дескать Фемистокл отнял у сограждан
копье и щит и унизил афинский народ до гребной скамейки и весла» (Plut.
Them. 4, пер. С. Соболевского).
Вот упомянутый Плутархом платоновский пассаж. «…В государствах,
обязанных своими силами флоту, – замечает Платон в «Законах», – почести
достаются вовсе не лучшему из воинов: ведь там, где победа зависит от
кормчих, пентеконтархов и гребцов, то есть от людей различных и не слишком
дельных, вряд ли кто-нибудь сможет надлежащим образом распределить
почести. А если государство этого лишено, может ли быть правильным его
строй?»

Со временем стали высказываться мысли о связи демократизации с появлениемфлота. В противовес гоплитам (и аристократии) флот требовал участия
бедняков-фетов, которых впоследствии назовут «морской чернью» (nautikos
ochlos),. «Фемистокл, – продолжает Плутарх, – не то чтобы «приклеил
Пирей» к городу, как выражается комик Аристофан, а город привязал к Пирею
и землю к морю. Этим он усилил демос против аристократии и придал
ему смелости, так как сила перешла в руки гребцов, келевстов и рулевых. По
этой причине и трибуну на Пниксе, устроенную так, что она была обращена
к морю, тридцать тираннов впоследствии повернули лицом к земле: они думали,
что господство на море рождает демократию (   
   ς), а олигархией меньше тяготятся земледельцы
» (Plut. Them. 19, пер. С. Соболевского).
О связи морского могущества и усиления «черни» говорит и Старый Олигарх
– автор консервативной «Афинской политии»: «..Справедливо в Афинах,
– замечает он, – бедным и простому народу пользоваться преимуществом
перед благородными и богатыми по той причине, что народ-то как раз приводит
в движение корабли и дает силу государству – именно кормчие, начальники
гребцов, пятидесятники, командиры носа, корабельные мастера – вот эти-то
люди и сообщают государству силу в гораздо большей степени, чем гоплиты и
знатные и благородные» (Ps.Xen. Ath. Pol. 1.2, пер. С.И. Радцига).

Дей­ст­ви­тель­но, заня­тие так назы­ва­е­мы­ми ремес­ла­ми зазор­но и, есте­ствен­но, поль­зу­ет­ся очень дур­ной сла­вой в горо­дах¹. Ведь ремес­ло вредит телу и рабо­чих и над­смотр­щи­ков, застав­ляя их вести сидя­чий образ жиз­ни, без солн­ца, а при неко­то­рых ремес­лах при­хо­дит­ся про­во­дить целый день у огня. А когда тело изне­жи­ва­ет­ся, то и душа ста­но­вит­ся гораздо сла­бее. (3) К тому же ремес­ло остав­ля­ет очень мало сво­бод­но­го вре­ме­ни для заботы еще о дру­зьях и род­ном горо­де. Поэто­му ремес­лен­ни­ки счи­та­ют­ся непри­год­ны­ми для дру­же­ско­го сооб­ще­ства и пло­хи­ми защит­ни­ка­ми оте­че­ства. А в неко­то­рых горо­дах, осо­бен­но в тех, кото­рые сла­вят­ся воен­ным делом, даже и не доз­во­ля­ет­ся нико­му из граж­дан зани­мать­ся ремес­ла­ми.

Так вот вслед­ст­вие это­го мы пре­до­ста­ви­ли и рабам такую же сво­бо­ду сло­ва¹³, как и сво­бод­ным, а рав­но и мете­кам, как граж­да­нам, пото­му что государ­ство нуж­да­ет­ся в мете­ках из-за мно­го­чис­лен­но­сти реме­сел¹⁴ и в инте­ре­сах мор­ско­го дела. Пото­му-то мы пре­до­ста­ви­ли есте­ствен­но и мете­кам рав­ную сво­бо­ду сло­ва.

ак­же в про­ти­во­по­лож­ность осталь­ным гре­кам Ликург уста­но­вил в Спар­те и сле­ду­ю­щие поряд­ки. В осталь­ных государ­ствах каж­дый по мере воз­мож­но­сти состав­ля­ет себе состо­я­ние: один зани­ма­ет­ся зем­леде­ли­ем, дру­гой — судо­вла­де­лец, тре­тий — купец, а неко­то­рые кор­мят­ся ремес­ла­ми; (2) в Спар­те же Ликург запре­тил сво­бод­ным зани­мать­ся чем бы то ни было, свя­зан­ным с нажи­вой, но уста­но­вил при­зна­вать под­хо­дя­щи­ми для них такие лишь заня­тия, кото­рые обес­пе­чи­ва­ют государ­ству сво­бо­ду. (3) И дей­ст­ви­тель­но, какой смысл стре­мить­ся к богат­ству там, где сво­и­ми уста­нов­ле­ни­я­ми о рав­ных взно­сах на обеды, об оди­на­ко­вом для всех обра­зе жиз­ни зако­но­да­тель пре­сек вся­кую охоту при­об­ре­тать день­ги ради при­ят­ной нажи­вы? Не нуж­но копить богат­ство и для одеж­ды, так как в Спар­те укра­ше­ни­ем слу­жит не рос­кошь пла­тья, а здо­ро­вье тела.

Ясно, что занятия музыкой не должны служить помехой для последующей деятельности человека и не должны обращать его в физическом отношении в ремесленника, делать его негодным для исполнения военных и гражданских обязанностей, как для практического упражнения в них в настоящем, так и для усвоения (10) их в будущем.

Избыток такого рода населения действительно служит признаком большого государства, а то государство, в котором много ремесленников, но мало тяжеловооруженных, нельзя считать государством (25) большим: ведь не одно и то же – большое государство и многонаселенное.

Остается еще одно затруднение в определении понятия гражданина: является ли гражданином действительно только тот, кому можно принимать участие(35) в управлении, или же гражданами нужно считать также и ремесленников?

Между тем земледельцы не имеют права носить оружие, ремесленники (20) не имеют ни земли, ни оружия, так что они оказываются почти рабами имеющих право носить оружие. Для них невозможно, следовательно, обладать всеми почетными правами, ведь необходимо назначать и стратегов, и охранителей порядка³⁰, и, вообще говоря, верховных должностных лиц из тех, кто имеет право носить оружие. А не принимающие участия в управлении государством (25) могут ли дружественно относиться к государственному строю?

В Фивах был закон: кто в течение десяти лет не воздерживался от рыночной торговли, тот не имел права занимать государственную должность.

И в Греции, после упразднения монархического строя полноправными гражданами были в первое время воины, а именно [c.513]вначале – всадники; объясняется это тем, что тогда на войне силу и перевес давала конница, а тяжеловооруженная пехота за отсутствием в ней правильного (20)устройства была бесполезна: опытности в деле устроения пехоты, равно как и выработанных правил тактики, у древних не было, почему всю силу они и полагали в коннице. С ростом государств и тяжеловооруженная пехота получила большее значение, а это повлекло за собой участие в государственном управлении большего числа граждан. Вот почему древние называли (25) демократиями те виды государственного строя, которые мы теперь называем политиями.

Свяще́нный отря́д из Фив (др.-греч. Ιερός Λόχος τών Θηβών) — [url=https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%82%D1%80%D1%8F%D0%B4_(%D0%B2%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%BE)]отборный отряд[/url] числом в 300 граждан древнегреческого города [url=https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%B2%D1%8B_(%D0%91%D0%B5%D0%BE%D1%82%D0%B8%D1%8F)]Фивы[/url], прославившийся доблестью в IV в. до н. э.

Отборные отряды из наиболее стойких воинов существовали практически всегда и восходят к дружинам древних вождей. В Греции количество воинов в таком отряде по традиции составляло около 300 человек. Широко известен «царский отряд» спартанцев, обессмертивший себя в битве при Фермопилах. В Македонии также была «царская агема» (эскадрон). Численность его точно неизвестна, но по косвенным оценкам составляла не менее 250 всадников. Священный отряд из [url=https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%B2%D1%8B_(%D0%93%D1%80%D0%B5%D1%86%D0%B8%D1%8F)]Фив[/url] был самым известным из такого рода формирований, что может объясняться тем, что архаический институт, переосмысленный в соответствии с новыми требованиями, сыграл важнейшую роль в военной истории IV в. до н. э.

Вторым тактическим приемом был абордажный бой. Каждая  триера во время  боевых действий несла на борту некоторое количество гоплитов – тяжеловооруженных пехотинцев, стрелков из лука и пращников. Впрочем, количество их было весьма скромным. Например, во время  Саламинского сражения  на борту каждой триеры находились 8 гоплитов и 4 стрелка из лука.

Кро­ме того, и боль­шин­ству наро­да афи­няне обес­пе­чи­ли воз­мож­ность лег­ко зара­ба­ты­вать про­пи­та­ние тем спо­со­бом, как пред­ло­жил Ари­стид. Дело про­ис­хо­ди­ло так, что на день­ги от взно­сов и пошлин¹⁵³ содер­жа­лось более два­дца­ти тысяч чело­век. Было шесть тысяч судей¹⁵⁴, тыся­ча шесть­сот стрел­ков, кро­ме того, тыся­ча две­сти всад­ни­ков, чле­нов Сове­та пять­сот, пять­сот страж­ни­ков на вер­фях, да кро­ме них на Акро­по­ле пять­де­сят, мест­ных вла­стей до семи­сот чело­век, зару­беж­ных до семи­сот¹⁵⁵. Когда же впо­след­ст­вии нача­ли вой­ну¹⁵⁶, поми­мо этих было еще две тыся­чи пять­сот гопли­тов¹⁵⁷, два­дцать сто­ро­же­вых кораб­лей, еще кораб­ли для пере­воз­ки гар­ни­зон­ных сол­дат¹⁵⁸ в чис­ле двух тысяч, избран­ных по жре­бию боба­ми, затем при­та­ней¹⁵⁹, сироты¹⁶⁰ и сто­ро­жа при заклю­чен­ных в тюрь­ме¹⁶¹. Всем этим лицам содер­жа­ние дава­лось из каз­ны.